Типы межкультурных контактов

Обратимся к вопросу о том, как происходит взаимодействие стереотипов представителей разных сообществ в процессе общения. Следует отметить, что при этом одна сторона должна прибавить к собственным стереотипам новые (плюс трудности языкового характера); другая – описать и предъявить свои стереотипы для изучения, хотя сама она не фиксирует их для себя как стереотипы, а просто реализует. В связи с этим
Ю. Е. Прохоров предлагает выделить и типы межкультурных языковых контактов, учитывающие соотношение в них лингвистических и экстралингвистических параметров: «соприкосновение», «приобщение», «проникновение» и «взаимодействие».

Соприкосновение как тип языкового контакта характеризуется прежде

всего проявлением несовпадения стереотипов общения, принятых в разных культурах, хотя контакт ведётся в условиях общего языка общения. Например, название романа Р. Бредбери «451º по Фаренгейту» ничего не говорит носителям русского языка даже в переводе, т. к. оно выдержано в рамках другой культуры вне зависимости от языка. Аналогичные примеры встречаются практически во всех переводах англоамериканских произведений, так как в русской культуре неизвестны фактические параметры футов, фунтов, унций и пр.

Форма межкультурного контакта может фиксироваться как встреча с инокультурным явлением через отрицание воспринятых стереотипов:

«Немкам в России тоже непросто. Почему когда я выхожу из автобуса, мои здешние знакомые подают мне руку – ведь я могу сама без посторонней помощи сделать это? Почему они вырывают у меня сумки? Я не настолько слаба и могу сама донести мои покупки. Почему я сама не могу за себя заплатить? «Так полагается», слышу я каждый раз в ответ. Вежливость, конечно, есть вежливость, но все хорошо в меру. Я стою на собственных ногах, я отвечаю за мои решения и поступки («Натали», 1994, № 10).

При соприкосновении культур может возникнуть ситуация, когда языковое выражение представленного явления понятно иноязычному адресату, но вся глубина стоящей за ним реалии не может быть постигнута из текста, т. к. адресат не обладает достаточной полнотой экстралингвистических (фоновых) знаний):

«Алекс, я думал, что тебе не удастся уложиться в положенное число ударов на седьмой лунке. – Однако мне это удалось, – улыбнулся Алекс» («Смена», 1995, №12,) – диалог «в принципе» понятен читателю, но правила игры и её роль в общении представителей определенных социальных кругов могут быть читателю неизвестны.

Приобщение как тип языкового контакта характеризуется определенным наличием знания стереотипов общения каждой из сторон, однако реально одна из сторон пользуется двумя типами стереотипов общения – своим и чужим, а вторая исходит только из своего типа. Такая ситуация возникает при общении представителей одного этноса и одной культуры, но с разной глубиной владения этой культурой. Ср. пример «обмена стереотипами» восприятия новой культуры:

«Я протиснулся сквозь толпу и увидел отличнейшего циркового эквилибриста, которому ассистировал маленький, худенький, кривоногий японец в баварской шляпке с султанчиком…<…> Я размышлял об этом парне с чётко выраженной западнонордической внешностью, вынужденном работать почему-то на маленького злобного японца, который наверняка забирает себе львиную долю их уличных доходов…

<…> Я увидел девочку с голосом Нани Брегвадзе, немца-эквилибриста и маленького японца в шляпке с султанчиком. – Жрать хочу, как семеро волков! – на чистом русском языке сказал японец в шляпке. – А мне сегодня один америкашка двадцатник отслюнил! – рассмеялась девчонка… – А я сегодня одного чувака видел в толпе, – проговорил эквилибрист, закрывая заднюю дверь багажника. – Он у нас лет семь тому назад с полгода в цирке ошивался. Что-то там для кино делал… – Все бегут из нашей России! – зло сказал “японец” – «Я именно тот самый “америкашка”, который сегодня “отслюнил двадцатник” вашей подружке с Мариенплац. Мало того, я действительно тот самый “чувак”, который “полгода ошивался в цирке”, а потом получилось плохое кино… Но как я мог принять нашего обычного, среднеазиатского киргиза, или кто он там есть на самом деле, за японца – этого я простить себе не мог! И почему я, старая, стреляная ворона, углядел “западнонордическую внешность” в заурядном, простоватом, пусть достаточно приятном, но совершенно русском лице эквилибриста – просто не укладывалось у меня в голове! Тем более что я же с самого начала угадал в нем того парня из Московского цирка! А то, что я вокруг этого еще и насочинял себе черт знает что – приводило меня буквально в бешенство!... Нет, господин среднеазиатский эмигрант, не все бегут из России! Это ты, сукин кот, шустришь тут с подносиком по площади, а некоторые…» (В. Кунин. Русские на Мариенплац)..

