Основная проблематика исторических исследований в 1920-е гг. Дискуссии 1920-х годов

В 1920-е гг. прекратилась разработка многих проблем, харак­терных для дореволюционной исторической науки: история Русской православной церкви, история царской династии, история предпри­нимательства и купечества. Главными факторами исторического развития в рамках марксистской доктрины считались экономика и классовая борьба, поэтому главное внимание в 1920-е гг. (как и в другие периоды существования советской историографии) уделя­лось изучению именно этих вопросов. Интерес у историков- марксистов вызывала прежде всего современная история - история первой четверти XX в.

Большое внимание в 1920-е гг. уделялось критике немарксист­ских и небольшевистских взглядов, буржуазной методологии, работ историков «старой школы». Этому, например, был посвящен исто­риографический семинар М.Н. Покровского в Институте красной профессуры. Сам историк сделал многое для «разоблачения» бур­жуазной историографии. Он всегда с недоверием относился к пред­ставителям старой немарксистской науки.

Как уже отмечалось, М.Н. Покровский исходил из того, что вся­кое историческое произведение необходимо рассматривать сквозь призму классовых интересов того или иного автора. Эту же цель преследовал и его историографический семинар. Целью семинара было показать того или иного историка как представителя опреде­ленного класса. Итогом работы семинара стал выпуск сборника «Русская историческая литература в классовом освещении» в двух томах в 1927-1930 гг. В него вошли статьи Н.Л. Рубинштейна, П.П. Соловьева, З.Б. Лозинского, А.Л. Сидорова, Г.В. Ладохи, М.А. Рубача, О.А. Лидака, А.Г. Петровой, М.В. Нечкиной. Славяно­филы, Б.Н. Чичерин, С.М. Соловьев, А.П. Щапов, П.Л. Лавров,

B. О. Ключевский, П.Н. Милюков, Н.А. Рожков рассматривались в сборнике как яркие представители своих эпох. Так, О.А. Лидак писал о П.Н. Милюкове: «Не его вина, а скорее беда в том, что буржуазия потерпела такой позорный крах. Несмотря на все неудачи, он и по сей день продолжает талантливо защищать интересы буржуазного общества». В то же время автор видел в П.Н. Милюкове как в исто­рике революции «сознательного фальсификатора» и «гнусного кле­ветника». Уделяя большое внимание изложению этих теорий и показывая их «неправильность», участники семинара в то же время отмечали вклад изучаемых историков в развитие исторической нау­ки своего времени.

Как уже отмечалось, в 1920-е гг. большое внимание уделялось изучению социально-экономического развития. Это проявилось в увлечении теорией торгового капитала, обращении к аграрной исто­рии. Аграрная история изучалась, например, в семинарах П.И. Ля- щенко по истории народного хозяйства России конца XIX - начала XX в. в Институте красной профессуры. Результатом этой работы стал выход большого количества публикаций, например, Н.С. Гор­деева («Сельское хозяйство в войне и революции», 1925),

С.М.Дубровского («Очерки русской революции. Вып. 1. Сельское хозяйство», 1923; «Столыпинская реформа. Капитализация сельско­го хозяйства в XX в.», 1925); А.В. Шестакова («Капитализация сель­ского хозяйства (от реформы 1861 г. до войны 1914 г.)», 1924) и др. Авторы доказывали, что в сельском хозяйстве России после ре­формы 1861 г. развивались капиталистические отношения.

Огромное внимание, уделяемое социально-экономическим предпосылкам революции, стремление доказать зрелость России для осуществления социалистических преобразований привело к изучению вопросов о характере и особенностях российского импе­риализма. Этому была посвящена дискуссия о финансовом капита­ле. Главной целью участников дискуссии было доказать, что социалистическая революция в России является закономерной. Для этого необходимо было доказать, что к началу XX в. Россия вступи­ла в стадию империализма, так как это, по мнению В.И. Ленина, по­следняя стадия развития капитализма и канун социалистической революции.

