Православное пастырство

 

Глава 1. ИСТОРИЯ НАУКИ, ВАЖНОСТЬ,  СОДЕРЖАНИЕ И

ЕЕ ПОЛОЖЕНИЕ В РЯДУ ДРУГИХ БОГОСЛОВСКИХ НАУК.

ИСТОЧНИКИ И ПОСОБИЯ

Среди православных богословских дисциплин нет менее разработанной, неустановившейся, чем Пастырское Богословие. В то время как на Западе эта наука сводится у протестантов к наставлению об учительствовании, а у католиков — к практическому руководствованию пастырей, у нас в православном русском богословии она еще не нашла богослова, который придал бы ей совершенно законченные содержание и форму. Последними пасторологами — проф. В. Ф. Певницким, прот. С. А. Соллертинским, еп. Федором и особенно м. Антонием (Храповицким) ^[4], лишь намечен путь для Пастырского Богословия, каждым из них в известной части и каждым с особою окраской, — путь, отличный и от католического, и от протестантского, путь православный. Задача последующих пасторологов — этот путь расчистить и, идя в намеченном направлении, создать настоящую, научно обоснованную и идейно жизненную систему Пастырского Богословия.

Неразработанностью науки православного Пастырского Богословия, может быть, объясняется тот факт, что в богословской литературе не раз раздавались голоса, пытавшиеся отказать Пастырскому Богословию в праве именоваться наукою в собственном смысле и требовавшие исключения его из ряда академических наук. Таково было мнение проф. Линицкого^[5], высказанное в его статье «Положение и нужда нашего духовного, преимущественно высшего образования» *. На Западе такого же мнения держался Palmer, считавший, что Пастырское Богословие — не наука, что оно стоит в середине между наукой Практического Богословия и должностной инструкцией, которую получает должностное лицо при вступлении в свою должность». Palmer предлагал название науки Пастырского Богословия заменить другим, вроде «Пастырского учения», «Пастырских сведений» (Pastorallehre, Pastoralkunde^[6]).

Этой же неразработанностью и отсюда неустойчивостью нашей науки объясняется и тот факт, что в курсах академического образования в России наука Пастырского Богословия сначала, с 1814 г., являлась частью Нравственного Богословия (Dogmatica de agendis) и называлась «Христианским благоразумием» (Prudentia christiana); потом, с 1860 г., ее стали присоединять к гомилетике, а с 1884 г. — к педагогике. В Софии (Болгария), на богословском факультете, ее сначала (в 1923 г.) присоединили к патрологии, а потом (в 1924 г.) перебросили к гомилетике'.

Не вдаваясь в полемику с пытающимися принизить Пастырское Богословие как науку взглядами, мы ограничимся общими замечаниями. Если высшее богословское образование имеет своей главной задачей и целью приготовить образованных, идейных пастырей, то наука о пастырском служении должна занять почетное место среди академических наук. По своему же содержанию, характеру и методу Пастырское Богословие имеет полное право быть самостоятельной научной дисциплиной.

