Концепция свободы С. Л. Рубинштейна

Вклад выдающегося отечественного психолога ХХ в. С. Л. Рубинштейна (1889–1960) в мировую психологическую мысль о свободе человека колоссален, однако для многих не только зарубежных, но и отечественных психологов по ряду причин остается неизвестным. В свое время он не был выделен (отрефлексирован) в качестве психологической концепции свободы.

С. Л. Рубинштейн – автор теории человека как субъекта жизни, пожалуй, первым среди отечественных и зарубежных психологов на высоком методологическом уровне поставил проблему свободы человека в качестве самостоятельной и решал ее в единстве онтологического, гносеологического и аксиологического оснований. Им предложена психологическая концепция свободы человека. Он выделил и раскрыл основные аспекты понимания свободы, позволяющие определить предмет и перспективы исследования этого сложного феномена в единстве существенных его проявлений:

– свободы как самоопределения человека в жизненной ситуации;

– внутренней свободы, которую человек отстаивает в условиях общественной жизни;

– свободы и ответственности.

В его концепции свобода выступает в качестве внутренней характеристики субъекта, но при этом – не есть непознанная «вещь‑в‑себе» (ноумен), а, скорее, феномен, так как проявляет свою сущность во взаимодействии человека с миром в ситуации познания, отстаивания своей свободы в условиях внешнего давления. Такое представление о свободе стало возможным благодаря специфике понимания субъекта в теории человека Рубинштейна: субъект не замыкается в своем «Я», а познает мир, и в этом процессе познания и рефлексии выходит за границы ситуации, активно и творчески взаимодействует с миром – изменяет окружающую действительность и себя. Из многих концепций свободы, представленных в работах зарубежных и отечественных психологов, концепция Рубинштейна является наиболее проработанной в методологическом и теоретическом планах и, несомненно, перспективной для дальнейшего изучения свободы. В фундаментальных трудах С. Л. Рубинштейна – «Принцип творческой самодеятельности» (1922), «Бытие и сознание» (1957), «Человек и мир» (1955–1960) проблема свободы рассматривается им с такой глубиной методологического анализа, что становится возможным понимание диалектического характера соотношения свободы и детерминизма, свободы и мышления, свободы и ответственности.

Под свободой человека Рубинштейн понимает возможность «…самому определять линию своего поведения, отвергнув все решения, несовместимые с ней» [150, 280]; причем, самоопределение предполагает ответственность за себя и других людей, с которыми человек взаимодействует.

Рубинштейну удалось на психологическом уровне разрешить сложные и наиболее важные для понимания сущности свободы вопросы, главным из которых является вопрос о детерминизме. Он выявил этический смысл принципа детерминизма, возникающий применительно к человеку как сознательному существу и предполагающий соотношение определения и самоопределения, свободы и необходимости в человеческом поведении. Выделение этического смысла, очищающего общий принцип детерминизма от механистического содержания, позволило Рубинштейну развести нередко отождествляемые друг с другом понятия: «необходимость» и «принуждение», «свобода» и «свобода воли». Он определил роль психических процессов – мышления, сознания (рефлексии) и сознательного действия в достижении свободы. Таким образом, изучение вопроса о свободе человека Рубинштейн перевел из области философии в психологию, не потеряв философской глубины в трактовке человека как активно относящегося к миру, способного его изменять в творческой, практической (трудовой) деятельности. Человек в его теории – не пассивное звено в системе влияния на него внешних факторов, а субъект активности – личность, оказывающая воздействие и на внешний мир, и на себя. Человек понимается как активный, творческий, самостоятельный, мыслящий, сознательный, ответственный, развивающийся. Разрабатывая принцип детерминизма, Рубинштейн осуществил личностный подход к пониманию взаимоотношения человека с предметным миром и миром общественных отношений. По его глубокому убеждению:

«…при объяснении любых психических явлений личность выступает как воедино связанная совокупность внутренних условий, через которые преломляются все внешние воздействия;…ничто в ее развитии не выводимо из внешних воздействий;…внешнее воздействие дает тот или иной психический эффект, лишь преломляясь через психическое состояние, через сложившийся у нее строй мыслей и чувств» [146, 315].