В ходе дискуссии о финансовом капитале сложилось два на­правления: «денационализаторы» (Н.Н. Ванаг, М.Б. Гольман, С.Л. Ронин, Л.Н. Крицман) и «национализаторы» (Е.Л. Грановский, А.Л. Сидоров). Первые из них, признавая существование в России системы финансового капитала, ведущую роль в его формировании отводили иностранному капиталу. В том, что российский империа­лизм создавался на деньги европейских банков, они не видели ни­чего предосудительного. М.Б. Гольман и Л.Н. Крицман, например, отмечали, что в конце XIX - начале XX в. происходило не создание системы русского финансового капитала, а расширение сферы экс­плуатации иностранного, что Россия находилась в полуколониаль­ной зависимости.

«Национализаторы» выступали против идеи о несамостоятель­ном происхождении финансового капитала в России. Приток ино­странных капиталов они рассматривали не как единственный фактор, определявший характер экономического развития страны, а как специфическую черту России.

В целом оба направления дополняли друг друга: «национализа­торы» изучали внутренние процессы, «денационализаторы» - внешние факторы развития финансового капитала. В конце 1920-х- начале 1930-х гг. обсуждение этих вопросов продолжилось, и тече­ние «денационализаторов» было разгромлено.

Одним из наиболее популярных направлений после прихода большевиков к власти, естественно, стало изучение классовой борьбы и революций. Например, довольно много работ было по­священо истории Первой русской революции 1905-1907 гг. Значи­тельная их часть вышла из семинара М.Н. Покровского в Институте красной профессуры. Семинар по своей тематике был очень широ­ким. В нем разбирались вопросы развития промышленности и рабо­чего движения начала XX века, октябрьская стачка, декабрьское вооруженное восстание, Советы в революции, позиции РСДРП и буржуазных партий, деятельность I и ll-й Государственных Дум и др.

Из семинара М.Н. Покровского вышли следующие работы:С.С. Айнзафт «Зубатовщина и гапоновщина» (1922); В.Н. Астров «Экономисты, предтечи меньшевиков. («Экономизм» и рабочее движение в России на пороге XX в.)» (1923); П.О. Горин «Очерки по истории Советов рабочих депутатов в 1905 г.» (1925); Е.П. Криво- шеина «Советы рабочих депутатов в революции 1905 года» (1926); А.М. Панкратова «Фабзавкомы России в борьбе за социалистиче­скую фабрику» (1923); А.Н. Слепков «Классовые противоречия в 1-й Государственной Думе» (1923); А.Н. Слепков «Революция 1905- 1907 гг.» (1925); С.Г. Томсинский «Борьба классов и партий в 1 Государственной Думе» (1924); С.Г. Томсинский «Борьба классов и партий во Второй Государственной Думе» (1924); А.В. Шестаков «Октябрьская стачка 1905 г.» (1925) и др. Многие из работ были из­даны к 20-летнему юбилею революции. Все они были новаторскими, написанными на основе большого количества источников, так как большинство из этих вопросов освещались в историографии впер­вые. Помимо исследовательской литературы, к юбилею революции были изданы и источники, например, пятитомник «1905. Материалы и документы» (1925-1928).

Разрабатывая вопросы классовой борьбы, историки 1920-х гг. обращались и к изучению крестьянских движений XVII—XVIII вв. Это было связано с необходимостью доказать (в противовес буржуаз­ным теориям), что крестьянство является революционным, а не ре­акционным классом, обосновать возможность его союза с пролетариатом. Из работ, изданных в 1920-е гг., можно назвать ра­боты С.М. Дубровского «Крестьянские войны в России XVII— XVIII вв.» (1925); Г.Е. Меерсона «Ранняя буржуазная революция в России (пугачевщина)» (1925); Г.В. Ладохи «Разинщина и пугачев­щина» (1928) и др. В 1925 г. в стране отмечалось 150-летие восста­ния Е. Пугачева. Помимо исследовательской литературы был издан и трехтомник «Пугачевщина» (1926-1931), в котором впервые были опубликованы манифесты и указы Е. Пугачева.