Обращаясь к содержанию и методу Пастырского Богословия, должно признать, что они характеризуют нашу науку как строго научную дисциплину. Содержанием ее служит изображение догматических и идейных основ пастырского служения, его объема, целей и задач, путей и средств. Значит, у Пастырского Богословия есть свой особый и важный предмет и своя задача. Для осуществления этой задачи Пастырское Богословие вынуждено делать непрерывные научные экскурсы в область Св. Писания, Церковной Истории, Патрологии, Нравственного Богословия и др. богословских наук, пользуясь вполне научным методом критического исследования, — следовательно, у него есть и свой научный метод. В то же время Пастырское Богословие не может быть ни заменено, ни поглощено ни одной из существующих богословских наук, ни всеми ими, взятыми вместе. Правда, у Пастырского Богословия есть одна особенность, выделяющая его среди других богословских наук. Эта особенность в том состоит, что, соприкасаясь решительно со всеми богословскими науками, питаясь от их богатств, Пастырское Богословие в то же время считается с современностью, стремится к жизненности, часто черпает материал из жизни и, в соответствии с этим, строит многие свои выводы. Лишить Пастырское Богословие этой особенности — значило бы лишить его огромной части его силы, отдалить его от основной цели, к которой оно должно стремиться и которая в конце концов состоит в содействии через пастырей пасомым устроению их жизни не только будущей, но и настоящей. Но из-за этой особенности лишить Пастырское Богословие права быть наукой нет ни основания, ни смысла: история исключительно изучает жизнь и на жизненной почве строит свои выводы — однако же она не исключена из ряда наук. Данная особенность делает лишь то, что если Пастырское Богословие в своей основной части является исключительно наукой, то в прикладной оно должно выявить себя не только наукой, но и искусством, что признавал еще в IV в. великий отец Церкви св. Григорий Богослов и что он выразил в прекрасных словах: «Править человеком, этим хитрейшим и самым изменчивым из животных, по моему мнению, есть действительно искусство из искусств и наука из наук» [7].

О важности и ценности Пастырского Богословия как науки можно было бы привести множество авторитетнейших отзывов. Известный архиепископ Херсонский Никанор писал, например: «Идущему впереди паствы пастырю требуется палка. Требуется, чтобы самому опираться на нее. Ведь нелегкое дело — пастырское водительство. Иди постоянно, иди вперед.

Стой также постоянно и подолгу; ноги устают, руки опускаются. Волки кругом стада; волки в самом стаде; не голыми же руками отгонять их. Что же бы это такое была эта палка для опоры, палка самозащиты? Конечно, прежде всего — благодать Божия, а затем все, чем она привлекается, — вера, молитва, самоотвержениe. Но эта палка есть и книга». «Пастырское Богословие, — как бы дополняя высокопр. Никанора, говорит Dr. Palmer, — должно быть вручено пастырю как ангел мудрости, как постоянный проводник и указатель пути».

 

Как мы заметили выше, взгляд на содержание и задачи Пастырского Богословия и доселе не доведен до нужного единообразия. Проф. Jos. Aertnys, несомненно, выражающий взгляд католической церкви¹, считает задачей своего Пастырского Богословия указать все спасительные средства, при помощи которых пастырь пасет своих овец во внешней и внутренней жизни и приводит их к последней цели, так что Пастырское Богословие определяется им как «практическое наставление пастырю душ в правильном и благотворном исполнении обязанностей». Сходно с этим определяет нашу науку и профессор Лозанской Академии A. Vinet, когда говорит: «Мы определили, что такое Практическое Богословие: это искусство, основанное на науке, или наука, разрешающаяся в искусство. Это есть искусство полезного применения при прохождении служения познаний, приобретенных в трех других областях богословия, чисто научных. Кажется, что мы могли бы с полным правом назвать это собрание правил или наставлений, которым мы раньше дали имя "Практическое Богословие”, Пастырским Богословием. Пастырское Богословие должно трактовать о всех обязанностях и о всех родах деятельности, к которым призван пастырь, кроме проповедничества и публичной катехетики». A Palmer Пастырское Богословие определяет как учение о свойствах и деятельности пастыря^[8] или просто как инструкцию для духовного лица при вступлении в должность. Существует и такой взгляд, что Пастырское Богословие «есть учение о богочеловеческой деятельности Церкви в созидании и устроении царства Божия на земле» Но есть и такие системы, которые трактуют только о пастырстве Христа Спасителя и отдельных библейских пастырей, не упоминая о деятельности Церкви². Сообразно с разными определениями наука Пастырского Богословия в западной иностранной литературе имеет и разные названия: «Hodegetik — указание пути (у Jaspis’a, 1821), Jerotechnica (у Kaiser’a, 1816 г.), Halientik — рыбацкое искусство (у Zittel’a), Pomenologie, Zeitschrift fur christliche Wissenschaft^[9]».

