2020-07-12
74
Когда мы после Хатыни выехали на шоссейную дорогу Плещеницы—Логойск в районе деревни Большая Губа, то я видел майора Кернера. Он стоял на шоссе и
103
возле него были Смовский, Васюра Григорий, Винницкий. В то время к ним подбежала какая-то женщина в крестьянской одежде, плакала и что-то просила у них. Это я хорошо видел, так как был от них на близком расстоянии. Затем, когда обе роты полностью вышли из леса на шоссе, уехали в Плещеницы [...]
ЦА КГБ РБ. Арх. уг. д. № 26613. Т. 3. Л. 163, 168-170. Заверенная копия.
№ 61—63
Показания СВ. Сахно
№61
Из протокола допроса обвиняемого СВ. Сахно
г.Гродно 8 декабря 1973 г.
[...] Правильно ли вы показали на допросе 5 октября 1973 г. об обстоятельствах задержания и расстрела лесорубов, работавших вблизи места убийства Вельке?
ОТВЕТ. Должен сказать, что на допросе 5 октября с.г., не имея намерения чтолибо скрыть от следствия, а лишь ввиду давности, об обстоятельствах задержания и расстрела граждан, работавших недалеко от места убийства Вельке и полицейских партизанами, я показал не совсем точно. Сейчас за время нахождения под следствием, я припомнил более полно и точнее обстоятельства, при которых были задержаны лесорубы и часть из них расстреляна полицейскими нашего батальона.
|
|
|
После перестрелки с засадой партизан, когда мы прошли на место засады и убедились, что партизаны ушли, все мы, полицейские первого и третьего взводов, вернулись к легковой машине, возле которой был убит Вельке и полицейский. В это время одна из машин ушла в Плещеницы сообщить о случившемся и за помощью. Но кто на ней уехал, хорошо сейчас не помню, кажется, на ней отправили трупы убитых. После этого Мелешко, который получил легкое ранение в голову, сказал, что лесорубы знали о засаде партизан, и дал команду их задержать. Все мы, т.е. полицейские первого и третьего взводов, вместе с командирами направились к месту работы лесорубов и выгнали их всех на шоссе. Мелешко и другие полицейские ругались на лесорубов, угрожали им, но на месте задержания по ним не стреляли, никто из лесорубов бежать в это время не пытался. Взяв лесорубов в кольцо, полицейские первого и третьего взводов погнали их по дороге на Плещеницы. Когда мы выгоняли лесорубов из леса на шоссе, я слышал, что один из них говорил другим, что зря они все не убежали, когда началась стрельба на месте засады.
Не помню сейчас я точно, на какое расстояние отконвоировали мы лесорубов от места засады, когда со стороны Плещениц подъехали две или три грузовые машины с полицейскими второго взвода первой роты и третьей роты. С ними были командиры Винницкий, Нарядько и другие. Прибывшие полицейские сошли с машин, и в это время впереди колонны получился какой-то шум, крик и часть лесорубов бросилась бежать в лес. По ним был открыт огонь, и некоторых из убегавших лесорубов убили.
|
|
|
104
На допросе 5 октября с.г. я неправильно показал, что задерживали лесорубов и конвоировали их, а затем расстреляли несколько полицейских первого взвода во главе с Лакустой, а третий взвод якобы оставался на месте убийства Вельке. Это я показал ошибочно и лишь по причинам, о которых показал выше. В действительности задерживали и конвоировали лесорубов, а также приняли участие в стрельбе по убегавшим лесорубам полицейские первого и третьего взводов вместе с полицейскими, прибывшими из Плещениц. Я лично видел, что по убегавшим лесорубам стреляли Мелешко, Слижук, Катрюк, Кмит, Лакуста, Лютык, Филиппов, Пасечник, Панкив, Василенко. Стреляли многие, так как была команда стрелять. Стрелял ли по убегавшим я лично, хорошо сейчас не помню. Полицейский третьего взвода Лозинский стрелял по убегавшим, что я лично видел. Убил ли он кого-либо из лесорубов, сказать затрудняюсь. В числе стрелявших полицейских я видел и прибывшего со вторым взводом полицейского Кнапа, которого хорошо знал, но стрелял ли он по убегавшим лесорубам, утверждать не могу. В результате стрельбы по убегавшим около дороги и в лесу было убито около десяти мужчин и женщин, возможно и дальше в лесу были убитые. Преследовали ли бежавших, не помню. Тех лесорубов, которые не убегали, а остались на шоссе во время стрельбы по убегавшим позже, по приказу командиров, под охраной специально выделенного конвоя, отправили в Плещеницы. О дальнейшей их судьбе мне неизвестно. После расстрела лесорубов все мы вместе с прибывшей помощью и штабом вернулись к месту убийства Вельке, а оттуда направились на деревню Хатынь.