Сила концепции свободы человека, предложенной Рубинштейном, заключается в ее методологической основе – разрабатываемых им общефилософских принципах детерминизма, единства сознания и деятельности, а также в развитии философских идей о свободе, заявленных в работах Декарта, Спинозы, Лейбница, Канта, Гегеля, представителей экзистенциализма и русской философии. Это представления о рефлексии, мышлении, творчестве как условиях свободы, борьбе за свободу, экзистировании, ответственности. Глубоко освоив немецкую классическую философию, Рубинштейн в своей научной деятельности последовательно воплощал идею Г. И. Челпанова о развитии «философской психологии», в русле которой можно изучать такие сложные явления и процессы в жизни человека, как свобода, рефлексия, развитие личности.

В работах С. Л. Рубинштейна [146–151] нами были выявлены онтологическое, аксиологическое и гносеологическое основания понимания свободы человека.

Онтологическое основание. Его содержание раскрывается при анализе связи сознания и бытия в следующих положениях:

– свобода и необходимость не исключают друг друга, они осознаются человеком в процессе его отношения к окружающей действительности, «сопротивляющейся» субъекту;

– сознательное действие и мышление детерминированы, но не предопределены;

– человек стремится к духовному росту, может изменять действительность, в том числе и себя (т. е. он способен к самодетерминации!), самостоятельно и ответственно определять линию своего поведения.

Таким образом, способности к самоопределению и изменению окружающей действительности выступают необходимыми условиями свободы человека.

Аксиологическое основание. Ценностный аспект свободы человека обнаруживается в работах Рубинштейна «Бытие и сознание», «Человек и мир» при анализе этического смысла принципа детерминации, согласно которому человек в свободном сознательном действии ответственен за себя, за других, за все им содеянное и упущенное. Следует заметить, что проблема этики интересовала этого ученого со студенческих лет, и, по меткому замечанию В. П. Зинченко, когда после революции в стране исчезла и проблема, и этика, С. Л. Рубинштейн сохранил и то, и другое, об этике он писал «в стол». В вопросе о свободе этическое выступило на первый план – произошел прорыв этики в психологию. Таким образом, аксиологическое основание понимания свободы, раскрывающее ее нравственный аспект, оказалось объединенным(в едином поле существующим) с онтологическим основанием. Это «поле», возникшее в результате взаимодействия, по крайней мере, двух сил – одновременного переживания субъектом свободы как способности к самоопределению и переживания им максимальной ответственности за все, что с ним и его окружением может произойти в результате того или иного поступка, создало значимый мощный «заряд» для определения предмета и перспектив изучения свободы в человеческом ее измерении, т. е. как психического феномена, присущего человеку нравственному. Поскольку Рубинштейн этику считал онтологией человека – неотъемлемой характеристикой его бытия, и психика как переживание не мыслилась без отношения к действительности с позиций нравственности, общечеловеческих ценностей, то предложенный им этический принцип детерминации выступает, скорее, психологическим, чем философским. Свобода и ответственность – не просто категории этического порядка, а феномены с богатым психологическим содержанием. Это внутренние характеристики человека, его состояния, переживания, возникающие в процессе осознания им жизненной ситуации, влияющие на его собственные поступки и характер, побуждающие субъекта к пониманию себя как причины своих поступков и причины возможного изменения других людей, и в этом значении способствующие осознанию и реализации своей родовой – человеческой сущности.

Гносеологическое основание. Мышление, сознание, рефлексию Рубинштейн рассматривает в качестве необходимых условий достижения свободы, понимаемой как выход человека за пределы ситуации. То есть в гносеологическом плане свобода мыслится как процесс и результат познания и преодоления (решения) человеком проблемной ситуации. Установление в ходе мышления и рефлексии связей между объектами, усмотрение новых отношений в проблемной ситуации является дополнительным источником его возможностей.

Проблема свободы раскрывается во многих работах Рубинштейна. Остановимся подробнее на содержании работ «Принцип творческой самодеятельности», «Бытие и сознание», «Человек и мир» (в которых представления о свободе перерастают в концепцию свободы), чтобы вместе с автором пройти путь обоснования существования свободы в детерминированном мире, а также обозначить перспективы дальнейшего ее изучения.

