Часть девятая. Желающий исправить государство свое, прежде устрояет дом свой

Желающий исправить государство свое, прежде устрояет дом свой, и ведает, что не возмогая учить своих домашних, не возможно учить других людей; се исполнение есть мужа просвещеннаго, и его поучение совершается в государстве, хотя он из дома не выходит: почитание родителей есть притчиною повиновения воздаемого к Государю; меншинство есть притчиною почитания старшим, сожаление есть притчиною у к употреблениям и посылкам людей.

Толкование

Понеже дом значится для правления государственного основание, следовательно, не исправя прежде самого себя, и по сем не приведя дома своего в благоустройство, государство исправить невозможно; исправление государства у мужа просвещеннаго состоит во исправлении только самого себя, и не выходить из поучения и благоустройства собственнаго дома его, исполняет свято все, чег требует, и как повелевает непреложный закон человечества, который для человека есть основанием его вечности; из таких мужа просвещеннаго исполнений возстанавливаются для всех людей в государстве образы и указы, люди по сему взирая друг на друга исправляются, и становятся благодушными сами собою, так, что поучения просвещенных мужей бывают в своих действиях совершенно; по сему видеть можно, что как для дома, так и для государства непреложный закон един есть. Когда я в доме имея родителей своих, имею на себе долг естественной почитать их, из сего объявляется то, что мое собственное почтение, воздаемое к родителям моим, бывает с почитанием воздаемым от людей всего государства к государю, по оному непреложному закону, следовательно почтение Государю не иное есть, как почитание родителям. Когда в доме имею больших братей, имею долг исполнять пред ними меншинство свое, из сего выходит, что почтение меншинства моего пред большими братьями, с почитанием моим отдаевым сторонним старейшим, не иное есть, как почитание отдаемое большим моим братьям. Когда употребляя домашних своих, имею непреложный долг сожалеет об них; из сего значит что сие мое употребление с употреблением людей в государстве бывает по одному непреложному закону, следовательно, что употребление в государстве людей, не иное есть, как употребление домашних своих. И так почитание родителей, почитание больших братий, сожаление о домашних, сии три долга муж просвещенный исполняя, составляет благоустройство дома, а как сии три долга, соединением являют источник для народнаго благонравия, разпространением представляет образ к преподаванию народу наставлений, то по сему может просвещенный муж научить народ законному житию, не выходя из своего дома.

Вещание к Кану: Охраняй людей, как матери охраняют красных (грудных) младенцев своих; ведай, что снискуемое сердцем искренним, всегда может быть угодным, хотя окажется с требованием и не сходное, что всякая девица в супружество вступает, воспитанию детей не обучившися, имея сие в природе. Когда дом милосердный будет один, возстанет милосердие в целом государстве; когда явится дружелюбие в семье одной, вознесется дружелюбием весь народ; жаден, зол человек, един, а поднимается смятение в людях звания каждаго; и оныя следствия происходят всегда таким образом; дело портится может одним утраченным словом, государство спокойно бывает одним справедливым человеком.

Толкование

Дзендзы говорил выше сего о почитании родителей, о почитании больших братий, о сожалении домашних; с тем, что сии три долга служат: 1. К почитанию Государя, 2. К почитанию старших братий сторонних, 3. Ко употреблению людей; и что сей естественный и непреложный закон происхождение имеет от святой сердца нашего истинны. Здесь вещание о долге сожаления, в таком разуме, что человеку будучи государем всего народа, должно подданных своих миловать и зберегать, подобно тому, как ласковыя матери любят и охраняют красных (грудных) младенцев своих; зная как младенцев не возмогающу сказать, чего ни пожелает, надежда ко всяким получениям его состоит на снисканиях материных, кои от самаго искренняго ея сердца; снискания матерния хотя и не часто бывают с желаниями младенца сходны, но как ея сердце действует с радостию, то и сердце младенца принимает всегда в радости, а по сему и бывают всегда угодныя; и так явно есть, что такое сердце, какое матери имеют к свои младенцам, имеет человек каждый не по принуждению, а по произволению и без всякой науки; как всякая девица в супружество вступает, не обучившися способам как младенцев воспитовать, по тому, что сие имеет от природы; следовательно по воспитанию младенцев можно государю судить о подданных своих. Что касается до нашего почитания, воздаемого к государю, и до нашего почитания воздаемого к старейшим людям, то можем ли сказать, что одолжаемся на оное не свойством человечества нашего? Подумаем, сколь велика польза в сем, когда будем сказанному здесь верить, и когда будем полагаться на сказанное сие, может муж просвещенный научить народ законному житию, не выходя из своего дома? Ежели Государь по естественному долгу почитание и сожаление как и до кого следует, исполняет, ежели у него в одном доме отец, к сыну с сожалением, сын к отцу с почтением живут в любви и согласии; сим у него во всем государстве как вышния, так и нижния люди поощряются и возбуждаются на подражание, и возмогают стремиться на любовное и согласное житие не принужденно, а произвольно; Ежели Государь по естественному долгу меншинство исполнять уважает, ежели у него в одном доме большей брат к меньшему с горячим сердцем, меньший брат к большему с искренним почтением, живут по своим степеням, сохраняя учтивство и уступчивость; сим у него во всем государстве и вышния люди и нижния люди возмогут быть на подражание возбуждаемы и поощряемы, и стремиться на житие учтивое и уступчивое произвольно а не принужденно; без исполнения же оных естественных долгов в доме не бывает любви и уступчивости изрядства, в государстве не бывает любви и уступчивости обычая; когда и один человек будучи на самой вышней степени, жаден и не насытен, когда противоборствует святой справедливости, конечно взирая на него, заражаются злом люди целаго государства, и замешательства и смятения разнообразныя в народе поднимаются отсюда; любовь, уступчивость в целом государстве, начинаются от одного дома; а замешательство и смятение в целом государстве происходят от одного человека; сей сим тронул, тот тем согласовал; и то, что из тронутаго, и что из согласованаго явилося, может стремиться как пущенная стрела к цели, так, что удержать никак невозможно; о сем то вещает древность, дело портиться может одним утраченным словом, государство спокойно бывает одним справедливым человеком.

