III. Обязательность планов. Демократический централизм и хозяйственная дисциплина

III. ОБЯЗАТЕЛЬНОСТЬ ПЛАНОВ. ДЕМОКРАТИЧЕСКИЙ ЦЕНТРАЛИЗМ И ХОЗЯЙСТВЕННАЯ ДИСЦИПЛИНА

План обязателен для всех, чью деятельность он согласует с деятельностью других участников планируе­мого процесса и направляет в соответствии с обществен­ными интересами. Планом называется не перечень бла­гих пожеланий, а комплекс таких внутренне согласован­ных и взаимообусловленных заданий, которым предстоит воплотиться в реальной экономической жизни. Невыпол­нение их даже небольшим числом участников планируе­мого процесса, нарушая необходимую согласованность, ставит под сомнение дальнейшую реализацию плана в целом.

План предполагает соответствие между ним и эконо­мической действительностью в течение планового пе­риода. Это возможно или в случае обязательности пла­новых заданий, то есть в случае его директивности, или тогда, когда план является лишь прогнозом стихийного развития и вырождается в предварительное отражение независимо от него развивающейся действительности, в которую он не вносит никаких изменений.

Следовательно, план как орудие преобразования дей­ствительности, как средство сознательного воздействия человека на экономическую жизнь с целью подчинения ее интересам общества может быть только директивным планом. Обязательность планов -– не просто свойство, но конституирующее свойство планов, отличающее их от выраженных на бумаге, но не подлежащих реализации идей. План отвечает Марксову материализму, поскольку, будучи отражением познанных законов и воплощением интересов революционного класса, он в результате своего выполнения преобразует действительность и делает ее своим выражением.

Обязательность планов, вытекающая из самого их существа, является самым прямым и наиболее ярким вы­ражением принципа демократического централизма. Раз план выражает общественные интересы, то его обяза­тельность обеспечивает приоритет общественных инте­ресов над коллективными и личными, господство корен­ных, долговременных интересов трудящихся над побоч­ными, сиюминутными, а в этом – главное содержание принципа демократического централизма, в этом – про­явление общественной собственности на средства произ­водства.

Обеспеченный планом демократический централизм и в сфере оперативно-хозяйственной самостоятельности не прекращается, поскольку трудящиеся и в этой сфере действуют в общественных интересах. Это следствие того, что план выражает интересы непосредственных про­изводителей и в силу этого развивается и дополняется инициативой масс. Сплавляя в единое целое научное предвидение и опыт миллионов, план обеспечивает един­ство в основном, коренном, существенном, оставляя про­стор для разнообразия в подходе к делу, в способах ве­дения контроля, в конкретном осуществлении как выра­женных, так и не выраженных в плане общественных интересов.

Без обязательности выполнения планов и директив центра – нет централизма, а поскольку распоряжения центра при социализме являются выражением общест­венных интересов – нет централизма демократического. Неподчинение требованиям общественных интересов, вы­раженным в плане и директивах центра, означает выдвижение в ранг решающих интересов узко­групповых, означает полный разрыв с демократическим централизмом, а заодно и с общественной собствен­ностью, так как демократический централизм есть стано­вой хребет общественной собственности на средства про­изводства. «Мы стоим за демократический централизм. И надо ясно понять, как далеко отличается демократи­ческий централизм, с одной стороны, от центра­лизма бюрократического, с другой стороны – от анар­хизма»[258].

Государственный план является законом. Это озна­чает, что в случае его невыполнения к виновным применяются со стороны государства меры материального, морального, административного или судебного воздей­ствия в зависимости от характера, степени и причин не­выполнения. Принуждение, применяемое со стороны со­циалистического государства, служит выражением реши­мости революционного класса добиться своих классовых целей, несмотря на анархические привычки или дейст­вия (или бездействие) отдельных лиц несмотря на то, что при социализме еще не у всех выработана привычка действовать всегда в интересах общества и всегда под­чиняться в процессе выполнения плана распоряжениям руководителей и директивам центра. Строжайшая дис­циплина в процессе выполнения планов, широчайшее об­суждение в процессе их составления, составление планов в интересах трудящихся – в этом суть принципа демо­кратического централизма в управлении социалистиче­ской экономикой.