Еще в начале ХХ столетия в работе «Принцип творческой самодеятельности (к философским основам современной педагогики)» Рубинштейн впервые формулирует идею о способности субъекта к самоопределению. Эта идея в дальнейшем разовьется в общепсихологический принцип единства сознания и деятельности:

«…субъект в своих деяниях, в актах своей творческой самодеятельности не только обнаруживается и проявляется; он в них созидается и определяется… Одним и тем же актом творческой самодеятельности, создавая и его и себя, личность создается и определяется, лишь включаясь в ее объемлющее целое» [149, 106].

В этом положении Рубинштейн выступает продолжателем философских идей Фихте о самоопределении как необходимом условии свободы (в дальнейшем – в работе «Человек и мир» самоопределение будет выделено в качестве одного из трех аспектов свободы) и Гегеля – об объективации духа (души человека, его «Я»), при которой дух (творец) в творческом акте в процессе создания продукта деятельности «угасает в предмете» – свою суть переносит в продукт своего творчества. Однако на этом процесс творчества не заканчивается. По мнению Рубинштейна:

«…в творчестве созидается и сам творец. Лишь в созидании… этического, социального целого созидается нравственная личность. Лишь в организации мира мыслей формируется мыслитель; в духовном творчестве вырастает духовная личность. Есть только один путь – если есть путь – для создания большой личности: большая работа над большим творением» [149, 106].

Таким образом, Рубинштейн утверждал творческую природу человека, его активность, созидательный характер, способность к самоопределению в творчестве. Деятельность определялась как самостоятельная, постоянно развивающаяся; личность – как объемлющее целое, результат самостоятельной творческой деятельности. В этих определениях получила развитие и философская идея causa sui как условие свободы – человек не только мыслит себя причиной своих действий (И. Кант), а в реальной деятельности выступает причиной созидания себя, своего определения в качестве личности, и поэтому он не только в воображении, но в самой жизни – в процессах активного взаимодействия с миром – свободное существо.

Высоко ценивший положения сократовско‑платоновской педагогики, Рубинштейн полагал, что человек проявляет самостоятельность и в обучении – он способен учиться, рефлексировать – овладевать своим собственным познанием, исследовать совместно с учителем, проявлять творческую самодеятельность. Как верно заметил А. В. Брушлинский, принцип единства сознания и деятельности разрабатывался «и в интересах педагогики, призванной, по мнению Рубинштейна, развивать у учащихся самостоятельность, творческий подход и инициативу (в частности, с помощью того, что теперь называется проблемным обучением)» [35]. Так в начале прошлого века зарождались научные основы проблемного обучения. Позже в работе «Человек и мир» Рубинштейн раскроет содержание такого существенного качества жизненной ситуации, как проблемность, покажет, что именно она, порождающая и усиливающая работу мышления, сознания, рефлексии, – способствует выходу человека за пределы ситуации, без чего не может быть свободы.

В фундаментальном труде «Бытие и сознание» обосновывается психологический принцип единства сознания и деятельности, развивается идея активности с приоритетом внутреннего в его соотношении с внешним в процессе детерминации. Все содержание этой работы пронизано выдвинутым Рубинштейном положением овзаимосвязи всех явлений материального мира и субъекте как компоненте этой связи – единстве субъекта и объекта, что позволило преодолеть внешнее противопоставление субъективного объективному, человека как субъекта сознательных действий – объективным условиям его деятельности:

«Сознательная деятельность людей зависит от объективных обстоятельств их жизни и вместе с тем она же их изменяет» [146, 283].

При этом преодолевается и механистический детерминизм в понимании свободы (когда одно явление выступает в роли толчка, причины и определяет следствие, что исключает свободу человека, находящегося под воздействием многочисленных внешних причин) – свобода становится возможной в детерминистической картине мира.

«В своей закономерности бытие людей, их жизнь выступает лишь, поскольку объективные условия и деятельность людей берутся в их взаимозависимости. Это значит, что детерминированность распространяется и на субъекта, на его деятельность, а вместе с тем, что субъект своей деятельностью участвует в детерминации событий…; эффект внешних воздействий на субъекта зависит от того, как человек отвечает на эти внешние воздействия. Эффект всякого воздействия на человека – это эффект взаимодействия человека как субъекта с внешним миром» [146, 284].

