2020-11-29
125
Обратимся к следующему предложению: Очень обрадовали его слова друга. В соответствии с современной теорией оно построено на основе предикативного центра слова обрадовали путём распространения его второстепенными членами предложения. Однако при верификации этого утверждения возникает естественный вопрос: «Кто его именно так строил?».
И выясняется, что никто его так не строил и даже не пытался строить. Кроме того, при осуществлении идентификации его структуры видим, что данное предложение может быть использовано в разных ситуациях с совершенно разным значением: в зависимости от его конкретной авторской структуры, которая найдёт однозначное отражение в интонационной делимитации исходных единиц в процессе авторского чтения вслух. Ср.:
Очень обрадовали его / слова друга – При порождении речи используются две авторские синтагмы. Передаётся значение: ′он обрадовался словам друга′.
Однако здесь возможна и другая авторская делимитация: Очень обрадовали / его слова / друга – В этом случае предложение состоит из трёх синтагм. Естественно, что передаётся иное значение: ′друг обрадовался его словам′. При этом графически предложения ничем не различаются.
|
|
|
Другой пример рассмотрим без пунктуации: Я знаю / что делаю.
В предложении две авторские синтагмы. Каждая из них выполняет функцию простой предикативной единицы в составе сложноподчинённого предложения. Передаётся содержание: ′субъект речи знает, что делает, сознательно это делает и уверенно′. Дескать, не волнуйтесь, я знаю, что делаю. Передаются изъяснительные отношения.
Однако возможна и иная делимитация исходных единиц: Я знаю что / делаю.
Здесь тоже две синтагмы и обе они тоже соответствуют предикативным единицам сложного предложения, но это уже бессоюзное сложное предложение с условными отношениями. В предложении уместно уже тире вместо запятой. Ср.:
Я знаю, / что делаю и Я знаю что – / делаю (а не знаю чего – / учусь).
Пунктуация в таких предложениях помогает осознать авторскую структуру синтагм и найти авторскую интонацию.
Читателю сложнее определиться с анализом графически однотипных предложений, в которых, помимо точки, нет знаков препинания. Но интонационное их разнообразие свидетельствует, что они составлены вовсе не из отдельных слов как знаменательных знаков языка, а из авторских синтагм, количество и структура которых обусловлены коммуникативной целью. Тщательно проанализируем следующие примеры речи.
1. После ухода мастера в цех принесли наряд.
Рассмотрим варианты синтагматической структуры.
|
|
|
После ухода мастера / в цех принесли наряд – Две синтагмы. Наряд принесли в цех.
После ухода мастера в цех / принесли наряд – Тоже две синтагмы, но уже иной структуры и, естественно, другого содержания. В цех ушёл мастер, и в это время принесли наряд.
2. Вскоре после возвращения брата из Москвы пришло письмо.
Вскоре / после возвращения брата / из Москвы пришло письмо – Письмо пришло из Москвы.
Вскоре / после возвращения брата из Москвы / пришло письмо – Брат вернулся из Москвы.
3. Прошу вас ещё раз помочь этому мальчику.
Прошу вас / ещё раз помочь этому мальчику – Ещё раз помочь.
Прошу вас ещё раз / помочь этому мальчику – Ещё раз просит.
4. Особенно юных читателей взволновала судьба главных героев.
Особенно / юных читателей / взволновала судьба главных героев – Особенно взволновала судьба героев.
Особенно юных читателей / взволновала судьба главных героев – Среди читателей особенно юных читателей взволновала судьба героев.
5. Петров должен уехать сегодня.
Петров должен уехать сегодня – Одна синтагма. Она выполняет
функцию предложения, которое возможно, например,
как ответ на вопрос: «Что нового?». Сообщается
информация как минимальный, недискретный факт.
Петров / должен уехать сегодня – Две синтагмы. Воспринимаются
как ответ на вопрос: «Кто должен уехать сегодня?».
Первая синтагма несёт главную информацию:
Петров, а не кто-либо другой.
Петров / должен / уехать сегодня – Три синтагмы. Воспринимается
как ответ на вопрос: «Петров уедет сегодня?».
Новую информацию передаёт синтагма должен.
Петров должен / уехать /сегодня – Три синтагмы. Воспринимается как
ответ на вопрос: «Что Петров должен сделать сегодня?».
Смысловой акцент на действии: уехать.
Петров должен уехать / сегодня – Две синтагмы. Воспринимается как
ответ на вопрос: «Когда Петров должен уехать?».
Смысловой акцент на времени: сегодня.
Графически ответы здесь представлены как будто одним и тем же предложением. Однако все они имеют разное содержание, ибо состоят из разного количества синтагм, у которых разная интонация, разные значения и разная их актуальность. Синтагмы, выделенные жирным шрифтом, могут выполнять функцию фраз в устной речи и предложений в письменной. Ср.:
– Что узнал нового? – Петров должен уехать сегодня.