Дисциплина в процессе исполнения не означает, однако, что, как только план составлен, он перестает обсуждаться. Напротив, в ходе выполнения плана вскры­ваются его положительные и отрицательные стороны, обогащается практика планирования, аккумулируется опыт широких народных масс, всех участников выполне­ния народнохозяйственных планов. Однако характерной чертой обсуждения в процессе выполнения плана яв­ляется то, что это обсуждение не должно мешать выпол­нению планов, не ставит под сомнение их обязательно­сти, не освобождает несогласных с тем или иным пунк­том плана от выполнения этого пункта. Все сделанные замечания учитываются при корректировке планов и при составлении их на следующий период.

В. И. Ленин требовал установления строжайшей от­ветственности за исполнительские функции. «На суды, – указывал он, –...если они организованы действительно на принципе советских учреждений, ложится... задача обеспечить строжайшее проведение дисциплины и само­дисциплины трудящихся... Без принуждения такая за­дача совершенно не выполнима. Нам нужно государство, нам нужно принуждение. Органом пролетарского госу­дарства, осуществляющего такое принуждение, должны быть советские суды. И на них ложится громадная за­дача воспитания населения к трудовой дисциплине»[259].

В. И. Ленин подчеркивал, что масштабы использования государственного принуждения определяются степенью сознательности и дисциплинированности участников трудового процесса, степенью сознательного и добровольного подчинения общественным интересам и их проводникам – советским руководителям. «Это подчинение, – писал Ленин, – может, при идеальной сознатель­ности и дисциплинированности участников общей рабо­ты, напоминать больше мягкое руководство дирижера. Оно может принимать резкие формы диктаторства, – если нет идеальной дисциплинированности и сознатель­ности. Но, так или иначе, беспрекословное подчинение единой воле для успеха процессов работы, организован­ной по типу крупной машинной индустрии, безусловно необходимо»[260].

В экономической литературе имеющее еще место не­приятие обязательного, директивного характера планов часто выражается в совершенно абстрактной форме. Так, например, некоторые авторы, сводя управление к движению потоков информации, намеренно или нена­меренно выпускают такое звено управления, как управ­ляющее воздействие. И хотя движение потоков инфор­мации действительно составляет одну из важнейших сто­рон управления, было бы ошибкой, однако, возводить одну какую-либо сторону явления в абсолют, не прини­мая во внимание других, не менее важных сторон яв­ления.

В самой абстрактной форме управление есть дея­тельность, обеспечивающая движение объекта управле­ния в соответствии с целями субъекта управления, что немыслимо без средств, которые гарантируют такое со­ответствие. Управление в экономике состоит в подчине­нии действий людей интересам собственников средств производства и предполагает наличие средств этого под­чинения. Плановое управление предполагает наличие средств, которые обеспечивают выполнение планов, по­этому абстрагироваться от средств выполнения планов значило бы абстрагироваться от обязательности их вы­полнения.

Встречаются, к сожалению, и прямые, максимально конкретные и ясно определенные выпады против обяза­тельного исполнительного (а не рекомендательного) ха­рактера планов. Экономисты Е. Либерман и 3. Житницкий, например, имея в виду процесс управления, пишут сдедующее: «Если же этот процесс приобретает испол­нительный, а не плановый характер и ведется методом прямого указания места, времени и получателя каждого товара, то он неизбежно теряет экономический характер и приобретает все черты административного рационирования наподобие карточной системы»[261]. И все это на­правлено против тех, кто сохраняет свою привержен­ность обязательным планам, против тех, кто полагает, что экономический характер не только не теряют, но и с самого начала не имеют планы рекомендательные.

