Экономический. Политический

1. Экономический.

a. Целостная программа социальных действий, направленная на максимальное улучшение общих условий жизни человека.

b. Гигантская бесцельная программа космических исследований, направленная на достижение неосуществимых целей.

c. Постоянная, ритуализированная и сверхсложная система инспекции разоружения и варианты такой системы.

a. Вездесущие и практически всемогущие международные полицейские силы,

b. установленная и признанная инопланетная угроза.

c. массовое и глобальное загрязнение окружающей среды.

d. альтернативные вымышленные враги.

3. Социологический: контрольная функция.

a. программы, как правило, основанные на модели Корпуса мира.

b. современная и изощренная форма рабства.

Мотивационная функция.

c. усиление загрязнения окружающей среды.

d. новые религии или другие мифологии.

e. социально ориентированные кровавые игры.

f. сочетание этих форм.

4. Экологический. Комплексная программа прикладной евгеники.

5. Культурный. Альтернативное учреждение не предлагается.

6. Научный. Второстепенные требования программ космических исследований, социальной помощи и / или евгеники.

 

Заменители функций войны: оценка

Вышеупомянутые модели отражают только начало поиска институтов, заменяющих функции войны, а не столько повторение имеющихся альтернатив.

В таком случае было бы преждевременно и неуместно выносить окончательные суждения об их применимости к переходу к миру и за его пределами. В свою очередь, учитывая, что сложный, но необходимый проект корреляции совместимости предложенных заменителей различных функций на данном этапе можно рассматривать только иллюстративно, мы решили не предоставлять гипотетические корреляции, которые были предприняты, поскольку они оцениваются. быть статистически неадекватным.

Однако некоторые предварительные и руководящие комментарии по этим предлагаемым функциональным «решениям» укажут на масштабы трудностей, связанных с этой областью мирного планирования.

· Экономический. Нельзя ожидать, что модель социальных действий останется вне нормальной экономики после завершения ее преобладающей фазы капитальных вложений. Тогда его значение в этой функции может быть только временным. Суррогат космических исследований, по всей видимости, соответствует обоим основным критериям, и его следует дополнительно изучить, особенно в отношении вероятного воздействия, которое он окажет на другие военные функции. Схемы «тщательно продуманной проверки», хотя и кажутся привлекательными на первый взгляд, несовместимы с основной предпосылкой перехода к миру. Логически подобный вариант «невооруженные силы» подвергается той же функциональной критике, что и обобщенная модель социального действия.

· Политика. Как и заменители инспекционных схем, предложения о создании международной полномочной полиции по своей сути несовместимы с окончанием военной системы. Вариант «невооруженных сил», модифицированный и включающий неограниченные полномочия экономических санкций, может быть расширен, чтобы создать реальную внешнюю угрозу. Развитие приемлемой угрозы из "космического пространства", предположительно в сочетании с заменой космических исследований для экономического контроля, казалось бы бесперспективным с точки зрения его достоверности. Модель загрязнения окружающей среды может оказаться недостаточно адекватной для немедленного общественного контроля, кроме как путем произвольного ускорения текущих тенденций загрязнения. Это, в свою очередь, вызывает вопросы относительно его политической приемлемости. Новые, менее регрессивные подходы, связанные с созданием фиктивных глобальных «врагов», требуют дальнейших исследований.

· Социологический:
Контрольная функция. Хотя различные предлагаемые заменители этой роли в целом основаны на модели Корпуса мира, они представляются нам в значительной степени неадекватными с точки зрения их потенциальных возможностей, хотя их нельзя исключать без дальнейшего изучения. Рабство в концептуально эвфемизированной и технологически современной форме могло бы стать более эффективным и гибким институтом в этой области.
Мотивационная функция. Хотя нельзя сразу отбросить ни один из предложенных заменителей войны как гаранта социальной лояльности, каждый из них представляет серьезные и особые трудности. Усиление экологических угроз может увеличить экологические опасности; создание мифов в отрыве от войны может быть политически невыполнимым; Игры и кровавые ритуалы, преследующие конкретную цель, гораздо проще разработать, чем реализовать. Стоит внимательно рассмотреть институт, который сочетает эту функцию с той, которая ей предшествует, даже если она не имитирует ее в целом, на основе предшествующих организованных этнических репрессий.