ВОПРОС. В какое время ушла машина за помощью в Плещеницы и где находились другие машины во время задержания и конвоирования лесорубов?
ОТВЕТ. Насколько я сейчас помню, одна из машин ушла в Плещеницы сразу, когда мы собрались на месте убийства Вельке. Другие ушли позже, но когда, не помню. Во время стрельбы по лесорубам были машины, которые прибыли из Плещениц.
ВОПРОС. Вы видели Мелешко при конвоировании лесорубов от места задержания до места расстрела?
ОТВЕТ. Хорошо помню и могу утверждать это, что Мелешко был, когда собирали лесорубов в лесу и во время расстрела, причем он лично стрелял по убегавшим. А был ли он с нами во время конвоирования лесорубов от места задержания до места расстрела, не могу утверждать, не помню.
ВОПРОС. На допросе 12 ноября 1973 года обвиняемый Лакуста показал, что вы преследовали убегавших лесорубов, что вы покажете об этом?
ОТВЕТ. Насколько я припоминаю, лесорубы стали убегать в одну сторону и по ним был открыт огонь. Была ли необходимость их преследовать, сказать затрудняюсь. Возможно, и я преследовал убегавших лесорубов, этого не припоминаю.
ВОПРОС. На допросе 5 ноября 1973 года Мелешко показал, что вы стреляли по лесорубам. Что вы сейчас об этом покажете?
ОТВЕТ. Выше я показал, что стрелял ли по убегавшим лесорубам я лично, хорошо не помню. Должен признать, что поступила команда командиров стрелять по убегавшим, поэтому и я в числе других полицейских произвел несколько выстрелов по лесорубам из винтовки, так как командиры находились рядом. Убил ли я лично кого-нибудь из убегавшим лесорубов, не знаю [...]
ЦА КГБ РБ. Арх. уг. д. № 26613. Т. 2. Л. 111-114. Заверенная копия.
105
№62
Из протокола допроса свидетеля СВ. Сахно
г.Гродно 11 июня 1974 г.
[...] Когда в марте 1943 года каратели батальона расстреляли лесорубов и в тот же день учинили расправу в деревне Хатынь, то в этой операции принимали участие как Мелешко, так и Васюра.
|
|
|
В тот день утром взводы первой роты: первый и третий выехали из Плещениц по направлению города Минск. По-моему, все мы ехали на двух грузовых автомашинах. С нами в легковой ехал и шеф роты немец Вельке, которого, как мне кажется, мы сопровождали в связи с его отъездом в отпуск. Первым взводом командовал Мелешко, третьим - Пасечник. Проехав примерно около пятнадцати километров от Плещениц по шоссе, мы были обстреляны партизанами из засады. Ехавший впереди нас в легковой автомашине вместе с Мелешко немец Вельке был убит. Были и другие жертвы со стороны карателей. Грузовые автомашины остановились и полицейские батальона вступили в бой с партизанами. Но они быстро ушли в лес влево. Мы прошли по месту засады партизан, никого из них не обнаружили. Там лишь валялись гильзы от патронов. В результате обстрела полицейский Мелешко был легко ранен и я видел у него царапину на лице между ухом и глазом. Видел ее я у Мелешко сразу же после того, как утихла перестрелка, и когда он подавал команду всем полицейским наступать и преследовать партизан и сам принимал участие в их преследовании. Затем все мы вернулись на шоссе к месту убийства Вельке, и ему кто-то из полицейских наложил повязку. Был кто-либо еще из полицейских тогда ранен, я не помню. Здесь Мелешко ругал лесорубов, что те не предупредили нас о засаде партизан, и дал команду полицейским обоих взводов задержать их всех и доставить в Плещеницы.
