2020-04-07
180
МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ
ИМЕНИ О.Е. КУТАФИНА (МГЮА)
ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ НАРУШЕНИЙ АНТИМОНОПОЛЬНОГО
ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА
МОНОГРАФИЯ
М.А. ЕГОРОВА
Рекомендовано редакционно-издательским советом Московского
государственного юридического университета имени
О.Е. Кутафина (МГЮА)
Рекомендовано к изданию кафедрой конкурентного права
Московского государственного юридического университета
имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
(Протокол N 10 от 18 апреля 2019 года)
Рецензенты:
Попондопуло В.Ф. - заведующий кафедрой коммерческого права Санкт-Петербургского государственного университета, доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки Российской Федерации.
Сушкевич А.Г. - директор Департамента антимонопольного регулирования Евразийской экономической комиссии, кандидат экономических наук, заслуженный экономист Российской Федерации.
ОБ АВТОРЕ
Егорова Мария Александровна
Начальник управления международного сотрудничества Московского государственного юридического университета им. О.Е. Кутафина (МГЮА), доктор юридических наук, профессор кафедры конкурентного права, заместитель председателя исполнительного комитета Московского регионального отделения АЮР, директор международного научно-образовательного Центра сравнительного правоведения и председатель комиссии по совершенствованию антимонопольного законодательства Московского регионального отделения АЮР, сопрезидент Международного союза юристов и экономистов (Франция), приглашенный эксперт Швейцарского центра международного гуманитарного права (Цюрих).
Автор более 300 научных и учебно-методических работ в сфере предпринимательского права, конкурентного права и договорного права, в том числе пяти монографий, авторского учебника и трех учебных пособий, а также двух учебников, трех учебных пособий и десяти монографий в соавторстве.
М.А. Егорова член Совета по науке и редакционно-издательского Совета Университета имени О.Е. Кутафина, член Научно-консультативного совета при Арбитражном суде г. Москвы, член международного комитета цифровой экономики (БРИКС), член Комитета по безопасности предпринимательской деятельности ТПП РФ, член Научно-методического совета образовательных организаций и кафедр конкурентного права и антимонопольного регулирования ФАС России, главный редактор журнала "Право и цифровая экономика" Университета имени О.Е. Кутафина, главный редактор журнала "Журнал предпринимательского и корпоративного права" Издательского дома "Юстицинформ", заместитель главного редактора журнала "Юрист".
ВВЕДЕНИЕ
С введением в действие "третьего антимонопольного пакета" <1> изменений в Закон о защите конкуренции <2> (далее - ЗоЗК) в связи с вступлением в силу ч. 3 ст. 37 ЗоЗК, легитимировавшей возможность возбуждения гражданских исков по возмещению экономических убытков, причиненных нарушениями антимонопольного законодательства, в юридическом сообществе <3> и юридической доктрине <4> разгорелась жесткая полемика относительно принципиальной возможности применения частноправовых мер ответственности как правового последствия антимонопольного нарушения. Эти проблемы приобрели еще более острый характер в связи с предложенной ФАС России дополнительной нормой ч. 4 ст. 37 ЗоЗК <5>, предполагающей расширение правовых возможностей гражданско-правовой защиты для стороны, потерпевшей экономические убытки в результате нарушения антимонопольного законодательства, за счет предоставления ей права на выплату нарушителем компенсации "вместо" возмещения убытков. Основной мишенью критики данной инициативы антимонопольного органа стала предполагаемая им возможность взыскивать убытки даже в случаях, когда доказательство их размера практически неосуществимо, поскольку установление факта гражданского правонарушения без доказательства факта причинения убытков принципиально невозможно, что, с точки зрения отдельных авторов, неизбежно должно служить основой для "шельмования или беспредела, возведенного в закон" <6>.
--------------------------------
<1> Федеральный закон от 06.12.2011 N 401-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О защите конкуренции" и отдельные законодательные акты Российской Федерации" // СЗ РФ. 2011. N 50. Ст. 7343.
<2> Федеральный закон от 26.07.2006 N 135-ФЗ "О защите конкуренции" // СЗ РФ. 2006. N 31 (ч. 1). Ст. 3434.
<3> См., напр.: Международный научно-практический круглый стол, проведенный кафедрой "Гражданский и арбитражный процесс" Финансового университета при Правительстве Российской Федерации 20 декабря 2012 года.
