double arrow

Физиологический аспект.. Принцип активности в системном подходе является пространственным аспектом причинного анализа

О методологии живых Систем.

Принцип активности в системном подходе является пространственным аспектом причинного анализа. Его определение в системных терминах имеет следующий вид:

Принцип активности постулирует приоритет «внутреннего» над «внешним» в трактовке причинности системных явлений: причина поведения системы находится «внутри», а «внешнее» играет роль условий, влияющих лишь на специфику развертывания внутренней причины.

Ø Если «внешнее» больше влияет как условие на «внутреннее», а причина находится во «внутреннем», то это первый признак «живой» Системы.

Когда причина поведения системы находится «внутри», а «внешнее» играет роль условий, влияющих лишь на специфику развертывания внутренней причины, то поведение Системы можно уподобить поведению живого Существа. Именно поэтому Лейбниц иногда называет монаду Существом: «Субстанция есть существо, способное к действию» [8, т.1, с. 37].

В трактовке Лейбница принцип активности сформулирован так: «... Естественное изменение монад исходит из внутреннего принципа, так как внешняя причина не может иметь влияния внутри монады» [8, т.1, с. 414].

Механистический подход противоположен принципу активности. В психологии он постулирует обусловленность психических явлений материальными факторами по образцу работы механических объектов, то есть психические явления рассматриваются только как последствия внешних влияний, вызывающих эти психические явления [10, с. 97].

Ø В чем особенность причинного анализа на основе принципа активности?

Особенность причинного анализа выражается в идее «оживления», то есть исследовательский подход требует отношения к Системам как к живым Существам (Субъектам).

Если Система подобна живому Существу, то причину его поведения следует искать внутри него, а внешнее играет роль условий развертывания внутренней причины.

Таким образом, Вселенная является не только живой Системой, она еще и бессмертна, «ибо никогда не бывает ни полного рождения, ни совершенной смерти, в строгом смысле» [8, «Монадология»], поэтому специфика причинного анализа на основе принципа активности выражается формулой: «внешнее» влияет как условие на «внутреннее», а причина исходит из «внутреннего».

Отсюда философское резюме: все живое имеет причину в себе, а все остальное — снаружи.

Так сложилось в отечестве и за рубежом, что физиология всегда имела очень сильное влияние на психологию. Поэтому, чтобы разобраться в методологических принципах психологии, необходимо получить исходные представления об их реализации в физиологии. С другой стороны, именно в физиологии наиболее остро и выразительно обнаруживается эффективность или несостоятельность методологических принципов.

Принцип активности как реализация приоритета «внутреннего» над «внешним» в физиологии развивался как переход от физиологии реактивности (И.П. Павлов) к физиологии активности (НА. Бернштейн, П.К. Анохин). В результате этого перехода пришли к выводу, что энергетическая трактовка соотношения организма со средой (стимул-реакция) должна быть заменена информационной трактовкой (пусковой стимул-результат).

Как вы помните из первой лекции, основная характеристика живой Системы — это спонтанное стремление ее к более организованному состоянию, то есть, строго говоря, уменьшение энтропии или возрастание «негэнтропии».

Эта идея стала главной в физиологии активности Н.А. Бернштейна: «Среда, как все неживые совокупности, движется, согласно второму принципу термодинамики, всегда в направлении возрастания энтропии. Организм и в своем онтогенетическом формировании и во всех проявлениях активности по ходу жизни движется негэнтропически, добиваясь и достигая понижения уровня энтропии в самом себе и в объекте своего воздействия...» [3, с. 70].

Подобный подход развивался и в теории функциональных систем П.К. Анохина, где взаимодействие организма со средой стало рассматриваться именно как обмен «организацией» (или информацией, Бернштейн говорил «негэнтропией»), а энергетический обмен был лишь атрибутом информационного.

Согласно теории функциональных систем, «в отличие от рассмотрения материально-энергетических отношений между локальным воздействием и локальной рефлекторной реакцией, имеющих место у наркотизированных животных или спинальных препаратов, и принимавшихся как основа поведения в физиологии высшей нервной деятельности (по Павлову), поведение трактуется как средство двустороннего информационного соотношения организма и среды» [24, с. 46]

Рассмотрим, как это общее положение отразилось на принципах организации физиологического эксперимента и ключевом вопросе физиологии: как раб отают нейр оны.

2.1. «Оживление» физиологического эксперимента.

