Техника «Если бы агрессия действовала сама по себе»

К: Я понимаю, что продолжаю внутри кипеть, и не могу говорить о том, о чем я хотела.

Т: Что-то случилось?

К: Да, неприятный случай в метро, пока к тебе еха­ла. Я понимаю, что это похоже на мой обычный спо­соб поведения. Я вроде выше всего этого, но потом несколько дней хожу и злюсь, снова прокручиваю всю ситуацию.

Т: Может, мы можем дать этому время сейчас? По­смотреть, что в тебе кипит и лучше это понять? Сэ­кономим тебе пару дней?

К: (Смеется) Да, пора уже поднять тему, как я действую в ситуации агрессии.

Т:... и что с тобой происходит в ситуации агрессии.

К: Да, а то опять себя ругать почти начала...Хотя правда интересно, что такого сегодня произошло, вы­глядит как пустяк... а задело сильно. Я стояла в ваго­не и мимо, отталкивая меня, пролез молодой мужик. Говорю, а прямо трясусь от злости. Гад такой! Убила бы!

Т: Что именно в его действиях тебя так задело? Что поднимает твою злость сейчас?

К: Пролез мимо меня со своим рюкзаком, меня аж от­бросило, и плюхнулся на сидение, глаза закрыл типа спит. Прямо руки чешутся!

Г: Я замечаю, что ты вся напряглась, руки в кулаки сжимаются, часто дышишь, щеки немного покраснели.

К: Я очень злюсь, досадно (бьет рукой по креслу), но не драться же мне с этим хамом!?

Т: Чтобы понять, что в этой ситуации делать, да­вай посмотрим, что с тобой, что в тебе было так за­дето, что поднялась такая сильная энергия для защи­ты. Можем использовать технику «Если бы агрессия действовала вместо тебя». Это чистая фантазия, я не предлагаю тебе так делать в реальной ситуации, зато мы можем посмотреть, что защищает эта сила.

К: Интересно. Если бы моя агрессия выскочила из меня и действовала сама по себе, она бы взяла это­го мужика за грудки, прижала бы к стенке и сказала бы: «Не ожидал? А Я ЗДЕСЬ ЕСТЬ! И выкинула бы его на станцию, а поезд уехал бы без него! А еще я ему на прощанье влепила бы пощечину, а какой-нибудь другой мужчина ему бы добавил! (слезы на глазах)

Т: Что с тобой сейчас?

К: Я поняла, как мне сейчас обидно и больно. Он прошел, КАК БУДТО МЕНЯ НЕТ! Я почувствовала себя пустым местом, вещью - отбросил и прошел. На какой-то момент меня как не стало. Как будто я ничего не стою! (Плачет). Но это не так. Я есть, я и там была. Просто он меня не захотел замечать, наверное, он замечал в тот момент только себя. Я почувствовала такое неуважение, неделекатность, грубость, причем такую физическую. У меня и ярость поднялась, но и страх одновременно. Этот мужик был меня на две головы выше! Я почувствоавала себя уни­женной и беззащитной... женщиной! Да, это второе переживание. Он меня еще как женщину обидел и разо­чаровал. Я не уважаю таких мужчин - грубых с жен­щинами. Мне кажеться, это трусость, использовать физическую силу с теми, кто тебя намного слабее. И наверное, ярость сменяется презрением что ли. И мне обидно, что никто из рядом стоящих мужчин меня не защитил. Грустно... И очень легко, свободно стало. Я поняла себя. Я имею право быть обиженной, раненой, ведь меня обидели.

Т: Да, конечно, твои чувства были задеты, и теперь ты лучше понимаешь себя и свою защитную энергию. Нам теперь хорошо бы сделать третий шаг: посмо­треть, могла ли ты себя как-то защитить в той ситуации.

К: Это не бесполезно? Вряд ли я его еще встречу.

Т: А ты как думаешь? Есть ли смысл находить спо­собы защиты, если ситуация уже прошла?

К: Я тут подумала, может я обычно тем и занима­лась несколько дней, что искала слова и способы себя защитить, но они всегда были фантазийными, как в нашей технике. Может поэтому я и не была удовлет­ворена, и ситуация меня не отпускала. И потом, та­ких людей в метро много.

Т: Да, это может помочь как завешить эту ситуа­цию, так и подготовиться к подобной. Итак, как ты думаешь, учитывая все обстоятельства, что бы ты могла сделать? Сказать?

К: Этот мужчина был не очень страшный, он был скорее гордый, высокомерный. Я могла бы его отпихнуть.

Т: Какие последствия это могло бы вызвать? Напо­минаю, что наша задача защитить себя и при этом не провоцировать эскалацию конфликта.