<4> См.: Дианов В., Егорушкин А., Хохлов Е. Комментарий к "третьему антимонопольному пакету". М.: Статут, 2012; Башлаков-Николаев И.В. Рассмотрение жалоб в соответствии со ст. 18.1 Закона о защите конкуренции // Законы России: опыт, анализ, практика. 2012. N 8. С. 46 - 55; Башлаков-Николаев И.В. Гражданско-правовая ответственность в сфере защиты конкуренции. Система частных и групповых исков // Законы России: опыт, анализ, практика. 2013. N 7. С. 75 - 82; Борзова М.А., Подгузова К.Г. Частные иски в антимонопольном праве // Закон. 2013. N 7. С. 61 - 68; Пантюхина Н. К вопросу о частных исках... // Конкуренция и право. 2013. N 5. С. 25 - 30; Кванина В.В. Правовые средства защиты частных прав и интересов в антимонопольном законодательстве // Законы России: опыт, анализ, практика. 2014. N 6. С. 60 - 64.
<5> Проект Федерального закона "О внесении изменений в статью 37 Федерального закона "О защите конкуренции" (подготовлен ФАС России) (не внесен в ГД ФС РФ, текст по состоянию на 10.02.2015) // СПС "КонсультантПлюс".
<6> Белов В.А. Антимонопольная компенсация (юридические аспекты новой инициативы ФАС России) // Законодательство. 2014. N 12. С. 35.
Складывается впечатление, что антимонопольный регулятор несколько "спешит" с внедрением частноправовых исков по антимонопольным делам в отечественную правовую систему. До настоящего времени остается неясным, делается ли это целенаправленно, или ФАС России просто "отдает дань" американской правовой доктрине, в которой частные иски были внедрены Актом Клейтона <7> без малого уже более ста лет назад и до настоящего времени с успехом применяются для компенсации имущественных потерь лиц, чьи имущественные права и интересы были нарушены в результате совершения антиконкурентных действий. Так или иначе, но полемика, возникшая в результате частноправовых законодательных инициатив публичного органа государственной власти, обладающего серьезными административными компетенциями в сфере защиты конкуренции, совершенно не случайна. И главной причиной ее возникновения является отсутствие тщательной научной проработки законодательных предложений антимонопольного органа, что даже при их совершенно объективно обоснованной и необходимой имплементации в отечественное антимонопольное и гражданское законодательство не позволяет сотрудникам ФАС России на публичных обсуждениях предлагаемых ею нововведений в этой части выглядеть убедительными в своей аргументации в диспутах с корпоративными юристами и негативно настроенной частью научного сообщества, отстаивающей чистоту цивилистических принципов правового регулирования частноправовых отношений.
--------------------------------
<7> The Clayton Antitrust Act. 15 U.S. Code § 15.
Вместе с тем до настоящего времени серьезных научных изысканий в части возмещения гражданско-правовых убытков, причиненных нарушением антимонопольного законодательства, так и не было произведено, а критические высказывания отдельных ученых <8> хотя и претендуют на фундаментальность, но характеризуются скорее эмоциональностью, чем научной глубиной в силу прежде всего некоторой оторванности цивилистов от сугубо насущных проблем предпринимательского права, где антимонопольное регулирование как разновидность государственного регулирования предпринимательской деятельности обладает весьма выраженной спецификой, без полного погружения в которую становится практически невозможной объективная оценка качества правового регулирования данной группы общественных отношений. Поэтому на данном этапе формирования подынститута гражданско-правовой ответственности как частноправового способа защиты в рамках межотраслевого института антимонопольного законодательства представляется чрезвычайно важным дать теоретическое обоснование возможности применения гражданско-правовых мер ответственности в связи с нарушениями антимонопольного законодательства, предусмотренных ч. 3 ст. 37 ЗоЗК, и установить основные критерии их эффективного функционирования как способа защиты гражданских прав и интересов частноправовых субъектов, а также выявить перспективы практического использования иных альтернативных восстановительных мер гражданско-правовой защиты, в частности, предлагаемой ФАС России компенсации вместо возмещения убытков.
--------------------------------
<8> См.: Белов В.А. Указ. соч.
В целях оптимизации исследовательского материала в приложениях в наглядной табличной форме изложены основные критерии классификации, нарушений антимонопольного законодательства (антиконкурентных действий (табл. N 1), система рыночных последствий совершения антиконкурентных действий (табл. N 2), а также систематизированы гражданско-правовые последствия нарушений антимонопольного законодательства (табл. N 3). Автору представляется, что в дополнительном рассмотрении данных вопросов нет необходимости, так как они достаточно широко исследованы в юридической доктрине и нашли полное освещение в учебной литературе, посвященной вопросам конкурентного права. Поэтому основные усилия были сконцентрированы на исследовании частных проблем отдельных видов гражданско-правовых последствий нарушений антимонопольного законодательства, представляющих сложные теоретические проблемы именно по той причине, что отраслевая принадлежность конкурентного права до настоящего времени является предметом активной научной полемики.
