Его литературных статей, я не помню во всем писанном им ни одной

оригинальной мысли, ни одного самобытного мнения. Слог его зато совершенно

противуположен погодинскому: дутый, губчатый, вроде неокрепнувшего бланманже

и в которое забыли положить горького миндалю, хотя под его патокой и

заморена бездна желчной, самолюбивой раздражительности. Читая Погодина, все

Думаешь, что он бранится, и осматриваешься, нет ли дам в комнате. Читая

Шевырева, все видишь что-нибудь другое во сне.

С нашей стороны было невозможно заарканить Белинского; он слал нам

Грозные грамоты из Петербурга, отлучал нас, предавал анафеме и писал еще

злее в "Отечественных записках". Наконец он торжественно указал пальцем

против "проказы" славянофильства и с упреком повторил: "Вот вам они!", мы

все понурили голову. Белинский был прав!

Умирающей рукой некогда любимый поэт, сделавшийся святошей от болезни и

Славянофилом по родству, хотел стегнуть нас; по несчастию, он для этого

избрал опять-таки полицейскую нагайку. В пьесе под заглавием "Не наши" он

называл Чаадаева отступником от православия, Грановского - лжеучителем,

Растляющим юношей, меня - слугой, носящим блестящую ливрею западной науки, и

всех трех - изменниками отечеству.

Они всю любовь, всю нежность перенесли на угнетенную мать. У нас,

Воспитанных вне дома, эта связь ослабла. Мы были на руках французской

Гувернантки, поздно узнали, что мать наша не она, а загнанная крестьянка, и

То мы сами догадались по сходству в чертах да по тому, что ее песни были нам

Роднее водевилей; мы сильно полюбили ее, но жизнь ее была слишком тесна

Константин Сергеевич Аксаков. Несколько слов о поэме Гоголя: Похождения Чичикова, или мертвые души

Многим, если почти не всякому, должна показаться странною его поэма;

явление ее так важно, так глубоко и вместе так неожиданно, что она не может

быть доступною с первого раза.

Пред нами возникает новый характер создания является оправдание целой сферы