Иоу и Шунь, оказывали себя поднебесной предводителями, и предводительствовали любовию и милосердием, народ им последовал; Ге и Джеу; оказывали себя предводителями поднебесной, и предводительствовали свирепостью и буйством, народ им последовал; когда предводитель законы и установлении подает народу противныя собственной склонности своей, конечно не будет народ последовать оным: ради того, мужи просвященныя полагают за долг себе требовать от людей чего законнаго, в себе прежде то имея, и винить людей в таких пороках, коих в себе уже нет; и так, кто по себе и по человеку о людях не разсуждает, в том к научению людей во благое возможности нет; се явно есть, как исправление государства зависит от устройства своего дома.

Толкование

Сказано о государстве, что спокойно бывает одним человеком в таком разуме, что сколь бы многолюден народ не был, однако последует всегда склонностям одного только Государя своего; как видно из правительств государей, Танскаго Иоу, Юйскаго Шуня, сии два Государя, имея в сердцах любовь и милосердие, употребляли в правлениях своих любовь и милосердие. По сему здесь и сказано об них, что предводительства подавали поднебесной любовию и милосердием; народ при государях таких окрыт был радостию и поощрением так, что всякаго звания люди связуемы были союзом любви и согласия, по сему здесь сказано о народе, что последовал любви государей своих и милосердию. Напротив видно из правительств государей Хяскаго Гея, Шанскаго Джеу, сии два Государя имея в сердцах желчь и жало, употребляли в правлениях злость и лютость, по сему здесь сказано об них, что предводительства подавали поднебесной свирепостию и буйством; при таких Государях каждаго звания люди обращалися друг с другом обманами, нападали друг на друга с обидами, по сему сказано о народе, что последовал свирепости своих государей и буйству. Явно есть, что Государь представляется народу всегда и во всем образцем и зерцалом, на что поступит человек вышший, тому уже конечно подражает человек низший, так хотя не делается образом нарочным, но так делается образом подлинным; а когда Государь, имея склонность к свирепости и буйству, и подает народу закон на основании милосердия, однао как есть склонности его противный, то и бывает втуне. Пусть народ прост и глуп, но Государю обмануть его ни как не можно; и следовательно, может народ последовать одной склонности государевой, а не закону противному склонности его, будучи на престоле, человек достойный, прежде исправляет самого себя, и тогда возмогает поощрить людей и привесть к добру какому, когда прежде в себе оное имеет; тогда возмогает обвинить людей во зле каком и согнать от людей зло, когда в себе зла такого не имеет. И так явно есть, когда имея в себе добро, не возмогаю зла в себе не иметь, а другаго обвиняю во зле требуя от него добра, стало быть имея то же в себе, не разсуждаю об нем по себе; следовательно в таком я будучи состоянии, как тронуть его сердца к подражанию на добро, так и зло в нем истребить, никак не возмогу; все оное совокупя видим, что сам человек, (Государь) есть образец и зерцало своему дому, а дом его представляется для взирания образцем государству. По сему познаем, что правление государственное зависит во исправлении самого себя, и в поучении своего дома; и что к правлению государственному кроме устроения своего дома способов нет.

Вещания в стихах

Персик миловидный, персик любезный! О как приятно листвиями облекся!

Согласие в домашних! Можно возстановить, выдавши сие детище в свое время.

Учение народу! Можно преподавать, когда возстановлено согласие в своих домашних!