Глава 1. ОТРАСЛЕВАЯ ПРИНАДЛЕЖНОСТЬ АНТИМОНОПОЛЬНОГО
ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА
Отрасли права - это главные структурные подразделения, подразделения на самом высоком уровне. Под отраслью права С.С. Алексеев понимает главные, относительно замкнутые структурные подразделения, состоящие из компактной системы распределенных по институтам нормативных предписаний, регулирующих специфический вид общественных отношений. Основная функция отраслей в правовой системе, по его мнению, состоит в том, чтобы применительно к качественно особому виду общественных отношений обеспечивать определенный юридический режим правового регулирования. Юридический режим регулирования - это особая система правового воздействия, состоящая главным образом в специфике приемов (методов) регулирования, а также в его механизме <9>.
--------------------------------
<9> Алексеев С.С. Собрание сочинений. В 10 т. [+ Справоч. том]. Том 2: Специальные вопросы правоведения. М., 2010. С. 140 - 141.
С экономической точки зрения конкуренция <10> понимается как состязание между производителями (продавцами) товаров, а в общем случае - между любыми экономическими, рыночными субъектами; борьба за рынки сбыта товаров с целью получения более высоких доходов, прибыли и других выгод <11>. Легитимное определение конкуренции значительно более узкое. В соответствии с п. 7 ст. 4 Закона о защите конкуренции <12> (далее - ЗоЗК) конкуренция понимается как соперничество хозяйствующих субъектов, при котором самостоятельными действиями каждого из них исключается или ограничивается возможность каждого из них в одностороннем порядке воздействовать на общие условия обращения товаров на соответствующем товарном рынке.
--------------------------------
<10> От лат. concurrentia - сталкиваться.
<11> См.: Райзберг Б.А., Лозовский Л.Ш., Стародубцева Е.Б. Современный экономический словарь. М., 2006. 495 с.
<12> Федеральный закон от 26.07.2006 N 135-ФЗ "О защите конкуренции" // СЗ РФ. 31.07.2006. N 31 (ч. 1). Ст. 3434.
Для определения отраслевой принадлежности антимонопольного законодательства необходимо установить предмет и метод его правового регулирования. Предметом правового регулирования, как известно, являются общественные отношения <13>. Согласно ч. 1 ст. 2 ЗоЗК Конституция РФ и ГК РФ составляют основу антимонопольного законодательства, но не его часть. Часть 1 ст. 2 ЗоЗК устанавливает, что антимонопольное законодательство состоит из ЗоЗК и иных федеральных законов, регулирующих отношения, указанные в ст. 3 ЗоЗК. Указанная норма, в свою очередь, ограничивает круг отношений, на которые распространяется действие антимонопольного законодательства (то есть предмет антимонопольного регулирования), только отношениями, связанными с защитой конкуренции (конкурентными отношениями), в том числе с предупреждением и пресечением монополистической деятельности и недобросовестной конкуренции, и устанавливает открытый перечень субъектов, участвующих в данных отношениях. Систематическое толкование ст. 1 ЗоЗК, ч. 1 ст. 3 ЗоЗК и ст. 22 ЗоЗК позволяет сделать вывод, что субъектам, поименованным в ч. 1 ст. 3 ЗоЗК, в конкурентных отношениях противостоит только антимонопольный орган, то есть единственный публичный субъект.
--------------------------------
<13> Агарков М.М. Обязательство по советскому гражданскому праву // Ученые труды ВИЮН НКЮ СССР. Вып. III. 1940. С. 22, 23; Иоффе О.С. Избранные труды по гражданскому праву // Гражданское правоотношение. М.: Статут, 2009. С. 593.
Вместе с тем, как можно легко заметить, предмет гражданско-правового регулирования, сформулированный в п. 1 ст. 2, существенно отличается по содержанию от предмета антимонопольного регулирования. Очевидно, что вещные отношения, отношения по поводу прав на результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации (интеллектуальных прав), отношения, связанные с участием в корпоративных организациях или с управлением ими (корпоративные отношения), договорные и иные обязательства, а также другие имущественные и личные неимущественные отношения не являются предметом антимонопольного регулирования.