Сам факт встречи с явлением в новой среде, которой приписаны в сознании другие социокультурные стереотипы, как бы заставляет и ту, и другую сторону вставать на позиции этих стереотипов: визуальных («В Германии, конечно, скорее встретишь японца, чем казаха; внешность местного, конечно, западнонордическая»); ментальных («Человек, дающий такую крупную купюру, конечно, американец»; «казах в центре Европы, конечно, эмигрант») – при этом стереотипы новых условий оказываются сильнее даже реального знания. Переход со стереотипа на стереотип меняет и языковые способы его выражения: сочувствующее – «вынужденный работать», «забирает львиную долю» и злобно-пренебрежительное после смены стереотипа – «шустришь тут с подносиком»; удивленно-пренебрежительное к человеку, который не знает цену деньгам – «америкашка отслюнил», свойское к узнанному человеку «оттуда» – «чувака видел, он в цирке ошивался».

Проникновение как тип межкультурного языкового контакта может рассматриваться как система определённого взаимного учёта стереотипов общения, однако прежде всего той из сторон, которая использует новый язык общения и соответственно овладевает новыми стереотипами: оценка адресатом реализации родных или новых стереотипов адресантом позволяет, с одной стороны, осуществлять межкультурное общение на достаточном уровне, а с другой – выявляет те стереотипы речевого общения, которыми должен овладеть адресант. С учётом такого типа контакта строится, например, лингвострановедческий аспект обучения русскому языку как иностранному. При этом стереотипы, проявляющиеся в речи иностранца, строятся с комментариями типа русские так не говорят, потому что…, в этой ситуации русские скажут так… и т. п., к примеру:

«Опять жду. Выходит переводчица – такая сонная, рыхлая тетка лет пятидесяти. Ни «здравствуй», ни «до свидания». – Идите в коридор. Третья дверь налево – там получите комнату. – А я возьми и брякни: – Спасибо, – говорю. – Знаю, знаю… У переводчицы сразу – ушки топориком, сонливости на морде как не бывало» – Откуда вы знаете? – Ну не буду же я объяснять ей – откуда! – Люди рассказывали… – Какие люди? С кем вы здесь уже встречались? – и сверлит меня своими глазами… – Плету первое, что приходит в голову: – Женщина одна рассказывала, когда из Москвы летел… – Какая женщина? – Обыкновенная. На вас похожая. – Почему на меня похожая? – и в глазах испуг. – «Пошла ты…, тупица старая!» – думаю. Улыбаюсь и говорю: – Такая же милая и сердечная. – Глаз у нее сразу потух, морда снова сонная, интереса ко мне – ноль. Идите. Третья дверь направо» (В. Кунин. Русские на Мариенплац).

Взаимодействие как тип межкультурного языкового контакта основан на использовании любым участником общения стереотипов общения любой из двух культур, при этом как при наличии соответствующего сигнала (как принято/говорят у нас = как принято/говорят у вас), так и при его отсутствии общение практически не нарушается.

«Мы ели протертый суп из помидоров. Зачерпнув последнюю ложку из суповой чашки, я увидела на дне ее знакомого дракона. – Какой красивый сервиз! – сказала я, отдавая хозяйке пустую чашку. – Это, видимо, фирма «веджвуд» – Хозяйка одобрительно и несколько удивленно улыбнулась: – Не правда ли, красиво? И вы уже знаете фирму «Веджвуд»? (Спасибо, миссис Кентон, милая, спасибо, Вы молодец!) Как приятно. Это, правда, не «Веджвуд», а всего лишь «Минтон». (Ах, миссис Кентон, простите, рано я вылезла с вашим «Веджвудом», не поучилась, не пригляделась). – Всего лишь! – воскликнула зубастая гостья. – «Минтон» – самая дорогая марка фарфора, – объяснила она мне, – притом, заметьте, это фамильный «Минтон», с вензелями и драконом, который есть в гербе нашего дорогого хозяина… Кончился обед десертом – яблочным пирогом, политым сливками, – и хотя я точно знаю, сама покупала такой пирог в кондитерском магазине, все гости хвалили хозяйкин кулинарный талант, а она улыбалась» (Л. Васильева. Альбион и тайна времени // Новый мир, 1978, №3–4].

Все рассмотренные типы межкультурных контактов включают, в большей или меньшей степени, определенную адаптацию к стереотипизированным элементам организации речевого общения инокультурного реципиента, благодаря которой и осуществляется межкультурное общение [Прохоров, 1996, с. 107–116].