Русское Пастырское Богословие долгое время находилось под влиянием западного. До XIX в. тут господствовала система протестантского богослова Johanni Francisci Buddei, а в 1803 г. было переведено и вошло в употребление в качестве учебника для духовно-учебных заведений Пастырское Богословие (Theologia pasterska) учителя при венском университете Франциска Гивтшица, ярко во многом отразившее римско-католические взгляды. Естественно, что первые более или менее самостоятельные системы русского академического Пастырского Богословия отражали эти иностранные направления. По «Пастырскому Богословию» архим. Антония (Амфитеатрова), наука наша «есть систематическое изложение правил и наставлений, руководствующих к тому, как успешнейшим образом проходить пастырское служение в Церкви Христовой и через него святейшую религию христианскую употреблять во спасение людей». Не то же ли говорили профессора Aerthys и Vinet? По «Пастырскому Богословию» (1853) архим. Кирилла Наумова², оно есть изложение нравственных обязанностей пастыря Церкви, а архим. Борис (Плотников)³ в своих «Записках по Пастырскому Богословию» (Киев, 1891 г.), присоединяет: «и нравственных качеств его». Значит, архимандриты Кирилл и Борис сближают Пастырское Богословие с Нравственным Богословием, хоть и не называют его частью последнего — Prudentia christiana, как оно считалось в России с 1803 до 1860 г. Согласно с архим. Антонием смотрел на Пастырское Богословие и архим. Сергий (Ляпидевский), считавший, что оно должно «руководствовать пастыря, как ему проходить все вообще свои обязанности в пасении словесного стада Христова».

Во всех указанных системах центр тяжести переносился на Практическое Богословие, излагающее обязанности пастыря, помогающее ему ориентироваться в своей работе, а Пастырское Богословие как будто отождествлялось с ним.

В последнее время наша наука получила новое направление и этим она в значительной степени обязана митр. Антонию (Храповицкому), б. Киевскому и Галицкому. Особенность системы м. Антония выражена им в следующих словах: «Пастырское служение состоит в служении возрождению душ, совершаемому божественною благодатию. Для совершения этого служения пастырь получает дар, внутренне его перерождающий... Дар этот обнаруживается в известной духовной настроенности пастыря, от которой и зависит успех его деятельности. Отсюда ясно, что предметом науки Пастырского Богословия должно быть точнейшее определение этой настроенности и описание законов ее усвоения, охранения, развития и воздействия на жизнь прихода» ’. Из девяти статей м. Антония, составляющих курс его лекций, читанных студентам Московской и Казанской духовных академий, восемь посвящены раскрытию и уяснению внутренней стороны пастырства, являющейся источником и основой всякого пастырского доброделания. Нельзя не признать, что внутренняя сторона — главная в пастырском деле, как и отметил ап. Павел (2 Тим. I, 6), и что именно раскрытие этой стороны делает нашу науку Пастырским, а не I Практическим Богословием. ’ Архиеп. Антоний. Собрание лекций и статей по Пастырскому Богословию. М., 1909. С. 17.