– Кто должен уехать сегодня? – Петров.
– Петров уедет сегодня? – Должен.
– Что Петров должен сделать сегодня? – Уехать.
– Когда Петров должен уехать? – Сегодня
6. После операции мальчик ходить долго не мог.
О чём говорится в предложении? Однозначно ответить нельзя: недостаточно материала, чтобы восстановить авторскую структуру синтагм и их интонацию. Возможны такие варианты его членения на синтагмы:
1) После операции / мальчик / ходи́ть / до́лго не мог (т. е. был неподвижен);
2) После операции / мальчик / ходить до́лго / не мог (быстро уставал);
3) После операции / мальчик ходить долго не мог (из-за операции не мог ходить, а не по какой-либо другой причине).
Запишем первый вариант иначе, предоставив для наглядности каждой синтагме как исходному самостоятельному элементу речи отдельную строку.
После операции /
мальчик /
ходи́ть /
до́лго не мог. /
Здесь ходи́ть и до́лго не мог – разные синтагмы. Между ними пауза. Их значения наращиваются, развивая содержание. Слова ходи́ть и до́лго находятся рядом, но непосредственно между собой не связаны ни интонационно, ни грамматически, ни по смыслу.
|
|
|
Но компонент до́лго тесно связан интонационно, по смыслу и грамматически с компонентом не мог, с которым он образует единую синтагму. Поэтому при чтении сначала осознаём синтагму до́лго не мог как интонационное и смысловое единство, а потом уже воспринимаем сочетание синтагм, которое нужно представить так: ходи́ть + (до́лго не мог). Только в этом случае мы получим информацию, соответствующую данному синтагматическому членению предложения.
Синтагматическая структура второго варианта представлена иначе.
После операции /
мальчик /
ходить до́лго /
не мог./
При таком варианте интонационного и синтагматического членения предложения компоненты ходить и до́лго образуют одну синтагму, ударение в ней на втором компоненте, который становится определяющим в общем значении синтагмы и требует смыслового распространения. Паузы между ними уже нет. И восприятие речи совсем иное: (ходить до́лго ) + не мог (но уже мог пройти какое-то короткое расстояние).
Синтагматическая структура третьего предложения такова:
После операции /
мальчик ходить долго не мог.
В данном случае предложение состоит из двух синтагм. Первая из них несёт основную информацию. Смысловой акцент на том, что после операции у мальчика были проблемы с ходьбой. Мог он сделать несколько шагов или нет, не столь важно. В общем, были проблемы с ногами. Главный смысл в том, что указывается причина, обусловленность факта.
7. Обратимся к более объёмному тексту и попытаемся выяснить, как реально происходит его порождение и линейное развитие. Учитываем, что письменная форма речи вторична, ибо появилась в процессе трансформации устной (или внутренней) речи автора в графическую, поэтому, при синтагматической записи и идентификации синтагм постоянно будем ориентироваться на авторскую интонацию как способ интерпретации содержания. При этом наклонными линиями отметим паузы между всеми речевыми единицами, а вертикальными разграничим фразы. Отметим всё то, что мы реально слышим и осознаём. Пунктуацию и авторские границы предложений оставим для облегчения восприятия контекста и выяснения степени соответствия пунктуационного оформления интонационному.
|
|
|
У лукоморья / дуб зелёный; // I
Златая цепь / на дубе том: // I
И днём / и ночью / кот учёный //
Всё ходит / по цепи / кругом; // I
Идёт направо — / песнь заводит, // I
Налево — / сказку говорит. // I 1 предложение
Там чудеса: / I
там леший бродит, // I
Русалка на ветвях сидит; // I
Там на неведомых дорожках //
Следы невиданных зверей; // I
Избушка там / на курьих ножках //
Стоит без окон, / без дверей; // I
Там лес и дол / видений полны; // I
Там о заре / прихлынут волны //
На брег песчаный и пустой, // I
И тридцать витязей прекрасных //
Чредой из вод выходят ясных, // I
И с ними / дядька их морской; // I
Там королевич / мимоходом //
Пленяет грозного царя; // I
Там в облаках / перед народом //
Через леса, / через моря //
Колдун / несёт богатыря; // I
В темнице там / царевна тужит, // I
А бурый волк / ей верно служит; // I
Там ступа с Бабою Ягой //
Идёт, / бредёт / сама собой, // I
Там царь Кощей / над златом чахнет; // I
Там русский дух…/ I там Русью пахнет! // I 2 предложение
И там / я был, / I и мёд / я пил; // I
У моря видел / дуб зелёный; // I
Под ним сидел, // I и кот учёный //
свои мне сказки / говорил. / I 3 предложение
Одну я помню: // I сказку эту /
Поведаю теперь я / свету… I 4 предложение
В этом контексте 67 синтагм, они составляют 29 фраз, которые в письменной речи трансформируются автором в 4 предложения.