На трактовку крестьянских войн в 1920-е гг. большое влияние оказали взгляды М.Н. Покровского. Восстание С. Разина он считал «казацко-крестьянской революцией», направленной против «гнета торгового капитала». «Пугачевщину» он сначала называл «настоя­щей буржуазной революцией эпохи торгового капитала», через год утверждая, что это была не революция, а крестьянское восстание. Вслед за ним историки-марксисты доказывали прогрессивность кре­стьянских выступлений, обусловленность их социально- экономическими причинами, усилением эксплуатации. Практически все авторы, обратившиеся к теме крестьянских войн, использовали термины «война», «революция», «восстание» как синонимы. Пока­зывая антикрепостническую и антифеодальную направленность этих движений, они доказывали, что эти выступления были прогрес­сивными, т. е. стремились вперед, а не назад (к дофеодальным от­ношениям). Это часто приводило историков к выводам об их буржуазном характере. Так, например, Г.Е. Меерсон считал движе­ние под предводительством Е. Пугачева «ранней буржуазной рево­люцией», направленной на защиту свободных крестьянских хозяйств фермерского типа.

И, конечно же, огромное внимание в работах историков 1920-х гг. уделялось революционным событиях в России в 1917 г. Послерево­люционное время требовало осмысления, прежде всего, событий XX в., основным из которых, по мнению большевиков, была Ок­тябрьская революция. Ее изучению должно было быть уделено наибольшее внимание. Особенно активно разработка этих вопросов велась в связи с подготовкой к десятилетию революции.

Так, в 1920-е гг. в Институте красной профессуры работал се­минар по Октябрьской революции, которым руководил М.Н. Покров­ский. По тематике он был достаточно широким. Он охватывал события Первой мировой войны, Февральской революции, весны - осени 1917 г. Большое внимание уделялось обоснованию законо­мерности Октябрьской революции. Поэтому много тем было посвя­щено ее предпосылкам: социально-экономическому и политическому развитию, рабочему и крестьянскому движениям. В семинаре работали А.Л. Сидоров, Д.А. Баевский, Г.В. Ладоха, О.А. Лидак, М.А. Рубач, Н.Л. Рубинштейн, К.Ф. Сидоров, Э.Б. Генки­на, М.С. Югов и др. Результатом работы семинара стал выход в 1927 г. «Очерков по истории Октябрьской революции» в двух томах. Они были написаны на основе большого количества архивных ма­териалов, большинство из которых использовались впервые.

Экономическая и политическая история России начала XX в. рассматривалась историками-марксистами «в развитии», логиче­ским завершением которого являлась социалистическая революция. Анализируя события февраля 1917 года, «корниловщины», «керен­щины» и др., авторы пытались показать, что удачным может быть только переворот, опирающийся на революционные массы. Собы­тиям 1917 г. было посвящено значительное количество работ. Это работы: И.И. Литвинова «Экономические предпосылки Октябрьской революции», Д.Я. Кина «Война и февральская революция» (1924), Е.П. Кривошеиной «Февральская революция» (1926), О.А. Лидака «Июльские события 1917 г.» (1927), З.Л. Серебрянского «От керен­щины к пролетарской диктатуре. Очерки по истории 1917 г.» (1928), С.А. Пионтковского «Октябрьская революция в России. Ее предпо­сылки и ход» (1923), А.В. Шестакова «Большевики и крестьянство в революции 1917 года» (1927) и др.

События 1917 г. историки-большевики освещали с позиции сво­ей партии, пытаясь обосновать правильность ее тактики и програм­мы, критикуя политику всех остальных партий как соглашательскую и реакционную.

Большое внимание было уделено изданию источников по исто­рии этого периода. Так, в 1924-1927 гг. был издан семитомник «Па­дение царского режима» под редакцией П.Е. Щеголева, в котором содержались показания царских министров Чрезвычайной следст­венной комиссии Временного правительства. К десятилетию Ок­тябрьской революции Центрархив подготовил серию «1917 год в документах и материалах».

Если февральская революция рассматривалась как первый этап Октябрьской, то Гражданская война освещалась как ее про­должение. В 1920-е гг. было написано много работ, посвященных Гражданской войне. Прежде всего, можно выделить работы А.И. Анишева «Очерки истории гражданской войны. 1917-1920» (1925), Н.Е. Какурина «Как сражалась революция» (т. 1-2, 1925 - 1926) и С.И. Гусева «Уроки Гражданской войны» (1921). Работа С.И. Гусева, например, стала первой прпыткой в советской литера­туре оценить в целом ход Гражданской войны, осмыслить её в со­циально-политическом аспекте. В работе Н.Е. Какурина были подробно описаны боевые действия.

