Охрана границ вольностей запорожских

Живя вблизи татар, считавших главным своим занятием набеги на христиан, пленение и захват их имуществ, запорожские казаки естественно старались принимать разные меры для ограждения своих границ и с тем вместе – собственной свободы от внезапного вторжения страшных врагов. Такими средствами у запорожцев были бекеты, редуты, фигуры и могилы. Бекетами, или пикетами, у запорожских казаков назывались пограничные разъезды вдоль восточных и южных границ их владений, особенно при Днепровском и Бугском лиманах. Здесь запорожские казаки всегда имели особые отряды, державшиеся близко «крымской» черты и наблюдавшие за всяким движением татар, чтобы немедленно уведомлять своих, когда неприятель снимался в поход[818]. Из росписи, сделанной запорожскими казаками в 1767 году, по приказу графа Панина, видно, что запорожские бекеты стояли в 20 постах: на речке Каменке, у правого берега Днепра, близ бывшей Каменской Сечи; в урочище Темном, против Новой Сечи; в урочище Лысой Горке, близ Микитина; в урочище Городище, то есть на острове Томаковке; в Голой Пристани; Тарасовке; Беленьком; на Хортицком и Дубовом островах; в Кодацкой паланке; у самого устья Самары; в урочище Садках; в урочищах Вольном и Займах; в Лучине; Жуковском; Богдановом; наконец, в местах между Орелью и Самарью, паланок Протовчанской и Самарской. Во всех этих 20 постах считалось 3708 человек бекетовых[819]. Несколько позже означенного времени запорожские казаки имели свои пограничные стражи в следующих семи пунктах: при речке Каменке, где некогда была Каменская Сечь; в урочище Скалозубовом, ниже устья реки Базавлука; в урочище ветки Темной, против Новой Сечи; при речке Осокоровке и по Днепру, ниже Ненасытецкого порога; при устье речки Ингульца, падающего в Днепр против села Фалеевки Херсонского уезда; по рекам Ингулу и Громоклее, «и в других разных местах, способных к предосторожности»; кроме того, в Гарде над Бугом и по оному до Синюхи. Во всех этих постах полагалось – 1 войсковой старшина, 6 полковников, 14 полковых старшин, 1510 конных казаков, 320 пеших казаков, 69 служивых, а всех 1899 человек и 3168 при них лошадей[820]. Из данных 1774 года видно, что у Кизымыса, при устье Днепра, у запорожцев стояло 500 человек пешей команды, помещавшихся в 25 землянках и 30 шалашах; у Семенова Рога, при устье Буга, 200 человек конной команды и до 40 камышовых шалашей; при Гарде на Буге для стражи и рыбного промысла 500 человек в 50 шалашах, 2 избах и 10 землянках; при Александровском шанце при устье правого притока реки Днепра, Ингульца – 100 человек конной команды в 10 землянках и 3 жилых «покойцах»[821]. Бекеты были, по-видимому, постоянной охраной границ вольностей запорожских казаков, хотя по временам то увеличивались, то уменьшались.

Радуты – это особого рода помещения для сторожевых бекетов; они ставились вдоль левого берега Днепра, от устья реки Орели до устья реки Конские Воды, на расстоянии 10, 20, 30 верст, смотря по положению местности, чтобы можно было видеть с одной радуты другую, и представляли собой род заезжих дворов, больших казарм или сечевых куреней. Снаружи они покрыты были тесом или камышом, обведены обширным двором и ограждены деревянным забором; внутри представляли собой обширные избы без перегородок, с сенями и через сени с небольшой каморкой; при каждой радуте устроена была конюшня и полагалось 50 человек казаков, собственно запорожцев и гетманцев, присылавшихся специально из Украины в помощь сечевым казакам, вместе с последними и составлявших бекет. Начальником над всякой радутой был есаул, командовавший казаками и делавший в своем районе различные распоряжения[822].

Фигуры – это ряд бочек, известным образом установленных и приспособленных для сторожевых целей. Для каждой фигуры бралось 20 однодонных осмоленных бочек и 1 осмоленная бочка совсем без дна; из них составлялось пять рядов, поставленных один над другим в виде правильного круга. Сперва брали шесть бочек, переворачивали их «насторчь», ставили в круг одну возле другой и связывали смоляными канатами; на первый круг таким же порядком ставили другой круг из пяти бочек; на второй круг – третий из четырех бочек, на третий круг – четвертый из трех, на четвертый круг – пятый из двух и на пятый круг ставили шестой из одной бочки без дна. От такого расположения в середине фигуры, от верху и до низу, получалось пустое пространство; это пространство поливалось смолой, а над самой верхней бочкой клался железный прут с блоком; на блок вздевалась длинная веревка, одним концом опущенная наружу, другим – в пустое пространство фигуры; к последнему концу прикреплялся железный дрот, а на дрот навешивался большой, вымоченный в растворенной селитре, клок мочалы или пук соломы. Фигуры ставились около каждой радуты на расстоянии четверти или полуверсты одна от другой вдоль границы[823].