Уместно здесь вспомнить высказывание Энгельса: «К чему же мы тогда боремся за политическую дикта­туру пролетариата, если политическая власть... экономи­чески бессильна. Насилие (т. е. государственная власть) – это тоже экономическая сила»[262]. Если бы не директивный характер планов, страна победившего со­циализма не совершила бы того экономического чуда, которое сделало ее маяком, притягательной силой в гла­зах многомиллионной массы трудящихся как в развитых капиталистических, так и в развивающихся странах. И если в этих странах невозможно директивное плани­рование, то все же ни одна партия там не может завое­вать победы на выборах, не пообещав «планирования» и не назвав планированием составляемые государством программы развития. Название, однако, не может дать высоких темпов роста. Они возможны лишь тогда, когда в результате совершения социалистической революции появится общность интересов в масштабах всей страны и, следовательно, возможность составлять планы, явля­ющиеся выражением общественных интересов и пред­ставляющие собой директивы пролетарского государства.

Изображение плана не имеющим исполнительного характера равносильно призыву уничтожить планирова­ние как таковое, так как необязательный план – это не план, а проспект, рекомендация, информация и т. п. С уничтожением же централизованного государствен­ного планирования перестает функционировать общест­венная социалистическая собственность на средства производства, практически становится невозможным социа­лизм как экономический строй. По существу, к тому же ведут предложения отказаться от мер государственного принуждения и в случае невыполнения планов ограни­чиваться исключительно лишь финансовым воздействием, взиманием штрафов и т. д.

Такая система взаимоотношений между государством и предприятиями поставила бы предприятия в положе­ние кооперативных собственников, поддерживающих с государством чисто торговые отношения и имеющих возможность, уплатив соответствующий штраф, действо­вать помимо общественных интересов и даже вопреки им. Решение о том, выполнить или не выполнить план, оставалось бы в этом случае за предприятием. Все ма­териальные балансы, построенные на предположении о выполнении планов, неизбежно рухнули бы и вместо планомерного развития экономика опять погрузилась бы в стихию рыночных отношений. Диалектика ошибочных идей и ошибочных предложений, следовательно, такова, что если принятие тезиса «рыночных социалистов» о то­варном характере социалистического производства ведет к отказу от обязательности планов, то отказ от обяза­тельности планов превращает социализм в разновид­ность товарного производства и, таким образом, реали­зует ошибочную идею на практике.

Выступления против обязательности планов в такой прямой форме – не очень частое явление, и та откро­венность, с которой некоторые авторы высказывают свои мысли, оставляет возможность предположить, что они стали жертвами заблуждений. А вот когда по тем же вопросам высказываются ревизионисты, они, как пра­вило, так или иначе маскируются.

Обязательный характер планов предполагает про­верку их исполнения, контроль за ходом их реализации. Проверка и контроль дают ту обратную связь, без кото­рой не может быть управления. Марксисты, будучи пре­жде всего материалистами, хорошо понимают, что даже очень хороший, научно составленный план есть все-таки идея будущего развития, а не само развитие, и необхо­димо постоянное сличение этой идеи с действитель­ностью, если мы хотим добиться реализации поставлен­ных целей. Вот почему В. И. Ленин так много внимания в работах послеоктябрьского периода уделял вопросам учета, контроля и проверки исполнения.

Новые возможности совершенствования учета, конт­роля и проверки исполнения раскрываются в связи с ши­роким внедрением автоматизированных систем управ­ления. Показателен опыт Ленинградского объединения «Электросила», где создана и функционирует автомати­зированная система контроля исполнения (АСКИ). Суть системы состоит в следующем. На каждый документ, требующий контроля, кроме конкретного исполнителя назначается лицо, снимающее его с контроля. После по­становки документа на контроль ЭВМ выдает контроль­ные карточки, направляемые исполнителю и лицу, сни­мающему с контроля. В карточке указываются содержа­ние работы, срок исполнения и время, которое отводится контролеру, чтобы принять работу. Нарушивший этот срок несет материальную ответственность, так как попа­дает в ведомость, ежемесячно выдаваемую ЭВМ, где указываются проценты, на которые нарушителю должен быть снижен размер начисленной премии. Еженедельно из информационно-вычислительного центра в группу контроля поступают списки нарушителей исполнитель­ской дисциплины со сроками задержки выполнения. Эти списки направляются руководителям, утвердившим за­дания, для принятия мер и соответствующих решений.

