И живот бе свет человеком» (Ин. 1, 4)

 Вседержительные действия Бога Слова в совокупности тварей суть только живот: о «Нем бо живут, движутся и суть». В разумных же тварях действия эти суть не живот только, но и свет,— не хранит только Господь жизнь их и бытие, но просвещает их, наставляет, руково­дит. В прочих тварях Он действует всемогуще­ством Своим: повелит,— и все направляется по воле Его; разумных же тварей просвещает, предоставляя сознанию волю Свою, чтоб они сами свободно шли потом по ее указанию. Дал Он им свободу и не насилует ее, но, предписы­вая заповеди, как закон, оставляет на свобод­ное решение каждого следовать им или не сле­довать. Убеждает их, представляет крайнюю необходимость следовать воле Своей, изобра­жает горькие последствия преслушания, даже внешние события так сочетывает, чтобы на­править свободу на путь воли Своей, но воли ничьей не связывает. Внутренно внушает ли что Господь, Ангела ли посылает, слово ли дает в уста избранных,— смысл Его велений людям всегда один: вот предлежит тебе огнь и вода; к чему хочешь, туда и простирай руку твою. Затем так делает Господь, что от всякого ожидает самоохотного служения Себе, в исполне­нии воли Своей. Основание такому порядку действования положил Бог в устройстве самой духовной природы человека.

 Силы вещественные суть темные силы; жизнь растений и животных похожа на мерца­ние света при звездах и луне. Человеческой же духовной жизни образ — ясное сияние солнца. Ей дано внутреннее самоосвещение, с освеще­нием и всех соприкосновенностей, и именно в самосознании человек, сознавая себя, сознает и Верховного Творца своего и Владыку, чувст­вуя при том всестороннюю свою от Него зави­симость и долг служить Ему всеми силами су­щества своего, в надежде состоять чрез то в вечном благоволении Его,— сознает и свои внешние отношения к подобным себе и ко всем тварям,— сознает и то, как он должен дер­жать себя, и то, держит ли себя как должно. В этом внутренний свет человека, излиянный в него в сотворении его по образу и подобию Божию. Господь, действуя вседержительством Своим и храня духовное естество человека, хранит этот свет и есть, по тому самому, уже свет для него. Но Он есть свет более еще потому, что ко всем лучам естественного света духа человеческого благоволит приливать и Своего Божественного Света, воздействием которого своеличныи свет человека и становит­ся собственно светом,— верным, определен­ным и все определяющим, все предметы явля­ющим в их точных очертаниях. Это привтечение света духовного в человека (и все духов­ные твари, высшие его), столь для него необ­ходимо, что, по Откровению, не видим, чтоб и минуту пробыл без него воззванный к бытию человек. Впервые открыв глаза, он видел уже пред собою Бога, разъяснившего ему, что он есть и как ему следует жить и действовать. Эти определения Божий положили печать на устремления сознания духа человеческого, ко­торые сами по себе оставались бы неопреде­ленными и, следовательно, тускло-светлыми. Из этой определенности они потом не выходи­ли; но хранились и хранятся в человечестве доселе, и будут храниться вовеки. Лучи этого света суть: «страх» Божий,— с чувством все­сторонней зависимости и долга служить Богу; «совесть»,— с уверенностию быть благоугодным Богу чрез исполнение ее требований; «не­довольство» ничем тварным,— с надеждою всесторонне-удовлетворительного благобытия в вечности.

 Живущий по этим указаниям Божественно­го Света пребывает в богоподобии, для коего создан, и состоит, потому, в ближайшем отношении к Сыну Божию, Который есть «сияние славы Отца и образ ипостаси Его». Вседержительное Слово Бог и есть «свет челове­ком»,— свет, просвещающий ведением истин о Боге и делах Божиих,— свет, указывающий совести, что добро и что зло, и воодушевляю­щий на творение одного и удаление от друго­го,— свет, отрадою исполняющий сердце непо­рочное от чувства благоволения Божия и чая­ния всестороннего облаженствования в Нем. От века Он есть для людей истина, путь и жи­вот. Приемлющий этот свет стоит у своей цели и, исполняясь светом, бывает всеблажен. Тако­во было райское состояние первосозданных. Оно было светло, по ясности богозрения и боговедения, по чистоте совести и невозмути­мости всех отношений, по великой отраде жиз­ни непорочной и вседовольной. Падение все это расстроило. На духовную сферу человека пал мрак.