Кроме указанных авторов, Гражданской войне в России были посвящены работы Г.В. Ладохи «Очерки гражданской борьбы на Ку­бани» (1923), А.И. Гуковского «Французская интервенция на юге России 1918-1919 гг.» (1928), Е.Я. Драбкиной «Грузинская контрре­волюция» (1928), Д.Я. Кина «Деникинщина», М.И. Кубанина «Мах­новщина» и др. Они были написаны на основе архивных материалов. В этих работах большое внимание уделялось изложе­нию событий войны. Историки, прежде всего, стремились описать, воспроизвести картину событий, а потом уже их осмыслить. Конечно же, все работы были написаны с позиции большевиков.

В 1920-е гг. историки-марксисты приступили также к изучению революционного движения и революционных идей XIX в. В своих работах они стремились показать их прогрессивность. При этом по­литическим партиям XX в. часто пытались найти предшественников в XIX в. Так, М.Н. Покровский уже в народничестве 1860-х гг. видел «большевистское и меньшевистское крыло». Н.Г. Чернышевского он считал родоначальником аграрной программы большевиков и меньшевистской тактики.

Рассматривая революционные движения XIX в., историки- марксисты часто спорили по поводу их значимости. В связи с этим некоторые из них часто отрицали вклад этих движений, показывая их несовершенство. Так, например, в 1920 г., в год 50-летия со дня смерти А.И. Герцена, было издано много статей и брошюр о нем. Но не все авторы придерживались ленинских оценок А.И. Герцена как дворянского революционера. Так, например, В.М. Фриче не считал его революционером.

В 1925 г. широко отмечалось 100-летие восстания декабристов. К юбилею было опубликовано более 1300 различных работ, в том числе одна из первых работ М.В. Нечкиной «Общество соединенных славян» (1927). Накануне юбилея М.С. Ольминский выступил против его празднования, оценивая восстание декабристов как помещичий заговор. Хотя в целом в 1920-е гг. в марксистской историографии утвердилась отношение к декабристам как к первому революцион­ному движению в России.

В 1928 г. широко отмечалось 100-летие со дня рождения Н.Г. Чернышевского. Были изданы его избранные произведения и дневники. Особую роль в исследовании творчества и жизни Н.Г. Чернышевского сыграл Ю.М. Стеклов - автор двухтомника «Чернышевский. Его жизнь и деятельность». Он заявлял, что Н.Г. Чернышевский задолго до В.И. Ленина начал пропаганду в Рос­сии коммунистических идей. Эта книга вызвала дискуссию в обще­стве историков-марксистов. В ходе дискуссии большинство участников поддерживало ленинскую точку зрения на Н.Г. Черны­шевского как революционера, идеолога крестьянской революции. Именно эта точка зрения была признана единственно верной.

В 1929 г. в связи с 50-летием организации «Народная воля» на­чалась одна из крупных исторических дискуссий этого периода, по­священная народовольцам. Одни участники дискуссии видели в «Народной воле» непосредственную предшественницу большеви­ков (И.А. Теодорович, С.И. Мицкевич), другие рассматривали ее как организацию, в которой зародились идеи буржуазного либерализма (М.Н. Покровский, В.И. Невский). В январе-феврале 1930 г. боль­шинство участников дискуссии выступали уже с критикой обоих на­правлений.

Особенно жесткой критике в ходе дискуссии были подвергнуты взгляды И.А. Теодоровича, который находил в программных поло­жениях «Народной воли» идеи, близкие к ленинским. Проводимая в начале 1930-х гг. аналогия между научными взглядами и современ­ной политикой, привела к тому, что И.А. Теодорович был объявлен проводником идей «правого уклона». Это указывалось и в тезисах «К 50-летию “Народной воли”», принятых в 1930 г. Кульпропом ЦК ВКП(б), которые положили конец дискуссии, подвергнув критике оба направления. Правильной была признана оценка «Народной воли» как революционно-демократического движения.

Большое внимание в послереволюционный период было уде­лено публикации документов и материалов по истории революцион­ного движения. Были изданы воспоминания о народническом движении, о рабочем движении, сочинения А.Н. Радищева, А.И. Герцена, М.А. Бакунина, П.Л. Лаврова и др.