Однако требования антимонопольного законодательства применяются к гражданско-правовым отношениям. Это означает, в частности, что не подлежит признанию недействительным решение или предписание антимонопольного органа (а равно не может быть отказано антимонопольному органу в удовлетворении его исковых требований) только на основании квалификации соответствующих правоотношений с участием хозяйствующего субъекта, которому выдано предписание антимонопольного органа или к которому данным органом подан иск, как гражданско-правовых <14>.
--------------------------------
<14> Постановление Пленума ВАС РФ от 30.06.2008 N 30 "О некоторых вопросах, возникающих в связи с применением арбитражными судами антимонопольного законодательства" // Вестник ВАС РФ. 2008. N 8. Август.
В соответствии с абз. 2 п. 1 ст. 2 ГК РФ участниками регулируемых гражданским законодательством отношений являются граждане и юридические лица. Согласно п. 1 ст. 124 ГК РФ Российская Федерация, субъекты Российской Федерации и муниципальные образования выступают в отношениях, регулируемых гражданским законодательством, на равных началах с иными участниками этих отношений - гражданами и юридическими лицами, и к ним применяются нормы, определяющие участие юридических лиц в отношениях, регулируемых гражданским законодательством, если иное не вытекает из закона или особенностей данных субъектов (п. 1 ст. 124 ГК РФ). Другими словами, в гражданско-правовых отношениях органы государственной и муниципальной власти могут выступать только в качестве частноправовых, а не публичных субъектов. Это означает, что правоотношение, в котором антимонопольный орган является единственным публичным субъектом, а другой стороной которого являются частноправовые субъекты, не может быть квалифицировано в качестве гражданского правоотношения.
Положение абз. 3 п. 1 ст. 2 ГК РФ указывает на то, что гражданское законодательство регулирует отношения между лицами, осуществляющими предпринимательскую деятельность, или с их участием. Последняя оговорка ("с их участием") должна толковаться ограничительно. В данном случае имеется в виду, что вне зависимости от субъектного состава участников гражданско-правового отношения в нем сохраняют приоритет принципы гражданско-правового регулирования, указанные в п. 1 ст. 1 ГК РФ: равенство участников регулируемых им отношений; неприкосновенность собственности; свобода договора; недопустимость произвольного вмешательства кого-либо в частные дела; необходимость беспрепятственного осуществления гражданских прав, обеспечения восстановления нарушенных прав, их судебной защиты. Любой публичный субъект, вступающий в правоотношение на основании указанных принципов, должен считаться участником гражданского правоотношения, а не правоотношения иной отраслевой принадлежности. Правоотношение с участием публичного субъекта, в котором не соблюдаются перечисленные основные начала гражданского законодательства, не может расцениваться в качестве гражданского правоотношения.
В то же время в соответствии со ст. 1.2 КоАП РФ отдельными задачами законодательства об административных правонарушениях (административного законодательства) являются защита собственности и законных экономических интересов физических и юридических лиц, общества и государства от административных правонарушений. Кроме того, ряд статей КоАП РФ прямо предусматривают установление специальных административно-правовых режимов в части регулирования конкурентных отношений, в частности, регламентируют административно-правовые последствия: ограничения конкуренции органами власти, органами местного самоуправления (ст. 14.9 КоАП РФ); злоупотребления доминирующим положением на товарном рынке (ст. 14.31 и 14.31.1 КоАП РФ); манипулирования ценами на оптовом и (или) розничных рынках электрической энергии (мощности) (ст. 14.31.2 КоАП РФ); заключения ограничивающих конкуренцию соглашений, осуществления ограничивающих конкуренцию согласованных действий, координации экономической деятельности (ст. 14.32 КоАП РФ); недобросовестной конкуренции (ст. 14.33 КоАП РФ), дополнительно устанавливая меры административной ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение процессуальных действий в отношении антимонопольного органа в связи с предупреждением нарушений антимонопольного законодательства (ч. 2.2 - 2.6 ст. 19.5 КоАП РФ).
Из сказанного следует, что конкурентные отношения как предмет антимонопольного регулирования представляют собой не гражданско-правовые отношения, а иной вид отношений, связанный с гражданскими правоотношениями, но имеющий отличный от них субъектный состав, особенность которого заключается в участии в них публичного субъекта, на которого законом возложено решение конституционных задач обеспечения единства экономического пространства, свободного перемещения товаров, услуг и финансовых средств, поддержки конкуренции, свободы экономической деятельности (ч. 1 ст. 8 Конституции РФ), а также недопущения экономической деятельности, направленной на монополизацию и недобросовестную конкуренцию (ч. 2 ст. 34 Конституции РФ). Специфика конкурентных отношений заключается в том, что правовые последствия нарушения исполнения обязанностей в них связаны с применением мер не гражданско-правовой, а административной ответственности.
