Понятие превышения пределов необходимой обороны

 

Как уже отмечалось одним из условий правомерности необходимой обороны в соответствии со ст.37 УК РФ в редакции 1996 года являлась соразмерность посягательства и защиты или, так называемое требование о не превышении пределов необходимой обороны. В стремлении существенно расширить права обороняющегося, законодатель признал правомерным причинение любого вреда посягающему при защите от посягательства, сопряженного с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия.

По нашему мнению, такой законодательной новации можно дать только позитивную оценку, поскольку при защите от посягательства, опасного для жизни, обороняющийся вправе причинить любой вред, не зависимо от любых других обстоятельств, например, физического превосходства обороняющегося над посягающим, обстановки защиты и т.д. Подобные обстоятельства могут способствовать лишь установлению характера посягательства, отсутствие соотношения между защитой и посягательством не должно расцениваться как превышение пределов обороны. Обороняющийся должен сам решать, насколько опасным для жизни является посягательство.

Утверждение некоторых авторов о том, что при защите от такого посягательства лицо не освобождается от соблюдения пределов необходимой обороны, представляется неверным. Другое дело, что новая редакция ст.37 УК РФ не освобождает обороняющегося от соблюдения условий правомерности необходимой обороны (например, причинения вреда только посягающему лицу) при защите от посягательств, сопряженных с насилием, опасным для жизни.

Однако большинство практических работников занимают иную позицию. Случаи оправдания обороняющегося за правомерностью причиненного посягающему вреда и после вступления в силу Федерального закона от 14 марта 2002 года № 29-ФЗ единичны. Органы предварительного следствия и суды продолжают сохранять обвинительный уклон - правомерные действия обороняющегося по-прежнему квалифицируются как совершенные с превышением пределов необходимой обороны. При этом суды исходят из того, что обороняющийся мог, но не использовал более мягкие средства и способы защиты; причинил тяжкие последствия, не вызываемые обстановкой, при которой происходила защита; имел реальную возможность избежать посягательства, но не использовал ее и т.д.

Исследование материалов уголовных дел позволило выяснить, что, по мнению суда, является явным несоответствием защиты характеру и опасности посягательства. Так, убийство, как действие, явно не соответствующее характеру и опасности посягательства признавалось при насильственном вторжении в жилище с неопределенными целями в ночное время - в 4,5%, при покушении на убийство, выразившееся в причинении тяжкого вреда здоровью, легкого вреда здоровью, попытке нанесения ударов ножом в жизненно важные области, сопровождающееся угрозами убийства - в 13,6 % случаях, при покушении на причинение тяжкого вреда здоровью, выразившиеся в попытке нанесения ударов различными предметами, в том числе ножами, бутылками- 10% случаев, при покушении на изнасилование -4,5 % случаев.

Однако, не только правоприменители, но и некоторые ученые не считают правомерным причинение любого вреда при защите от посягательств, представляющих реальную опасность для жизни человека. Так, Ю.В.Баулин является противником причинения любого физического вреда при защите от посягательств, в том числе и направленных на жизнь, половую свободу и иных тяжких преступлений, считая, что причиненный посягающему вред должен быть соразмерен не только с характером и опасностью посягательства, но и с необходимостью его предотвращения или пресечения.

На наш взгляд, такие требования, предъявляемые к обороняющемуся лицу, сложно-применимы в реальной жизненной ситуации, «перегружены» категориями, оценить которые обычный человек, и даже специалист в области уголовного права, находящийся в подобной экстремальной ситуации, не сумеет.

Кроме того, в состоянии душевного волнения, нередко близком к аффектированному состоянию, вызванном неожиданностью посягательства, обороняющееся лицо может совершить действия, выходящие за рамки правомерной обороны.

«Внезапность нападения затрудняет правильную ориентировку обороняющегося,- пишет Э.Ф.Побегайло,- в результате чего он не всегда может соразмерить характер и опасность посягательства с характером и опасностью обороны». Внезапное посягательство является мощным раздражителем, и, как правило, вызывает аффект страха, который напрямую связан с безусловным оборонительным рефлексом.

Нередко, при таких обстоятельствах, причинение вреда жизни или здоровью посягающего квалифицируется судами как совершенное с превышением пределов необходимой обороны либо в соответствии со статьями, предусматривающими ответственность за причинение вреда в состоянии аффекта.

Учитывая многочисленные судебно-следственные ошибки и стремясь к единообразию судебной практики, а так же к расширению прав обороняющегося лица, законодатель внес соответствующие изменения в редакцию ст.37 УК РФ Федеральным законом от 08.12.2003 года № 162- ФЗ, исключив возможность превышения пределов необходимой обороны в случаях, когда обороняющийся в связи с неожиданностью посягательства, не имел реальной возможности определить степень и характер нападения и причинил вреда больший, чем это было необходимо при данных обстоятельствах. К сожалению, как показали наши исследования, отечественная судебная практика пока никак не отреагировала на нововведение, продолжая придерживаться прежних позиций и осуждая правомерно обороняющихся лиц за превышение пределов необходимой обороны либо совершение умышленных преступлений, совершенных в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения (аффекта).

