Империя в прямой и обратной перспективе

В теории плоскостного изображения (живописное полотно, рисунок, фотография, чертеж, кино, голограмма, видеозапись) трехмерного и даже четырехмерного (с вектором времени) пространства, пространственных объектов существуют понятия прямой и обратной перспективы. В развитие этой сложной математической и философской дисциплины громадный вклад сделали энциклопедист XX века священник Павел Флоренский и наш современник академик Б.В.Раушенбах. На основе анализа изобразительных приемов живописи эпохи Возрождения, когда впервые художники стали создавать в плоскости “иллюзию” прямой перспективы, “глубины” изображения, Флоренский сделал ряд открытий в области принципов и методов изобразительного искусства, предшествующего “реализму”, а именно в иконописи, которая прежде рассматривалась как сугубо плоскостная, безперспективная, то есть более примитивная по отношению к “реализму”.

Флоренский выявил и определил в иконописи метод изображения, названный им обратной перспективой, философски объяснил причину и различие изобразительных методов прямой и обратной перспективы и доказал, что обратная перспектива не менее, а более реалистична, чем прямая. Возрожденческий “реализм” базируется на антропоцентричности, ибо самовластная идеология Ренессанса мерилом всего сущего делала человека, оставляя за ним достоинство венца творения, мысленно выводя за скобки Творца вселенной: отсюда его ориентация на точку зрения зрителя, для которого изображение всегда объект, а он (зритель) по отношению к нему самодовлеющий субъект.

Духовный же реализм иконописи был последовательно теоцентричен, он изображал в малом великое, делая изображения Бога и святых Его сущностей главным субъектом, а зрителя-молитвенника объектом благодатного воздействия. Проще говоря, на иконе более удаленная часть изображения зачастую делается большей, чем его части, расположенные к зрителю ближе. Наиболее ярко анализ о. Павла Флоренского был осуществлен на примере иконы “Пресвятая Троица — похвала преподобному Сергию Радонежскому” кисти преподобного Андрея Рублева, живописца русского духовного возрождения. Собственно говоря, первоначальное изучение именно этой иконы и позволило сделать о. Павлу свое открытие, и только потом русский богослов обнаружил те же методологические принципы и приемы в остальных традиционных иконах. Более того, как выяснил ученый, открытый им изобразительный метод обратной перспективы позволял древним художникам точнее и достовернее выразить на живописной плоскости и само время, а не только статику пространственных объектов...⁶⁸

Уже во второй половине нашего века физик Б.В.Раушенбах на основании многочисленных математических расчетов доказал полную справедливость открытия, выводов и гипотез Флоренского в данной сфере науки, которая позволила уже в наше время эти теоретические достижения в полной мере использовать при формировании принципов трехмерной и четырехмерной компьютерной графики.

Так иконографический “примитив” (с точки зрения позитивистской науки XVIII-XX веков) на самом деле в информационно-емкостном плане оказался более передовой технологией, чем материалистический “реализм” Возрождения и Просвещения.

В светской исторической науке последних трех столетий очевиден преобладающий ориентир на либеральные и лево-радикальные тенденции в политике, которые не только превозносили количественный, “бытоулучшительный” (по слову преподобного Серафима Саровского), потребительский по своей природе прогресс, но и активно отрицали божественное происхождение власти, то есть формула законного земного властительства “Бога в Троице славимого милостью” для них была либо “безсмысленным набором слов”, либо поводом для глумливой насмешки.

Позитивистский взгляд на прошлое человечества как на некое почти механическое поступательное движение, целью и идеалом которого якобы является западноевропейская цивилизация эпохи модерна и новейшего времени, стал преобладающим последние двести лет. То есть, на судьбу человечества преобладает взгляд, которому должна открываться картина прошлого и будущего, построенная по законам прямой перспективы. Ключевое же событие истории — воплощение Иисуса Христа, Его Евангелие, искупительная Крестная Смерть и Воскресение из мертвых как обетование всему человечеству, в этой псевдо-исторической картине мiра лишалось всякого смысла.

В рамках таких доктрин всяческие отступления от западноевропейского цивилизационного вектора априорно объявлялись отсталыми, регрессирующими и отмирающими. Основными критериями качественного уровня того или иного государства в учении либералов стали степень либерализации отдельной личности по отношению к обществу, народу и государству, научно-технический прогресс, уровень капитализации и потребления.

Другая тенденция — лево-радикальная (анархическая и коммунистическая) также сводилась к проповеди безусловной ценности научно-технического прогресса, но в условиях обобществления производства, отрыва производства от капитала и при росте потребления за счет свободного справедливого распределения благ и продуктов потребления среди свободных членов общества производителей. Фетишем этого направления стал “освобожденный” труд: от каждого по способностям — каждому по потребностям.