К: Последствия? А вдруг он бы меня тоже пихнул. Нет, это не подходит, я здесь как в драку ввязываюсь. А потом, я тут вдруг подумала, может он вообще не нарочно. Может он задумался сильно... Я могу сказать: Вы меня задели». Да, отлично. Если он задел меня случайно, он может извиниться. А если он хам, то, по крайней мере, я обращу внимание на его грубость. Здесь нет развития конфликта. Мне нравиться.

Т. Как ты сейчас себя чувствуешь?

К: Удивительно, я чувствую себя сильной. Готовой, но злости нет. Спасибо.

Интересно, что под агрессией в психологии пони­мается целый спектр состояний (3). Это и ненависть (3)- холодное чувство, мы становимся как боевые ма-шины: «Он или я». В фантазиях людей в технике «Если бы агрессия действовала сама по себе» это желание убить, уничтожить, или чтобы он смертельно заболел, а по сути - чтобы больше с этим человеком никогда не встречаться, так как под угрозу поставлено существо­вание личности.

Это и ярость (1, 3)- захлестывающее, ведущее в дра­ку, красное и жаркое. В фантазиях это желание уда­рить, причинить боль, «чтобы он понял, как больно мне». Под этим лежит боль, раненность, желание при­влечь внимание к ранам в отношениях, желание про­будить эмпатию, пробудить живые чувства через при­чинение страдания другому, оживить отношения.

 

Из толкового словаря живого Великорусского языка Владимира Даля:

Ярый, огненный, пылкий; сердитый, злой, лютый; горячий, запальчивый; крепкий, сильный, жестокий.

 

Это и гнев (2, 3)- режущий, многословный, оскор­бляющий, на высоких тонах, как желание достучаться, докричаться, быть понятыми и услышанными; ядо­витое раздражение, нетерпеливый гнев как желание быть уваженными (3). Через сцены в фантазиях лю­дей в технике «Если бы агрессия действовала сама по себе» люди хотят наказать за унижение, за несправед­ливое отношение, хотят самоутвердиться, настоять на своем, восстановить самоуважение.

Часто гневливость становиться личностной чертой, привычной защитой от привычного чувства унижен­ности. Люди, потерявшие доверие к миру, могут вос­принимать автомобильные пробки, очереди, отмены планов, даже порванные носки, как очередной выпад вселенной против себя, как превычное предательство людей и вещей.

 

Из толкового словаря живого Великорусского языка Владимира Даля:

Гнев м. сильное чувство негодования; страстная, по­рывистая досада, попросту: сердце, запальчивый по­рыв, вспышка; озлобление, злоба. Не карай во гневу. Переложи гнев на милость. Не во гнев сказать.Покор­ное слово гнев укрощает. Гнева не пугайся, а на ласку не кидайся. Господин гневу своему, господин всему.

Гневаться на что, на кого, сердиться, беситься, злиться; быть недовольну, негодовать, быть в неудовольствии. Гневайся, да не согрешай. Догневался до хвори. Нагневался вволю.

Гневонеистовый, себя не помнящий во гневе. Гневосердый, гневливый. Гневообуздание или гневоудержание ср. укрощение или обуздание гнева своего.

 

Джон Стейнбек «На восток от Эдема»:

... С годами привязанность между братьями росла. Возможно, Карл относился к Адаму с долей снисходи­тельности, но то была снисходительность сильного, который опекает слабого. Случилось так, что однаж­ды вечером братья играли во дворе в новую для них игру — «чижик». На землю клали маленький колышек и ударяли по нему битой, чтобы он взлетел вверх. А потом, пока «Чижик» был еще в воздухе, надо было вторым ударом послать его как можно дальше. Адам не отличался ловкостью в играх. Но тут, по какой-то случайности, глазомер и координация не подвели его, и он обыграл брата. Четыре раза подряд он забросил колышек дальше. Чем Карл. Победа была для него таким новым ощущением, что, потеряв голову от восторга, он утратил привычную бдительность и не следил за настроением Карла. Когда он ударил битой в пятый раз, колышек, зажжужав, как пчела, улетел далеко в поле. Адам радостно повернулся к Карлу, и внезапно в груди у него захолонуло от тревоги. На лице у Карла была такая ненависть, что Адаму стало жутко.

- Мне прсто повезло, - виновато сказал он. – Больше так не получится.