Эти лесорубы оказались сзади нас, примерно метрах в 800 от места убийства Вельке. И когда мы еще ехали из Плещениц перед гибелью Вельке, то они, как я видел, работали по обе стороны шоссе и даже некоторые помахали нам вслед руками. Исполняя команду Мелешко о задержании лесорубов, полицейские обоих взводов двинулись по шоссе в их сторону. Подойдя к месту, где они работали, командир нашего взвода дал нам команду задержать лесорубов, работавших по правой стороне шоссе, по ходу движения в Плещеницы. Первый же взвод ушел задерживать тех, кто работал с левой стороны шоссе. Ушел ли со своими полицейскими Мелешко сам, не могу сказать. Из лесорубов, которых мы задержали своим взводом, а их было около двадцати человек - никто не убегал, никого при задержании мы не расстреляли. Не слышно было выстрелов и там, где находились полицейские первого взвода. Когда все лесорубы были собраны на шоссе, Мелешко здесь я уже не видел. Не видел его я и во время конвоирования лесорубов в Плещеницы. В момент конвоирования одна из грузовых автомашин уехала в Плещеницы. Задержанных лесорубов: мужчин, женщин и подростков было около сорока человек, как об этом мне теперь помнится. Пройдя километров полтора от их места задержания, мы встретились с прибывшими на помощь остальными силами батальона: командованием батальона, начальником штаба Васюрой, командиром первой роты Винницким, а также полицейскими третьей роты во главе с Нарядько. Кто-то из прибывших командиров заявил, что это партизаны и нечего с ними возиться. Последовало несколько выстрелов. Кто и по ком стрелял, я не видел. И здесь лесорубы начали
|
|
|
106
разбегаться. По ним из винтовок и пулеметов полицейские открыли огонь. По команде командира третьего взвода по убегавшим мы открыли огонь. Стреляли по ним также и каратели первого взвода Катрюк, Лакуста и другие. Они пытались нагнать некоторых лесорубов и стреляли на ходу. В момент расстрела лесорубов среди полицейских первого взвода я видел появившегося откуда-то Мелешко, который бегал около них, размахивал руками, давая какие-то указания. Стрелял ли Мелешко по лесорубам, я не видел. В отношении его на допросе по своему делу в 1973 году я дал ошибочно показания, назвав Мелешко участником расстрела лесорубов. Расстреливали ли каратели тех лесорубов, которые остались на месте, я не видел, так как с полицейскими своего взвода пытался настичь группу убегавших лесорубов. После этого мы возвратились на шоссе к месту, где находились все каратели. Около них на шоссе и в кювете лежали те, что не успели убежать. По команде карателей они поднялись. Некоторые из них были ранены и их поддерживали другие лесорубы. Около поднявшихся я видел около шести трупов их товарищей. На другой стороне шоссе на небольшом расстоянии друг от друга тоже лежали около шести трупов. Кроме того, при преследовании лесорубов, несколько из них также погибли от пуль карателей. Некоторые из них успели вскочить в лес, но по ним продолжали вести каратели огонь. Были ли они убиты, не знаю.
Оставшихся в живых лесорубов специально выделенная группа карателей отконвоировала в Плещеницы. Я не видел, чтобы до начала расстрела и в момент расстрела лесорубов их каратели избивали прикладами. К тому же расправа произведена была быстро. За действиями других карателей, я, конечно, не следил, а выполнял приказ своего командира. А то, что я видел, и что мне запомнилось, я и рассказал на допросе.
Принимал ли участие в расстреле лесорубов начальник штаба Васюра, не знаю. Отправив в Плещеницы оставшихся в живых лесорубов, каратели прибыли к месту убийства Вельке, а оттуда мы двинулись в том направлении, куда ушли партизаны, то есть влево, если следовать из Плещениц в Минск. Двигаясь, прочесывали лес. Прошли километров 4-5. Показалась деревня за лесом. Произошла короткая перестрелка между карателями и партизанами, находившимися в деревне Хатынь. Я двигался туда в составе своего взвода, поэтому не видел, что конкретно делал Мелешко. Видел только, что он тоже двигался на деревню со своим взводом. Деревня нами и прибывшими на помощь со стороны Логойска другими карателями была занята. Каратели начали выгонять жителей из домов на улицу и собирать в одно место. Что делал в этот момент Мелешко, я не видел, так как выполнял приказ Пасечника собирать людей. Собранных людей каратели батальона погнали к отдельно стоящему большому деревянному амбару или сараю, а затем закрыли их там. В нем оказались люди всех полов и возрастов. Участвовали ли в сборе людей Васюра и Мелешко, не могу сказать. Но я видел Мелешко в тот момент, когда людей из деревни гнали к сараю. Мелешко в числе других карателей двигался к сараю. Васюру же я увидел около сарая, когда в нем были закрыты люди. Он был вместе со Смовским, Кернером, Винницким и немцами. Там же был и Мелешко.