Пастырское Богословие имеет самое близкое отношение к ряду других пастырских и вообще богословских наук: к гомилетике, литургике, канонике и др., но не только ни одною из них, но и всеми ими вместе взятыми не исчерпывается и не поглощается. Отношение Пастырского Богословия к этим дисциплинам — отношение общего к частному, основного к вспомогательному. Пастырское Богословие обязано определить сущность и основы пастырского служения, выяснить условия успешного духовного роста пастыря, найти секрет и способ успешного воздействия пастыря на пасомых — пастырского душепопечения. Гомилетика же учит, какова должна быть церковная проповедь пастыря согласно указаниям Слова Божия и учению св. отцов, постановлениям высшей церковной власти, требованиям науки об ораторском искусстве, законам речи, применительно к состоянию слушателей и т. п. Гомилетика, таким образом, касается лишь одной стороны пастырской деятельности — учительной, и притом ex cathedra. Литургика имеет в виду прийти на помощь другой — тайнодейственной обязанности пастыря, излагая чиноследования таинств, обрядов и вообще всего богослужения в его генетической и практической последовательности. Каноника исследует внешние нормы и законы церковного общежития, как они определились в исторической жизни Церкви. Св. Писание и Церковная История дают жизненные примеры истинных пастырей начиная с Пастыреначальника — Христа, св. Апостолов и великих мужей древней Церкви. Догматика дает научное изложение всего содержания веры, откуда Пастырское Богословие может почерпнуть учение об основах и цели пастырской деятельности, о тайнах христианской веры и жизни и средствах их усвоения. Нравственное Богословие показывает, что каждый христианин должен делать, чтобы исполнить волю Божию и своего назначения достигнуть. Общехристианская мораль, конечно, обязательна для пастыря, и Нравственное Богословие всецело относится к пастырю как человеку. Но вытеснить Пастырского Богословия оно не может, ибо у пастыря есть своя особая жизнь, свои тайны, ему одному поручаемые, свои дарования, которыми он один наделен, и свои специальные пастырские обязанности, выделяющие его из ряда членов церковного общества и совсем не обнимаемые Нравственным Богословием. Каждая из указанных наук в том или другом направлении начертывает путь, дает материал для пастыря и облегчает ему прохождение этого пути. Но чтобы пастырь мог проповедовать «как власть имеющий», «в явлении духа и силы» (I Кор. II, 4), чтобы совершаемые им тайнодействия захватывали и благодатствовали души верующих, чтобы церковные каноны и правила не обращались у него в мертвящую законническую букву, — для всего этого должны быть у пастыря соответствующее пастырское настроение, пастырская любовь и самоотвержение, должен быть вогретый пастырский дух, облагодатствованная и воспитанная пастырская совесть. Способствовать же уяснению и развитию всего этого и имеет первой своей целью Пастырское Богословие.

В курсах Пастырского Богословия в последнее время начали помещать особый отдел «аскетики». Поскольку аскетические упражнения могут способствовать развитию в пастыре подвижнического духа, способного к высшему самоотвержению и любви и по отношению к Богу, и по отношению к людям, помещение такого отдела в курсах Пастырского Богословия и законно, и полезно. Но когда аскетика эта направляет свои усилия к тому, чтобы привить будущим пастырям узкомонашеские взгляды на мир и на жизнь в миру, на общественность и государственность, тогда ее услуга Пастырскому Богословию оказывается весьма сомнительной.

Источниками для нашей науки должны служить:

1)  Св. Писание Ветхого и, еще более, Нового Завета;

2)  Св. Предание, выражающее взгляд Древней Церкви на пастырское служение и на пастырскую практику. Выразителями Св. Предания прежде всего служат правила св. Апостолов, вселенских и поместных соборов, как и правила отцов Церкви;

3)  творения св. отцов, в частности: письма св. Игнатия Богоносца, Климента Римского — послания к Коринфянам, св. Поликарпа — письма к Филиппийцам, письма св. Киприана Карфагенского, св. Афанасия Великого — окружные письма к епископам; св. Иоанна Златоуста — «Шесть слов о священстве»; св. Григория Богослова — Άπολογιτη κοζ, св. Григория Двоеслова — «De сига pastorale», «Пастырское правило» (Liber regulae pastoraί’ lis), Киев, 1872; бл. Иеронима — «De vita dericorum»; св. Амвросия Медиоланского — «De officiis ministrorum» («Об обязанностях священнослужителей»), перевод Г. В. Прохорова. Казань, 1908;

4)  постановления последующих церковных соборов, различные определения патриарших и других Синодов, а также пастырские послания выдающихся архипастырей;

5)  протоиерея Иоанна Сергиева (Кронштадтского) — «Моя жизнь во Христе» (в 6-ти томах).