Во второй половине 1920-х гг. в стране развернулась дискуссия об общественно-экономических формациях. Рассматривая периоди­зацию всемирной и русской истории, ее участники затронули вопро­сы об «азиатском» способе производства, торговом капитале, феодализме и крепостничестве.

Начало дискуссии положило обсуждение книги историка старой, дореволюционной науки, крупнейшего русского медиевиста Д.М. Петрушевского «Очерки из экономической истории средневе­ковой Европы», изданной в 1928 г. В ней автор высказал свои взгляды на феодализм как на определенную форму государствен­ного устройства и управления, организуемую центральной государ­ственной властью, которая опирается на систему соподчиненных сословий. Он считал неправильным связывать феодализм с соци­ально-экономическими процессами. Под капитализмом Д.М. Петру- шевский понимал не общественно-экономическую формацию, как считали марксисты, а экономическую категорию, которая наблюда­ется в разные эпохи - и в римской истории, и в средние века. Обсу­ждение книги в социологической секции общества историков- марксистов состоялось весной 1928 г. Д.М. Петрушевского критико­вали за применяемые им методы исторического исследования, от­рицание существования общественно-экономических формаций, за «неправильную» трактовку феодализма и капитализма.

Петрушевский Дмитрий Моисеевич (1863-1942). Родился в селе Кобри- ново Звенигородского уезда Киевской губернии в семье приходского священни­ка. Учился у И.В. Лучицкого на историко-филологическом факультете Киевского университета, который закончил в 1886 г., после чего был оставлен для подго­товки к профессорскому званию. В 1888 г. был откомандирован в Московский университет, где слушал лекции и посещал семинары П.Г. Виноградова и дру­гих московских профессоров. Дважды ездил в продолжительные командировки в Англию для работы в архивах. В 1897 г. защитил магистерскую диссертацию, а в 1902 г - докторскую диссертацию, посвященные восстанию Уота Тайлера. Преподавал в Москве, Варшаве, Петербурге. С 1906 г. - профессор Московско­го университета. Покинул университет в 1911 г. в знак протеста против реакци­онной политики министра народного просвещения Л.А. Кассо. Вернулся в университет в 1917 г. В 1920-е гг. - директор Института истории Российской ас­социации научно-исследовательских институтов общественных наук (РАНИОН). С 1924 г. - член-корр., с 1929 г. г- академик Академии наук СССР. Большую часть своей научной жизни посвятил исследованию социально-экономической истории Англии в Средние века.

Основные труды: Рабочее законодательство Эдуарда III. Опыт историче­ского исследования. - Киев, 1889; Общество и государство у Гомера: опыт ис­торической характеристики. 2-е изд. - М., 1913; Очерки по истории

средневекового общества и государства. - М., 1907 (5-е изд. - 1922); Восстание Уота Тайлера Ч. 1-2, СПб.; М., 1897-1901, (4-е изд. - 1937), Очерки из истории английского государства и общества в средние века - М., 1903 (4-е изд. - 1937); Великая Хартия вольностей и конституционная борьба в английском обществе во второй половине XIII в. - М., 1915; Феодализм и натуральное хозяйство: Кри­тический этюд. - Пг., 1917; Очерки из экономической истории средневековой Европы. - М.; Л., 1928.

Выделение, помимо капитализма промышленного, торгового капитализма как капитализма средневекового, связанного не с про­изводством, а с обменом, было характерным для исторической нау­ки 1920-х гг. Теория торгового капитала была очень популярна в советской историографии, но в середине 1920-х гг. отдельные ее положения начинают вызывать сомнения, и, прежде всего, у учени­ков М.Н. Покровского. А.Н. Слепков, Г.П. Марецкий, С.Г. Томсинский выступили в печати против чрезмерного преувеличения в россий­ской истории роли торгового капитала.

Кроме того, в ходе дискуссии об общественно-экономических формациях был затронут и вопрос о возможности выделения особо­го, отличного от феодального и рабовладельческого, «азиатского» способа производства. Наиболее активным сторонником этой тео­рии был Л.И. Мадьяр. Основными чертами «азиатского» способа производства он считал: отсутствие частной собственности на зем­лю; государство - собственник земли и воды; основной формой эко­номической эксплуатации является налог (а не оброк и барщина, как при феодализме). Большинство же историков утверждали, что осо­бого «азиатского» способа производства не существует.