Здесь уместно определиться с методом правового регулирования конкурентных отношений. Не вдаваясь в рамках данного исследования в обсуждение теоретических концепций метода правового регулирования, необходимо отметить, что при его оценке следует отталкиваться от того, что метод правового регулирования представляет собой разновидность способа правового воздействия на общественные отношения, отличительными чертами которого являются: а) нормативность предписаний, определяющих содержание прав и обязанностей участников правоотношения; б) общеобязательность этих предписаний; в) системность действия предписаний и г) обеспеченность их реализации <15>. Теорией права обоснована совокупность способов правового регулирования, базирующаяся на трех основных правовых средствах: дозволении, обязывании (предписании) и запрете <16>. По существу, метод правового регулирования определяет отраслевую принадлежность той или иной группы отношений к правовому институту. Однако на практике отношения имеют более сложный характер и взаимосвязь. Это, например, находит отражение и в антимонопольном законодательстве, в котором кроме административных методов защиты конкуренции предусматривается возможность применения гражданско-правовых способов защиты, таких, как восстановление нарушенных гражданских прав, возмещение убытков, включая упущенную выгоду, возмещение вреда, причиненного имуществу (ч. 3 ст. 37 ЗоЗК), и применение института недействительности сделок (ч. 4 ст. 17 ЗоЗК; ч. 5 ст. 18 ЗоЗК; ч. 19 ст. 18.1 ЗоЗК; п. 6 ч. 1 ст. 23 ЗоЗК; ч. 2, 4, 5 ст. 34 ЗоЗК).
--------------------------------
<15> Яковлев В.Ф. Гражданско-правовой метод регулирования общественных отношений. М.: Статут, 2006. С. 20.
<16> Алексеев С.С. Общая теория социалистического права: Курс лекций: Учебное пособие: В 4 вып. Выпуск 2. Нормы права и правоотношения / С.С. Алексеев; Ред. Г.И. Петрищева. Свердловск: Сред.-Урал. кн. изд-во, 1964. С. 157, 160; Алексеев С.С. Общие дозволения и общие запреты в советском праве. М.: Юрид. лит., 1989. С. 168.
В целом поддерживая концепцию "единого предмета и метода правового регулирования", предложенную В.Д. Сорокиным <17>, считаем, что дифференциация отраслей определяется не столько методом правового регулирования, который определяется на основании выделения более или менее доминирующего средства правового воздействий (дозволения - в гражданско-правовом методе и предписания и запрета - в административном методе), а режимом правового регулирования как универсальным механизмом правового регулирования, сочетающим в себе совокупность различных средств правового воздействия. Содержание же правового режима определяется субъектным составом общественного отношения, подлежащего правовому регулированию. С.С. Алексеев определял правовой режим как порядок регулирования, выраженный в комплексе правовых средств, характеризующих особое сочетание взаимодействующих между собой дозволений, запретов, а также позитивных обязываний и создающих особую направленность регулирования. Он указывал, что в рамках каждого правового режима всегда участвуют все способы правового регулирования. Но в каждом режиме - и это во многом определяет его специфику - один из способов, как правило, выступает в качестве доминанты, определяющей весь его облик и как раз создающей специфическую направленность, климат, настрой в регулировании, что и лежит в основе классификации первичных юридических режимов <18>.
--------------------------------
<17> О едином предмете и методе правового регулирования см.: Сорокин В.Д. Правовое регулирование: Предмет, метод, процесс (макроуровень). СПб.: Юридический центр "Пресс", 2003. 661 с.
<18> См.: Алексеев С.С. Общие дозволения и общие запреты в советском праве. М., 1989. С. 185.
Именно на уровне субъектного состава отношения определяется содержание способа его правового регулирования. И в первую очередь это содержание зависит от целей, которые преследуются сторонами этого общественного отношения при вступлении в него. Применительно к конкурентным отношениям ответ на вопрос об их отраслевой принадлежности содержится в ч. 1 ст. 3 ЗоЗК - эти отношения связаны с защитой конкуренции, то есть с реализацией публичной функции, предусмотренной ст. 8 и 34 Конституции РФ, которая реализуется полномочным публичным субъектом - антимонопольным органом (ст. 22 ЗоЗК). Таким образом, конкурентные отношения - это публично-правовые отношения, обеспеченные силой административно-уголовного принуждения.