Возможно, что описанный способ охраны границы заимствован запорожскими казаками у гетманских казаков: по крайней мере, на Украине пограничная линия охранялась так называемыми фарпостами, которые состояли из деревянных изб с конюшнями для драгунских лошадей и с маяками из смоляных бочек[824].

Каждый из бекетовых казаков, находившийся у радут и фигур, отлично обмундирован был амуницией, вооружен мушкетом, ратищем, саблей и четырьмя пистолями; при каждой радуте полагалось от 5 до 10, иногда и более казаков, а при каждой фигуре от 2 до 3 человек; они разъезжали на верховых лошадях по своим постам, иногда по самым границам или по открытым степям, особенно во время покосов травы и жатвы хлебов; кроме того, сами жители запорожских степей, отправляясь на работу, всегда брали с собой мушкеты и пистоли, и также, в случае опасности, сбегались в купы для защиты от неприятелей. Как только бекетовые казаки замечали, что татары отделялись от своих аулов и двигались в поход, тотчас же подскакивали на конях к первой фигуре, хватали за наружный конец висевшей на ней веревки, вытаскивали из середины бочек пук соломы или мочалы, зажигали его огнем и вновь опускали в середину фигуры; фигура тотчас воспламенялась и тем давала знать бекетовым казакам других фигур о грозившей опасности. Если татары показывались близ самых бекетов, тогда казаки зажигали вторую фигуру, а если они переходили границу и вступали в запорожские земли, казаки зажигали третью. Тогда и все наличные казацкие войска и случившиеся поселяне приходили в движение, скакали по направлению горевших фигур и старались отрезать путь неприятелям. Опасаясь хитрости и коварства со стороны татар, запорожские казаки бросались в погоню за ними не иначе, как собравшись в табор, составлявшийся из двух рядов возов, замыкавшихся спереди и сзади отдельными 8 или 10 возами. Вооружившись ружьями, пиками, косами и всем чем попало, одни из казаков заключались в табор, другие скакали около табора и в таком виде быстро двигались по степи, выслав вперед, во все четыре стороны, по одному казаку для наблюдения за движением врагов. Лишь только сторожевые казаки замечали неприятеля, тот же час давали условный сигнал, и табор мгновенно останавливался. Тогда, если казаки раньше настигали татар, победа на их стороне, если же татары раньше замечали казаков, то победа могла быть и в руках мусульман. Таким образом, в этих схватках все зависело от быстроты и стремительности, и для счастливаго исхода их, по итальянской пословице, нужно иметь добрые ноги и верный глаз («bon piede, bon oche»)[825]. Для большей поспешности в погоне за быстрым врагом во время войны 1736–1739 годов на всякий пехотный полк давалось по 200 голов лошадей, которых в зимнее время запрягали парами в сани, и в каждые сани сажали по 3–4 человека. И при всем том не проходило ни одного года, чтобы татары не врывались на Украину и не делали в ней страшных опустошений, особенно в зимнее время[826].

Могилы служили у запорожских казаков пунктами для наблюдения за движениями тех же татар. Большинство подобных могил существовало уже гораздо раньше появления запорожцев: они заключали в себе останки погребенных предводителей известных народов или племен; таким образом, запорожские казаки пользовались уже готовыми земляными насыпями и только приспосабливали их к своим стратегическим целям. Несомненно, однако, и то, что для тех же целей они возводили и новые земляные насыпи; последние легко отличимы от доисторических и даже исторических погребальных курганов по валам и канавам, всегда сооружаемым при таких могилах, а также по углублениям, делаемым посредине могилы, до самой линии горизонта. Такие могилы характерно и метко называются в народе «робленными» могилами. Для сооружения их у запорожцев существовало особое сословие людей-могильников, по-нашему – саперов, которые возводили всякие земляные насыпи. Втащив на подобную могилу пушку, запорожские казаки залегали в ее углублении и оттуда вглядывались в далекую перспективу и замечали, не играет ли где-либо стая воронов и не колеблется ли где-нибудь в разные стороны высокая степная трава. Если играла где-либо стая воронов и если колебалась в каком-нибудь месте в одно и то же время в разные стороны степная высокая трава – то верный признак скрытного движения татар по степи. Тогда нужно зажигать огни, палить из пушек и оповещать всю линию, а через нее и всю окрестность, о приближении страшного врага. А для того чтобы не ввести в обман своих и дать возможность им отличить казаков от татар, на курган вскакивал всегда один казак, в противность татарам, взбегавшим на него кучей[827].