Сижу, работаю, а дети под дверью

— Правильно ли я понимаю, что сейчас сложнее всего поколению 40-летних?

— В таких случаях всегда основная нагрузка ложится на людей среднего возраста, потому что дети на них, с одной стороны, и старики на них, с другой. Плюс своя работа, свои проблемы и не самое могучее уже здоровье. Поэтому мне сейчас кажется, что очень важно, чтобы это осознали сами 40-летние.

Я вижу сейчас много всяких переживаний по поводу того, что, мол, я не успеваю с ребенком делать уроки, мои дети ходят в пижамах до полудня, и я уже три дня не могу нормально сварить суп, потому что у меня работа дистанционная, и дети ломятся под дверью, а я сижу и работаю. Какая я плохая мать, я сижу, работаю, а они под дверью, как котята, скулят, — многие рассказывают такие душераздирающие истории.

В этой ситуации очень важно понять всем, что в ситуации кризиса, который только начинается и будет еще долго, основной ресурс семьи — это работающие взрослые. Трудоспособные взрослые.

Самое ценное сейчас для семьи — это трудоспособные взрослые, поэтому вся жизнь должна быть организована так, чтобы хорошо было им.

От детей не убудет. Детоцентризм — хорошая стратегия в умеренных масштабах, когда у вас все хорошо, спокойно, всего в избытке, всего достаточно, тогда можно попереживать на тему того, как ребеночек справляется с английскими неправильными глаголами или достаточно ли у него ортопедическая стелька на сандаликах.

В ситуации, когда мы входим в затяжной кризис, главная ценность — это те, кто сможет работать. Поэтому сейчас надо понимать, что жизнь семьи должна быть организована так, чтобы максимально удобно было тем, кто работает, и максимально беречь именно их ресурсы. А дети — у них вся жизнь впереди, с английскими глаголами они догонят.

— В этой ситуации, когда все электронные ресурсы валятся, когда ничего непонятно, ни за чем не успеваешь, в принципе, можно это отпустить и не переживать за дистанционные уроки?

— Вашему ребенку сейчас, условно, 10 лет. У него впереди, дай Бог здоровья всем, еще 80–90 лет для того, чтобы разобраться с английскими глаголами, с химией и так далее. Поэтому совершенно точно эти 3–4 месяца, которые будет длиться отсутствие образования в школах, не несут никакой фатальной угрозы его образованию. По этому поводу, мне кажется, можно вообще расслабиться.

Если за это время дети не одичают совсем, руки мыть научатся, уже хорошо. Если вы их сможете кормить горячей едой хотя бы раз в день — отлично. Все остальное? Войдет жизнь в нормальную колею — наладится.

Вы будете, как все. Если думаете, что все остальные успевают, только вы не успеваете, то это не так. Все в одной и той же ситуации. Ваш ребенок отстанет, и все остальные тоже отстанут — ничего страшного, ничего ужасного в этом нет.

Поэтому, мне кажется, сейчас главное — беречь нервы, не превращать жизнь в карантине в сплошные гонки и все-таки стараться выстраивать жизнь так, чтобы можно было, прежде всего, делать то, что необходимо для сохранения работы и бизнеса, чтобы потом жить. С сохранением мер безопасности, с соблюдением всего того, что важно для здоровья, прежде всего вашего, плюс пожилых людей, которые в зоне риска.

Детей, мне кажется, сейчас надо максимально нагружать помощью вам. Тоже нужно доносить до них, что такая ситуация. Давать им сделать уборку, они это могут сделать не хуже, чем вы — во-первых, научатся, во-вторых, сейчас надо разгружать работающих. Те, кто работает дома, в приоритете.

— Сейчас все говорят, что после этого карантина и изоляции будет пик разводов, как обычно происходит после новогодних праздников. Насколько вы согласны с этим прогнозом? И что делать, чтобы в рамках своей семьи до этого не дойти.

— Разводов — не знаю, но будет как минимум обострение конфликтов. Известно, что после длительных выходных больше обращений, больше конфликтов, потому что очень часто в семьях отношения регулируются дистанцированием, это один из достаточно удобных способов. У нас есть какое-то напряжение, какие-то претензии, неудовлетворенность друг другом, и мы просто расходимся по своим делам, работам, другим друзьям. Мы за счет этого дистанцирования это напряжение сбрасываем, потом опять можем встретиться и какое-то время побыть вместе.

Когда мы людей собираем и закрываем, то такой способ снижения напряжения у них фактически отобран, хотя он может частично компенсироваться уходом в гаджеты, в сон. И есть только один шанс научиться другому способу, например, поговорить. Обсудить, найти какое-то общее решение, научиться быть друг для друга утешением, поддержкой и так далее.

Но если это не получается или нет даже надежды на то, что получится, многие люди даже не пробуют, не пытаются, то эта замкнутость приводит к обострению напряжения и конфликтов. В результате начинают полыхать какие-то тлеющие истории. Еще более тревожная ситуация – это родители и дети. Когда ребенок где-то в учреждении, в школе, а родитель на работе, то они не так много вместе взаимодействуют, и от этого количество конфликтных ситуаций, какого-то столкновения интересов, раздражения в ответ на детскую шумность, назойливость — меньше.

Когда родитель оказывается заперт с ребенком и нет внешнего контроля — ситуация усложняется.

Посещение детских садов, школ и так далее — это все-таки сдерживающий фактор домашнего насилия по отношению к детям. Все понимают, что ребенок завтра пойдет в сад и все это может стать известно. Меня очень беспокоит, что взрослые в тревожном, раздраженном, часто неадекватном состоянии будут заперты в квартирах с детьми.

Я сейчас подумаю, какие здесь могут быть формы помощи, потому что эта ситуация объективно достаточно тревожная и рискованная.