Таким образом, развернувшаяся дискуссия, прежде всего, за­тронула следующие вопросы: о необходимости выделения эпохи торгового капитализма, об особом «азиатском» способе производ­ства, о феодализме и крепостничестве.

В рамках обсуждения этих проблем в 1929 г. вышла книга исто­рика С.М. Дубровского «К вопросу о сущности “азиатского” способа производства, феодализма, крепостничества и торгового капитала». Автор предлагал свою схему из десяти основных способов произ­водства и соответствующих им хозяйственных укладов. При этом отдельно азиатский способ производства и эпоху торгового капита­ла он не выделял, но разделял феодализм и крепостничество как разные способы производства. Обсуждение книги С.М. Дубровского состоялось в апреле 1929 - январе 1930 г. Книга «К вопросу о сущ­ности “азиатского” способа производства, феодализма, крепостни­чества и торгового капитала» была подвергнута жесткой критике. Историка критиковали за выделение десяти формаций (хотя он и подчеркивал в докладе, что говорит только об укладах); за разделе­ние феодализма и крепостничества, социализма и коммунизма, вы­деление экономики переходного периода.

Дискуссия продолжилась и в начале 1930-х гг. Она способство­вала разработке формационного подхода в исторической науке. Все попытки другой периодизации истории были отвергнуты. Крепостни­чество было признано разновидностью феодального способа про­изводства, идея о существовании особого «азиатского» способа производства признавалась несостоятельной (в 1933 г. он был при­знан рабовладельческим), а термин «торговый капитализм», при­знанный неграмотным и ненаучным, постепенно исчезает из литературы.

В послереволюционный период складывается и такое направ­ление в исторической науки, как историко-партийная наука, зани­мающаяся историей РКП(б) - ВКП(б). Этому способствовала широко развернувшаяся деятельность Истпарта. В 1920-е гг. были вышли работы В.И. Невского, Е.М. Ярославского по истории партии боль­шевиков. Например, в 1926-1930 гг. была издана «История ВКП(б)» под редакцией Е.М. Ярославского в четырех томах.

Невский Владимир Иванович (1876-1937). Настоящее имя и фамилия: Кривобокое Феодосий Иванович. Родился в Ростове-на-Дону в семье купца. Учился в Московском и Петербургском университетах. В 1910 г. окончил Харь­ковский университет по специальности физическая химия. Активно участвовал в революционном движении с конца XIX в. Профессиональный революционер. Один из организаторов большевистской Военной организации в 1917 г. Участ­ник Октябрьской революции. После революции был заместителем, а затем нар­комом путей сообщения (до марта 1919 г.). В 1919 - 1921 гг. - ректор Коммунистического университета имени Я.М. Свердлова. В 1920-е гг. принимал участие в организации и деятельности Истпарта в Петрограде, тогда же стал заниматься исторической наукой профессионально. Был главным редактором журнала «Красная летопись». В 1925-1935 гг. - директор Всесоюзной библио­теки имени В.И. Ленина. Репрессирован в 1935 г., погиб в заключении. Реаби­литирован в 1955 г.

Основные труды: Очерки по истории РКП. - Пг., 1923. Т. 1 (2-е изд. - М., 1925); История РКП(б). - М., 1925; Предшественники нашей партии («Северный союз русских рабочих»). - М., 1930; От «Земли и воли» к группе «Освобождение труда». - М., 1930; Рабочее движение в январские дни 1905 г. - М., 1931; Сове­ты и вооруженное восстание в 1905 г. - М., 1932.

Таким образом, 1920-е гг. - довольно значительный период в становлении советской историографии. В этот период в стране воз­никли марксистские научные центры, была организована подготовка кадров историков-марксистов, на основании источников были напи­саны первые марксистские исследования, большое внимание уде­лялось выработке марксистских схем. Так как проводилась тесная связь между идеологией и наукой, над исторической наукой был ус­тановлен партийный контроль. В ходе научных дискуссий 1920-х гг. историки стремились определить только одну правильную маркси­стскую позицию. В то же время в 1920-е гг. в стране продолжала существовать, хоть и в сложных условиях, немарксистская истори­ческая наука.

Глава 2. Советская историческая наука в 1930-е - середине 1950-х гг.