Часть седьмая. Исправление самого себя состоит в имении сердца прямого, (ненаклоннаго в кую либо сторону

Исправление самого себя состоит в имении сердца прямого, (ненаклоннаго в кую либо сторону). Не может человек сердце установлять прямым, 1. Имея гнев и злобу; 2. Будучи в страхе и боязни; 3. Буде есть мило что и приятно; 4. Буде печаль есть и сетование. Когда сердце у человека отлучится от собственнаго своего места, тогда он не видит того, на что смотрит, не внимает, что слушает, и не знает вкуса, что кушает.

Толкование

На исправление самого себя иметь сердце прямое, для того, что оно есть всего состава нашего владыка, что не исправление себя произходит всегда от непрямости сердечной; сердце не имея пред собою ничего, то есть до движения своего, всегда бывает в существенном(или сказать природном) своем состоянии, весьма ясно и весьма прямо (ненаклонно); но как скоро к чему влекомо становится, то и лишается ясности и прямости своей, повязалось гневом, гнев, злоба, занимают в нем место, принужденно движение свое иметь будучи в гневе и злобе, следовательно и лишаться своей прямости; в нем место занимают, принужденно бывает перенестись к страху, к боязни, и следовательно прямости своей лишится; радостию повязалось, занимает место то, что милое есть приятное, принужденно бывает к тому наклониться, и следовательно не иметь тогда прямости; печалию повязалось, печаль, сетование, место в нем занимают, стало быть с печалью, с сетованием, и следовательно лишается своей прямости; но вся оная суть сердца нашего действия (или сказать употребления), которых не иметь не можем. Когда мы принимаемся за случившееся дело путем надлежащим, и исправляем его как непреложно исправить следует, не нарушая святой истины, тогда действие (или сказать употребление) сердца нашего не лишается своей прямости, а как скоро в деле чем либо новязалось сердце наше, тут начинается движение страстного произвола самовластное, так, что сердце тогда владычествовать не может, и следовательно лишается прямости своей; когда же нет а нем прямости, можем ли сказать исправим себя? Ведая, что сердце у нас всего состава нашего владыка, должны ведать, что тогда могут все действия или употребления его быть пристойныя предстоящим делам и вещам, когда оно соблюдаемо бывает в собственной внутренности и не отлучаемо во внешность; Ведая, что не бывает оно во внутренности; Ведая, что оно не будучи в собственной своей внутренности, всегда бывает во мгле и мраке и не владеет собою, и от того глаза наши не видят цвета, хотя на него смотрят; Уши не слышат голоса, хотя и слушают; рот не знает вкуса, хотя и вкушает; что смотреть, слушать, кушать, действие нашего тела, а видеть, слышать, знать вкус, властное действие нашего сердца; и Ведая, что как скоро нет сердца в собственном его месте, всякая часть тела лишается собственности своей. И так из предписаннаго видим, что исправление наше зависит от прямости нашего сердца.

Часть осьмая

Благоустройство дома зависит от исправления самого себя; человек часто согнетает совесть свою в оказании любви к кровным своим, в похвалениях и охулениях, в опасностях и осторожностях, в помилованиях и сожалениях, в гордостях и небрежениях, по чему не всяк, кого хвалить, того зло знает, и кого хулить, добро того не забывает; к сему есть простая пословица, Кто не знает сыновнина худа, не может тот знать урожая хлеба своего.

Толкование

Слово сам значит здесь основание дома, желающему устроить дом свой, не должно согнетать совесть свою, как в похвалениях людей, так и охулениях; многия люди обыкновенно по одним только произволам своим поступая, теряют в домах своих истинныя правила благоустройства, и потерявши не судят в похвалениях людей и охулениях прямо, а судят наклонно к одной стороне, и от сего исправлять самих себя совершенно, ни как не возмогают. Природа повелевает нам иметь горячую любовь к кровным родственникам своим, однако в оказаниях к ним милостей и милосердий, не преступая святой справедливости; когда принимаем и судим дела и поступки их по произволам горячей нашей любви, а не по справедливости, тогда оказуем горячей любви, а не по справедливости, тогда оказуем горячей любви своей наклонность, а не прямость. Должны человека злаго и непотребнаго презрить и пренебречь, должны за зло и непотребство его наказывать, однако не выходя из границ; когда делаем оное по одному своему произволу без всякаго милосердия, и не разсуждая по человечеству, то являем презрения и пренебрежения наклонность, а не прямость. Должны пред вышним и старшим против нас, почтение и учтивость иметь, однако не превышая надлежащей меры, когда к учтивству примешиваем робость, к почтению присовокупляем ласкательство, то наклонность почтения и учтивства оказываем, а не прямость. Милосердовать и соболезновать о труждающихся и обремененных, долг наш, однако и на сие благопристойность есть непреложная, когда милосердуя, щедрость оказываем к такому человеку безразсудную, когда соболезнуя, являем к человеку такую слабость и малодушие; Се милосердия и соболезнования наклонность есть, а не прямость. Можно нам кажется простаго и подлаго человека иногда без ласковости оставить, или мимо глаз пропустить, но долго однакож есть нам не лишать его того, что принадлежит от нас по состоянию его, когда мы оставляя право благочестия, являем к нему спесь и небрежение, конечно производим сим наклонность нашу к гордости и пренебрежению. И так в чем оказываем нашу наклонность, в том не имеем сердца нашего прямости; когда мы похваля человека хвалим неумолкно, и по сему не возмогаем узнать зло ег, когда похуля человека зулим непрестанно, и по сему не возмогаем узнать добро его; то действует тогда наклонность сердца нашего, а не прямость, и сим делаем ко исправлению себя преграду; напротив, кто из нас хваля человека, узнает зло его; хуля, добро ег узнает; тот возмогает исправлять себя, будучи конечно весьма справедлив и весьма проницателен; но такой человек из нас редкой; к речи сей, есть простая пословица выше помянутая, значующая так, что кто любит и жалует сына своего сердцем наклонным, хотя он (сын) и непотребной, тот понеже не просвещен, зло в нем не знает; и у него, хотя посеянной хлеб на пашне и очень хорош, довольствия нет; и он жаден понеже, и не насытен, урожая себе не знает. Порок в человеке родится всегда от наклонности сердца его: как скоро он стал наклонно любить кого или не любить, так скоро и зделал преграду ко исправлению себя; а по сему и не возможет в доме своем благочиния и благоустройства зделать ни каким уже образом; се явно есть, что человеку без исправления самог себя, дома своего в благоустройство привесть не возможно.