Карл положил колышек на землю, подбросил его в воздух, замахнулся битой и – промазал. Тогда он не спеша двинулся к Адаму, холодно глядя на него пустыми глазами. Адам в ужасе отступил в сторону. Повернуться и убежать он не решился, потому что брату ничего не стоило догнать его. Он медленно пятился, в глазах его застыл страх, в горле пересохло. Карл приблизился к нему вплотную и ударил битой по лицу. Адам зажал руками разбитый нос, а Карл занес биту и так врезал ему под ребра, что чуть не вышиб из него дух, потом стукнул по голове, и Адам, оглушенный, повалился на землю. Карл несколько раз с силой пнул его ногой в живот и ушел, оставив лежать без сознания.

Через какое-то время Адам очнулся. Глубоко дышать он не мог, потому что в груди саднило. Он попатался сесть, но разорванные мышцы, дернувшись, обожгли живот болью, и он снова упал на спину. Он увидел, что из окна на него глядит Алиса, и в лице он уловил нечто такое. Чего раньше не наблюдал. Он не понял, что выражает ее взгляд, но в нем не было ни сострадания, ни жалости — возможно даже, в нем светилась злоба. Она заметила_, что он на нее смотрит, задернула за­навески и исчезла. Когда Адам наконец поднялся с зем­ли и_, скрючившись, доплелся до дома, в кухне для него уже был приготовлен таз с горячей водой и рядом ле­жало чистое полотенце. Ему было слышно_, как мачеха кашляет у себя в комнате...».

 

Интересно, что цинизм это тоже один из видов агрессии, связанной с разрушением ценностей или потерей смысла (3). Если мы вдруг понимаем, что все усилия лишины смысла, мы можем хотеть спутать и обесценить смыслы другого человека, так как хотим отгородиться от страданий, связанных с бессмыслен­ностью; мы больше ничего не хотим.

Цинизм, -а, м. Пренебрежение к нормам обществен­ной морали, нравственности, наглость, бесстыдство.

«Нигилизм - другой вид защиты от тревоги, свя­занной с бессмысленностью. Люди, проповедующие нигилизм, избегают встречаться лицом к лицу с бес­смысленностью, относясь с пренебрежением ко всем источникам смысла, которые другие находят в своей жизни, например к любви или служению» (1).

 

М.Ю.Лермонтов «Герой нашего времени»:

- «... Вы опасный человек! - сказала она мне_, - я бы лучше желала попасться в лесу под нож убийцы_. чем вам на язычок... Я вас прошу не шутя: когда вам взду­мается обо мне говорить дурно_, возьмите лучше нож и зарежьте меня_. - я думаю, это вам не будет очень трудно.

Разве я похож на убийцу?..

Вы хуже...

Я задумался на минуту и потом сказал, приняв глу­боко тронутый вид:

Да, такова моя участь с самого детства! Все чита­ли на моем лице признаки дурных свойств, которых не было; но их предполагали - и они родились. Я был скро­мен - меня обвиняли в лукавстве: я стал скрытен. Я глубоко чувствовал добро и зло; никто меня не ласкал, все оскорбляли: я стал злопамятен; я был угрюм, - дру­гие дети веселы и болтливы; я чувствовал себя выше их, меня ставили ниже. Я сделался завистлив. Я был готов любить весь мир, - меня никто не понял: и я вы­учился ненавидеть. Моя бесцветная молодость про­текла в борьбе с собой и светом; лучшие мои чувства, боясь насмешки, я хоронил в глубине сердца: они там и умерли. Я говорил правду - мне не верили: я начал об­манывать; узнав хорошо свет и пружины общества, я стал искусен в науке жизни и видел, как другие без ис­кусства счастливы, пользуясь даром теми выгодами, которых я так неутомимо добивался. И тогда в груди моей родилось отчаяние, - не то отчаяние, которое лечат дулом пистолета, но холодное, бессильное от­чаяние, прикрытое любезностью и добродушной улыб­кой. Я сделался нравственным калекой: одна половина души моей не существовала, она высохла, испарилась, умерла, я ее отрезал и бросил, - тогда как другая ше­велилась и жила к услугам каждого, и этого никто не заметил, потому что никто не знал о существовании погибшей ее половины; но вы теперь во мне разбуди­ли воспоминание о ней, и я вам прочел ее эпитафию. Многим все вообще эпитафии кажутся смешными, но мне нет_, особенно когда вспомню о том_, что под ними покоится. Впрочем  я не прошу вас разделять мое мне­ние: если моя выходка вам кажется смешна - пожа­луйста, смейтесь: предупреждаю вас_, что это меня не огорчит нимало.

В эту минуту я встретил ее глаза: в них бегали сле­зы; рука ее_, опираясь на мою, дрожала, щеки пылали; ей было жаль меня! Сострадание - чувство, которому покоряются так легко все женщины, впустило свои когти в ее неопытное сердце. Во все время прогулки она была рассеяна, ни с кем не кокетничала, - а это великий признак!...»