Возможно, это вызвано не совсем удачной конструкцией ч.2.1 ст.37 УК РФ. Если в ч.1 ст.37 УК РФ законодатель четко указал на не преступность действий обороняющегося, то в ч.2.1 ст.37 УК РФ законодатель указал лишь на отсутствие превышения пределов необходимой обороны в действиях обороняющегося, если он вследствие неожиданности посягательства не мог объективно оценить степень и характер опасности нападения. Путем логического толкования можно придти к выводу, что причинение вреда в таких ситуациях всегда должно признаваться правомерным, но возможно предположить и другое, а именно то, что обороняющееся лицо при причинении вреда большего, чем того требовалось при данных обстоятельствах, следует привлекать к уголовной ответственности на общих основаниях.

На наш взгляд, необходимо конкретизировать закон, указав на отсутствие преступности деяния в действиях обороняющегося лица. Один из вариантов - объединить ч.2.1 и ч.1 ст.37 УК РФ с указанием на не преступность деяния как при защите от посягательства, сопряженного с насилием, опасным для жизни, так и от посягательства, совершаемого неожиданно для обороняющегося.

При защите от посягательств, не сопряженных с насилием, опасным для жизни обороняющегося или иного лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия, а так же в случаях, когда посягательство не носит характера нападения, законодатель обязал обороняющееся лицо не превышать пределы необходимой обороны. Согласно ч.2 ст.37 УК РФ, под превышением пределов необходимой обороны понимается совершение умышленных действий, явно не соответствующих характеру и опасности посягательства.

Как правильно отмечает К.И.Попов, необходимая оборона в ч. 1 ст.37 УК РФ определена законодателем как причинение вреда а превышение пределов необходимой обороны определено как действие, хотя сами по себе никакие действия, не причинившие посягающему вреда, превышением пределов необходимой обороны признаваться не могут. В связи с этим представляется правильным говорить не об умышленных действиях, а о причинении вреда при превышении пределов необходимой обороны. Пленум Верховного Суда в п.7 постановления № 14 более четко высказался, определив превышение пределов необходимой обороны как явное, очевидное несоответствие защиты характеру и опасности посягательства, когда посягающему без необходимости умышленно причиняется вред. Из всего вышесказанного можно сделать вывод, что пределом правомерной обороны признается причинение посягающему такого вреда, который соответствует характеру и опасности посягательства.

Законодательное определение превышения пределов необходимой обороны включает в себя оценочные понятия. Одним из таких оценочных понятий является понятие явности.

Согласно толковому словарю, в русском языке термин «явный» определяется как «совершенно очевидный». В ст.37 УК РФ термин «явный» используется для обозначения резкого, очевидного, не подлежащего сомнению различия между действиями обороняющегося и посягающего. Как объективная категория, явность означает резкое несоответствие защиты характеру и опасности посягательства, а как субъективная - очевидное, заведомое несоответствие защиты для самого обороняющегося. Таким образом, существуют два критерия несоответствия защиты посягательству - во-первых, несоответствие между защитой и посягательством должно быть явным (объективный критерий), а во-вторых, для обороняющегося должно быть очевидно, что его действия чрезмерны, не адекватны, внешне резко отличаются от действий посягающего. В ч.2 ст.37 УК РФ прямо говорится, что превышение пределов необходимой обороны - всегда умышленные действия, что исключает возможность превышения пределов необходимой обороны по неосторожности. Такое законодательное решение заслуживает всяческого одобрения, так как до вступления УК РФ 1996 года в силу, в уголовно-правовой доктрине не было единого подхода к содержанию субъективной стороны преступлений, совершаемых при превышении пределов необходимой обороны.

Следует отметить, что из формулировки о превышении пределов необходимой обороны в ч.2 ст.37 УК РФ изъят такой признак посягательства, как степень его общественной опасности. Как отмечает С.Максимов, если посягательство наличествует, то достаточно сказать о его характере и опасности, не дифференцируя его по степени. На характер общественной опасности указывает объект посягательства. Таким образом, чем выше ценность защищаемого блага, тем более тяжкий вред обороняющийся может причинить посягающему.

При оценке правомерности действий обороняющегося, как пишет А.В.Наумов, необходимо определять соответствие или несоответствие важности защищаемого объекта и того, чему причиняется вред. Бесспорно, жизнь человека как необходимое условие функционирования социального организма представляет для общества максимальную ценность, в отличие от здоровья, утрата которого в большей или меньшей части отрицательно отражается на нормальном функционировании человека, но не выключает его полностью из жизни общества. Из этого следует, что защита от посягательства, не сопряженного с применением насилия, опасного для жизни, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия, должна быть соразмерной и не выходить за пределы правомерной необходимой обороны.

Вместе с тем возникает вопрос о том, какая защита признается правомерной при отражении посягательств, объектами которых являются, например, не жизнь, а здоровье, половая свобода и неприкосновенность, имущество, интересы общества и государства. Несомненно, что лишение жизни посягающего во всех случаях способно предотвратить либо пресечь подобные посягательства, но очевидно, что такой вред далеко не всегда помещается в рамки правомерной обороны.