Тогда успех в научении народа иметь можно, когда должное большему брату, и должное меньшему брату у себя в доме исполняемо будет

Таков есть государственный образ ежели будет не пременяемый, пред ним (пред Государем) будут четырех стран царства.

Народ в то время подражать Государю может, когда у него в доме отец с сыном, брат с братом, к подражанию приведены будут.

И так государственное правление зависит от устроения своего дома.

Толкование

Оныя стихи для устроения дома, и для управления государства, ко изъяснению святой истинны служат много; писаны они ко одному Князю удельному, и подают всякому владеющеу Государю ко управлению народа мысли, что тогда только возможет всякаго звания людей научить и в братском согласном житии под собою иметь, когда самого себя исправить, когда домашних своих научить, и когда у него между братьями старшинство и меньшенство по естественному долгу почитаемо и исполняемо будет, понеже без сего научить во благое людей целаго государства не чем

Возможет Государь исправить и четырех стран царства, естьли имеет и являет душу свою и тело в изрядстве полном, естьли согласуют и дела его и движения благочинию истинному; по тому возможет, что на сих зависит образ к подражанию во благое для целаго света.

Часть десятая

Возстановление тишины в поднебесной, зависит от управления своего владения; когда владетель, почитает старость, от сего восходит в народе его почитание к родителям и престарелым людям; когда почитает старшинство, восходит в народ его признание меньшинству и предпочтение старейшенству; когда милосердует о старых и без приютных, народ взирая на него последует ему в оном; Ради сего просвещенныя мужи желая от народа оных согласований, представляют народу образцами самих себя.

Толкование

Последование благому начинаяся от одного человека и от одного дома, может доходить до целаго владения, а от владения и до всея поднебесныя само собою, по тому что как в сердцах всех людей в свете, святая истинна есть единая и не разнственная; то един человек имея в руках ко управлению и руководству других людей власть, и возбуждая собою сердца других ко благому, может и во всей поднебесной тишину возстановить. Явно есть, когда Государь у себя в доме почитает старейшинство, и милосердует о сирых, тогда народ поощряется на сие и подражает ему сам собою, хотяб он о сем и не думал: Следовательно свойство сердец и государей и всех людей в свете одинакое, а не разнственное. И так во оном, когда целое владение не разнится с одним домом, конечно не может с владением разниться и вся поднебесная.

Что ненавидит душа твоя и произошло к тебе от человека власти вышней над тобою, того не употребляй к человеку подвластному тебе; что ненавидит душа подвластнаго твоего, тем не служи властному над тобою; что ненавидит душа твоя сущее пред тобою, того не допускай прежде себя до человека стоящего позади тебя; ненавидит душа твоя что либо человека назади тебя стоящаго, в том не последуй человеку на преди тебя стоящему; что на правой стороне люди ненавидят, того не доставляй людям левой стороны; что на левой стороне люди ненавидят, того не доставляй людям правой стороны; се есть тот закон, по которому должно деяния согласовать всегда образу истины. Тому, как неоспоримо и непреложно быть надлежит.

Толкование

Как художник при делании какого сосуда делает размер по образцу сосуда того, так мух просвещенный при исправлении какого дела, разполагает обстоятельства сердцем по пристойности дела того; а поже понятно есть, что сердце одного человека не разнится по существу и качеству своему от сердец миллиона людей, и можно сказать у всякаго человека и всюду одно ест; следовательно, когда вышний над мною не законно меня согнетает, и я чувствую от сего мучение в сердце моем, конечно побужден буду о сердце подвластнаго мне человека разсуждать, применяя к моему сердцу; и по сему не дерзну согнетать и употреблять подвластнаго мне не законно. Когда подвластной мне служит не верно, и я такою службою его не доволен, конечно буду побужден разсуждать о сердце вышняго над мною, применяя к своему сердцу, и не дерзну от сего не верно служить еу. Так разуметь о прочем сказанном: В заключение всего, когда буду о людях разсуждать к себе применяя, а о себе буду разсуждать к людям применяя, то из сего теперь мысленно представить себе могу, что как вышния пред мною люди и нижния, так и люди округ меня со всех четырех сторон, будут все и всюду во уравнении моем и устроении, и составят у меня прямизну из себя и четверогранную фигуру; по такому, следовательно, мысленному представлению уверяюся я, что возмогу исполнить тот закон, по которому долженствую согласовать дела мои образу истинны.

Глас стиха из книги Ши Гин: Мужи украшенныя просвещением! Вам любезныя все то мило бывает, что мило всему народу; вы все то отметаете, что, что весь народ отметает; по сему, величаем мы вас отцами себе и матерями.

Глас стиха из книги Ши Гин: превосходный холм южный, камни на тебе столь высоки и превосходны! Мужественный Ши Инь и велепный, с каким вниманием на тебя вси людие взирают!

Царствующему над людьми, нужно быть бдительну, осторожну; естьли он криводушен, есть на него мечь у народа.