Перед расправой было выставлено оцепление, куда попал и я. От сарая я находился примерно в пятидесяти метрах со стороны ворот. Вскоре сарай загорелся. Там стали раздаваться крики. Люди, выломав двери, пытались спастись от огня. Но поступила команда открыть по ним огонь. По убегавшим и находившимся в сарае людям из оцепления каратели из винтовок и ручных пулеметов открыли огонь.
107
Полицейские нашего взвода стреляли по команде Пасечника. Каратели первого взвода также стреляли по людям в сарае. По чьей команде они стреляли, я не могу сказать. От кого исходила вообще команда на открытие огня, я не знаю. Стреляли ли по людям Васюра и Мелешко, я не видел. Пытавшиеся выскочить из сарая, погибли от пуль карателей. Я не видел, чтобы хоть один человек остался в живых. В числе погибших было много детей, подростков. А всего каратели уничтожили не менее ста жителей деревни Хатынь.
Мне кажется, что в момент расправы над людьми, загорелись и постройки в деревне. Кто их поджигал, не могу сказать, возможно это делали каратели третьей роты, так как, насколько мне помнится, они в момент расправы находились в оцеплении деревни.
Все постройки в деревне были уничтожены. Я видел, что каратели угоняли из деревни скот. Были ли убиты карателями партизаны при наступлении на деревню Хатынь, не знаю [...]
ЦА КГБ РБ. Арх. уг. д. № 26613. Т. 4. Л. 127-137. Заверенная копия.
№63
Из протокола допроса свидетеля СВ. Сахно
г. Гродно 9 июня 1986 г.
[...] Так, в марте 1943 года в составе 1-го взвода первой роты я сопровождал шефа первой роты немца гауптмана Вельке, который ехал в отпуск. В районе Горбатого моста на шоссе Плещеницы—Логойск мы попали в засаду партизан, которые открыли по нам неожиданный сильный огонь. В результате обстрела гауптман Вельке был убит. Убиты были также трое полицейских, а командир 1-го взвода Мелешко и водитель легковой автомашины, на которой ехал Вельке, были легко ранены. Обстрел был непродолжительным, и вскоре партизаны скрылись в лесу. В колонне с нами следовал связист, который сразу же после окончания перестрелки подключился к линии связи и сообщил в Плещеницы о том, что мы подверглись нападению партизан и что у нас имеются убитые. В это же время полицейские задержали человек 40-50 местных жителей, работавших на вырубке леса у шоссе, неподалеку от места партизанской засады. Их заподозрили в сочувствии партизанам. Указанных лесорубов построили в колонну и под конвоем повели в Плещеницы. Вскоре из Плещениц на двух или трех автомашинах прибыли оставшиеся там подразделения 118го полицейского батальона, во главе с шефом батальона немцем майором Кернером, командиром батальона майором Смовским и начальником штаба батальона Васюрой. Когда первая автомашина с полицейскими поравнялась с колонной задержанных лесорубов, то кто-то из полицейских стал стрелять по безоружным людям. Задержанные стали разбегаться. Полицейские открыли по ним беспорядочную стрельбу. Вскоре по чьей-то команде стрельба была прекращена, однако не менее двадцати человек, в их числе женщины и подростки, было убито, несколько человек были ранены. Васюра был на месте расправы с безоружными людьми, однако чем он занимался, стрелял ли по убегавшим лесорубам, сказать не могу, не помню. Оставшихся в живых людей собрали, вновь построили в колонну и отконвоировали в Плещеницы. Какова их дальнейшая судьба, не знаю.