Система позволяет держать на контроле одновре­менно около 140 тыс. позиций. Для контроля такого ко­личества документов обычным путем потребовалось бы 130 человек, тогда как сейчас весь этот процесс коорди­нирует группа из четырех человек[263].

Широкое внедрение автоматизированных систем уп­равления позволит резко повысить уровень планового управления, дать новые гарантии неукоснительного вы­полнения планов. В рамках автоматизированной системы плановых расчетов возможно заранее, еще на этапе пла­нирования, предвидеть и оценить последствия невыпол­нения планов теми или иными хозяйственными едини­цами, указав цепочки невыполнения, которые порож­даются невыполнением плана в каждой из этих единиц, предусмотреть комплекс мер, которые должны быть предприняты в случае того или иного нарушения. Сосре­доточение усилий центральных органов на ключевых с точки зрения последствий невыполнения планов объектах позволит избежать цепных реакций невыполнения, которые еще очень часто имеют место и не могут не отражаться на общих результатах развития экономики. Предупреждать же о намечающихся тенденциях к невы­полнению автоматизированная система сбора и обра­ботки информации способна значительно раньше, чем это имеет место при нынешней технической базе. В на­стоящее время в ряде случаев центр не получает инфор­мации о тенденциях к невыполнению и ставится перед фактом невыполнения плана, то есть тогда, когда можно принять меры только в счет будущего выполнения, но не в счет настоящего.

Обязательность планов следует понимать не только как обязательность плановых заданий предприятиям, объединениям, отраслям и вообще составным частям на­роднохозяйственного организма, но и как обязательность выполнения всего народнохозяйственного плана в целом по всему кругу его показателей и, в частности, как без­условное удовлетворение всего перечня плановых потреб­ностей. Выполнения плана центру необходимо добивать­ся снизу вверх, то есть обеспечивая его выполнение всеми нижестоящими звеньями, причем в более крупных частях народного хозяйства, на более высоких уровнях управления – даже в случае непредвиденных обстоя­тельств, вызвавших невыполнение планов отдельными нижестоящими звеньями или временные перебои в снаб­жении. В том, чтобы обеспечивать безусловное выполне­ние планов, локализовывать невыполнения и обеспечи­вать максимально точное соблюдение как выраженных, так и не выраженных в плане общественных интересов, и состоят главные функции органов управления народным хозяйством. Этого органы управления могут достичь, используя имеющиеся в их распоряжении материальные резервы и весь арсенал социалистических методов управ­ления.

Для реального выполнения планов они должны быть научно обоснованными и неуклонно проводиться в жизнь. Это требует высокого уровня плановой работы, эффек­тивной, энергичной организаторской деятельности мини­стерств и ведомств и железной хозяйственной дисцип­лины.

Ничто так не подрывает обязательности планов, как их необоснованность, ненаучность. Может ли идти речь о выполнении, если, например, план производства запчастей объединению дается на 13,9 млн. руб., а выделен­ные фонды на стальные и чугунные заготовки позволяют изготовить их только на 8,4 млн. руб.? [264] Эти цифры взяты из плана 1972 г. объединения «АвтоВАЗ» (г. Брянск). На 1973 г. тоже было намечено выпустить запасных частей на 15 млн. руб., а фонд на заготовки сохранился на прежнем уровне – 8,4 млн. руб. От ответ­ственности за такое планирование планирующие органы уходят путем «корректировки» планов в последние дни отчетного года. Так, в конце 1967 г. план по запчастям объединению «АвтоВАЗ» был уменьшен на полмиллиона рублей, в 1968 г. – на 2 млн. 564 тыс. руб., в 1969 г.– на 795 тыс. руб., в 1970 г. – на 3 млн. руб., в 1971 г.– на 2,6 млн. руб. Вот тут как раз тот случай, когда меры государственного принуждения следует принять не к исполнителям, а к «корректировщикам».

