Рационализм

Название этого течения прямо указывает на его приоритеты. Главенствующая роль в познании должна отводиться разуму. Собственно говоря, такой подход характерен для многих школ античной философии, мы помним, что уже Парменид разделял два пути познания – «путь разума» и «путь мнения», и предостерегал от ошибок, подстерегающих тех, кто идет по последнему. Однако сам термин «рационализм», появившийся в Х1Х в,. применяется сейчас для обозначения ряда философских концепций от Декарта до Гельвеция. Начало этой философии связано с решением сугубо гносеологических проблем, однако затем основные идеи рационализма переходят в политическую философию, в которой оказывают заметное влияние на работы философов-просветителей.

Основоположником рационализма в современно понимании этого термина является Рене Декарт (1596 – 1650), которого с полным правом можно назвать и основателем всей современной философии.

Декарт известен не только как философ, но и как математик, чьи работы оказали огромное влияние на последующее развитие этой науки – мы и сейчас пользуемся системой координат на плоскости и в пространстве, которую именуем «декартовской» Математика и философия неразрывно связаны в его творчестве, заставляя вспомнить надпись на дверях платоновской академии: «Не геометр – да не войдет!» Более того, можно утверждать, что без математики не было бы и самой филдософии.

Декарт воспитывался в иезуитском колледже Ла Флеш, где и получил основательные знания математики. Его увлечение аналитической геометрией побудило его впоследствии экстраполировать аналитический метод, в котором он в значительной степени синтезировал геометрию и алгебру, на размышления о мире в целом. Не случайно его главная книга называется «Рассуждение о методе».

В ней он в первую очередь указывает на необходимость сомнения в достоверности нашего знания, то есть, фактически, принимает в качестве исходного пункта эмпирический скептицизм. Можно ли сомневаться, спрашивает он, что я сижу сейчас в халате у камина? Да, можно, поскольку раньше мне снилось, что я сижу здесь, в то время как на самом деле я находился в совершенно ином месте. Значит, я должен сомневаться в том, что говорят мне мои ощущения (здесь мы вновь можем вспомнить Парменида). Более достоверными являются математические знания, но и здесь я могу предположить существование некоего злобного демона, который путает мои мысли и заставляет ошибаться всякий раз, когда я пытаюсь прибавить два к трем или вычислить длину стороны треугольника. Тогда возможно, что все вещи, которые я вижу или о которых мыслю, являются иллюзиями, ловушками, которые этот демон расставляет моему легковерию. Однако есть нечто, в чем меня не может заставить усомниться ни один демон – то, что я размышляю обо всех этих вещах, пусть даже эти размышления и не являются правильными. Мое тело может быть иллюзией, но с моим разумом дело обстоит совершенно иначе – ведь если я думаю, значит есть мой разум, который и дает мне основание говорить о том, что хотя бы он существует. Это рассуждение известно в своей лаконичной формулировке: «Я мыслю, следовательно, я существую» (сogito ergo sum). Это утверждение является отправной точкой, и вместе с тем – выводом, альфой и омегой всей декартовской философии. Метод картезианского сомнения, будучи применен в своей последовательности, дает единственную опору среди возможной иллюзорности бытия, ту опору, которую так и не смогли найти эмпирики. Именно отсюда Декарт начинает опровержение сенсуализма и солипсизма. Принцип сogito ergo sum, помимо того, что он верен, задает и некую методологию, позволяющую признать истинность или ложность наших суждений о мире. Это утверждение верно, поскольку оно ясно и отчетливо, значит, мы можем говорить о том, что все вещи, которые являются ясными и отчетливыми, существуют (точнее, что наше утверждение об их существовании верно). В противоположность эмпиризму, Декарт разделяет признаки, или качества, вещи и их сущность. Примером этого является его рассуждение о кусочке воска.

Если мы возьмем кусок воска из пчелиных сот, говорит Декарт, мы обнаружим в нем совокупность определенных качеств – размер, форму, цвет и т.д. Беркли и Юм посчитали бы это доказательством того, что воска на самом деле нет, а есть только наше восприятие. Однако Декарт предлагает поставить простейший мысленный эксперимент Поднесем воск к огню, говорит он, и нагреем его. Кусок потеряет форму, он изменит ее, как может изменить и цвет, и запах. Но сам воск останется, он будет продолжать существовать и воздействовать на наши органы чувств. Следовательно, наши ощущения вызываются не самим воском, а его качествами, которые воспринимаются чувственно, но сущность воска, определяемая протяженностью, гибкостью и движением, не может быть воспринята таким образом, эти свойства предметов могут быть только умопостигаемыми. Разум способен к постижению общих качеств, в то время как чувства дают нам только познание единичного.

Исходя из мысли, что разум человека имеет дело с наиболее общими идеями, Декарт разделяет три вида таких идей. Это идеи врожденные, существующие благодаря особой организации моего ума, идеи чужие, но воспринимаемые мной, и идеи, продуцированные моим собственным мышлением. Мысль о врожденных идеях является прямой противоположностью теории чистой доски, и в дальнейшем этот спор продолжался вплоть до кантовской критики.

