Святой преподобный. Нил Столобенский. В агиографии, иконографии, деревянной. Скульптуре и гимнографии. Опыт симфонического анализа

СВЯТОЙ ПРЕПОДОБНЫЙ

НИЛ СТОЛОБЕНСКИЙ

в Агиографии, Иконографии,

Деревянной

 Скульптуре и Гимнографии

Опыт симфонического анализа

 

Предметом нашего искусствоведческого исследования является иконография Святого преподобного Нила Столобенского Чудотворца, тема, специально не изученная ни в истории искусств, ни в искусствоведении. Она отличается разительным своеобразием от общего иконографического канона: подавляющее большинство образов преподобного Нила выполнены в виде объемных фигур молящегося инока. Точнее, они изображают успение святого. Среди современников Нила при жизни не было очевидцев-свидетелей его подвига — он творил его в глубокой тайне. Можно только предположить, что о характере его аскезы был осведомлен лишь его духовник — настоятель Никольского Рожковского монастыря игумен Сергий. Но когда братия Никольского монастыря прибыла 7 декабря 1555 года на погребение, они увидели, что в его келии нет ни седалищ, ни лежанки, а сам почивший святой в позе молитвенника уснул для жизни земной, оперевшись на крюки-коклюши, вбитые в стену.

Поначалу иконописцы XVI века изображали святого Нила в строго канонической иконной традиции на плоской доске, но, видимо, с века XVII-го стал формироваться собственный канон — либо прорезное изображение молитвенника-исихаста — горельеф, либо полностью объемная фигура подвижника — скульптура.

В искусствоведении бытует мнение, что православный канон категорически запрещал в иконографии скульптурное изображение. Это не совсем так. Из общего правила существовали церковно признанные исключения. Это, во-первых, Можайский иконографический канон Святителя Николая Мирликийских Чудотворца и, во-вторых, иконные скульптуры святой мученицы Параскевы-Пятницы, святой великомученицы Варвары.

Мощная скульптурная иконографическая традиция, сформированная западным влиянием, проникла в русскую иконографию из присоединившейся к Москве Малороссии во второй половине XVII века, однако эта линия не была строго признана Русской Церковью, и более того — она была подвергнута резкой канонической критике в первой половине XVIII века сначала Святителем Митрофаном Воронежским единолично, а затем Синодальным решением в 1722 году. Однако под эту критику не подпали канон Николы Можайского и Параскевы-Пятницы¹, поскольку эти скульптурные иконы испокон веков на Руси были храмовыми и их специфика имела какое-то богословское обоснование (это тема отдельного исследования), из-за чего они могли быть из канонического правила вполне каноническим исключением.

Однако не подверглись “отлучению” и бытовавшие уже в то время скульптуры преподобного Нила Столобенского. Более того, в отличие от довольно редкого скульптурного канона Николы Можайского и Параскевы-Пятницы в их общей в основном плоскостной иконографии (эти скульптуры имели только храмовое употребление и не являлись иконами для келейных и домашних божниц), скульптурное изображение преподобного Нила стало именно массовым. Из громадного количества таких икон большинство сделаны в расчете именно на домашний красный угол, а не для храма.

Искусствоведческое объяснение этого явления невозможно на основании одних источников по истории русского искусства резьбы по дереву. Кроме самой констатации существования такого явления в русском изобразительном религиозном искусстве, в этих исследованиях ничего нет. Поэтому данная работа, одной из основных целей которой является научное объяснение этого явления в рамках искусствоведения и истории искусства, была бы невозможна без привлечения целого массива материалов как по истории Церкви в целом, по богословию и патристике, так и уникальных материалов по агиографии и гимнографии, посвященных собственно святому преподобному Нилу Столобенскому. Только в таком контексте вполне однозначно и по-научному убедительно раскрывается этот самобытный иконографический канон. Мы были просто вынуждены прибегнуть к методике симфонического анализа с привлечением различных гуманитарных дисциплин как чистого искусствоведения, так и ортодоксального богословия. Симфонический метод исследования того или иного предмета, основанный на поиске и выявлении согласия, созвучия в различных областях человеческого и богооткровенного знания для объяснения изучаемого предмета, сейчас, увы, редко употребляется в современной светской науке, хотя именно ему она обязана своим рождением. Энциклопедизм XVIII века в западноевропейской науке стал заключительным этапом существовании симфонического метода познания мiра через принципы Шестоднева, через образы и подобия (Быт. 1, 26) в поиске согласованной в своих частях картины Вселенной. Далее науки пошли по пути узкой специализации, в результате чего более или менее значимые открытия совершаются именно на границах различных наук. Это и позволяет утверждать, без лишней скромности, что наши исследования и разработки имеют уникальный характер и в своем результате приближаются к научному жанру если не открытия, то хотя бы обоснованной гипотезы.

И в житийных (агиографических) материалах, и в службе и каноне (гимнография), а также в богословских трудах, посвященных преподобному Нилу Столобенскому, специфика духовного подвига нашего аскета определяется как столпничество. Преподобный впрямую называется столпником (по-гречески — стилистом — sthlithz, в латыни этому понятию соответствует богословский термин stationarii). Но удивительно то, что внешнему, внецерковному пониманию такое определение является загадкой, поскольку ни на каком столпе, подобно преподобным Симеону и Даниилу Столпникам или Святителю Кириллу Туровскому и преподобномученику Никите Переславскому, Столобенский подвижник никогда не стоял. Загадка эта разрешается в три основных этапа.

1) через изучение истории подвига столпничества, впервые церковно утвержденного в 4 веке в Антиохии преподобным Симеоном;

2) через исследование богословского обоснования аскезы древних стилистов, которое раскрывается лишь в изучении проблемы с одной стороны в Ветхом Завете, с другой — в изучении корней язычества, связанного с культом “высот”, “священных” дубов и столпо-почитанием;

3) через сопоставление этих историко-церковных, богословских и религиоведческих изысканий с аскезой Российского святого — Нила Столобенского, которая в свою очередь, должна рассматриваться в историко-государственном контексте жизни первоначального Московского Царства XVI века, поскольку подвижничество всех великих святых неотрывно связано не только с вечностью, но и со “злобой дня”, в этом собственно и заключается уникальность подвига каждого святого.

 “ИЖЕ НА СТОЛПЕ ЖИВШЕМУ...”