Но что характерно, именно вторая половина “прогрессивного” XIX века стала настоящим бумом самопровозглашения “империй”. Если в начале века в Европе было только две Империи — Православная Российская (единственный и подлинный Третий Рим) и Австро-Венгерская (наследница еретической Священной Римской империи германской нации), то во второй половине столетия “империями” себя провозгласили Франция (1852), объединенная Пруссией Германия (“Второй Рейх”, 1871), Великобритания (1876) и Османская Турция (1877). В основу Французского, Английского и частично Немецкого капиталистического империализма был положен принцип колониализма, в основном — заморского, а не за счет прилегающих территорий. Ущербность этого неполноценного в плане имперской идеи явления собственно и создала отрицательное отношение к такому национально-эготическому империализму, который ставил своей приземленной целью передел мiра в плане сырьевых баз, рынков дешевой рабочей силы и рынков сбыта, сфер военнополитического контроля и влияния. Такой националистический империализм пестовал свое благополучие и филистерскую самобытность за счет попрания интересов завоеванных народов и “примитивных” государственных образований в Африке, Центральной и Дальневосточной Азии, на различных островах Тихого, Атлантического и Индийского океанов. Эта тенденция в конце концов привела к Первой мiровой войне и серии кровавых евро-азиатских революций в первую очередь в Китае, России, Турции, Иране, Германии, Австро-Венгрии, Испании... Он был ознаменован безчисленным количеством национально-освободительных восстаний угнетенного местного населения, жестоко подавляемых заморскими колонизаторами.

В русле этих тенденций второй половины XIX века своеобразным империализмом увлеклись левые радикалы с Марксом и Энгельсом во главе, образовав в 1868 году Первый Интернационал мiрового пролетариата, целью которого было разрушение в Мiровой революции всех национальных государств для создания Всемiрной империи “свободного” труда. Конечно, коммунисты и анархисты, в идеологии которых содержался как обязательный принцип разрушения государства как такового, не декларировали свое утопическое всемiрное сообщество в качестве империи, но они не отрицали принципов самоорганизации и самоуправления, которые так или иначе приводят к власти государственного типа. Практика мiрового коммунистического движения в конце концов подтвердила эту тенденцию образованием СССР как начала всемiрного Союза социалистических республик, управляемого избираемыми советами. Это не мешало коммунистам быть критиками понятия “империализм”.

Наличие этих двух подходов к истории, к жизни человечества совершенно исключало традиционный христианский апокалиптический взгляд на историю: от дней творения до грехопадения Адама, от Каина до Потопа, от Ноя до Вавилона, от Авраама и Мелхиседека до Боговоплощения, от Воскресения и Вознесения Христова до Второго Его Пришествия и Страшного Суда. Именно такой взгляд выстраивает историческую картину мiра в обратной перспективе с Голгофой в центре, с подлинными приоритетами и закономерностями процессов смен периодов единобожия, язычества, христианства и неоязычества. Этот взгляд был присущ древним летописцам и духовным церковным писателям. Для них существование мiровых империй имело совершенно иное значение, чем просто большие государства с амбициями на мiровое господство.

Идея Империи является очень древней и восходит к Ветхому Завету. Пророк Даниил толкует вавилонскому царю Навуходоносору сны о четырех мiровых Царствах, которые последовательно сменяют друг друга. Великий пророк Даниил говорил царю Навуходоносору: Ты, царь, царь царей, которому Бог небесный даровал царство, власть, силу и славу. Ты – это золотая голова! После тебя восстанет другое царство, ниже твоего, а еще третье царство, медное, которое будет владычествовать над всею землею. А четвертое царство будет крепко, как железо (Дан. 2, 37-40).

Как трактуют Святые Отцы Церкви, этими Царствами являются Царства Вавилонское, Персидское, Македонское и Римское.

Священномученик Ипполит, епископ Римский в III в. от Р.Х. писал: «Как же теперь не признать, что все, предреченное Даниилом издревле, в Вавилоне, еще и теперь продолжает выполняться в мiре? В самом деле, истукан, явившийся в то время Навуходоносору, был прообразом царства царств всего мiра: как раз именно в те времена царствовали вавилоняне, имевшие, подобно золотой голове истукана, верховное главенство. Затем после них получили силу на двести сорок пять лет персы, как бы показуя этим, что серебро и суть именно они. Потом после персов, начиная со времен Александра Македонского, на триста лет получили силу греки, показавши таким образом, что медь – это они. Их, в свою очередь, сменили римляне – эти железные голени истукана, могущественные и сильные как железо»⁶⁹.

Св. Иоанн Златоуст (IV-V века)также говорил: «Как прежде были разрушаемы Царства, именно: Мидийское – Вавилонянами, Вавилонское – Персами, Персидское – Македонянами, Македонское – Римлянами. И все это с большой ясностью передает нам Даниил»⁷⁰.

