Бертран де Борн (1159-1215)

Vida. Бертран де Борн был дворянином из епархии Перигорд, владетелем замка Отфор. Он все время вел войны с соседями: графом Перигордским, виконтом Лиможским, своим братом Константином и Ричардом (Львиное Сердце), когда тот был еще графом Пуатье. Бертран был хорошим рыцарем и хорошим воином, хорошим любовником и хорошим, мудрым, красноречивым трубадуром; он умел быть и злым и добрым. Когда он хотел, он всегда был хозяином короля Генриха Английского и его сына. Он всегда плел интриги, чтобы продолжать войну между ними, между отцом, сыном, братьями, одним с другим. Он хотел, чтобы король Франции и король Англии всегда были в состоянии войны друг с другом. Если между ними был мир или перемирие, он тут же старался, посредством своих сирвентесов, нарушить мир и показать, как каждый из них был опозорен этим миром. От всего этого у Бернара было много удач и много неудач.

Дама, раз я вам неважен
И вы отослали меня от себя
Без всякой причины,
Я не знаю, где мне радоваться;
Ведь никогда
Я не найду столь благородной радости
Снова; и если в ее внешности
Не найду желанную мне даму,
Равную вам, которую я потерял,
Я не хочу любить другую никогда

Раз я не могу найти равную (вам),
Что была бы также красива и жива,
И чье благородное тело так полно радости,
Столь изящную,
Столь веселую,
Чья слава так правдива,
Я пойду, собирая
У каждой (дамы) что-то прекрасное,
Так, чтобы составить даму,
Пока мне не вернут вас.

Свежий, естественный цвет (лица)
Возьму у вас, прекрасная Цимбелина,
И чудный взгляд любви;
Я виновен в странности,
Оставляя что-либо невзятым,
Ведь ничто хорошее не отсутствует в вас.
У моей дамы Аэлис попрошу
Ее умелую и шутливую беседу,
Пусть она поможет мне с моей дамой,
Которая уже не будет глупой и немой.

Виконтесса Шалэ,
хочу, чтобы дала немедленно
Горло и обе руки.
Потом я направляю свой бег,
Не отступаю,
Спешу в Рошкуар,
Чтобы дама Агнес дала свои волосы;
Хотя Изольда, дама Тристана,
Была известна своими (волосами) повсюду,
Ясно, что и у нее не было столь прекрасных.

Дама Аудиар, хотя она желает мне зла,
Хочу, чтоб дала что-нибудь из своего поведения,
Ей оно идет прекрасно,
Оно совершенно,
Никогда не заканчивается
Ее любовь и не виляет.
У моей Mielhs-de-be я попрошу
Ее стройное, великолепное юное тело,
Глазами видно,
Как приятно держать ее нагой.

От дамы Файдиды же
Я хочу в подарок ее прекрасные зубы,
Прием и мягкий ответ,
Которыми она так богата
У себя дома.
Я хочу, чтобы Прекрасное Зеркало оставило мне
Ее веселость и совершенный рост;
Она знает и делает, что нравится,
И ее слава идет всюду,
Она никогда не меняется в этом.

Прекрасный сюзерен, я неичего у вас не прошу,
Кроме того, что я тоскую
По этой собранной даме, как по вам;
Пусть плотской
Будет любовь,
Мое тело жадным,
Но я предпочитаю тоску по вам
Поцелуям другой.
Зачем же моя дама отказывает мне,
Раз знает, что я ее так любил?

Папиоль, к моему Магниту
Ты пойдешь, с песней,
Что любовь непризнана
Здесь и рухнула сверху вниз.

СИРВЕНТА

Я сирвентес сложить готов
Для тех, кто слушать бы желал.
Честь умерла. Ее врагов
Я бы нещадно истреблял,
В морях топил без дальних слов, —
Но выйдут те из берегов.
Огонь бы трупов не сожрал,
Уж разве б Страшный суд настал.

Я не ворчун и не злослов,
А наглецам бы не прощал.
Господь, помимо всех даров,
Рассудок человеку дал,
Чтоб скромным быть. Но не таков
Любой из золотых мешков:
Из грязи в графы прет нахал, —
Уже и замок отмахал!

Короны есть, но нет голов,
Чтоб под короной ум блистал.
О славе дедовских гербов
Маркиз иль князь радеть не стал.
А у баронов при дворах
Я бы от голода зачах:
Хоть богатеет феодал,
Пустеет пиршественный зал.

Пускай я много ездоков
На дорогих конях встречал,
Но кто бы этих мозгляков
К Ожье, к Берару приравнял?
Мне жалок щёголь-вертопрах:
Хоть разодет он в пух и прах
И зубки отполировал,
А для любви он пуст и вял.

Где слава рыцарских дворов?
Цвет рыцарства куда пропал?
А замки! Там радушный зов
Всех на недели собирал,
Там друг, солдат или жонглёр
Был милым гостем с давних пор.
В тех замках нынче лишь развал,
Я сам во всех перебывал.

Король французов не суров,
Уж он-то щедрость показал!
Жизор свой славный — вот каков!
В удел он Ричарду отдал:
Филиппа испугал раздор.
Ну что ж, спасибо за Жизор!
Но я б того к чертям послал,
Кто ратный потерял запал!

В путь, Папиоль! Будь нынче скор:
Льва — Ричарда почтить не вздор!
Король Филипп ягнёнком стал —
Утратит всё, чем обладал.

ПЛАЧ

Когда бы все рыданья, вопли, скорбь,
Всю боль, все зло, все черные злосчастья,
Прошедшие над нашим скорбным миром,
Сложить в одно – все это было б шуткой
Пред смертью молодого Короля.
Достоинство в руинах, Юность в горе,
Тягчайшей тенью мир обременен.
Где утешенье? где предел печали?

Рыданья, вопли, тяготы и скорбь –
Теперь удел простых и благородных,
Жонглеров и льстецов, и трубадуров.
Смерть-Госпожа! ты многих поразила,
Ударив в молодого Короля,
Перед которым и щедрейший – скряга.
Увы! не знал и не узнает мир,
Чем исцелиться от такой печали.

О Смерть, умело строящая скорбь!
Теперь хвались: бывал ли лучший рыцарь
Тобой сражен? Все, чем гордился мир,
Все это мы увидели, любуясь
Делами молодого Короля.
Уж лучше бы судил Господь пожить
Ему, а не оравам негодяев,
Вводящих нас в напасти и печали.

Неверный мир! как через эту скорбь
Идет Любовь оплакивать Надежду!
Здесь нет того, что бы не стало прахом,
И каждым утром больше, чем вечор.
Гляди на молодого Короля,
Вот он лежит, достойнейший достойных!
Разрушена прекраснейшая плоть,
И потому мы стонем от печали.

Того, Кто соизволил нашу скорбь
Утешить воплощеньем от Марии,
Кто смерть вкусил для нашего спасенья,
Того умолим: Боже правосудный,
Помилуй молодого Короля!
Прости его, но истинным прощеньем,
Да внидет он в сообщество святое,
Где нет болезни, скорби и печали

(перевод Эзры Паунда, на русский язык – О. Седаковой)