Франкисты в ряду других случаев апостасии

Рассмотрим те особенности, которые объединяют франкистов с вероотступниками[59]. Анализируя случаи перехода евреев в христианство в конце XVIII – первой половине XIX в., Яаков Кац утверждает, что причина массовой апостасии заключалась отнюдь не в том, что благая весть внезапно достигла еврейских общин. «Именно стремление присоединиться к правящему большинству побуждало евреев [принимать христианство]. Иногда они достаточно цинично руководствовались желанием получить ощутимые выгоды, извлекаемые из перемены их статуса. Иногда же подобное решение носило идеологический характер: христианство виделось более высокой стадией развития религии или же как-то иначе формулировалось превосходство христианства над иудаизмом»[60]. Важнейшим мифологическим мотивом во франкизме становится представление о необходимости приблизиться к власти, ко дворам европейских монархов. Восхождение к истинному Богу и мессианский процесс трансформации человека и космоса начинаются со ступени «Царство» (т.е. Малхут в теософской каббале), под которой Франк понимает дворы европейских монархов. Таким образом, обычная для вероотступников того времени мотивация имеет в глазах Франка и его учеников серьезное мифологическое оправдание.

Одной из важных причин перехода в христианство (в особенности принятия католичества) Я. Кац считает стремление реализовать универсалистские настроения, которые были характерны для европейского еврейства на рубеже XVIII и XIX вв. Как было показано выше, гнозис (Дас), к которому ведет своих учеников Франк, понимается им как знание универсальное, знание, которое должны принять и реализовать и народы мира, и евреи. Первой и необходимой ступенью для приближения к этому знанию, т.е. для «само-универсализации», Франк считает переход в христианство, т.е. освобождение от узкого, партикулярного еврейского закона. Суть учения Франка укладывается, таким образом, в формулу: «анархический универсализм».

Говоря о проблемах ассимиляции вероотступников, Т. Эндельман замечает, что «трудно, если вообще возможно, вспомнить кого-нибудь из известных “бывших евреев”, ставших политиками, художниками, музыкантами, писателями, мыслителями, университетскими деятелями в Центральной Европе, кому бы не напоминали о том, что он (или она) были евреями и чью деятельность не связывали бы с их происхождением»[61]. Тот факт, что в глазах христианского большинства крещеные евреи оставались евреями, вызывал у новообращенных стремление продемонстрировать свою лояльность, разрыв с еврейской общиной, что нередко сопровождалось проявлениями крайних форм антисемитизма. Известный польский публицист Антоний Залеский писал в конце XIX в. в своей книге «Towarzystwo warszawskie»: «Часто случается так, что основными носителями антисемитизма становятся те meches [62], которые притворяются, что не знают, что все называют их евреями, и своим антисемитизмом наивно стремятся уничтожить память о собственном еврейском происхождении»[63]. Именно в связи с этой общей тенденцией можно рассматривать франкистские обвинения талмудистов в употреблении христианской крови. 

Основные центробежные тенденции в иудаизме конца XVIII – начала XIX в.

Допуская гипотезу о существовании в иудаизме двух тенденций – универсалистской и партикуляристской, – мы полагаем, что особенно важно проанализировать ответ различных групп с универсалистским настроем на вызов Нового времени с его свободой и секулярностью. Следует отметить, что изменения, связанные с процессами либерализации, затронули и консервативные силы в еврействе. Однако важнее для нас установить те тенденции, которые были характерны для группы с более универсалистским настроем. Очень часто эти группы генетически были связаны с саббатианским движением, хотя и следует отметить, что сама по себе подобная связь еще не делает группу универсалистской[64].

Рассматривая наиболее «универсалистские» проявления в европейском еврействе первой половины XIX в., можно говорить о трех основных тенденциях отхода от традиционного иудаизма: 1) «крещение в мировую религию и культуру»; 2) создание новых форм иудаизма, в которых гораздо более сильны универсалистские тенденции и заметно влияние христианского окружения; 3) создание национального движения.

Если мы попытаемся воспользоваться данной схемой для классификации франкистского движения, необходимо будет отметить, что формально франкизм принадлежит прежде всего к первой группе, т.е. к группе евреев, принявших христианство. Однако по своей сути франкистское движение есть не что иное, как попытка реформировать иудаизм. В этом смысле мы можем рассматривать его в качестве предшественника реформистского иудаизма. К сожалению, до сих пор вопрос о генетических связях двух этих движений не вполне прояснен[65]. Однако даже на первый взгляд в их идеологии существует целый ряд общих положений, таких, например, как представление о необходимости реформы галахи, о более высоком статусе женщины, более толерантное отношение к иноверцам и многое другое.