Способность речи может служить хорошим примером. Каждый ребенок, если он не связан значительными врожденными дефектами, обладает необходимым костно-мышечным и нервным аппаратом, дающим ему возможность научиться говорить, слыша звуки речи и подражая им. Животные же с их сильными инстинктами не слишком нуждаются в обучении. Их исполнительные механизмы почти с самого рождения связаны с управляющими механизмами нервной системы. Связи в нервной системе предопределены, и необходим минимум опыта, чтобы навсегда запечатлеть определенную функцию.
Соловей поет одну и ту же песню в Японии и в Мексике (может быть, это не совсем точно, но достаточно для наших целей). Пчелы строят ульи одним и тем же образом, где бы они ни жили, и т.д.
В человеке же нет паттерна речи, заложенного от рождения; речь развивается как анатомически, так и функционально: ребенок будет говорить по-китайски, если он растет в Китае, или на другом языке, на том, на котором говорят вокруг него. Он должен посредством опыта образовать связи между определенными клетками нервной системы, активизирующими мышцы, посредством которых он говорит.
|
|
Для начала система обладает лишь способностью устанавливать те комбинации, которые предлагает опыт. Будучи установлены в опыте, эти паттерны опытом и поддерживаются: родной язык может быть забыт, и не так трудно выучить другой язык.
Индивидуальный опыт
Именно обучение речи имеет наибольшее влияние на развитие рта и относительную силу голосовых связок. Более поздние попытки овладения другим языком будут уже нести на себе влияние первого: существующие, уже установленные формы препятствуют новым комбинациям движений мышц рта и глотки, потому что они уже обрели тенденцию следовать освоенным паттернам автоматически.
Способность человека к приспособлению
Эти наблюдения помогают нам понять, почему вертикальная поза и ходьба столь различны у различных людей, хотя они и управляются частью мозга, функции которой ближе к инстинктивным, чем к произвольным действиям.
Вертикальная поза, как и речь, не имеет готовых связей клеток в нервной системе, хотя ходить мы научаемся раньше, чем говорить. В этой функции человек также с большей свободой приспосабливается к среде, чем животные, которые обнаруживают в этом отношении весьма небольшие вариации, в то время как для человека различия являются правилом, поскольку функции развиваются в личном опыте индивидуума.