Отводя каждой синтагме как реальной исходной единице речи отдельную строку, мы, во-первых, подчёркиваем интонационно-смысловое единство каждой из них как речепорождающих единиц, во-вторых, разграничиваем их как разные структурно-смысловые компоненты речи, хотя они однотипные и однофункциональные. Наклонными линиями (от одной до трёх) отметим три вида пауз: короткую, продолжительную и максимальную. Вертикальными линиями отметим границы между фразами. В каждой строке представлена одна синтагма, внутри неё нет пауз, они только между строками, т. е. между синтагмами. Синтагмы имеют разный объём, а паузы между ними – разную продолжительность.
У лукоморья / — 1-компонентная
дуб зелёный; // I — 2-компонентная
Златая цепь / — 2-компонентная
на дубе том: // I — 2-компонентная
И днём / — 1-компонентная
и ночью / — 1-компонентная
кот учёный // — 2-компонентная
Всё ходит / — 2-компонентная
по цепи / — 1-компонентная
кругом; // I — 1-компонентная
Идёт направо — / — 2-компонентная
песнь заводит, // I — 2-компонентная
Налево — / — 1-компонентная
сказку говорит. // I — 2-компонентная
Там чудеса: / I — 2-компонентная
там леший бродит, // I — 3-компонентная
Русалка на ветвях сидит; // I — 3-компонентная
Там на неведомых дорожках // — 3-компонентная
Следы невиданных зверей; // I — 3-компонентная
Избушка там / — 2-компонентная
на курьих ножках // — 2-компонентная
Стоит без окон, / — 2-компонентная
без дверей; // I — 1-компонентная
Там лес и дол / — 3-компонентная
видений полны; // I — 2-компонентная
Там о заре / — 2-компонентная
прихлынут волны // — 2-компонентная
На брег песчаный и пустой, // I — 3-компонентная
И тридцать витязей прекрасных // — 3-компонентная
Чредой из вод выходят ясных, // I — 4-компонентная
И с ними / — 1-компонентная
дядька их морской; // I — 3-компонентная
Там королевич / — 2-компонентная
мимоходом // — 1-компонентная
Пленяет грозного царя; // I — 3-компонентная
Там в облаках / — 2-компонентная
перед народом // — 1-компонентная
Через леса, / — 1-компонентная
через моря // — 1-компонентная
Колдун / — 1-компонентная
несёт богатыря; // I — 2-компонентная
В темнице там / — 2-компонентная
царевна тужит, // I — 2-компонентная
А бурый волк / — 2-компонентная
ей верно служит; // I — 3-компонентная
Там ступа с Бабою Ягой // — 4-компонентная
Идёт, / — 1-компонентная
бредёт / — 1-компонентная
сама собой, // I — 2-компонентная
Там царь Кощей / — 3-компонентная
над златом чахнет; // I — 2-компонентная
Там русский дух … // I — 3-компонентная
там Русью пахнет! /// I — 3-компонентная
И там / — 1-компонентная
я был, // I — 2-компонентная
и мёд / — 1-компонентная
я пил; // I — 2-компонентная
У моря видел / — 2-компонентная
дуб зелёный; // I — 2-компонентная
Под ним сидел, /// I — 2-компонентная
и кот учёный // — 2-компонентная
свои мне сказки / — 3-компонентная
говорил. /// I — 1-компонентная
Одну я помню: /// I — 3-компонентная
сказку эту / — 2-компонентная
Поведаю теперь я / — 3-компонентная
свету … I — 1-компонентная
Уделяя внимание выделенным синтагмам, нельзя утверждать, что у автора на все 100 процентов была именно такая их делимитация. Для подобного утверждения нужно услышать авторское чтение текста. Не исключаем, что в отдельных случаях она была несколько иной.
Для читателя возможны отдельные интонационные модификации текста. Но главное в том, что представленная в целом картина позволяет сделать вывод, что принцип порождения, развития и восприятия речи не словесный, асинтагматический. Текст формируется последовательно синтагма за синтагмой, что подтверждается авторской разграничительной интонацией, а также характером восприятия общего содержания: все передаваемые мысли воспринимаются посинтагмно, а не пословно.
Наличие вариантов интонационного членения текста читателем не отрицает его синтагматической природы. В устной речи её субъектом всегда представлен лишь один интонационный вариант синтагматического членения. Поэтому и текст предполагает лишь один вариант членения – авторский.
Опираясь, с одной стороны, на интонационное и структурно-смысловое единство компонентов в синтагме, а с другой – на интонационное разграничение (делимитацию) синтагм, можно увидеть, как порождается и развивается связная речь.