· Экологический. Единственная очевидная проблема в применении подходящего евгенического заменителя войны - это проблема времени. Это будет невозможно до тех пор, пока не будет завершен переход к миру, что сопряжено с серьезным временным риском экологической катастрофы.

· Культурный. Правдоподобной замены этой военной функции пока не предложено. Однако может случиться так, что детерминант основных культурных ценностей не является необходимым для выживания стабильного общества.
Научный. То же можно сказать и о роли войны как мобилизатора поиска знаний. Однако адаптация гигантской программы космических исследований, комплексной программы социальной помощи или главной программы евгенического контроля могла бы обеспечить достаточную мотивацию для использования ограниченных технологий.

Общие выводы

Из вышеизложенного очевидно, что ни одна программа или комбинация программ, еще предложенных для перехода к миру, даже отдаленно не приблизилась к функциональным требованиям мира без войны. Хотя система, предназначенная для выполнения экономических функций войны, кажется многообещающей, подобный оптимизм не может быть выражен в столь же важных областях политики и социологии.

Другие основные невоенные функции войны - экологические, культурные, научные - представляют собой совсем другую проблему, но, по крайней мере, возможно, что подробное планирование замены в этих областях не является требованием для перехода. Что еще более важно, недостаточно разработать адекватные, но отдельные заменители основных функций войны; по правде говоря, они должны быть полностью совместимыми и никоим образом не отменять себя.

Пока такая единая программа не будет разработана, по крайней мере, гипотетически, ни та, ни другая группа не сможет дать содержательные ответы на изначально поставленные нам вопросы.

На вопрос, как лучше всего подготовиться к наступлению мира, мы должны сначала ответить как можно более решительно, что нельзя допустить, чтобы система войны исчезла так долго:

1. мы точно знаем, что мы планируем внедрить, и,

2. Давайте будем уверены, вне всяких разумных сомнений, что эти суррогатные институты будут служить своим целям с точки зрения выживания и стабильности общества.

Только тогда у вас будет достаточно времени для разработки методик перехода. Программирование процедур должно следовать, а не предшествовать этим конкретным решениям.

Такие решения, если они действительно существуют, не будут достигнуты без революционного пересмотра способов мышления, которые до сих пор считались подходящими для исследований, связанных с миром.

То, что мы рассмотрели фундаментальные вопросы, связанные с этой темой, беспристрастно, с точки зрения, свободной от ценностей, не должно означать, что мы не понимаем интеллектуальных и эмоциональных трудностей, которые необходимо преодолеть на всех уровнях процесса принятия решений перед этим. вопросы должны быть признаны всеми такими, какие они есть на самом деле. Вопросы отражают на интеллектуальном уровне традиционное эмоциональное сопротивление новым формам оружия (более смертоносным и, следовательно, «шокирующим»).

Недооцененный комментарий тогдашнего сенатора Хьюберта Хамфри относительно публикации книги О термоядерной войне остается весьма актуальным:

«Новые мысли, особенно те, которые кажутся противоречащими текущим предположениям, всегда болезненны для ума».

Мы также не преуменьшаем по той простой причине, что мы не обратились к ним, массовое примирение конфликтующих интересов, в соответствии с которыми предполагаются как местные, так и международные соглашения относительно пути продвижения к такому мирному процессу. Этот фактор был исключен из нашего анализа, но мы не намерены игнорировать его частоту.

Хотя на пути к достижению таких соглашений нет непреодолимых препятствий, тем не менее существуют твердые и широко признанные краткосрочные интересы частных групп и других лиц, представляющих общий интерес, в пользу сохранения военной системы. Сопротивление установлению мира со стороны таких интересов в конечном итоге является лишь второстепенным по отношению к основным функциям войны, но их будет нелегко преодолеть в этой стране, как и в других странах.