108
Кернер, Смовский и Васюра организовали прочесывание прилегающей к шоссе лесистой местности с целью обнаружения партизан. Вскоре наш батальон вышел к деревне Хатынь. Здесь мы встретились с эсэсовцами, прибывшими из Логойска. По приказанию командования батальона каратели окружили деревню. Боя не было, так как партизаны к нашему прибытию деревню покинули и мы беспрепятственно в нее вошли. В Хатыни каратели стали выгонять жителей из домов на улицу, а затем стали сгонять к отдельно стоящему большому деревянному сараю. Когда все жители деревни Хатынь были согнаны, их закрыли в этом сарае. Васюра в это время вместе с Кернером, Смовским и офицером-эсэсовцем находился возле сарая и отдавал полицейским какие-то команды. Я находился в цепи полицейских непосредственно напротив ворот сарая, метрах в 40 от него. После того, как сарай с людьми был заперт, Васюра с другими командирами находился сразу же за цепью полицейских, напротив ворот. По чье-то команде, один из полицейских, кто именно, не помню, поджег сарай, предварительно облив его какой-то жидкостью. Находившиеся в нем люди стали кричать, молить о пощаде, пытались выломать двери. В этот момент каратели открыли огонь по горящему сараю с людьми. Кто приказал стрелять, не помню. Вскоре пылающая крыша сарая рухнула, крики и стоны людей в нем прекратились. Никому из сарая спастись не удалось. Всего в нем было уничтожено примерно 150 человек - в основном женщин, стариков и детей. После этого каратели подожгли деревню, она была полностью уничтожена огнем. Стрелял ли Васюра по жителям деревни Хатынь, поджигал ли в ней дома, не знаю, лично этого не видел. Хорошо помню, что он отдавал какие-то команды полицейским [...]
ЦА КГБ РБ. Арх. уг. д. № 26613. Т. 11. Л. 204-205. Подлинник.
№64
Из протокола допроса свидетеля П.Ф. Дзебы
г.Гродно 18 апреля 1974 г.
[...] В марте 1943 года карателями 118-го батальона была учинена расправа над лесорубами и в тот же день уничтожена вместе с ее жителями деревня Хатынь. Название этой деревни мне стало известно во время судебного следствия по делу Лакусты и других.
В тот день утром во главе с шефом роты немцем Вельке группа полицейских батальона на автомашинах выехала в сторону Минска. Целью поездки, как мне было тогда известно, являлось исправление телефонной связи на участке от Плещениц в сторону Минска. В составе этой группы был и я. Мелешко возглавлял свой взвод. Ехал также с нами и третий взвод нашей роты во главе с командиром его Пасечником. Для исправления связи были взяты в Плещеницах два связиста, не имевшие отношения к батальону. Это были гражданские люди.
В километрах 14-15 от Плещениц в пути нашего следования по шоссе, следовавшая впереди нашего взвода легковая автомашина была обстреляна партизанами. В машине находились Вельке, Мелешко, шофер и пулеметчик. По ней и был сосредоточен огонь партизан. Наша машина (грузовая) остановилась, мы соскочили и
109
стали стрелять в сторону партизан. Вторая автомашина, находившаяся сзади нас с полицейскими третьего взвода, тоже остановилась. Полицейские этого взвода тоже вступили в бой.
Вельке, пулеметчик были убиты. В перестрелке с партизанами погиб и командир отделения первого взвода по фамилии Данько. Мелешко и шофер легковой автомашины были ранены. Причем Мелешко получил легкое ранение в области уха. Куда ранен был шофер, не помню. Я не видел, кто и когда наложил повязку Мелешко, но видел на его голове светлую повязку, через которую около уха просачивалась кровь. Это было уже после того, как перестрелка прекратилась и мы подошли к месту нападения партизан на легковую автомашину.
Мелешко дал команду прочесать лес по обе стороны шоссе. Эту его команду я слышал сам, так как находился здесь же. Лакуста во исполнение его команды повел наше отделение в направлении, откуда обстреляли карателей партизаны, т.е. в лес влево, если следовать в сторону Минска. Весь первый взвод ушел в этом направлении. Взвод Пасечника ушел в лес справа от шоссе. Я не знал, что на участке, где наш взвод должен был делать проческу, находятся лесорубы. Я думал, что проческа будет произведена с целью обнаружения партизан. Я находился в составе отделения Лакусты. Я не помню, чтобы на пути отделения нам встречались люди. А когда мы вышли после прочески участка на шоссе, там находились собранные лесорубы. Кто их собрал, полицейские нашего или же третьего взвода, сказать не могу. Лесорубы были с пилами и топорами. Собранных людей было несколько десятков.