При необходимости передать конкретную информацию в сознании человека спонтанно возникают недискретные факты информации, которые получают мгновенное лингвистическое выражение в виде синтагм. Слова автоматически появляются в виде лексических объединений на основе интонационной, смысловой и грамматической связи. Объём синтагмы определяется количеством в ней слов, имеющих своё ударение. В результате их последовательного наращения в устной речи появляются фразы, которые на письме в соответствии с культурно-речевой письменной традицией трансформируются в предложения.
В данном случае 67 авторских синтагм вылились в 29 фраз, которые при их записи трансформированы автором в 4 предложения.
Первое авторское предложение включает 14 синтагм, они образовали 5 фраз, которые на письме представлены автором как одно предложение.
Второе предложение включает 39 синтагм, они сформировали 17 фраз, они трансформировалось автором в одно предложение.
В третьем предложении 10 синтагм и 5 фраз.
В четвёртом – 4 синтагмы и 2 фразы.
Предложения в тексте имеют настолько индивидуально-авторскую структуру, что их субъективная сущность очевидна. Если использовать его для экспериментального диктанта с заданием самостоятельно определить в нём предложения, их количество и границы, – то вряд ли кто-либо из участников вообще сможет воспроизвести на слух авторский вариант текста.
Количество синтагм и фраз в конкретной речи – величина постоянная, тогда как количество предложений при её записи может варьироваться – структурно и количественно. Л. В. Щерба нередко пользовался терминами фраза и предложение как синонимами, тем не менее считал, что фразы и предложения – соотносительные, но не тождественные единицы.
Количество фраз в речи часто не совпадает с количеством предложений при её записи. Фразы субъективно трансформируются автором в предложения, которые выделяются с целью последовательного представления и разграничения мыслей. При озвучивании текста предложения реорганизуются в свои первоначальные структуры – фразы. Среди всех возможных вариантов членения предпочтительнее тот, который в большей степени соответствует авторской синтагматической структуре текста, а значит, точнее отражает авторское содержание, его оттенки и нюансы.
8. Рассмотрим текст басни И. А. Крылова «Осёл и Мужик» и осуществим идентификацию её синтагм. Синтагматическая запись наиболее наглядна при отведении каждой синтагме отдельной строки, что способствует восприятию синтагм и их интонации.
Мужик /
на лето /
в огород, //
Наняв, /
Осла приставил //
Ворон и воробьев /
гонять нахальный род.// │ 1 предложение
Осел /
был самых честных правил: //
Ни с хищностью, /
ни с кражей /
не знаком:// │
Не поживился он /
хозяйским ни листком,// │
И птицам, /
грех сказать, /
чтобы давал потачку;// │
Но Мужику /
барыш /
был с огорода плох.// │ 2 предложение
Осел, /
гоняя птиц, /
со всех ослиных ног,//
По всем грядам /
и вдоль /
и поперёк,/
Такую поднял скачку, //
Что в огороде /
всё примял /
и притоптал. // │ 3 предложение
Увидя тут, /
что труд его /
пропал, //
Крестьянин /
на спине ослиной //
Убыток выместил /
дубиной. // │ 4 предложение
«И ништо!» /
все кричат: / │
«скотине /
поделом!// │ 5 предложение
С его ль умом //
За это дело /
браться?» /// │ 6 предложение
А я скажу, /
не с тем, /
чтоб за Осла вступаться;// │
Он, /
точно, /
виноват / │
(с ним сделан /
и расчет),// │
Но, кажется, /
не прав /
и тот, //
Кто поручил /
Ослу /
стеречь свой огород. //│ 7 предложение
В тексте 58 синтагм, они вылились в 14 фраз, на основе которых автором выделены 7 предложений.
9. А сейчас обратимся к роману А. С. Пушкина «Евгений Онегин» и осуществим аналогичную работу с его первой строфой. Это уместно сделать потому, что многие люди, в том числе и филологи, на вопрос: «Как характеризуется дядя в этом романе», – отвечают, что говорится о нём, дескать, как о достойном человеке, он “самых честных правил”. Такой ответ свидетельствует, что эти люди читают и воспринимают текст на словесном уровне и доверять их выводам и оценкам весьма неосмотрительно. Давайте проверим, насколько это так.
«Мой дядя /
самых честных правил. //
(Вроде положительная оценка, особенно если не знать, что за год до публикации «Евгения Онегина» была напечатана басня И. А. Крылова «Осёл и Мужик», в которой уже в начальных строках говорилось, что Осёл “ был самых честных правил ”. Он так ревностно исполнял свои договорные обязательства, что добился диаметрально противоположного результата. Однако продолжаем чтение романа.)
Когда не в шутку занемог, /
Он уважать себя заставил /
И лучше /
выдумать не мог. //
(Появился глагол выдумать с негативной коннотативной оценкой и значением осуждения.)