Представляется, что причинение смерти лицу, пытающемуся изнасиловать женщину, должно быть квалифицировано как совершенное с превышением пределов необходимой обороны. Однако, если в ходе своих общественно опасных действий посягающий будет применять насилие, опасное для жизни женщины либо угрожать непосредственным применением такого насилия, причинение ему смерти должно признаваться правомерным.

Вопрос о том, являлись ли действия обороняющегося лица превышением пределов необходимой обороны либо находились в относительном соответствии с характером и опасностью посягательства, решается в каждом конкретном случае органом, применяющим уголовный закон, на основе установления и детальной оценки всех существенных, юридически значимых для квалификации содеянного обстоятельств дела объективные факторы.

Вместе с тем, обороняющееся лицо не обязано исходить из требований соразмерности средств защиты и средств нападения, соответствия последствий использования обороняющимся силы тем последствиям, которые ожидались от действий посягающего, интенсивности общественно опасного посягательства и защиты.

Если превышение пределов необходимой обороны понимать, как несоразмерность средств защиты средствам посягательства, мы будем вынуждены признать, что против невооруженного насильника либо хулигана невозможно применение действенных средств защиты, к которым относится оружие либо предметы, используемые в качестве оружия. Однако Пленум Верховного Суда занимает по этому вопросу несколько иную позицию. Так, в п. 8 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 16 августа 1984 года указывается, что суды при решении вопроса о наличии либо отсутствии признаков превышения пределов необходимой обороны, наравне с иными обстоятельствами должны учитывать соответствие средств защиты и нападения.

«Механическое сопоставление мер обороны и мер посягательства не дает нужного результата,- считает К.И. Попов,- так как в этом случае действует правило: на удар кулаком можно ответить только кулаком....Трудно представить себе, как по этим правилам будет защищаться выпускник консерватории от выпускника военного училища».

Проведенные нами исследования показали, что 42% судей и 25% следователей ОВД и прокуратуры считают превышением пределов обороны несоответствие средств защиты средствам посягательства (см. приложение 3).

Так, Красноярским краевым судом Голубцов Ю.А. осужден за совершение преступления, предусмотренного ст. 114 ч. 1 УК РФ. Он признан виновным в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью Сирицыну при превышении пределов необходимой обороны при следующих обстоятельствах.

года, около 3 часов ночи, Сирицын, находясь в комнате общежития, в ходе ссоры, нанес Голубцову два удара кулаками в область лица, причинив тому кровоподтеки и ссадины, после чего нанес удар ножом в область предплечья Голубцова, причинив тому легкий вред здоровью. Голубцов выхватил нож из рук Сирицына, пытавшегося вновь нанести удары, и с целью защиты нанес тому несколько ударов ножом, однако, это не остановило Сирицына и он пытался нанести Голубцову удары обеденным столом, но не смог и сказал: «Все, расходимся» и ушел из комнаты.

Признавая Голубцова виновным в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью при превышении пределов необходимой обороны, суд сослался на то, что «интенсивность защиты, произведенной Голубцовым не соответствовала характеру нападения со стороны Сирицына, поскольку Голубцов отобрал нож у Сирицына и нанес тому 6 ножевых ранений, одно из которых явилось тяжким, то есть причиненный Голубцовым вред и применение средства защиты (ножа) неоднократно не вызывалось конкретной обстановкой, тем более, что потерпевший ножа уже не имел, а так же и других предметов».

Учитывая вышесказанное, осуждение Голубцова по ст. 114 ч.1 УК РФ представляется необоснованным, ссылка суда на несоответствие интенсивности защиты посягательству не соответствует обстоятельствам дела. Действия Голубцова соответствовали характеру и опасности посягательства и являются правомерными.

Таким образом, действия обороняющегося лица не могут признаваться как совершенные с превышением пределов необходимой обороны лишь на том основании, что причиненный вред оказался большим, чем вред предотвращенный, либо средства защиты не соответствовали средствам посягательства, либо интенсивность общественно опасного посягательства не соответствовала интенсивности защиты. На лицо, создавшее своим общественно опасным поведением ситуацию, при которой обороняющийся вынужден защищаться, ложится весь возможный со стороны последнего «излишек» действий. Суды при вынесении решения по факту причинения вреда в состоянии необходимой обороны должны оценивать его правомерность не с точки зрения целесообразности, а с точки зрения законности и правомерности.

Как справедливо отмечает А. Рарог, установление правомерности действий обороняющегося существенно затрудняет применение норм, связанных с необходимой обороной и требует большой осторожности и аккуратности в их применении.

Действительно, в судебно-следственной практике не редки случаи, когда лицо необоснованно осуждается за превышение пределов необходимой обороны либо за умышленные преступления, предусмотренные ст.ст. 105,107,111,112,113 УК РФ, тогда как действия осужденного укладываются в рамки правомерной защиты. Ошибки судебно-следственной практики, выразившееся в необоснованном осуждении лиц, использовавших свое право на оборону, самым негативным образом отражаются на социальной активности граждан в сфере борьбы с преступностью.