Вместе с тем согласно ч. 1 ст. 2 ЗоЗК антимонопольное законодательство основывается на Конституции РФ и ГК РФ. Пленум Высшего Арбитражного Суда РФ указал, что "к нормам ГК РФ, на которых основано антимонопольное законодательство, относятся, в частности, ст. 1 ГК РФ, которой установлен запрет на ограничение гражданских прав и свободы перемещения товаров, кроме случаев, когда такое ограничение вводится федеральным законом (при этом к числу законов, вводящих соответствующие ограничения, относится и Закон о защите конкуренции), и ст. 10 ГК РФ, запрещающая использование гражданских прав в целях ограничения конкуренции и злоупотребление доминирующим положением на рынке. Закон о защите конкуренции формулирует требования для хозяйствующих субъектов при их вступлении в гражданско-правовые отношения с другими участниками гражданского оборота. Так, для лиц, занимающих доминирующее положение на рынке, введены ограничения, предусмотренные ст. 10 ЗоЗК; для лиц вне зависимости от того, занимают они доминирующее положение или нет, установлены запреты на ограничивающие конкуренцию соглашения или согласованные действия (ст. 11 ЗоЗК) и на недобросовестную конкуренцию (ст. 14 ЗоЗК)" <19>.
--------------------------------
<19> Постановление Пленума ВАС РФ от 30.06.2008 N 30 "О некоторых вопросах, возникающих в связи с применением арбитражными судами антимонопольного законодательства" // Вестник ВАС РФ. 2008. N 8. Август.
На основании этого Пленум ВАС РФ сделал вывод, что требования антимонопольного законодательства должны применяться к гражданско-правовым отношениям. Это, в частности, означает, что квалификация хозяйственных отношений лиц, нарушивших требования антимонопольного законодательства, в качестве гражданско-правовых отношений не должна ограничивать право антимонопольного органа выносить в отношении этих лиц решения и предписания публично-правового содержания. Подобное предупреждение или решение антимонопольного органа является ненормативным правовым актом и может быть обжаловано по правилам об оспаривании ненормативных правовых актов <20>.
--------------------------------
<20> Постановление Президиума ВАС РФ от 15.04.2014 N 18403/13 по делу N А43-26473/2012 // Вестник ВАС РФ. 2014. N 10.
Этот подход совершенно оправдан тем, что конкурентное отношение, возникающее с момента выявления факта нарушения (или появления потенциальной возможности нарушения) антимонопольного законодательства, является автономным от любых гражданско-правовых отношений. Конкурентное отношение имеет выраженный охранительный характер, направленный на защиту конкуренции, в том числе в целях предупреждения и пресечения монополистической деятельности и недобросовестной конкуренции, недопущения, ограничения, устранения конкуренции федеральными органами исполнительной власти, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, обеспечения единства экономического пространства, свободного перемещения товаров, свободы экономической деятельности в Российской Федерации и создание условий для эффективного функционирования товарных рынков (ст. 1 ЗоЗК).
В этой связи действия юридических и физических лиц расцениваются судами не в качестве сделок, нарушающих требования закона или иного правового акта и в связи с этим являющихся недействительными в силу ГК РФ, а в качестве антиконкурентных действий, и к ним не применяются положения ГК РФ о договорах. Президиум ВАС РФ прямо установил то, что нормы ГК РФ о форме договора не применяются к антиконкурентному соглашению <21>. В обоснование своей позиции суд указал, что п. 18 ст. 4 ЗоЗК признает в качестве соглашения в конкурентном праве факт правонарушения в сфере антимонопольного законодательства, а не двухстороннюю сделку в том понимании, которое в нее вкладывают ст. 154, 160, 432, 434 ГК РФ, которые в данном случае не могут применяться в отношении правонарушения, поскольку антиконкурентное соглашение сделкой не является. Кроме того, подобную же позицию Президиум ВАС РФ занимает и в отношении заключения договоров, подпадающих под признаки антиконкурентных соглашений, указывая, что нормы ГК РФ об основных положениях о заключении договора не применяются к антиконкурентному соглашению, так как при установленном нарушении в виде заключения антиконкурентного соглашения, его правовые последствия не ставятся в зависимость ни от фактического выполнения самого соглашения, ни от факта его заключения в виде договора по правилам, установленным гражданским законодательством.