Его пример //
другим наука; //
Но, боже мой, /
какая скука //
С больным сидеть /
и день и ночь, //
Не отходя ни шагу прочь! //
(Негативный фон и осуждение усиливаются.)
Какое низкое коварство /
Полуживого забавлять, /
(И это о дяде: полуживого! Да ещё и забавлять.)
Ему /
подушки поправлять, //
Печально /
подносить лекарство, //
Вздыхать /
и думать про себя: /
Когда же /
черт возьмет тебя !»
(Вот такие перспективы для дядюшки: Когда же чёрт возьмёт тебя! Как видим, характеристика крайне негативная, осуждающая. Она весьма далека от нейтральной, не говоря уже об одобрительной. По сути, дядя идентифицируется с героем крыловской басни. При синтагматическом подходе к чтению точное восприятие авторского содержания данного контекста не вызывает затруднений.)
10. Обратимся ещё к одному произведению поэта.Представим синтагматическую запись, отражающую идентификацию синтагм его стихотворения «Песнь о вещем Олеге».
Как ныне сбирается /
вещий Олег //
Отмстить /
неразумным хозарам, //│
Их селы /
и нивы /
за буйный набег //
Обрек он /
мечам и пожарам; //│
С дружиной своей, /
в цареградской броне, //
Князь по полю едет /
на верном коне. //│
Из темного леса /
навстречу ему //
Идет /
вдохновенный кудесник, //
Покорный Перуну старик одному, //
Заветов грядущего вестник, //
В мольбах и гаданьях /
проведший весь век. //│
И к мудрому старцу /
подъехал Олег. //│
«Скажи мне, /
кудесник, /
любимец богов, //
Что сбудется /
в жизни /
со мною? //│
И скоро ль, /
на радость соседей-врагов, //
Могильной засыплюсь землею? //│
Открой мне всю правду, / │
не бойся меня: //│
В награду /
любого возьмешь ты коня». ///│
«Волхвы не боятся /
могучих владык, //│
А княжеский дар /
им не нужен; //│
Правдив и свободен /
их вещий язык //
И с волей небесною /
дружен. //│
Грядущие годы /,
таятся во мгле; //│
Но вижу твой жребий /
на светлом челе. //│
Запомни же ныне /
ты /
слово мое: //│
Воителю слава – /
отрада; //│
Победой прославлено /
имя твое; //│
Твой щит /
на вратах Цареграда; //│
И волны /
и суша /
покорны тебе; //│
Завидует недруг /
столь дивной судьбе. //│
И синего моря обманчивый вал //
В часы роковой непогоды, //
И пращ, /
и стрела, /
и лукавый кинжал //
Щадят /
победителя годы... //│
Под грозной броней /
ты не ведаешь ран; //│
Незримый хранитель /
могущему дан. //│
Твой конь не боится /
опасных трудов; //│
Он, /
чуя господскую волю, //
То смирный стоит /
под стрелами врагов, //
То мчится /
по бранному полю. //│
И холод /
и сеча /
ему ничего... //│
Но примешь ты смерть /
от коня своего». //│
Олег усмехнулся – //│
однако чело //
И взор /
омрачилися думой. //│
В молчаньи, /
рукой опершись на седло, //
С коня он слезает, /
угрюмый; //│
И верного друга /
прощальной рукой //
И гладит /
и треплет /
по шее крутой. //│
«Прощай, /
мой товарищ, /
мой верный слуга,// │
Расстаться /
настало нам время; //│
Теперь отдыхай! //│
уж не ступит нога //
В твое позлащенное стремя. //│
Прощай, /│
утешайся – //│
да помни меня. //│
Вы, /
отроки-други, /
возьмите коня, //│
Покройте попоной, /
мохнатым ковром; //│
В мой луг /
под уздцы /
отведите; //│
Купайте; /│
кормите отборным зерном; //│
Водой ключевою поите». //│
И отроки /
тотчас /
с конем отошли, //│
А князю /
другого коня подвели. //│
Пирует с дружиною /
вещий Олег //
При звоне веселом стакана. //│
И кудри их белы, /
как утренний снег //
Над славной главою кургана... //│
Они поминают /
минувшие дни //
И битвы, /
где вместе /
рубились они... ///│
«А где мой товарищ? –/│
промолвил Олег,– //│
Скажите, /
где конь мой ретивый? //│
Здоров ли? / │
все так же ль /
легок его бег? //│
Все тот же ль /
он бурный, /
игривый?» //│
И внемлет ответу: /│
на холме крутом //
Давно уж почил /
непробудным он сном. ///│
Могучий Олег /
головою поник //│
И думает: /
«Что же /
гаданье? //│
Кудесник, /
ты лживый, /
безумный старик! //│
Презреть бы /
твое предсказанье! //│
Мой конь /
и доныне /
носил бы меня». //│
И хочет увидеть он /
кости коня./ │
Вот едет могучий Олег /
со двора, //│
С ним Игорь /
и старые гости, //│
И видят – //
на холме, /
у брега Днепра, //
Лежат благородные кости; //│
Их моют дожди, /│
засыпает их пыль, /│
И ветер волнует над ними /
ковыль. //│
Князь /
тихо /
на череп коня наступил //│
И молвил: /
«Спи, /
друг одинокой! //│
Твой старый хозяин /
тебя пережил: //
На тризне, /
уже недалекой, //│
Не ты под секирой /
ковыль обагришь //
И жаркою кровью /
мой прах напоишь! ///│
Так вот где таилась /
погибель моя! //│
Мне смертию /
кость угрожала!» //│
Из мертвой главы /
гробовая змия, //
Шипя, /
между тем выползала; //│
Как черная лента, /
круг ног обвилась, //│
И вскрикнул внезапно /
ужаленный князь. //│
Ковши круговые, /
запенясь, /
шипят //
На тризне плачевной Олега; //│
Князь Игорь и Ольга /
на холме /
сидят; //│
Дружина /
пирует /
у брега; //│
Бойцы поминают /
минувшие дни //
И битвы, /
где вместе /
рубились они. /│
В тексте 219 синтагм, 82 фразы и 43 авторских предложения.