Пособиями могут служить:

1)  «Книга о должностях пресвитеров приходских», составленная во второй полов. XVIII в. и изданная в СПб. в 1771 г.;

2)  Архим. Антоний. Пастырское Богословие. Киев, 1854;

3)  Архим. Кирилл (Наумов). Пастырское Богословие. 1855;

4)  А. Стурдза. Письма о должностях священного сана. 1850 г. (род. 1791, f 1854);

5)  Платон Фивейский, архиеп. Костромской (f 1877). Памятная книжка для священника, или Размышления о священнических обязанностях. М., 1860;

6)  Его же. Напоминание священнику об обязанностях его при совершении таинства покаяния. 1-й том (Кострома, 1859); II том (М., 1861);

7)  Его же. Православный священник при постели больных и умирающих. 1862;

8)  Свящ. Η. Т. Богословский. Взгляд с практической стороны на жизнь священника. СПб.. 1860;

9)  Протоиерей Ев. Попов. Письма по Православному Пастырскому Богословию (в 4-х частях). Пермь, 1877;

10)  Проф. В. П. Певницкий: 1) «Священство. Основные пункты в учении о пастырском служении». Киев, 1892; 2) «Священник. Приготовление к священству и жизнь священника». Киев, 1885; 3) «Служение священника в качестве духовного руководителя прихожан». Киев, 1885;

11)  Проф. прот. С. А. Соллертинский. Пастырство Христа Спасителя. СПб., 1887;

12)  Архим. Борис. Записки по Пастырскому Богословию. Киев, 1890—1891;

13)  Архиеп. Антоний. Собрание лекций и статей по Пастырскому Богословию. М., 1909; Или его же — Т. II. 1911;

14)  «Из чтений по Пастырскому Богословию (аскетика)» по лекциям Р. А. Е. Ф(еодора). Сергиев Посад, 1911;

15)  Свящ. В. Сокольский. Евангельский идеал пастыря. Казань, 1904;

16)  Иеромонах Иннокентий. Пастырское Богословие в России за XIX в. С. Лавра, 1899;

17)  М. И. Струженцов. О пастырстве Христа Спасителя. Орел, 1899;

18)  Νεκταρίου Κεφαλα, μητροπ. Πενταπόλεως. Μάθημα ποιμαντικής προς χρησιν των μαθητών της Πεισταφείου εκκλησιαστικής σχολής. Άθηναι, 1898;

19)  Jos. Aertnys. Thelolgia pastoralis complectens practicam institutione m confessarii. Linz,

1892;

20)  D-r Christian Palmer. Evangelische Pastoral Theologie. Stuttgart, 1863;

21)  D-r Wilhelm Otto. Evangelishe Practische Theologie. Gotha, 1863;

22)  Pruner. Lehrbuch der Pastoraltheologie. Paderbom. Bd. 1. 1900; Bd. 2. 1901;

23)  D-r Probst, prof. Verwaltung des koniglichen Amtes. Munster, 1898;

24)  Ел. Неофит Велички. Пастырское Богословие и каноническое право. София, 1910;

25)  P. Ignaz Schich. Handbuch der Pastoraltheologie. Innsbruck, 1910.

Практические руководства для пастырей:

26)  П. П. Розанов. Опыт курса практического руководства для пастырей. Киев, 1870^[10];

27)  Свящ. А. Хойнацкий. Практическое руководство для священнослужителей. Чернигов, 1837^[11];

28)  П_Р от. П. Громов. Уроки практического руководства для пастырей. Иркутстк, 1873^[12];

29)  Свящ. А. Хорошунов. Практическое руководство для пастырей. Чернигов, 1879;

30)  П. И. Нечаев. Практическое руководство для священнослужителей. СПб., 1907. Изд. 9-е^[13];

31)  С. И. Покровский. Курс практического руководства для пастырей. СПб., 1898 г.^[14];

32)  Митр. Мелетий (Софийский). Длъжностит'к и правата на свещенницит^. Съ подробно изложение на изпов'Ьдьта, брака и степенит’Ь на сродствата. София, 1897;

33)  С. В. Булгаков. Настольная книга для священнослужителей. Харьков, 1892;

34)  Свящ. Аф. Недельский. Братский совет новорукоположенному в сельский приход священнику. Вып. 1. Киев, 1883;

35)  Архим. Иаков. Пастырь в отношении к себе и своей пастве;

36)  Прот. П. Гиляровский. Что может сделать священник для благоустроения своего прихода. С.-Петербург, 1886;

37)  П. Забелин. Права и обязанности пресвитеров. 1”3 части. Киев, 1883;

38)  Прот. А. Парвов. Практическое изложение церковно-гражданских постановлений в руководство священнику на случаи совершения важнейших треб церковных. СПб., 1890;

39)  Митрополит Антоний. Исповедь. Варшава, 1928.

