Классическая новоевропейская наука: формирование экспериментального естествознания

К специфическим чертам научного мышления Нового времени (с Х V II в. по нача ло

Х Х в.) относятся нацеленность на объективность, опора на опыт, широкое

использование математического языка, отказ от аксиологической (ценностной)

ориентации в познании физического мира. По Г. Галилею человеческий разум равен божеству, но не по широте, а по глубине проникновения в предмет. В это время впервые разрушается уверенность человека, свойственная Средним векам и Возрождению, что он – «чудо природы», «любимое дитя Бога». В середине ХVII в.

человек осознает, что он всего лишь человек, противостоящий огромному миру, бытие распадается на два уровня – «бытие в себе» (Бог и природа) и «бытие для нас». Причем

были распространены представления о том, что Бог, наделив мир неизменным

законами, больше не вмешивается в существование мира (учение деизма).

Складывается такой тип сознания, в котором на передний план выходят потребности в накоплении не столько релятивизированных ценностей, сколько объективного знания

о мире. Именно в это время меняются представления о целях, задачах, методах естествознания. Наука стала рассматриваться в качестве способа увеличения благосостояния и обеспечения господства человека над природой. Ф. Бэкон выдвинул

знаменитый афоризм «Знание – сила». Р. Декарт указывал, что «…познание делает нас

хозяевами и обладателями природы».

 

Формируется убеждение, что предметом естественно-научного познания являются

природные явления, полностью подчиняющиеся механическим закономерностям. До

начала ХIХ в. предполагалось, что все явления природы и общественной жизни

объективно закономерны и причинно обусловлены (идея детерминизма, четко

выраженная П. Лапласом (1749–1827)). Было выработано понятие объективных законов природы как существенной связи явлений, знание которых позволяет целенаправленно

преобразовывать природу. Получают распространение идеи абсолютности пространства и времени, высказанные И. Ньютоном (1643–1727), абсолютность понимается как

независимость их друг от друга и от движения материальных тел.

 

На этом этапе преобладали эмпирические знания. Следует оговориться, что отличие теоретического знания от

эмпирического нельзя абсолютизировать, отличие относительно, так как любой

эксперимент всегда осуществляется по каким-то теоретическим соображениям,

ставится по плану. Преобладание эмпирических знаний было закономерным, так как

накопление фактов всегда предшествует объяснению и обобщению, а, кроме того,

познание для нас есть процесс в том числе понимания структуры объектов.

В предметном окружающем мире стали выделять частности, исследование природных

объектов происходило как вширь, стремясь к все более полному охвату разнообразных

природных объектов, так и вглубь, к все более глубокому проникновению в детали. Эти

процессы привели к неудержимой дифференциации (разделению, расчленению,

дроблению) соответствующих наук.

 

При этом события, происходящие в разных сферах бытия, рассматриваются как

вызванные действием внешней причины. Бытие элементов природной машины

задается набором пространственных и временных координат. Природа, рассмотренная

сквозь призму технического эксперимента, сама становится неким потенциальным

инструментом – машиной. Лидером естествознания была механика, задававшая общую

парадигму развития науки. Этот стиль мышления рассматривает мир как совокупность

в принципе неизменных тел, взаимодействующих по неизменным законам. «Механика»

и «механицизм» происходят от греческого mechanike – искусство построения машин,

«средство, уловка». Ученый Нового времени как бы пытается с помощью того, что

Гегель называл «хитростью разума», уловить природу в сеть формул и экспериментов.

Определяя задачи технического, экспериментального исследования, Ф. Бэкон

использовал понятие investigation – расследование, следствие, пытка, изучение.

Лидерство механики среди наук меняет способ отношения слова и вещи. Внешность вещи теперь предстает как истинная реальность, в отношении которой слово выступает лишь средством, и притом не самым лучшим для ее представления, поэтому умение

рисовать до недавнего времени было одним из важнейших навыков натуралиста.

Рисунок превращается из украшения в конструкт текста. При этом меняется и структура

рисунка. В ортодоксальной средневековой иконописи структура рисунка, расположение

частей изображаемого предмета определялось существующим по ту сторону внешнего

пространства смысловым центром. Части и весь рисунок должны были истолковать

смысл священного слова, лежащего в основе композиции. В Новом времени

ситуация меняется, структура и расположение частей предмета определяется не

смысловым центром, а взаимным расположением – суверенной необходимостью

естественных законов. Геометрия оказывается способом организации пространства, в

котором существуют природные объекты для науки, и одновременно формой его

объективного описания.

 

Р. Декарт, Б. Спиноза, Г. Лейбниц мечтали о сведении языка науки к языку геометрии

и алгебры. В этой связи специально остановимся на отношениях математики и физики.

Математика – наука, имеющая дело с идеальным конструируемым объектом. Хотя

математические конструкции с IV в. до н. э. применялись в астрономии, они были

лишены статуса физической теории, рассматривались как математические фикции,

цель которых – объяснить видимые траектории небесных тел. Физика как наука имеет

предметом реально существующую природу, где действуют силы, происходят движения

и изменения, причины которых надо установить. Воззрение на различение предметов

физики и математики существовало вплоть до математического обоснования физики не

в качестве условно-гипотетического, а аподиктического Г. Галилеем. Объяснение у Г. Галилея означает преобразование проблемы из физической в математическую,

последняя и решается средствами математики. Этот перевод физических проблем на

язык математики позволяет придать выводам краткость и точность, универсальное значение. Наряду с бурным накоплением фактического материала происходит выработка новых

принципов познания.

 

С ХVII в. происходит и признание социального статуса науки, рождение ее в качестве

особого социального института. Это выражается в увеличении числа научных

учреждений и обществ, в открытии естественно-научных музеев, ботанических садов, в

издании трудов академий наук, в расширении сети крупных государственных библиотек.

Наука стала основой европейской цивилизации и сейчас стремится стать основой мировой цивилизации, в том числе потому, что ограничила свой предмет конкретными

экспериментально решаемыми вопросами. Наука в новоевропейской традиции

отказалась не только от вопросов религиозного плана, но и от вопросов

метафизического толка. Знаменитое ньютоновское высказывание «Физика, бойся

метафизики» явно выражает желание науки остаться в своих собственных границах.

Таким образом, классическая наука отличается: признанием возможности получить

абсолютно достоверные истины и абсолютно достоверное знание; трактовкой любой

теории как исчерпывающим образом описывающей свойства реальности на базе строго

однозначных законов; использованием математических методов моделирования

реальности и эксперимента как основных способов научного познания; описанием

свойств объектов вне их отношения к тем приборам, с помощью которых

обнаруживаются эти свойства