12. Теперь же обратимся с аналогичной целью к стихотворению М.Ю. Лермонтова «Смерть поэта». Его синтагматическую структуру можно отразить следующим образом.
Погиб Поэт! – /
невольник чести, – // │
Пал, /
оклеветанный молвой, // │
С свинцом в груди /
и жаждой мести, //
Поникнув гордой головой!..// │ — предложение
Не вынесла /
душа Поэта //
Позора мелочных обид, // │
Восстал он /
против мнений света //
Один, как прежде... // │
и //
убит! /// │ — 2 предложение
Убит!.. // │
к чему теперь рыданья, //│
Пустых похвал ненужный хор//
И жалкий лепет оправданья? // │ — 3 предложение
Судьбы свершился приговор!// │ — 4 предложение
Не вы ль /
сперва /
так злобно гнали //
Его свободный, смелый дар // │
И для потехи /
раздували //
Чуть затаившийся пожар? /// │ — 5 предложение
Что ж? /
веселитесь... // │
он /
мучений /
Последних /
вынести не мог: // │
Угас, /
как светоч, /
дивный гений, // │
Увял /
торжественный венок. /// │ — 6 предложение
Его убийца /
хладнокровно //
Навел удар... // │
спасенья /
нет: // │
Пустое сердце /
бьется ровно, //
В руке /
не дрогнул пистолет. // │ — 7 предложение
И что за диво?.. // │
издалека, //
Подобный сотням беглецов, //
На ловлю счастья /
и чинов //
Заброшен к нам /
по воле рока; /// │
Смеясь, /
он дерзко презирал //
Земли чужой /
язык и нравы; // │
Не мог щадить он /
нашей славы; // │
Не мог понять /
в сей миг кровавый, //
На что́ //
он руку поднимал!.. /// │ — 8 предложение
И он убит – /
и взят могилой, // │
Как тот певец, /
неведомый, /
но милый, //
Добыча ревности глухой, //
Воспетый им /
с такою чудной силой, //
Сраженный, /
как и он, /
безжалостной рукой. // │ — 9 предложение
Зачем от мирных нег /
и дружбы простодушной //
Вступил он в этот свет, /
завистливый и душный /
Для сердца вольного /
и пламенных страстей? // │ — 10 предложение
Зачем он руку дал /
клеветникам ничтожным, // │
Зачем поверил он словам /
и ласкам ложным, // │
Он, /
с юных лет /
постигнувший людей?.. /// │ — 11 предложение
И прежний сняв венок – /
они венец терновый, //
Увитый лаврами, /
надели на него: // │
Но иглы тайные сурово //
Язвили славное чело; // │
Отравлены /
последние мгновенья //
Коварным шепотом
насмешливых невежд, // │
И умер он – /
с напрасной жаждой мщенья,//
С досадой тайною
обманутых надежд. // │ — 12 предложение
Замолкли /
звуки чудных песен, // │
Не раздаваться им опять: // │
Приют певца /
угрюм и тесен, // │
И на устах его /
печать. /// │ — 13 предложение
А вы, //
надменные потомки /
Известной подлостью прославленных отцов, //
Пятою рабскою поправшие обломки //
Игрою счастия обиженных родов! /│— 14 предложение
Вы, //
жадною толпой стоящие у трона, //
Свободы, /
Гения /
и Славы /
палачи! // │ — 15 предложение
Таитесь вы /
под сению закона, // │
Пред вами /
суд и правда – /
всё молчи!.. /// │ — 16 предложение
Но есть и божий суд, /
наперсники разврата! // │ — 17 предложение
Есть грозный судия: / │
он ждет; // │
Он не доступен /
звону злата, // │
И мысли /
и дела /
он знает наперед. // │ — 18 предложение
Тогда напрасно
вы прибегнете к злословью: // │
Оно вам /
не поможет вновь, // │
И вы не смоете /
всей вашей черной кровью //
Поэта праведную кровь! / │ — 19 предложение
В стихотворении 145 синтагм, они образуют 50 фраз и 19 авторских предложений. Субъективный, даже стихийный характер предложенческой структуры стихотворения очевиден.
