Необходимость исправления богослужебных книг

Интересно разобраться, почему было необходимо возвращать троеперстие, исправлять богослужебные книги и что за этим стоит. А дело было в том, что еще при царе Иване Васильевиче сложно было найти две совпадающие по тексту богослужебные русские книги. Книги не печатались, а переписывались. Переписчики занимались своим делом механически, чего не понимали, то искажали, «даже свое собственное умничанье втайне было вписываемо в него бессовестно». Как показано в одном из основных исследований истории раскола Н.И. Субботина, самое большое распространение получила порча церковных книг, пропаганда двоеперстия в печатных изданиях второй четверти XVII века^.[548]

Переписывали книги даже совсем неграмотные люди. Наши предки считали попечение о церковном благолепии высшим достоинством православного человека. Летописи, если хотят отметить достоинство какого-либо князя, непременно упоминают о его попечении святым храмам. Поэтому переписыванием богослужебных книг занимались не только специально обученные люди, но и миряне, и духовенство, включая епископов. И духовные лица, и миряне приносили переписанные книги в церкви и монастыри «во отпущение грехов своих, во здравие и спасение», на помин своих родителей, родных, друзей.  

Никто не считал грехом замену слов в богослужебных книгах: «Святослав, державный владыка,- говорит дьяк Святослава Ярославича, писавший для него книги,- возжелал сильным желанием открыть сокровенный смысл в глубине сих трудных книг (писанных на болгарском языке) повелел моей немудрости сделать перемены в речах с удержанием того же смысла».[549] Черниговского протопопа Михаила Рогова, издателя Кирилловой книги, Патриарх Никон наказал (снял с него скуфью) за то, что Рогов от себя приписал, что христианам мучения не будет.[550]

Уже царь Иван Васильевич, видя такие вопиющие разночтения в богослужебных книгах, созвал в 1551 году собор, который назвали Стоглавом, для того, чтобы внести единообразие в церковные обряды.

В патриаршество Филарета (1619—1633) справщики набирались из образованных лиц, патриарх держал под своим контролем исправление богослужебных книг. Возглавляли исправление книг два опытных Троицких справщика: Арсений Глухой и Антоний Крылов. В качестве наблюдателей и цензоров трудились игумен Богоявленского монастыря Илия и ключарь Успенского собора Иван Наседка. Филаретовские справщики относились к своему делу серьезно, например, над исправлением церковного Устава они трудились несколько лет. Тем не менее, они пользовались только славянскими книгами, так как не знали греческого языка, поэтому успешным их исправления назвать нельзя. Тем не менее, грубые исправления, основанные лишь на собственных домыслах, в книги не вносились. Не хватало знаний, но умышленной порчи книг и внесения еретических суждений, при патриархе Филарете, как правило, не было.

При патриархе Иоасафе 1 (1634 — 1640), преемнике Филарета, положение книжной справы резко изменилось к худшему. Новый патриарх в дела Печатного двора, находящегося в ведении Приказа Большого дворца, не вмешивался. На Печатном дворе получили силу и известность не справщики и не печатники, а приказные. Эти люди, малограмотные, бесконтрольно и произвольно стали переиздавать филаретовские издания, внося в них правки по своему усмотрению. По смерти Иоасафа (28 ноября 1640 г.) до посвящения патриарха Иосифа (27 марта 1642) печатание книг не прекращалось, причем справщики продолжали руководствоваться личными соображениями. Например, при переиздании церковного Устава (1641 г.) справщики как бы намеренно игнорировали труды своих предшественников по переизданию Устава 1633 года, внесли 19 новых статей и возвратились к Уставу 1610 года, осужденному патриархом Филаретом. ^[551]

При Иосифе книг издавалось много и с громадными разночтениями. Были это плоды невежества, незнания греческого языка или намеренное внедрение еретических верований? Множество примеров свидетельствуют о намеренном искажении, причем начиная от времени патриаршества Филарета.

При перепечатывании богослужебных книг иосифовские справщики просто заменяли троеперстие на двуперстие. Так, при издании Малого Катехизиса наставление о троеперстии, содержащееся в киевском издании 1645 года, было переделано на учение о двуперстии. При издании Кирилловой книги (1644 год) нужные переделки троеперстия на двуперстие были выполнены более или менее успешно, но в той же книге было напечатано сказание Максима Грека о двуперстии, противоречащее изданным ранее правилам.

Книга о вере, составленная игуменом Киевского Михайловского монастыря, была напечатана в Москве в 1648 году старанием царского духовника Стефана Вонифатьева, роль которого в возникновении старообрядчества весьма значительна.^[552] Он был духовником Алексея Михайловича, и царь Михаил Федорович ему доверял беспрекословно. Только в Псалтыре 1641 года впервые четко и ясно излагается учение о двоеперстии, причем в книге указано, что она издана «повелением светской власти», так как издана в период междупатриаршества. Возможно, Вонифатьев и был той «светской властью», которая приказала внести еретические изменения в филаретовское издание Псалтыря. То, что напечатанные книги являлись еретическими, подтверждает такой случай.

Жил на Афоне монах, серб по национальности, который держал у себя книги московской печати и крестился двумя перстами. Узнав об этом, монахи все собрались и стали задавать сербу вопросы. Он отвечал по Кирилловой книге. Тогда они назвали московские книги еретическими и сожгли их, а сербу наказали более не грешить. В числе сожженных книг были Кириллова книга и Псалтырь иосифовского периода издания.

Справщиками (идеологами исправления книг) были протопопы: Московского Казанского собора Иоанн Неронов, Юрьевца Повольского Аввакум, Костромской Даниил, Муромский Логгии, Павел епископ Кодоменский и некоторые другие. Все они были друзьями между собой, считали другом и патриарха Никона. Во главе кружка стоял Стефан Вонифатьев. Как показала В.С. Румянцева, фамилия его была Внифатьев.[553] Странная фамилия для русского. К тому же, биография Вонифатьева, духовника царя, практически неизвестна. Доброжелательный, располагающий к себе практически всех, с кем общался, духовник царя, Вонифатьев во многих случаях действовал по своему усмотрению, ни с кем не советуясь. Не из Западной Европы ли он прибыл?

В последние годы патриаршества Иосифа именно эти люди заведовали делами Церкви и вносили еретические исправления в богослужебные книги. С приездом в Москву Патриарха Паисия и Епифания Славинецкого Вонифатьев и Никон разошлись во взглядах на греческое православие. ^[554]

При этом весь православный мир имел более или менее одинаковую обрядность. К тому же, в иерархии пяти Вселенских церквей Российская Церковь была на правах «младшей сестры», а условия диктовали греки (Константинопольская, Александрийская, Антиохийская и Иерусалимская Церкви). Но если бы не были разнотекстные книги приведены к единому греческому образцу, то Россия осталась бы в изоляции, в том числе и от братских славянских церквей. Как указал в своей лекции, прочитанной на судьбоносном Соборе 1918- 1919 г.г., на котором было восстановлено патриаршество в России, высокопреосвященный Антоний (Храповицкий), архиепископ Волынский:

 «Главной задачей своей жизни патриарх Никон ставил ослабление русского церковного провинциализма».