--------------------------------
<21> Постановление Президиума ВАС РФ от 21.12.2010 N 9966/10 по делу N А27-12323/2009 // Вестник ВАС РФ. 2011. N 4. Апрель.
В определенной мере указанная позиция Президиума ВАС РФ входит в противоречие с более поздней позицией этой высшей судебной инстанции, согласно которой договоры, заключенные в нарушение императивных запретов законодательства о конкуренции, ничтожны <22>. Несмотря на то что данная правовая позиция суда была актуальна для сделок, совершенных до 01.09.2013, то есть до вступления в силу Федерального закона от 07.05.2013 N 100-ФЗ <23>, она сохраняет свое значение и в настоящее время с тем лишь исключением, что подобные договоры в настоящее время презюмируются оспоримыми, а их ничтожность возникает только в случае фактического ограничения ими конкуренции (п. 2 ст. 168 ГК РФ). Так или иначе, но Президиум ВАС РФ считает, что, если к договору, обладающему признаками антиконкурентного соглашения, могут быть применены положения о недействительности сделок, такой договор следует рассматривать только с точки зрения гражданского законодательства.
--------------------------------
<22> Постановление Президиума ВАС РФ от 11.03.2014 N 16034/13 по делу N А53-17625/12 // СПС "КонсультантПлюс".
<23> Федеральный закон от 07.05.2013 N 100-ФЗ "О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации" // СЗ РФ. 13.05.2013. N 19. Ст. 2327.
Все сказанное выше свидетельствует о том, что существует очень плотное "смыкание" конкурентного отношения, представляющего собой публично-правовое административное отношение, и гражданско-правовых отношений, связанных с осуществлением предпринимательской деятельности.
Каждая отрасль права обеспечивает особый юридический режим, который выражается в характере и особенностях правовых связей, во всем строе правовых отношений (как общих, так и конкретных) <24>. В строении отрасли, в связях и соотношении образующих ее элементов заключен закон связи - устойчивый способ их соединения. Для подавляющего числа отраслей он является более или менее типичным (общие институты - предметные регулятивные - функциональные - предметные охранительные) <25>.
--------------------------------
<24> См.: Алексеев С.С. Собрание сочинений. В 10 т. [+ Справоч. том]. Том 2: Специальные вопросы правоведения. М., 2010. С. 141.
<25> Там же. С. 144 - 145.
Антимонопольное законодательство предстает как особая форма права, регламентирующая специфический режим предпринимательской деятельности субъектов, правовое и рыночное положение которых создает условия для фактического или потенциального ограничения конкуренции. Как форма права антимонопольное законодательство обладает всеми признаками отрасли права.
На наш взгляд, следует согласиться с мнением проф. С.В. Максимова, утверждающего, что система норм, регламентирующих отношения конкуренции (отношения защиты конкуренции и отношения развития конкуренции), не укладывается ни в одну из известных основных и комплексных отраслей права <26>.
--------------------------------
<26> См.: Максимов С.В. Семь аргументов в защиту научной специальности "Конкурентное право" // Российское конкурентное право и экономика. 2017. N 4(12). С. 7.
В заключении экспертов ВАК, обсуждавшемся 24.10.2017 на совместном заседании Научного совета РАН по проблемам защиты конкуренции и Экспертного совета по праву ВАК, отмечалось, что конкурентное право представляет собой "комплексное образование, сочетающее разнородное по своей юридической природе публично-правовое и частноправовое регулирование" <27>.
--------------------------------
<27> Там же.
Таким образом, "среди исследователей сложились подходы к необходимости определения конкурентного права в качестве самостоятельной отрасли права именно в виду специфики отношений, на регулирование которых направлены нормы этой отрасли, и комплексности метода правового регулирования" <28>.
--------------------------------
<28> Молчанов А.В. Профессиональный стандарт как часть государственной политики по развитию конкуренции // Российское конкурентное право и экономика. 2018. N 3.
Объективная необходимость в формировании обособленных норм, посвященных регулированию конкурентных отношений, подтверждается как отечественной, так и мировой практикой правового регулирования данной группы отношений. Эти отношения, вне всякого сомнения, обладают характерным предметом, который определяется направленностью не только на защиту публичных интересов, но и на создание благоприятных условий для предпринимательства, то есть и на защиту частноправовых интересов.
Целью антимонопольного законодательства является обеспечение единства экономического пространства, свободного перемещения товаров, свободы экономической деятельности в Российской Федерации, защита конкуренции и создание условий для эффективного функционирования товарных рынков.