Физиология реактивности руководствовалась стратегией «аналитического эксперимента». Это означало, что для изучения «в чистом виде» какой-либо отдельной функции организма необходимо было подавить работу других функций. Поэтому для «чистоты эксперимента» животное обездвиживали (зажимая в станок), усыпляли, препарировали и т.п. В общем, в той или иной степени «вытряхивали» душу и изучали мертвое (в той или иной степени) тело.

Далее, у физиологов появились догадки, что вместе с «улетевшей душой» теряется еще что-то очень важное. Выяснилось, что при этом теряется совершенно новый вид «системных процессов или процессов организации физиологических процессов». Оказалось, что для изучения «системных процессов» (то есть изучения души), необходимо отказаться от «аналитического эксперимента» и предоставить экспериментальному животному свободу. Так возник «метод свободного поведения» [2, с. 184].

Суть «метода свободного поведения» — в стратегии «оживления» эксперимента, то есть животному предоставлялась максимальная свобода поведения, исходя из того, что «проявление души» возможно только в свободном целенаправленном поведении, но не в условиях дезинтеграции: под наркозом, у препарированных животных и вообще, когда отсутствует целостный поведенческий акт [26, с. 18]. И чем естественнее становилось поведение животного в эксперименте, тем парадоксальнее оказывались полученные результаты по сравнению с результатами «аналитических экспериментов».

Особенно ярко эта разница обнаружилась при сопоставлении импульсной активности нейрона в «аналитическом эксперименте» (например, когда нейрон извлекался и изучался отдельно) с импульсной активностью нейронов, регистрируемых у бодрствующих животных в активном поведении.

2.2. «Оживление» нейрона.

В «аналитическом эксперименте» результаты изучения отдельного нейрона дали основание для представления о нейроне как о сумматоре, работающем в нервных сетях. Исходя из этого, мозг стал рассматриваться как аналог компьютера.

Однако все новые данные, получаемые при исследовании в свободном поведении животных, постепенно приводили к осознанию того факта, что в поведении имеют место нейрональные феномены, во многом иные, чем в условиях аналитических экспериментов [24, с. 53]. В свободном эксперименте нейрон стал вести себя как живое активное Существо.

Идея «оживления» нейрона зародилась в работах П.К. Анохина [2, с. 347-440], но наиболее выразительное воплощение она получила в системно-эволюционном подходе В.Б. Швырков а: «Нервные клетки оказались не «переключателями», «кодирующими элементами», или «генераторами команд», а живыми клетками» [25, с. 19].

Итак, согласно системно-эволюционному подходу, нейрон стал рассматриваться как живое Существо, имеющее цель, поведение и условия жизни.

Рис.1

Цель жизни нейрона есть реализация его индивидуальной генетической программы, хранящейся в его геноме, если условия дозволяют. Поведение нейрона есть электрическая активность, исходящая из одного единственного аксона и посылаемая другим нейронам. Условие жизни нейрона есть синаптический приток электрохимических импульсов от других нейронов, попадающих на его тело через синапсы (Рис. 1).

В системно-эволюционном подходе возникновение активности нейрона означало извлечение функциональной системы (или просто Системы) поведения из памяти. А прекращение активности означало, что поведенческий акт завершился достижением результата, то есть определенного соотношения организма со средой.

«Так, оказалось, что существуют нейроны, активные только при подходе [животного] к педали, или только при подходе к кормушке, или только при нажатии на педаль, или только при захвате пищи и т.д.» [24, с. 59].

Возникновение активности нейрона могло также означать извлечение конкретного психического образа из памяти.

«У обезьян найдены нейроны, специализированные относительно разнык этапов сексуального поведения, у овец и обезьян — относительно разных «лиц», причем у овец существуют нейроны, специализированные относительно безрогих самок и самцов с разными по величине рогами, что соответствует и\ иерархическому статусу, и относительно людей и собак [...].У обезьян показаны нейроны, специализированные не только относительно отдельных лиц. но и выражений этих лиц (гнев, радость и т.д.)»[24. с. 143].

Таким образом, принцип активности в физиологии реализовался в стратегию «оживления» экспериментального животного, и в «оживленном» животном ожил и нейрон. Но живая активность нейрона обнаруживалась только при наличии «системных процессов» (по нашему — души), а при разрушении «системных процессов» (то есть при «вытряхивании» души из тела) нейрон превращался в компьютерную схему (сумматор).

Отсюда физиологическое резюме: принцип активности в физиологии «оживил» эксперимент и нейрон.


Понравилась статья? Добавь ее в закладку (CTRL+D) и не забудь поделиться с друзьями:  



Сейчас читают про: