Русская православная церковь во время февральской революции 1917 года

К началу событий февраля 1917 года РПЦ переживала идеологический и организационный кризис. Люди всех политических взглядов были недовольны синодальной системой, мнение высказывали как представители высшей церковной иерархии так и рядовые служители церкви. Историки выделяют три причины оппозиционного настроения духовенства: Во-первых, многие представители духовенства выступали за возвращение патриаршества и немедленного созыва Поместного Собора. Во-вторых, материальное обеспечение притча - «приходской вопрос». Особенно этот вопрос был важен во время войны, в некоторых епархиях был голод, что приводило даже к смертям среди священнослужителей и прихожан. И, наконец, церковники были недовольны влиянием Григория Распутина на императора Николая II и императрицу Александру. Представители духовенства считали, что чета правителей связана с нечистой силой в лице старца. До смерти Распутина церковники считали, что влияние Распутина велико как на государственную политику, так и на РПЦ, в связи с этим росло недоверие к самодержавию. «Страшно становится за Церковь. Хлыст руководит всем», – писал архиепископ Никон (Рождественский) архиепископу Арсению (Стадницкому).[46] Императрицу Александру Федоровну называли не иначе как «Иродиада».

К беспорядкам в Петрограде 23-27 февраля 1917 Синод отнесся нейтрально, на просьбу обер-прокурора Раева осудить акцию протеста, представители Синода ответили, что непонятно откуда идет измена, сверху или снизу. Первое заседание Синода после отречения императора состоялось 4 марта. Синод отречение принял к сведению и разработал определение о «молебстве Богу об утешении страстей с возношением многолетия Богохранимой Державе Российской и благоверному Временному правительству. Только 9 марта Синод обратился к народу и рассказал о событиях, используя нейтральную эмоциональную окраску. Тем самым, показывая, что не имеет ничего против революции. Епархальные архиереи так же выступили перед паствой с посланиями, которые можно разделить на 2 группы:

· Восторженное приветствия новому строю и осуждение старого строя;

· Нейтральная констатация фактов и призыв подчиниться новой власти Временного правительства.

Большинство посланий были опубликованы в церковных газетах, некоторые на листовках. Некоторые выступления архиереев стали причиной конфликтов, как с центральными, так и с местными властями. Архиерей Тверской епархии, Серафим, написал письмо председателю временного правительства В.Львова: «...Сердце мое горит желанием прибыть в Государственную Думу, чтобы обнять друзей русскою народа и Русской Церкви – М. В. Родзянко, Вас и других борцов за честь и достоинство России». Серафим заявлял, что епископат «оскорблен засильем распутинцев» и желает «отмыться от всей грязи и нечисти». [47] Те из архиеерев, кто причислял себя к сторонникам самодержавия, вскоре отказались от своей позиции. Только два архиерея, Антоний и Андронник, оставались сторонниками монархии. Андроник вступал в спор с обер-прокурором, а Антоний призывал читать литературу, которая контрреволюционный характер. По словам историка М.Бабкина, одобрение церковью отречения императора, как бы легализовало Февральскую революцию в глазах народа и способствовало дальнейшему развитию революционных движений.[48] Февральская революция в отличие от Октябрьской была моментом консолидации практически всех слоев общества и представителей различных политических ориентаций теперь уже бывшей Российской Империи. Именно Февральская революция не смогла переломить последующие события, но она явилась толчком для созыва Поместного Собора РПЦ.