Некоторые наблюдатели действительно считают, что их невозможно превзойти в наше время и что цена мира просто слишком высока. Это согласуется с нашими общими выводами относительно сроков перевода в замещающие институты и может быть решающим фактором политической жизнеспособности этих схем.

В настоящее время неясно, будет ли когда-либо возможен мир. Еще более сомнительно, если судить по стандартам постоянного социального выживания, а не эмоционального пацифизма, было бы желательно такое состояние мира, даже если бы оно было достижимо. Военная система, несмотря на все ее субъективное отвращение к важным слоям «общественного мнения», доказала свою эффективность с самого начала письменной истории; Он заложил основу для развития многих прочных и впечатляющих цивилизаций, в том числе той, которая доминирует сегодня.

Последовательно он ставит недвусмысленные социальные приоритеты.

В общем, это известная величина. Жизнеспособная система мира, предполагающая, что великие и сложные вопросы замещающих институтов, поднятые в этом отчете, будут иметь решение и что оно будет найдено, по-прежнему будет представлять собой путешествие в неизведанное с неизбежным риском, связанным с неизвестным... Независимо от того, в какой степени эти неизвестные факторы поддаются контролю.

Правительственные чиновники, принимающие решения, склонны выбирать мир вместо войны, когда существует такая реальная возможность, поскольку она обычно кажется «самой безопасной» альтернативой. В самых непосредственных обстоятельствах они, вероятно, правы. Но с точки зрения долгосрочной социальной стабильности все наоборот.

При нашем нынешнем уровне знаний и посредством разумных выводов оказывается, что это военная система, которую следует отождествлять со стабильностью, а мирная система - с социальными спекуляциями, независимо от того, насколько оправданными могут быть такие спекуляции с точки зрения субъективных моральных ценностей. эмоциональный.

Один физик-ядерщик однажды сказал о возможной сделке по разоружению:

«Если бы мы могли изменить мир к миру, в котором нельзя было бы производить оружие, это было бы стабилизацией. Но любая сделка, которую мы можем предвидеть с Советским Союзом, будет дестабилизирующей». ⁽⁴⁴⁾

Квалификация и субъективность одинаково неуместны; Любое условие подлинного полного мира, каким бы оно ни было, было бы дестабилизирующим, пока не будет доказано обратное.

Если бы в это время было необходимо сделать безвозвратный выбор в пользу сохранения или роспуска военной системы, элементарная благоразумие посоветовала бы первый курс действий. Но в этом пока нет необходимости, несмотря на то, насколько поздно это может показаться. И в конечном итоге в уравнение войны / мира должно войти больше факторов, которые превзойдут ожидания самых решительных исследований в поисках альтернативных институтов для функций войны.

Одна группа таких факторов упоминается в данном отчете лишь кратко; фокусируется на возможном устаревании самой военной системы. Мы наблюдали, например, ограниченность военной системы в выполнении ее экономических функций и снижение важности этого аспекта войны.

Они не могут не представить себе сопоставимые события, которые могут поставить под угрозу эффективность войны, например, в роли экономического контролера или организатора социальной лояльности. Такая возможность, какой бы маловероятной она ни казалась, служит напоминанием нам о том, что все расчеты непредвиденных обстоятельств не только включают сопоставление одного набора рисков с другим, но и требуют, чтобы по обе стороны шкалы оставалась допустимая погрешность.

Более прямая причина для продолжения этих исследований в поисках альтернативных путей и средств выполнения текущих функций войны носит узко политический характер. Возможно, что одна или несколько суверенных наций, благодаря неоднозначному руководству, окажутся в положении, в котором правящий административный класс теряет контроль над основным общественным мнением или своей способностью рационализировать желаемую войну.