Государственное вмешательство путем установления антимонопольных требований (предписаний) и запретов в данном случае необходимо в целях защиты прав предпринимателей и законных интересов иных лиц, что находится в полном соответствии с абз. 2 п. 1 ст. 2 ГК РФ, предусматривающим возможность ограничения гражданских прав только на основе федерального закона, каковым и является Закон о защите конкуренции.
Следует отметить, что публично-правовое воздействие на отношения хозяйствующих субъектов осуществляется не на основании субординации, предполагающей прямое подчинение по властной вертикали младшего субъекта старшему <29>. Подчинение хозяйствующих субъектов требованиям антимонопольного законодательства нетождественно подчинению младшего субъекта руководящим указаниям старшего. В данном случае речь идет именно о формировании специального режима правового регулирования, устанавливающего для предпринимателей, обладающих определенными качествами (конкурентов, монополистов и т.д.), определенные правовые требования и запретов, нарушение которых связывается с возможностью применения к ним мер государственного воздействия, в т.ч. административного порядка.
--------------------------------
<29> Субординация (от лат. sub - под + ordinatio - приведение в порядок) есть система служебного подчинения младших старшим, основанная на правилах служебной дисциплины (Современный словарь иностранных слов. М.: Рус. яз., 1992. С. 585).
Уполномоченный публичный субъект, осуществляющий правоприменение в сфере конкуренции в виде антимонопольного органа, не находится в роли старшего субъекта по отношению к участникам рыночных отношений, а лишь выполняет ряд контрольных и правоприменительных функций, возложенных на него законом (ст. 23 ЗоЗК). Конкурентные отношения находятся в совершенно иной плоскости, чем предпринимательские отношения. Однако в отличие от субординационных (административно-вертикальных) отношений "власть - подчинение" конкурентные отношения в определенном смысле имеют регуляторный, координационный характер, поскольку они основываются на правилах, действующее начало которых предполагает необходимость координационного взаимодействия либо между самими хозяйствующими субъектами, согласовывающими программы собственных действий (соглашения, согласованные действия, координация экономической деятельности, сделки по экономической концентрации), либо между хозяйствующими субъектами и антимонопольным органом (получение согласия на совершение сделки, предостережение и предписания антимонопольного органа, система государственных преференций и т.д.).
В конечном счете отличия в отраслевом регулировании предпринимательских отношений в сфере конкуренции между гражданским и административным законодательством заключаются в возможности использования определенных правовых средств защиты конкурентных отношений. В конкурентном отношении защита направлена на соблюдение публичных интересов, поэтому в нем используются административно-правовые и уголовно-правовые способы защиты. В предпринимательском (гражданско-правовом) отношении используются способы защиты гражданских прав, предусмотренные ГК РФ, к числу которых относятся: возмещение убытков, включая упущенную выгоду (ст. 15 ГК РФ), возврат имущества, включая реституцию по недействительным сделкам, возмещение вреда и возврат неосновательного обогащения.
Возможность применения гражданско-правовых способов защиты в сфере защиты конкуренции подтверждается наличием перекрестных бланкетных норм ГК РФ и ЗоЗК. С одной стороны, абз. 2 п. 1 ст. 10 ГК РФ устанавливает запрет на использование гражданских прав в целях ограничения конкуренции, а также злоупотребление доминирующим положением на рынке, предоставляя частноправовым субъектам право требовать возмещения причиненных этим убытков (п. 4 ст. 10 ГК РФ). С другой стороны ч. 3 ст. 37 ЗоЗК предоставляет право лицам, права и интересы которых нарушены в результате нарушения антимонопольного законодательства, обратиться в установленном порядке в суд с исками, в том числе о восстановлении нарушенных прав, возмещении убытков, включая упущенную выгоду, возмещении вреда, причиненного имуществу.
Таким образом, антимонопольное законодательство, реализуя публичные конституционные задачи по обеспечению единства экономического пространства, свободного перемещения товаров, услуг и финансовых средств, поддержки конкуренции, свободы экономической деятельности (ч. 1 ст. 8 Конституции РФ), а также недопущения экономической деятельности, направленной на монополизацию и недобросовестную конкуренцию (ч. 2 ст. 34 Конституции РФ), вместе с тем стоит на страже прав и законных интересов частноправовых субъектов, обеспечивая для них указанные свободы и защищая от монополистической деятельности и недобросовестной конкуренции. Антимонопольное законодательство следует рассматривать как самостоятельную отрасль права, в которой комплексно применяются нормы частного и публично-правового регулирования.