Мелешко приказал лесорубов гнать под конвоем в Плещеницы. Этот приказ касался первого взвода. По приказу командира отделения Лакусты сзади лесорубов шли я, Темечко, Курка, Юращук и другие полицейские отделения. Третий взвод двигался сзади. Машины находились сзади дальше. Я не видел, чтобы хотя бы одна из машин уехала в сторону Плещениц. Мелешко, Лакуста, Катрюк шли с группой других полицейских впереди лесорубов. Я не видел, чтобы Мелешко после обстрела партизанами карателей уехал в Плещеницы. Справа и слева от лесорубов также шли конвоиры.
Колонна карателей и лесорубы медленно двигались в сторону Плещениц. Както неожиданно несколько лесорубов бросились бежать влево в лес. По ним открыли огонь из винтовки десятизарядной, Иванкив из ручного пулемета, взятого у погибшего Данько, Швейко - также из ручного пулемета. Почти одновременно с этим послышалась команда: «Ложись!». Кто из карателей ее подал, не могу сказать. Не поняв сначала, в чем дело, я упал, но тут же поднялся и увидел, как по убегавшим стреляли упомянутые полицейские. Около шоссе сразу же было убито 5-6 человек убегавших от карателей. Остальные продолжали убегать. Их преследовали и на ходу стреляли Иванкив, Лакуста, Швейко. Вскоре они вернулись и Иванкив заявил, что мало кто из лесорубов убежал. Остальные, мол, убиты. Я не видел, стреляли ли каратели по тем лесорубам, которые не убегали и оставались на месте. Где находился Мелешко в момент расправы над лесорубами, я не могу сказать, не помню.
Я не слышал, чтобы была команда расстреливать лесорубов. Может быть, расправа над ними началась без команды. В связи с чем лесорубы начали убегать, я не знаю. Я не видел, чтобы к этому моменту прибыла помощь из Плещениц и чтобы лесорубов избивали каратели перед расстрелом. Мне почему-то запомнилось, что помощь на автомашинах прибыла после того, как расправа над лесорубами уже закончилась.
Хорошо помню, что с карателями, прибывшими на помощь, был и начальник штаба Васюра. Хочу сказать, что когда я вместе с Кипраном и другими полицейскими отконвоировал в Плещеницы оставшихся в живых лесорубов, то в расположе-
110
нии батальона, кроме охраны, никого не осталось: все выехали к месту убийства Бельке и расправы над лесорубами. Остальные каратели батальона, кроме нас - конвоиров и охраны, приняли участие в расстреле жителей Хатыни. Какова роль была в этой расправе начальника штаба Васюры и командира взвода Мелешко, не знаю [...]
ЦА КГБ РБ. Арх. уг. д. № 26746. Т. 3. Л. 136-142. Заверенная копия.
№65
Из протокола допроса свидетеля Г.В. Спивака
г.Гродно 25 апреля 1974 г.
[...] Весной 1943 года, якобы в марте, в батальон поступило сообщение, что на дороге Плещеницы—Логойск повреждена телефонная линия. Для исправления ее, а возможно и с какой-то другой целью, по дороге в сторону Логойска на автомашинах выехали первый и третий взводы первой роты. Командовали этой группой карателей шеф первой роты гауптман Вельке, командиры взводов Мелешко и Пасечник. Выезжал и командир первого отделения третьего взвода Панкив. Вельке, Мелешко, пулеметчик ручного пулемета Шнайдер ехали впереди в легковой автомашине командира батальона. Полицейские первого и третьего взводов ехали на двух грузовых автомашинах, выделенных плещеницкой жандармерией. В составе третьего взвода выезжал и я. Станковых пулеметов с нами не было. Когда мы проехали Горбатый мост на шоссе Плещеницы—Логойск, то увидели работавших в лесу людей, которые очищали придорожную полосу. Проехав еще примерно с километр, легковая автомашина была обстреляна партизанами из лесу с левой стороны дороги по движению. Гауптман Вельке и пулеметчик Шнайдер были убиты. Мелешко легко ранен в голову. Получил какое-то ранение и шофер легковой автомашины. Нам была дана команда спешиться и открыть огонь по партизанам. Третий, то есть наш, взвод пошел окружать партизан, стреляя в их сторону. Первый взвод тоже стрелял по партизанам. Когда мы подошли к месту, откуда стреляли партизаны, то их там уже не было. В снегу валялось