Глава двадцать шестая

Облака бежали по темному небу, заволакивая луну и звезды. Свежий ночной ветерок обвевал лицо Белль. Экипаж графини мчался обратно в предместья. Волнения вечера улеглись, и веки Белль отяжелели. К тому времени, как они подъехали к особняку, она еле сдерживала зевоту. Услужливый Мушар вновь был наготове, чтобы помочь им выйти.

– До свидания, госпожа графиня, – грустно сказала Белль. – И снова спасибо за все.

Графиня уловила меланхоличные нотки в ее голосе:

– Что такое, дорогая? Откуда эта грусть?

– Нет – нет, мадам, мне вовсе не грустно… Не хочу показаться неблагодарной, но… – Белль посмотрела в глаза графини. – Я бы не прочь остаться здесь. Навсегда. И чтобы Страна Грез была реальностью.

Графиня убрала прядку волос со лба девушки. Ее пальцы были холодны, как мрамор.

– Но какая разница, реальна Страна Грез или нет? Жизнь трудна, а в книгах всегда можно найти отдушину. Погрузиться в книгу с головой – это так естественно! Разве это не то, что ты всегда делала? А здесь твоя собственная история! Так что плохого с тобой может в ней случиться?

Белль кивнула. Графиня была права.

– Ты просто очень устала, моя дорогая. Хорошенько выспись и возвращайся ко мне сразу, как только сможешь.

Она прикоснулась ледяными губами ко лбу Белль и величественно поплыла вверх по ступеням. Двери особняка захлопнулись за ней. Белль услышала негромкое покашливание.

– Прошу, мадемуазель, вам туда. – Голос Мушара прозвучал как похоронный колокольный звон.

Белль пошла за ним через площадку перед лестницей к узкой тропинке, уводящей в рощу. С удивлением она обнаружила, что за то время, пока они с графиней были в Пале‑Рояль, заросли деревьев, окружавшие особняк, превратились в сплошную чащу, а розовые кусты сплошь покрылись длинными острыми шипами.

– Выход… он все там же? У ворот? – спросила она Мушара.

– Выход там, где он всегда и был, мадемуазель, – ответил тот и протянул ей огарок свечи, с которой она пришла в Страну Грез в первый раз.

Белль вгляделась в темноту и поежилась.

– Я думала, вы дадите мне какую – нибудь лампу… на время. Или что‑нибудь чуточку ярче этой свечи, – сказала она, поворачиваясь к Мушару.

Но тот исчез. Белль двинулась по тропе. То гнетущее и тревожное ощущение, что временами накатывало на нее в Стране Грез, вновь вернулось. Она шла, освещая себе путь дрожащим светом свечи, и видела, как розовые побеги тянутся к ней, словно длинные жадные пальцы. Шипы цеплялись за юбку, ветки деревьев лезли в глаза и хватали за волосы. Белль шла под покровом исполинских дубов, вершины которых терялись в сгущающейся темноте. Какая – то птица захлопала крыльями у нее над головой, в траве что‑то прошуршало. Внезапно до ушей Белль донесся крик филина. Мороз прошел у нее по коже.

Она споткнулась о корни дерева, пересекающие тропинку, и чуть не упала. Впереди их было еще больше, они змеились по земле, вздымаясь друг над другом. Белль с трудом перешагивала через них. Вдруг на тропу выпрыгнула огромная, величиной с кота, жаба. Она уставилась на оцепеневшую Белль выпученными желтыми глазами. Осторожно, едва дыша, Белль пробралась мимо нее и ускорила шаг. Чем дальше она шла по тропинке, тем уже и извилистее та становилась. Немое отчаяние сдавило ее грудь.

– Что, если я не дойду до книги? – прошептала она.

В это мгновение прямо перед ней возникла высокая фигура. Это был человек… по крайней мере, он носил одежду, но длинная морда, острые зубы и торчащие уши были совсем как у волка. Сердце Белль куда – то провалилось.

– К – кто вы? Что вам нужно?

Он не ответил. Луна вышла из – за облака, осветив высокую фигуру. И тут Белль увидела, что это вовсе не человек, а декоративный куст, подстриженный в виде человеческой фигуры. Девушка двинулась дальше. Тропа повернула в сторону, потом в другую, и наконец Белль увидела ее – гигантскую книгу с мерцающими страницами. Она бросилась к ней и просунула руку. Странно, теперь страница казалась более плотной, словно Белль погрузила руку в миску с густой кашей. Она с трудом протиснулась через страницу и оказалась в библиотеке Чудовища. На ней вновь было ее голубое платье и домашние туфли, свеча оплывала в руке. Сердце, бешено колотившееся еще совсем недавно, успокоилось, но Белль все еще была напутана.

«Почему возвращаться в этот раз было так трудно?» – стучало в ее голове. Густые заросли, извивающиеся корни и длинные ветви, которые, казалось, вот – вот вцепятся в нее… похоже, Страна Грез не хотела ее отпускать. Люцианос говорил что‑то об обмане. Вдруг он прав? Тогда стоит ли ей быть осторожнее с книгой?

Белль тряхнула головой, отгоняя эти мысли. «Не хватало еще, чтобы усталость взяла над тобой верх!» – раздраженно подумала она. Безусловно, графиня предупредила бы ее об опасности, если бы та угрожала Белль. И почему ей вообще нужно прислушиваться к какому – то жуку? Скорее всего, он такой же безумец, как и его хозяйка. Графиня права. Жизнь полна трудностей и частенько бывает тоскливой, она полна тревог, отчаяния, когда руки опускаются и ни на что не остается сил. Но только не в Стране Грез. Ничего этого там нет. Там жизнь кипит, она прекрасна и восхитительна. Она вдохновляет и удивляет. Она наполнена весельем и роскошью.

Слова графини отразились эхом в ее памяти: «Возвращайся ко мне сразу, как только сможешь».

– Я вернусь, госпожа, – прошептала Белль. – Как только смогу.