Как видим, соотносительные единицы устной и письменной речи – фразы и предложения – ввиду высокой эмоциональности речи и наличия возможных вариантов письменного оформления существенно различаются по структуре, количеству и содержанию.
13. Рассмотрим текст артистов эстрады Тарапуньки и Штепселя.
Штепсель представил такую информацию:
Чтобы у нас и впредь / было всё в порядке, / выход есть один: // │ больше критиковать товарища Петрова. // │ Нельзя замалчивать / подобные явления.// │ Надо критиковать друг друга. // │ Опасно / прикрывать недостатки.// │ Петрова / мы будем критиковать, // │ обязательно будем. // │ Рядовых работников тогда / Петров / будет всех ценить и уважать. │
В контексте 14 синтагм, 8 фраз и 6 авторских предложений.
Тарапунька меняет в нём интонацию, структуру синтагм как исходных авторских содержательных речевых единиц и границы предложений, составленных из изменённых синтагм. Остаются те же слова и в той же последовательности. Но получили совсем иную информацию.
Чтобы у нас и впредь / было всё в порядке, / выход есть один: // │ больше критиковать / товарища Петрова / нельзя. // │ Замалчивать подобные явления надо. // │ Критиковать друг друга / опасно. // │ Прикрывать недостатки Петрова // мы будем. // │ Критиковать обязательно будем / рядовых работников. // │ Тогда Петров / будет всех ценить и уважать. │
После такой корректировки, в контексте оказалось 15 синтагм, 7 фраз и 6 предложений, но это в большинстве своём совсем иные синтагмы. Из семи фраз только первая является общей для обоих вариантов. Что касается предложений, то, хотя их количество осталось прежним, все они во втором варианте отличаются по структуре и содержанию.
Всё это приводит к естественному выводу о том, что с изменением синтагматической структуры текста меняется его предложенческая структура и содержание. И хотя это происходит здесь в несколько утрированном виде, тем не менее пример свидетельствует о субъективном восприятии речи, о важности осмысления авторского варианта её синтагматической структуры, что способствует правильному его пониманию.
14. Синтагматическая запись структуры научного текста
В определении задач синтаксиса /
и его основных единиц /
никогда не существовало единства, //
но не будет преувеличением сказать, //
что по мере накопления разнообразных синтаксических фактов /
различие мнений и точек зрения /
всё время только увеличивалось. ///
К настоящему времени /
сложилась такая ситуация, //
что многие синтаксические исследования /
начинаются с утверждения, //
что предмет и задачи синтаксиса /
пока остаются неопределёнными, //
вместе с тем /
именно в настоящее время /
обнаружен целый ряд синтаксических явлений, /
до сих пор вообще не привлекавших к себе внимания /
(особенно из области разговорной речи) /
и требующих специальной интерпретации. ///
Попытки отойти /
от многих традиционных категорий и определений синтаксиса — /
в связи с явным несовершенством и недостаточностью последних — /
в ряде случаев /
привели только к увеличению терминологической синонимии и омонимии в синтаксической науке, //
так как тотчас же /
со всей очевидностью выявилось, //
что основные категории традиционного синтаксиса, /
такие, например, /
как предложение, /
главные члены предложения, /
предикативность /
и т. д. /
в той или иной форме //
(иногда в скрытой) //
продолжают присутствовать в синтаксическом анализе, //
даже таком, /
который, по замыслу авторов, /
был как будто призван отрешиться от них. ///
В то же время /
наметилась /
одна характерная особенность многих новейших синтаксических исследований. ///
При всём многообразии, //
а часто /
и несовместимости существующих в настоящее время синтаксических теорий, /
выходящих за рамки традиционных синтаксических понятий, /
их часто объединяет /
одна общая черта — //
это стремление найти основание наблюдаемых синтаксических фактов /
за пределами самих этих фактов — //
в «глубинных структурах», /
в коммуникативном задании высказывания, /
в структуре ситуации /
и т.п. //
Н.Д. Арутюнова, например, //
пишет: //
«Предметом сообщения /
является предложение. //
В трактовке этой единицы синтаксиса /
нам хотелось бы отдалиться /
от формально-реалистического подхода, /
исключающего из структуры предложения всё то, //
что не дано в материальном обличии словоформ. //
Принятый нами подход «от лукавого» /
допускает присутствие в строе предложения и некоторых незримых /
(или неслышимых) /
единиц, /
выявляемых в процессе анализа». ///
В цитированной работе допускается /
только /
присутствие незримых или неслышимых единиц /
в строе реально наблюдаемых предложений, //
во многих же других работах /
последние /
вообще, /
по мнению авторов, /
должны быть сведены /
к подобного рода незримым и неслышимым элементам. ///
Понятно, //
что связь между словами /
отражает /
связь между реальными явлениями внеязыковой действительности, //
поэтому разнообразные типы словесных связей /
можно свести /
к определённым внеязыковым ситуациям, /
установив, //
какие из конструкций являются основными, /
первичными /
для изображения данной ситуации, //
а какие — //
«производными». //
15. Уделим внимание объёму, морфологической природе и частотности синтагм в речи на материале следующего речевого фрагмента.
