Отношение пастырского богословия к другим наукам

В связи с разъяснением этого вопроса (об особенности пастырской аскетики) находится самое существенное разрешение и вопроса о взаимоотношении науки пастырского богословия к другим смежным богословским дисциплинам: к канонике, литургике, догматике, нравственному богословию и обшей аскетике. Отличие от них пастырского богословия вообще заключается в том, что в нем все рассматривается под углом зрения личности пастыря, пастырской психологии, тогда как в других науках центр тяжести лежит в других областях, правда относящихся к пастырю, но рассматриваемых там в самих себе, отвлеченно от пастырских переживаний. Например, догматика трактует о таинствах вообще, существе, форме их и прочем, а пастырское богословие будет говорить о том или ином пастырском отношении к ним: о сознании высоты и ответственности, о способе приготовления к ним, о разъяснении недоумений пастырского настроения и прочем. Каноника отвлеченно излагает правила Церкви, а пастырское богословие разъясняет, с какими педагогическими предосторожностями и рассудительностью должен применять их пастырь на деле и т.д. Особенно тесное соприкосновение пастырское богословие должно иметь с нравственным богословием, точнее, с высшим видом его — обшей аскетикой. Но указанная выше специфичность пастырского самосознания во всяком уже случае дает право считать с этой стороны пастырское богословие хотя бы частным видом общей аскетики применительно к частной психологии пастыря; впрочем, для цельности выяснения известного пастырского свойства необходимо иногда будет входить и в рассмотрение общеаскетических сторон его.

В частности, пастырское богословие весьма сближается с наукой старчества, с педагогической аскетикой или — проще — с христианской педагогикой, но, если бы и это одно служило содержанием нашей науки, и тогда пастырское богословие, будучи общей духовной педагогикой, имело бы большое значение. А между тем в пастырской педагогике есть и специально-пастырские педагогические переживания (указанное сознание благодатного права и исключительной обязанности духовного воспитания, преимущественной любви и прочее).

Таким образом, в пастырском богословии личность пастыря на все откладывает свой особый отпечаток.

Но так как предметов, соприкосновенных к пасторству, слишком много, то некоторые пасторологи считают эту науку прикладной почти ко всем богословским дисциплинам, практически осуществляющей и даже завершающей то, что дают эти последние. Ввиду этого в западных руководствах в пастырском богословии вводятся частные подотделы пастырской литургии, каноники, катехетики, экзегетики и прочего или же рассматриваются (это и в русских руководствах) мелкие частные стороны пастырского служения в отношении к больным и здоровым, богатым и бедным и прочему. Таким именно характером отличается, в частности, и известное «Правило пастырское» св. Григория Двоеслова. Но в подобной дробности нет особенной нужды. Впрочем, для большей ясности, особенно для неопытных еще пастырей, такие руководства имеют несомненную практическую пользу, хотя и неглубокую, как и всякие внешние рецептивные предписания, не вытекающие из внутреннего цельного пастырского настроения. Кроме того, при таком частном дроблении поневоле придется впадать в повторения об одном и том же пастырском свойстве — например, хотя бы об уповании пастыря на Бога и при исполнении литургических обязанностей, и при проведении канонических норм, и при оглашении неверующих, наставлении верующих и т.д. Поэтому пастырское богословие должно рассмотреть наиболее существенные и типичные для различных видов служения пастыря черты его настроения, частные же стороны легко могут быть освещены путем органически-дедуктивным, то есть путем приложения обшей цельной психологии пастыря к отдельным ее видам или проявлениям, и особенно если пастырь постарается внутренне проникнуться известными идеальными свойствами, сделать их органическим своим достоянием.

Но в том или ином виде во всяком случае личность пастыря, специально-пастырская аскетика в применении ее к разным сторонам его служения дают полное право на самостоятельность особой науки, трактующей преимущественно о специально пастырской психологии в живом, хотя бы и общем, приложении ее к действительности.

Но здесь возникает дальнейшее (третье) возражение о возможности — в смысле осуществимости — и значении, то есть о пользе, науки пастырского богословия.