Толкование

Народ отцами и матерями себе величает просвещенных мужей, по тому, что они сердце его почитают с сердце своим за единое; что все милое ему любят, и все отметаемое им ненавидят с ним общественно; что по желанию стараются доставить ему умными способами всякое, как в пище и одежде, так в покое и прохладе, и во всем к жизнипотребном удовольствие; что когда случается ему нечаянно терпеть голод, или холод, трудности или и тягости, устремляются избавлять его от онаго силами всеми; что такое их к желанию его согласование, от любви и сожаления отца и матери к своим детям, разниться не может; Здесь видна польза от исполнения вышесказанного закона, по которму должно в делах и случаях согласовать всегда образу истинны.

Глас стиха о Ши Ине значит, что сей человек был верховнешим вельможею; его высокое достоинство уподоблено высокому холму, что так на него все люди взирали, как на холм высокой. Из сего всякому царствующему над народом нужно помнить всегда, что он представляется народу ко взиранию обнаруженным, и что для сего должен быть на всяк час бдителен и осторожен, даже и во уединенном и сокровенном будучи честе, согласовать в делах всяких народному желанию, и держаться в случаях разных народной общественности, ведая, что когда в делах и случаях оставит согласование образу истинны, и будет поступать по одной своей наклонности криводушно, возстанут все люди на него бурею, отскочат от него все и сродники и кровныя, всюду представится мечь на главу его. Здесь видна гибель от неисполнения вышесказанного закона, по которому должно в делах и случаях согласовать всегда образу истинны.

Глас стиха из книги Шигин: Владетели Инския до потеряния воли народа своего, могли присовокупляемы быть к Царю вышнему; их должно представлять зерцалом себе, содержа в памяти волю небесную. Се вещание есть такое, что владычествование над народом получается получением воли народной, и лишение владычествования над народом бывает чрез лишение воли народной.

Толкование

Воля небесная бывает всегда по воли народной, как стих вещает о владетелях Иньских, что до потеряния воли народа своего удостоеваны были присудствия с Царем вышним, и были по воли и милости небесной небесной владыками под небом до владетеля Джеу называемого, сей народную волю потерял, и за сие небесная воля отступила от него; следовательно должно детям и внучатам Джеуевым, как стих вещает, иметь прежних владетелей Иньских себе зерцалом, помнить всегда волю небесную, и иметьвсегда сердце свое во осторожности и опасении, ведая что присудствию воли небесной и отсудствию по делам общественным, нет положенаго время, что приходит она и отходит по общественному сердцу всего народа.

Государи царствования своя соблюдать могут, зделавшися народу отцами и матерями, возмогши приобресть народное к себе сердце, совокупивши свое разсуждение по делам с разсуждением своего народа общественным,и согласуя всякия исправления дел образу истинны; а соблюдать царствования не могут государи, сердце всего народа утративши, по одной своей только наклонности следуя, и образу истинны не согласуя. Теперь судите государи, сколь получение сердца всего народа, и соблюдение воли небесной для вас нужны?

Муж просвещенный за главное правило себе имеет уважать и почитать добродетель; разсуждая так, когда есть во мне добродетель, есть у меня и человек ея; когда человек есть, есть и место для человека; когда есть место, есть и избыток от места; когда избыток есть, есть то, что нужно ко употреблению.

Толкования

Естьли ведает Государь, что присудствие воли небесной и отсудствие по общественным делам, бывает по общественному сердцу всего народа, тот должен ведать, что не возможно ему в случаях полезных и в случаях вредных не быть осторожну и бдительну; что при сем главное предстоит ему правило добродетельну быть и благодушну; и что когда общественныя дела осторожностию своею и бдением возможет разбирать в тонкость, не помрачая добродетели и благодушия своего ни малейшею тению, следовательно всякия произшествия общественных дел, и добрыя и злыя всегда будут пред ним являться наруже, и он образу истинны согласовать всегда возможет.

Нет для Государя нужнее ничего ко управлению народа, как ниметь почтение к добродетели; когда есть в нем добродетель, есть к нему тогда и усердие всего народа, воздвигнутое ею, все у него обращаются тогда на путь истинны, и следует по его благоустроениям; следовательно людей он всегда имеет: Когда у него люди есть, откладывает прочь записи, памяти, и смотрит как распространилися межи его границы следовательно имеет у себя места: Когда места у него есть, установляет по качествам земель оклады, и по свойства мест получает доходы; следовательно имеет от земель и мест избытки: когда избытки у него есть, нет у него для положенных расходов недостатков, есть довольствие на всякия выдачи, по верным сметам; следовательно есть у него все то, что ни потребно ко управлениям: и так, когда люди, места, избытки, потребности ко управлениям готовы под небом без его старания, то и может он все оное иметь, будучи только добродетелен.