много стреляных гильз. Следы партизан вели в сторону от дороги. Мы не стали их преследовать. Командиры взводов Мелешко и Пасечник часть полицейских оставили в засаде, в районе перестрелки с партизанами на случай, если последние возвратятся и попытаются напасть на нас. Остальным полицейским было приказано собрать и выгнать на шоссе работавших в лесу гражданских лиц, которых впредь буду называть лесорубами. Часть полицейских первого взвода под командованием Лакусты и Катрюка, некоторое количество полицейских третьего взвода, в том числе и я, под командованием Пасечника и Панкива оцепили лесорубов и выгнали их на шоссе Плещеницы—Логойск. Лесорубов было много. Среди них были мужчины и женщины. Было приказано конвоировать лесорубов в расположение батальона в Плещеницы. Их конвоировали полицейские первого взвода. Следом шли полицейские третьего взвода. Где в это время находился Мелешко, не помню. О случившемся каким-то образом было сообщено в штаб батальона. Возможно, кто-либо специально для этого ездил в Плещеницы. Когда мы от места убийства гауптмана прошли километров шесть в сторону Плещениц, встре-
111
тили следовавшее из Плещениц на автомашинах подкрепление. Прибыли полицейские второго взвода первой роты, вся третья рота, взвод станковых пулеметов, в его составе и Лещенко, минометчики, в их числе и Субботин. Прибыли также командир батальона Смовский, шеф батальона немец Кернер, начальник штаба батальона Васюра. Когда следовавшие из Плещениц автомашины с перечисленными подразделениями 118-го батальона подъезжали к нам, лесорубы начали разбегаться в лес. Была дана команда открыть по ним огонь. Хорошо помню Иванкив из ручного пулемета, Лакуста из карабина, Панкив, Лозинский и я из винтовок открыли по лесорубам огонь. Стреляли все полицейские первого и третьего взводов первой роты. В расстреле лесорубов приняли участие и некоторые полицейские, прибывшие на первых автомашинах из Плещениц. После расстрела лесорубов видел я и Мелешко на месте расстрела, но принимал ли он участие в этом, сказать не могу. Расстреляна была часть, то есть около двадцати лесорубов. Оставшихся лесорубов отправили в расположение батальона. Кто их туда конвоировал, не знаю. Васюра тоже был на месте расстрела лесорубов, но стрелял ли он лично по лесорубам, не помню. Расстрел был произведен за несколько минут. Полицейских на месте расстрела было много. Запомнить всех, кто стрелял лесорубов, было невозможно. Куда дели трупы расстрелянных, не знаю. После расстрела лесорубов все полицейские 118-го батальона под командованием Кернера, Смовского, Васюры, командиров рот и взводов пошли на место убийства партизанами гауптмана Вельке, где встретили прибывших из Логойска эсэсовцев. Все полицейские 118-го батальона и прибывшие эсэсовцы, рассыпавшись в цепь, пошли прочесывать лес в том направлении, в каком вели следы партизан. Прошли по лесу километра четыре и вышли к деревне Хатынь. Название деревни я узнал во время допросов на следствии и в суде по делу Лакусты и других. В то время названия деревни я не знал, но хорошо помню ее расположение по отношению к Плещеницам и шоссейной дороге Плещеницы—Логойск. Именно мы прибыли в деревню Хатынь, так как она была расположена на пути нашего движения, то есть в двадцати километрах от Плещениц по шоссе Логойск—Плещеницы и в четырех километрах от шоссе с левой стороны. Когда мы прибыли к деревне Хатынь, то увидели, что из нее убегает несколько человек. По деревне был открыт огонь со всех видов оружия. Кто дал общую команду обстреливать деревню, не знаю. Нам дал команду стрелять по деревне командир нашего взвода Пасечник. Его команду повторили командиры отделений, в том числе и Пасечник, оговариваюсь, Панкив. Помню, что по деревне вели огонь и станковые пулеметы. Лещенко со своим расчетом тоже стрелял по деревне. Потом деревню окружили со всех сторон, установили вокруг нее станковые и ручные пулеметы с таким расчетом, чтобы любое пространство простреливалось. Помню, что первый взвод первой роты