При таких обстоятельствах нетрудно представить себе ситуацию, в которой такое правительство могло бы быть вынуждено инициировать серьезный процесс разоружения в больших масштабах (возможно, вызванное каким-то «случайным» ядерным взрывом) и что такие переговоры могли бы привести к фактический роспуск военных учреждений. Как ясно показывает наш Отчет, это было бы катастрофой. Нам кажется очевидным, что если значительная часть планеты окажется внезапно и без достаточного предварительного предупреждения погрузится в состояние непреднамеренного мира, то частичная или неадекватная подготовка будет лучше, чем ее отсутствие.

Разница могла быть критической. Модели, рассмотренные в предыдущей главе, с теми, которые кажутся многообещающими, и те, которые не имеют общих положительных характеристик, и это присущая им возможность поэтапного применения. И несмотря на наши оговорки по поводу сознательного перехода к процедурам перехода к миру без полной подготовки, наше правительство, тем не менее, должно быть готово двигаться в этом направлении с ограниченными ресурсами планирования, доступными ему в надлежащее время - если этого потребуют обстоятельства.

Произвольный подход «все или ничего» при разработке программ действий в чрезвычайных ситуациях для мира не более реалистичен, чем для любой другой темы.

Но основная причина для беспокойства по поводу продолжающейся эффективности военной системы и самая важная причина для контроля и ограничения мирного планирования заключается в ретроградном текущем программировании военной системы. Его средства управления отстают от технологических достижений, которые он сделал. Несмотря на свои неоднозначные успехи, на сегодняшний день даже в этой области с беспрецедентным потенциалом массового уничтожения он продолжает действовать в основном на принципах невмешательства.

Насколько нам известно, ни разу не проводилось серьезных количественных исследований, чтобы определить, например, следующее:

· Оптимальные уровни производства оружия для целей экономического контроля в любой последовательности хронологических точек и при любых отношениях между гражданским производством и структурами потребления.

· Факторы корреляции между политикой набора на военную службу и измеримым социальным инакомыслием;

· Минимальные уровни уничтожения населения, необходимые для сохранения достоверности угрозы войны в различных политических условиях;

· Оптимальная цикличность «горячих» войн при различных обстоятельствах исторической взаимосвязи.

Эти и другие факторы функции войны полностью поддаются анализу с помощью имеющихся в настоящее время компьютерных систем. Но пока они не получили должного лечения. Современные аналитические методы до сих пор низводили такие аспекты мнимых функций войны, как снабжение, использование личного состава, анализ вооружений и так далее.

Нельзя сказать, что подобный анализ следует преувеличивать, но мы сожалеем о том, что возможности для решения этой проблемы в более широком масштабе не используются. Наша забота об эффективности в этом контексте не является эстетической, экономической или гуманистической. Это вытекает из аксиомы о том, что ни одна система не может выжить в течение длительного времени как по входным уровням («входы»), так и по своим выходным уровням («выходы»), что она постоянно или существенно отклоняется от оптимального диапазона.

По мере того как данные становятся все сложнее, военная система и ее функции все больше подвергаются угрозе из-за таких обходных путей.

Тогда окончательный вывод будет заключаться в том, что нашему правительству необходимо будет тщательно спланировать два общих непредвиденных обстоятельства. Первый относится к возможностям прочного всеобщего мира; второй - успешное продолжение военной системы. По нашему мнению, тщательная подготовка к возможности мира должна быть продолжена не потому, что мы занимаем позицию, что прекращение войны обязательно было бы желательно, если это возможно, а потому, что это может быть каким-то образом навязано нам, мы готовы для нее или нет.

С другой стороны, планирование рационализации и количественной оценки военной системы обеспечит эффективность ее основных стабилизирующих функций, что не только более многообещающе по сравнению с ожидаемыми результатами, но и имеет важное значение. Мы не можем считать само собой разумеющимся, что он будет продолжать хорошо служить нашим целям только потому, что он делал это в течение длительного времени.

Целью государственной политики в отношении войны и мира в этот период неопределенности должно быть сохранение максимального числа вариантов. Следующие ниже рекомендации направлены на это.