Главной такой идеей Декарт считает идею Бога, для доказательства существования которого он приводит ряд аргументов, заимствованных из схоластической философии (здесь, очевидно, проявило иезуитское образование философа). После того, как это существование доказано, считает он, дальнейшие утверждения о существовании материального мира уже не представляют особой сложности.

Еще одна проблема, которая была сформулирована Декартом – так называемый психофизический параллелизм. Говоря о движениях тела, философ отмечает, что они вызываются нашими желаниями. Для того, чтобы поднять руку, необходимо волевое усилие. Но желание человека, его воля – понятия нематериальные. Каким же образом, спрашивается, идеальное может влиять на материю? Так же и в обратном случае – когда наше тело испытывает какие-либо физические потребности, в душе возникают различные эмоции. Как говорит сам Декарт, тело ощущает жажду, а душа в этот момент испытывает грусть. По большому счету, этот вопрос неразрешен в полной мере до сих пор, он остается одним из камней преткновения современной психологии и философии. Декарт говорит, что душа и тело подобны двум часовым механизмам, и когда стрелки одного указывают на «жажду», стрелки второго показывают «грусть». Однако такой подход не объясняет наличие причинно-следственной связи между желанием как причиной и действием как следствием. Непроизвольные, рефлекторные действия являются ответом на внешнее воздействие по принципу «стимул 0 реакция», но тогда необходимо предположить, что мозг человека содержит некие рецепторы, способные воспринимать идеальные стимулы, так же, как существуют рецепторы, воспринимающие материальное воздействие.

Картезианская философия интересна в первую очередь своим методологическим подходом, который оказался плодотворным для столь разных его последователей как Спиноза и Лейбниц.

Спиноза (1632 – 1677) интересен в первую очередь тем, что свою онтологию и гносеологию он поставил в зависимость от этики, именно так называется его главный труд, в котором он вначале излагает свою метафизическую концепцию, затем – психологию и гносеологию, и, наконец, собственно этическое учение.

В метафизике Спиноза предстает как убежденный сторонник пантеизма, что позволяет ему утверждать, что существует только лишь одна субстанция – Бог (у Декарта, как мы видели, Бог был первичной субстанцией, но помимо него, необходимо было существование ума и материи как выразителей мышления и протяженности). Для Спинозы и мышление и протяженность – не более, чем атрибуты Бога, который поэтому проявляется как в окружающем нас мире – природе, - так и в человеческом разуме. У Бога вообще имеется огромное количество различного рода атрибутов, познать которые полностью мы не в состоянии.

Признание единой божественной природы приводит Спинозу к полному отрицанию свободы воли человека. Все происходит в соответствии с высшим божественным миропорядком, и человек не в силах изменить ничего ни в окружающем мире, ни в самом себе, поскольку и то и другое – всего лишь проявления божественной сущности. Абсолютно логично законченный пантеизм приводит к полному и завершенному, если можно так выразиться, логически обоснованному фатализму. Однако даже в этой системе, как это ни парадоксально, находится место свободе, нужно только понять смысл этой категории. Спиноза утверждает, что человеческий ум в состоянии, хотя и не до конца, познать природу Бога, именно в этом заключается его цель и предопределение. Познавая его в той или иной степени, мы приближаемся к слиянию с ним, и именно в достижении наивысшей степени слияния и заключается свобода. Помешать на этом пути нам могут только наши страсти – аффекты, по выражению философа; они загоняют нас в рабство, мешая разуму выполнить предназначенную миссию.

Лейбниц (1646 – 1716) известен как создатель (одновременно с Ньютоном и независимо от него) дифференциального исчисления в математике и создатель «монадологии» в философии. Идея о необходимости существования монад как множества субстанций была прямым следствие логического развития философии Декарта. Он также принимал за основу философии понятие субстанции, но расходился с Декартом и Спинозой в отношении ее атрибутов. Протяженность, как полагал Лейбниц, не может являться атрибутом субстанции, поскольку любая протяженность содержит в себе множественность, а субстанция не может быть множественной. Поэтому вместо множественной субстанции Лейбниц вводит множество субстанций – монад, которые обладают двумя видами свойств: отрицательными – они бестелесны (нематериальны), неуничтожимы, неделимы, неповторимы, - и положительными (самодостаточность, саморазвитие, психическая активность). Следует четко представлять, что категории «положительное» и «отрицательное» используется Лейбницем исключительно в логическом смысле – положительное как имеющее признак, а отрицательное – как не имеющее. Это ни в какой мере не связано с нашей оценкой этих качеств как «положительных» (т.е. полезных) и «отрицательных» (вредных).

Лейбниц утверждает существование определенной иерархии монад, согласно которой разделяются монады примитивные (бесконечно малые перцепции), монады-души (обладающие ощущениями и памятью) и монады-духи, обладающие сознанием. Взаимосвязь этих трех уровней монад происходит благодаря божественному предопределению.