сразу стоял в середине деревни около одного сарая. Полицейские второго и третьего взводов первой роты, часть полицейских третьей роты и эсэсовцы начали сгонять людей к сараю, возле которого стоял первый взвод первой роты. Наш третий взвод тоже сгонял людей к сараю. Из нашего взвода, помню, людей к сараю сгоняли Панкив, Семенюк, Василенко, Горецкий, Власенко, Полевский, Погорецкий, Савко, Лозинский, Почапский, я и другие. Из первого взвода людей сгоняли к сараю Лакуста, Катрюк, Иванкив, Харченко, Швейко, Курка. Со второго взвода - Кнап, Кушнир, Кмит, братья Каленчуки. Остальных фамилий не помню. В деревне были Лещенко и Субботин, но чем они занимались, не могу припомнить. Смовский, Кернер, Васюра, Винницкий, Нарядько, Мелешко, Пасечник, немцы из нашего батальона и не-
112
сколько эсэсовцев сразу ходили по деревне, давали указания различного рода, командовали полицейскими, сгонявшими людей. Потом они подошли к сараю и стояли там. Мы приводили людей к командирам Смовскому, Кернеру, Васюре, Винницкому, Мелешко, Пасечнику и другим командирам. С площади в сарай жителей деревни Хатынь загоняло много полицейских, в том числе Смовский, Васюра, Мелешко, Пасечник, Панкив, Лакуста, Лозинский, Кнап, Кушнир, я и другие полицейские первой и третьей рот, а также немцы. Когда людей загнали в сарай, двери его закрыли и заперли. Перед сараем полукругом были выстроены полицейские всех трех взводов первой роты. Я не могу сказать, что все отделения первой роты были выстроены перед сараем. Возможно, одно или два отделения находились в каком-либо другом месте и выполняли иную задачу. Я лично стоял в цепи перед сараем. Из нашего взвода в оцеплении сарая с людьми стояли Пасечник, Панкив, Семенюк, Василенко, Лозинский. Из первого взвода Мелешко, Лакуста, Катрюк, Харченко, оговариваюсь, не Харченко, а Швейко, Курка. Из второго взвода Кнап, Кушнир. Смовский, Кернер, Васюра, Винницкий, немцы-шефы стояли рядом с нами около сарая, но не в общей цепи. Они командовали, как поставить оцепление возле сарая, где и какое подразделение поставить. Были ли поставлены перед сараем станковые пулеметы, а если были, то сколько, сказать не могу, не помню. Когда перечисленные мною и другие полицейские были выстроены перед сараем, в котором были заперты жители деревни Хатынь, в том числе женщины, дети, старики, кто-то из наших полицейских поджег крышу сарая. В сарае люди начали кричать, плакать, стучать в дверь. Поступила команда нам открыть по находившимся в горящем сарае людям огонь. Первое распоряжение на открытие огня, видимо, дал Кернер. Его команду продублировал кто-то из наших командиров. По этой команде все стоявшие в оцеплении сарая полицейские, в том числе я, Панкив, Лозинский, Кнап, Кушнир, Лакуста, Пасечник, Мелешко и другие открыли огонь по находившимся в сарае людям. Стрельба велась из ручных пулеметов, автоматов, винтовок. Мелешко стрелял из автомата, Панкив из винтовки, Кушнир из винтовки. Васюра был вооружен пистолетом. Стрелял ли он по находившимся в сарае людям, сказать не могу, не видел. Но он находился здесь же около сарая и принимал непосредственное участие в расстановке оцепления перед сараем и в загоне людей в сарай. Из винтовок каждый из полицейских по находившимся в сарае людям сделал не менее пяти выстрелов. После того как крики людей прекратились, то есть, когда все находившиеся в сарае люди были расстреляны, стрелявшие по людям полицейские были выведены из деревни и отправлены к дороге. В деревне в это время находились полицейские других подразделений, которые грабили имущество и поджигали дома. Все постройки в деревне были сожжены. В сарае было расстреляно и сожжено не менее ста человек. После расстрела людей и сожжения деревни мы возвратились в Плещеницы. Немцы, местные полицейские уехали на подводах, а часть возвращалась пешком. Чем конкретно занимались в деревне Хатынь Лещенко, Субботин, Билык, сказать за давностью не могу. Возможно, я тогда и видел, где они находились и что делали, но сейчас забыл.