Корректировка планов, разумеется, имеет смысл лишь в том случае, когда плановый период еще не подо­шел к концу и представляет собой такие изменения в плановых заданиях, которые улучшают сбалансирован­ность этих заданий и сохраняют их согласованность по всему народному хозяйству. Корректировка планов учитывает результаты выполнения плана за истекшую часть планового периода и способствует лучшему вы­полнению плана, но только при том условии, что кор­ректировка сохраняет достигнутую в процессе плани­рования взаимоувязанность директив, составляющих план.

Если же это требование не соблюдается, то план, представляющий собой итог большого труда ученых, плановых и хозяйственных работников, коллективов предприятий, рассыпается на директивы, не связанные между собой и потому не способные составить план. До­биться согласованности можно только усилиями боль­ших коллективов людей, кропотливой плановой рабо­той, уничтожить же эту согласованность может всего одно непродуманное решение одного министерства. Вот почему план является законом не только для нижестоя­щих звеньев народного хозяйства, но и для вышестоя­щих, и за сохранение его сбалансированности хозяйст­венные руководители должны нести самую строгую от­ветственность.

К сожалению, случаи нарушений согласованности плановых директив еще имеют место. «Ленинградская правда» критиковала, например, руководителей Мини­стерства станкостроительной промышленности, в ведении которого находится одно из крупнейших предприятий Ленинградской области – тихвинский «Центролит», за то, что они «в угоду ведомственным интересам поступи­лись интересами народного хозяйства в целом». О пози­ции министерства можно судить хотя бы по таким фактам. В 1972 г. внутриотраслевые поставки с «Центролита», иначе говоря, поставки «для себя», были выпол­нены сполна, а межотраслевые – только на 44 процента. В тяжелейшем положении оказались многие ленинград­ские заводы «чужих» министерств.

Металлическому заводу для выпуска турбин в 1972 г. вместо 525 т сварных металлоконструкций дали только 23 т, объединение «Электросила» получило 34 т вместо 1000 т, а «Электроаппарат» довольствовался 3 т кон­струкций вместо 1000 т, предусмотренных договорами и государственным планом кооперативных поставок.

В 1973 г. та же практика. За полугодие Кировскому заводу было недодано почти 2700 т стального литья, в ре­зультате чего был не полностью выполнен план выпуска степных богатырей тракторов «Кировец», которые так нужны в страдную пору уборки урожая. К сказанному приходится добавить, что сооружение огромного завода велось некомплексно, без учета элементарных социаль­ных нужд коллектива[265]. А ведь план – это комплекс согласованных, взаимоувязанных директив...

В плановом централизованном хозяйстве от работы плановых работников и хозяйственных руководителей в колоссальной степени зависят ход и результаты хозяй­ственной жизни. Недостаточно четкое выполнение своих обязанностей руководителями не только нарушает пла­новость, но и несет громадный моральный ущерб, смазывая успехи низовых работников и подрывая инициативу рядовых участников общественного произ­водства.

Призывы к экономии, например, не достигают своей цели, если люди видят, как не по-хозяйски порой расхо­дуются народные средства, или из-за неувязок в планировании и материально-техническом снабжении, или от­того, что министерство, главк не проявляют должной энергии и настойчивости, чтобы добиться ритмичной ра­боты поставщиков. Председатель Белорусского респуб­ликанского комитета профсоюза рабочих строительства и промстройматериалов Ч. Антилевский пишет: «Слиш­ком дорого обходятся строителям недочеты планирова­ния не только материально, но и морально. Как можно включать в план строительства здание, если нет для него строительных материалов? Не обеспечивая стройки необходимыми материалами, плановики заранее обре­кают их на простои и на штурмовщину. Ведь из воздуха строить здание не станешь! Нельзя сказать, что обо всем этом не говорилось на различных заседаниях в руково­дящих инстанциях. Время, однако, идет, а ошибки и про­счеты в планировании повторяются. Я не знаю ни одного случая, чтобы виновные в таком, прямо скажем, несо­циалистическом планировании понесли ответствен­ность»[266].