Глава 2. ПРЕДМЕТ НАУКИ. ОПРЕДЕЛЕНИЕ ПОНЯТИЯ «ПАСТЫРСКОЕ СЛУЖЕНИЕ» В «КНИГЕ О ДОЛЖНОСТЯХ ПРЕСВИТЕРОВ ПРИХОДСКИХ» И У ПРОФ. В. Ф. ПЕВНИЦКОГО. НАШЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Предметом науки Пастырского Богословия служит пастырское служение. Понятие «пастырское служение» нуждается в точном определении, ибо с ним связывают разное содержание, разумея под ним то один из институтов христианской Церкви (Еф. VI, 11) как должность, то внутренний подвиг пастыря как настроение, то как пестунство, или пастырство в тесном смысле слова, то, наконец, как соединение нескольких подобных сторон пастырской деятельности. «Книга о должностях пресвитеров приходских» определяет пастырское служение как «служение в Новом Завете, от Христа Апостолам и их преемникам переданное, состоящее в проповеди Слова Божия и строении таинств, дабы сими средствами примирив грешников к Богу, совершить их в вере и святом житии к получению живота вечного во славу Божию» (1—2 гл.). Согласно с этим через 120 лет определяет пастырское служение проф. В. Ф. Певницкий. «Священническое, или пастырское, служение, — говорит он, — есть особое, существенно необходимое служение в Церкви Божией, ведущее свое начало от Основателя Церкви, Господа Иисуса Христа, поручаемое избранным и освященным лицам, состоящее в строении Тайн Божиих, проповеди Слова Божия и попечительном руководстве людей в духовной жизни» К

По существу, оба определения одинаковы. Разница между ними лишь в том, что первое без возражений могло бы быть принято и в протестантском богословии, второе же исключает подобную возможность, упоминая о совершителях пастырского служения как об освященных лицах. Кроме того, второе разделение представляет объем пастырского служения, когда указывает виды его: проповедь, строение Тайн Божиих и душеводительство. Но ни первое, ни второе определение пастырского служения нас не удовлетворяет. Первое цель пастырского служения ограничивает примирением пасомых с Богом, совершением их в святом житии и приготовлением их к потусторонней жизни. Между тем жизнь христианина должна быть не только благочестива, но и творчески разумна; он не только должен готовиться к небу, но и возвышать и всячески, в согласии с волей Божией, украшать земную жизнь. Второе — проф. В. Ф. Певницкого — определение пастырского служения кроме строения Тайн Божиих и проповеди слова Божия задачу пастырства видит в попечительном руководстве людей в духовной жизни. Но тут не уяснен объем понятия «духовная жизнь». Если под нею разуметь богомыслие, молитву, пост и милостыню, которыми некоторые ограничивают благочестие, то попечительное руководство пастыря в отношении пасомых не может ими одними ограничиться.

В основе названия священнического служения пастырским и науки об этом служении — Пастырским Богословием — лежит слово «пастырь». В Ветхом Завете наше слово «пастырь» передается словом ре, причастием от раа, употребляемого в значении «клонить, нагибать», а в общем залоге в значении «клониться куда-либо, иметь склонность к чему-либо». Отсюда рое значит «приверженец или тот, кто сдружается с кем-либо». В дальнейшем значение раа имеет смысл: «стремиться куда-либо, искать, внимательно следить, ухаживать, особенно за стадом»; отсюда рое — пастух. В отношении к людям глагол раа может значить: «управлять» (Пс. XXVII, 71), «поучать, наставлять» (Иер. III, 15); отсюда роё — «пастырь, наставник» (Еккл. XII, 11).