В процессе записи речи / 3
при последовательном наращении синтагм / 3
в соответствии с речевой традицией / 3
в тексте / 1
с целью разграничения мыслей / 3
выделяются предложения, / │ 2
что при чтении / 2
способствует восстановлению авторской интонации. / │ 4
Восприятие содержания конкретной речи / 4
осуществляется / 1
путём последовательного осмысления синтагм, / 4
из которых она непосредственно составлена. // │ 4
Так что / [ = Таким образом] 2
при выявлении единиц восприятия речи / 4
по сути устанавливаются / 2
реальные единицы её порождения. / │ 4
Обычно / 1
Синтагма объединяет несколько слов, / │ 4
но она может состоять / 2
из одного слова, / │ 2
если субъект речи / 3
считает, / 1
что данного слова достаточно / 3
для точной передачи конкретного элементарного смыслового фрагмента./ │ 6
Основное наполнение речи / 3
осуществляется / 1
за счёт синтагм, / 2
объем которых включает / 3
от одного до четырёх слов / │ 3
(их до 90 %). // │ 3
С дальнейшим увеличением объёма синтагм / 4
резко снижается частотность их употребления./ │ 5
Наиболее активны в русской речи / 4
2- и 3-словные синтагмы / │ 3
(их частотность / 2
примерно одинакова, / │ 2
они составляют / 2
50–60 % текста). / │ 4
Речь течёт / 2
непрерывным потоком; // │ 2
при этом / 1
последовательное линейное наращение синтагм / 4
как речепорождающих единиц // 3
в целях адаптации / 2
выливается / 1
в традиционное выделение всех типичных речеоформляющих структур, / 6
разграничивающих мысли / 2
и иные структурно-содержательные фрагменты речи, // │ 5
что наглядно представлено / 3
в её письменной форме / 3
и особенно в синтагматической записи / │ 3
ВСЕГО синтагм – 51
Фраз - 16
Предложений – 8
ОБЪЁМ синтагм и их количество:
1-словных – 7 (13,7 %); 4-словных – 11 (21,5 %);
2-словных – 14 (27,4 %); 5-словных – 2 (3,9 %);
3-словных – 15 (29,4 %); 6-словных – 2 (3,9 %).
Активность синтагм в речи обусловлена их объёмом и морфологической природой. Наиболее активны именные и глагольные синтагмы.
Таким образом, для правильного понимания читаемого текста необходимо:
- использовать реальный принцип восприятия речи при чтении: речь воспринимается на основе значений тех единиц, из которых она составлена;
- знать функции слов, синтагм и предложений;
- учитывать смысловые, структурные и функциональные различия между словом и синтагмой;
- читая текст, осуществить идентификацию синтагм, т. е. установить реальные исходные авторские единицы порождения его структуры и содержания;
- выяснить, что с чем связано в пределах синтагмы;
- выявить реальные связи и отношения между синтагмами;
- последовательно восстановить авторскую структуру и границы синтагм в пределах каждого предложения и всего текста;
- опираясь на культурно-речевые традиции восстановить авторскую интонацию текста.
Кроме того, для развития у себя этих способностей и действий нужно:
- совершенствовать свои умения быстро находить фрагменты, где возможны разные интерпретации передаваемого содержания, а также обосновывать выбор конкретного варианта;
- уметь оценить авторскую предложенческую структуру текста, обосновать её логичность, убедительность и степень соответствия культурно-речевой традиции, с учётом сферы речи и жанра произведения.
- выявлять возможности изменения предложенческой структуры текста (что часто осуществляется писателями), оценивать предлагаемые варианты.
Необоснованность при выделении исходной речевой единицы (слово или синтагма) ведёт к смешению сфер языка и речи и их единиц, что в итоге приводит к ошибкам в понимании авторского содержания.