Так с древнейших времен возникает понятие Translatio Imperii – Движущаяся Империя, или буквально: Передача (переход, преемство) Империи (лат.)⁷¹. Иными словами нет и не может быть множестваимперий. Подлинная Империяможет быть только одна. Блаженный Августин (354-430 гг.), епископ Иппонийский в своем великом труде «О Граде Божием» также говорил: «Вавилония, это как бы первый Рим, разрасталась параллельно странствующему в сем мiру Граду Божию»⁷². Странствующее из века в век, от народа к народу великодержавие древности, по толкованию Святых Отцов Церкви, и являлось удерживающим (2 Фес. 2, 7) демонические силы хаоса, мятежа и взаимоуничтожающей вражды до первого Пришествия Господа Нашего Иисуса Христа.

После Вавилонского Царства пришел черед Персидского Царства. Как отмечают многие древние и современные исследователи, «в индоевропейском мiре, особенно в глазах греков и римлян, только Иран олицетворял Империю. Иранцы создали оригинальную организацию. Впервые Персия установила формулу титулования, вскоре ставшую у греков обозначением персидских царей – «царь царей и царь стран » или «царь, стоящий над другими царями ». Это сверхцарская власть, как бы царская власть распространенная и на тех, кого остальной мiр рассматривает как царей»⁷³.

Персидское Царство впервые последовательно проводит принцип строительства сверхдержавы вселенского значения. Такого рода «государство, объединяющее в себе различные культуры, народы и племена, спаянные в единый общественный организм вокруг некоторого державного ядра. Таким ядром является народ-носитель державной идеи, народ-защитник святынь и страж устоев государственного бытия, блюститель мiровоззренческого единства, политической стабильности общества и экономической дееспособности страны»⁷⁴.

Продолжателем идеи Империи после Персидского Царства стало Греко-Македонское Царство Александра Македонского. Александр Македонский был не только величайшим полководцем, но и в большей степени гениальным государственным деятелем, истинным Монархом, последовательно проводившим идею сверхгосударства как Дома Народов. Александр был законным наследником мiровой Персидской Державы. В «Александрии» — сказании о македонском Царе, которое было распространено и очень популярно на Руси, подчеркивается, что он обладал царскими регалиями Трои, Египта, Персии, Индии и был благословлен израильским первосвященником⁷⁵. “Русский Хронограф” указывает, что из-за множества усвоенных им добродетелей Александр Македонский «всей земли и вселенский царь назвася, сего подобает и всем царствия власть держащим подражати»⁷⁶.

В христианском сознании Александр стал идеалом Царя-философа. Хотя после кончины гениального монарха его наследие распалось на несколько династических монархий, идея мiровой державы-империи не перестала существовать. Старшинство осталось за первым по дате установления и последним по сроку гибели Царством македонской династии Птолемеев. Царским благословением Птолемея II Филадельфа («Братолюбивого») был осуществлен общедоступный перевод книг Писания на греческий, т.н. «перевод 70 толковников» (Септуагинта)⁷⁷.

За медным Греко-Македонским Царством наступает эпоха железного Рима – Римской Вселенской Империи.

Рим принял эстафету Империи от Греко-Македонского Царства только при императорах. Республиканский Рим, несмотря на огромные территориальные приобретения по масштабам того времени, так и не стал мистической сверхдержавой вселенского значения, хотя именно в этот период накапливался опыт строительства новой сверхдержавы по старому образцу. Этот опыт давался тяжело. Например, в 90-88 гг. до Р.Х. союзные Риму италийские племена восстали против вечного Города с целью добиться равных с римлянами политических и гражданских прав и добились своего только силой оружия.

С началом правления императора Августа уже все изменилось. Император Август впервые ввел для римских колоний участие в выборах властей в Риме. Покоренные страны и народы он отдал их государям и вообще смотрел на них как на членов Империи.

Лев Александрович Тихомиров в своем фундаментальном труде «Монархическая государственность» (1905 г.) писал: «Империя несла с собой отрешение Рима от узкой идеи собственно римской республики и выдвигала вперед величайшую римскую идею – всемiрного государства»⁷⁸. Тихомиров также особо подчеркивает, что «Христианство, при всей несправедливости и жестокости императоров, и при всем своем отчуждении от государства, имело как бы предчувствие религиозной миссии Империи еще в то время, когда было гонимо»⁷⁹. Они понимали, что не императоры-язычники, но сама Империя была удерживающим мiр от падения в пропасть беззакония.

В 212 году от Р.Х. римский император Марк Аврелий Каракалла издал эдикт Constitutio Antoniniana, по которому даровал римское гражданство всему свободному населению Римской Империи. Так постепенно Римская Империя становилась Домом и Семьей Народов.

Как ученые Флоренский и Раушенбах своими исследованиями преодолели силу привычки, силу господствующего мнения, доказав, что в живописи принцип обратной перспективы не есть примитив, но стройная и более сложная система отображения реальности по сравнению с “реалистической” прямой перспективой, так и в сфере историософии и в политике необходимо применить метод обратной перспективы в осмыслении и понимании такого явления как Империя, в его отличие от обыкновенного национального государства. Одолеть силу привычки и господствующего мнения относительно имперской идеи задача не из легких, но с Божией помощью возможная.