Соединяя все эти значения, слово «пастырь», по употреблению его в Ветхом Завете, можно определить следующим образом: оно означает человека близкого, сильно занятого своею паствою, а поэтому внимательно следящего, ухаживающего, руководящего и управляющего ею так, что в этом управлении постоянно сказывается преданность и расположение его к пастве. При этом самая метафора, взятая из пастушеского быта, намекает на ту черту руководящей пастырской деятельности, когда внимание пастыря обращено на каждую овцу стада отдельно. «Аз упасу овцы моя, — говорит Иегова через пророка, — и Аз упокою я и уразумеют, яко Аз есмь Господь. Сия глаголет Адонаи Господь: погибшее взыщу, и заблудившееся обрящу, и сокрушенное обяжу, и немощное укреплю, и крепкое снабдю^[15], и упасу я с судом»^[16] (Иез. X20CIV, 15—16). В понятие 15-го стиха «упасу» входит именно то, что перечисляется далее в стихе 16-м, т. е. именно особый уход за каждой овцой сообразно с ее нуждами.

В Новом Завете древнееврейскому гое соответствует слово ποιμήν. Филологически это слово труднообъяснимо. Но имея в виду, что LXX для передачи еврейского гое употребили именно это слово, надо думать, что они понимали его точно так же, как понимается еврейское гое. Современные специалисты слово ποιμήν производят от корня πό («питать»), родственного πώυ («стадо», от корня гаЬ — «защищать»). При этом замечательно, что πωυ означает «стадо мелкого скота» в отличие от αγέλη, где разумеется крупный скот, и потому всегда соединяется со словами ο'ίων или μήλων — собственно стадо овец, коз или вообще мелкий скот, который по слабости и беззащитности особенно нуждается в уходе и в том, чтобы кормить и защищать его. В Новом Завете это слово действительно имеет такой смысл. По X главе Иоанна добрый пастырь, ποιμήν, овец своих называет по имени (ст. 3), овцы за ним идут, потому что они знают его голос (4 ст.); пастырь добрый так их любит и так самоотверженно заботится об их благополучии и безопасности, что готов душу свою положить за них (ст. 11). По другим местам Нового Завета добрый пастырь, ποιμήν, свою любовь к стаду обращает не столько к массе его, но гораздо более к каждой отдельной единице стада, особенно если эта единица нуждается в его заботах и уходе, например если она «заблудилась в пустыне» (Лука, XV, 4—7), или ушла в страну далече (ст. 11—22), или пропала (ст. 8—10 Мф. XI. 12-14) И Т. Д.»^[17]

Таким образом, филологически и экзегетически разобранное слово «пастырь» выражает понятие о попечительной, проникнутой любовью, доходящей до самоотвержения, заботе пастыря о нуждах и преуспеяниях своих пасомых, являющихся объектом его деятельности. Принимая же во внимание, что все обязанности христианина сводятся Апостолом к одной — ходить достойно звания своего (Еф. IV, 1), а по званию своему христианин должен быть «сыном и наследником царствия Божия» (Рим. VIII, 17); принимая во внимание и то, что православный пастырь становится пастырем не сам по себе и не по начальственному только распоряжению, но по благодатному дару, сообщаемому ему в таинстве священства через преемственное, идущее от Христа и Апостолов рукоположение, и затем действует, пользуясь благодатным даром, сообщенным ему в этом таинстве, мы пастырское служение определяем так:

Проходимое пастырями, получающими в таинстве священства специальный благодатный дар, пастырство есть богоустановленное, благодатное, исполненное любви и самоотвержения служение, имеющее своей задачей всяческое попечение о нуждах пасомых с целью содействия устроению согласно с волей Божией их как сынов и наследников царства Божия, жизни на земле и достижению ими вечного спасения на небе, — в конечной цели пастырское служение есть облагодатствованный труд для царствия Божия.