Таким образом, стереотип речевого общения – социокультурно маркированная единица ментально-лингвального комплекса представителя определенной этнокультуры, реализуемая в речевом общении в виде нормативной локальной ассоциации к стандартной для данной культуры ситуации речевого общения [Прохоров, 1996, с. 101.]

Повторим основные положения лекции. Компонентами речевого взаимодействия являются стандарты и атрибуты коммуникации, диалогемы, диалоги, звенья коммуникации, предусматривающие предпочтительные темы общения, текст, культурно-обусловленные сценарии, стереотипные речевые стратегии и тактики. К элементам среды речевого общения относятся социальный статус собеседников и ментальность представителей лингвокультурного социума. Ментальность ярко обнаруживается в межкультурном общении. Устойчивые элементы ментальности представляют собой ментальные стереотипы. К выражению ментальности относятся элементы концептуальных переменных, элементы синонимической аттракции, элементы народной таксономии, элементы реализации принципа кооперации, элементы реализации принципа вежливости.

При межкультурном общении социальный статус говорящих можно понять, исходя из специфики реализации речевых единиц, а также на основе «индексации стиля жизни». Социальный статус представителей одного этноса предполагает выработку определенного стереотипа национальной самоидентификации, черты которой проявляются в определенных стандартах коммуникации. При взаимодействии стереотипов разных сообществ выделяется несколько типов межкультурных языковых контактов – соприкосновение, приобщение, проникновение и взаимодействие.

Вопросы и задания

1. Докажите, что коммуникация включена в социальные отношения общающихся и целью коммуникации является воздействие.

2. Чем может быть вызван коммуникативный сбой (коммуникативный провал)?

3. Какие коммуникативные единицы реализуются в общении?

4. Как проявляется социальный статус собеседников?

5. Прочитайте фрагмент из книги А. В. Павловской «Как делать бизнес в России. Путеводитель для деловых людей» (2003). Расскажите об отношении русских к богатству. Сравните это отношение с отношением к деньгам в вашей родной стране. Приведите другие примеры «индексации стиля жизни».

«Чрезвычайно сложное отношение сложилось в России к деньгам и богатству. Русская культура и литература всегда провозглашала, что «не в деньгах счастье». Мысль о том, что счастье не купишь, глубоко укоренилась в сознании русских. Интересную иллюстрацию даёт русская история. Ко второй половине XIX века некоторые русские купцы сосредоточили в своих руках значительные средства. Предприимчивость, оборотистость и деловые качества русских купцов были хорошо известны. Но необъяснимое чувство вины за чрезмерное богатство заставляло купцов тратить огромные средства на строительство церквей, открывать больницы и школы (не для своих работников, а безвозмездно для городской бедноты), делать щедрые пожертвования в различные благотворительные организации. А их дети и внуки расходовали накопленные средства на развитие культуры и искусства: собирали богатейшие коллекции, финансировали развитие народных промыслов, открывали театры, поддерживали молодых талантливых художников. Так, знаменитая Третьяковская галерея появилась в Москве благодаря средствам и энтузиазму представителя знаменитой купеческой династии Павла Третьякова, а Московский художественный театр был основан на средства другого московского купца Саввы Морозова знаменитым Станиславским (настоящее имя которого – Алексеев – также принадлежало купеческой династии). Для многих из них меценатство и благотворительность обернулись полным разорением, как, например, для двух Савв – Морозова и Мамонтова. Но накопление денег само по себе не имело смысла и становилось своеобразным грузом на душе.

Это непростое отношение к богатству сохранилось в России и по сей меркантильный день. Богатство дает зависть, неприязнь, но не уважение и положение в обществе. Это часто приносит много душевных мук так называемым новым русским, для которых становится делом принципа добиться уважения от окружающих. Несмотря на распространенную мысль о повсеместности взяточничества в России, я бы рекомендовала сначала посоветоваться с русскими, прежде чем дать кому-либо взятку. Хотя многие проблемы именно так и решаются в России, не к месту или слишком откровенно предложенные деньги могут и оскорбить, и разозлить. Совершенно неожиданно вы обнаружите, что многим демонстрация принципа «мы бедные, но гордые», популярного в России, окажется важнее отвергнутых денег.

6. Что учитывается при рассмотрении социального статуса в межкультурном общении?

7. В чем сущность ментальности? Как она может проявляться?

8. Расскажите о национальных социокультурных стереотипах общения. Прочитайте фрагмент из книги А. Вежбицкой. «Язык. Культура. Познание». Что нового вы узнали о стереотипах общения в русском языке?