Бурный рост специализации и кооперирования, необ­ходимость повышения темпов нашего экономического роста предъявляют особые требования к хозяйственной дисциплине. Нужно, чтобы весь народнохозяйственный организм функционировал с точностью часового меха­низма. Улучшение планирования, отмечает журнал «Коммунист», тесно связано с укреплением хозяйствен­ной дисциплины. К сожалению, случаи нарушения пла­новой дисциплины имеют место уже в процессе состав­ления государственных планов. «Некоторые Госпланы союзных республик представляют проекты планов в Гос­план СССР со значительным опозданием и не в полном объеме, часто превышают в них предусмотренные ли­миты капитальных вложений, что приводит к необходи­мости перерабатывать соответствующие разделы пла­нов»[267].

Чем выше звено управления, тем выше должна быть дисциплинированность, ибо ослабление дисциплины в каком-либо звене ведет к ослаблению дисциплины сверху донизу во всех подчиненных этому звену со­ставных частях общественного производства. Большая ответственность за то же нарушение, большая мера на­казаний за просчеты в планировании и недостаточно энергичную организаторскую работу на более высоких уровнях управления необходимы также для того, чтобы наверх выдвигались лишь наиболее дисциплинирован­ные, наиболее ответственные и наиболее твердые и энер­гичные работники, преданные общему делу.

Дисциплинированность при социализме в самом ши­роком смысле заключается в том, чтобы не только вы­полнять планы, наряды и хозяйственные договоры, но и в сфере оперативно-хозяйственной самостоятельности действовать в общественных интересах. Контроль госу­дарства за деятельностью хозяйственных звеньев эконо­мики не должен поэтому сводиться лишь к сверке ре­зультатов хозяйственной деятельности с показателями планов, а охватывать все аспекты деятельности пред­приятий, быть контролем всеобщим, всеобъемлющим, универсальным.

Необходимо выборочно проводить полный анализ деятельности предприятий, объединений и отраслей, что­бы вскрыть все факты отступлений от общественных ин­тересов, предать самой широкой гласности как эти факты, так и принятые по ним меры, чтобы для каждого хозяйственника была ясна неотвратимость строжайшего наказания за отступление от общественных интересов и, следовательно, за нарушение отношений общественной собственности. Такой контроль, который может прово­диться снизу и сверху, должен закрыть для нижестоя­щих звеньев лазейки формального выполнения планов, а для вышестоящих – возможность смотреть сквозь пальцы на бесхозяйственность подчиненных, если ими выполнен план в результирующих показателях.

Этот контроль предполагает оперативно-хозяйствен­ную самостоятельность и является прямым выражением принципа демократического централизма. О нем говорил В. И. Ленин в своих работах послеоктябрьского периода и идею его развил наиболее полно в статье «Очередные задачи Советской власти». Реальное функционирование общественной собственности обеспечивается такой си­стемой всенародного учета и контроля, которая не упу­скает ни один факт отступления от общественных инте­ресов и пресекает все попытки полного или частичного присвоения принадлежащих обществу средств произ­водства.

Ослабление хозяйственной дисциплины ведет к ослаб­лению демократического централизма, общественной собственности на средства производства. События в Че­хословакии конца 60-х годов, которым предшествовало и сопутствовало ослабление государственной дисцип­лины по всем линиям, подтвердили и сделали вновь актуальными следующие ленинские слова: «Реставрация буржуазной эксплуатации грозила нам вчера в лице Корниловых, Гоцов, Дутовых, Гегечкори, Богаевских. Мы их победили. Эта реставрация, та же самая рестав­рация грозит нам сегодня в иной форме, в виде стихии мелкобуржуазной распущенности и анархизма, мелко­собственнического: «моя хата с краю», в виде буднич­ных, мелких, но зато многочисленных выступлений и на­шествий этой стихии против пролетарской дисциплини­рованности»[268].

XXIV съезд КПСС подчеркнул, что для совершенст­вования управления необходимо повышение научного уровня планирования, ответственности за выполнение планов и государственных заданий. Съезд поставил за­дачу добиться крепкой хозяйственной дисциплины как условия успешного выполнения тех грандиозных планов, которые стоят перед советским народом, условия нашего быстрого движения вперед. Для решения этой задачи необходимо в полной мере использовать все средства, имеющиеся в распоряжении социалистического государ­ства.