Учитывая качества человека, обладая которыми он непосредственно не зависит от внешних условий, – способность мыслить, самоопределяться во взаимодействии с действительностью, предвосхищать будущее, принимать решение, осуществлять сознательное действие, способное влиять на ход событий, Рубинштейн выводит следующую закономерность (и, можно сказать, формулу свободы):

«… сознательные действия и мысли человека детерминированы, но не предопределены». Даже самоопределение, которое, на первый взгляд, представляется сугубо автономным процессом, на самом деле является звеном детерминации человеческого действия и «…пока оно не совершилось, нет всех условий, детерминирующих действие, значит, до этого оно и не детерминировано. Предполагать, что оно было детерминировано до этого и исключать таким образом свободу человека – значит, подменять детерминацию предопределением» [146, 285].

Для прояснения понятия свободы Рубинштейну важно разобраться в причинах нередко встречающейся подмены детерминации предопределением. В этой связи он указывает на ошибочное отождествление понятий «свобода» и «свобода воли», «необходимость» и «предопределенность». Он утверждает, что при подмене свободы человека свободой воли, понимаемой без закономерной ее детерминированности, распространяющейся на все психические явления, возникает дуализм психического и материального, в результате чего свобода воли связывается с индетерминизмом и отождествляется с произволом, а смысл понятия свободы искажается.

В отличие от проблемы свободы воли как психического процесса проблема свободы ставится Рубинштейном в более широком контексте (единстве психического и материального) – как проблема человека ответственного, субъекта, взаимодействующего с миром и закономерно сталкивающегося в познании с сопротивлением объекта. Поэтому свобода так органично связана с необходимостью:

«Проблема свободы и необходимости – это вопрос о человеке как субъекте и условиях его деятельности, о зависимости человека от объективных условий его жизни и о его господстве над ними… Свобода и необходимость в жизни человека взаимосвязаны: с одной стороны, обстоятельства определяют жизнь человека, с другой – сам человек изменяет обстоятельства своей жизни; действия человека зависят от объективных условий его жизни и сами же изменяют эти условия» [146, 282].

А чтобы изменять эти условия своей жизни к лучшему, свободно и ответственно осуществлять сознательно поставленные собственные цели – «направлять ход событий в желательную для человека сторону… ему необходимо знание законов». Таким образом, в работе «Бытие и сознание» философский тезис о свободе как осознанной необходимости конкретизируется в контексте рассмотрения диалектического взаимодействия человека с внешним миром с приоритетом внутреннего – целей человека. Этот тезис приобретает психологический смысл в связи с рефлексией, в ходе которой человек определяет для себя позитивное значение необходимости, понимает, для чего ему нужны знания законов природы и общества.

Если предопределенность исключает свободу, то необходимость и свобода могут, как утверждал Декарт, удерживаться вместе в сознательном действии человека. С. Л. Рубинштейн, развивая это положение, логично вводит категорию ответственности при достижении человеком своих целей. Поскольку сознательное действие «детерминируется обстоятельствами жизни и вместе с тем изменяет их по замыслу человека», то в нем

«…непосредственно выступают и необходимость и свобода. Необходимость заключается в объективной закономерной обусловленности человеческих действий, как и всех явлений; свобода человека – в возможности самому определять линию своего поведения, отвергнув все решения, несовместимые с ней. Эта возможность, о которой свидетельствует весь опыт человечества, находится в противоположности не к необходимости в смысле детерминированности, а к принуждению» [146, 280].

Свободу и необходимость Рубинштейн понимает в качестве специфической проблемы человеческого существования, а человека, родовая сущность которого определяется отношением к другому, – как автора и исполнителя сознательного свободного действия. Поскольку многие в попытке господствовать над окружающей действительностью, изменять ее по своему умыслу не исключают возможность принуждать других, то:

«…человеку нужно отстаивать свою свободу не от истин научного познания, утверждающего детерминированность всего существующего, а от слепых и грубых сил, которые всегда готовы наложить оковы запрета и принуждения не только на волю, но и на мысль человека, поскольку мысль и воля неразрывны» [146, 286].

А что такое запрет на мысль, организатор и лидер психологической науки в период тяжелого для страны тоталитарного режима, знал не понаслышке. В конце 1940‑х гг., после того как Рубинштейн был объявлен космополитом и снят со всех занимаемых им должностей, он продолжил работу о свободе и ответственности человека в своем труде «Бытие и сознание» и рукописях «Человек и мир». И хотя работа «Бытие и сознание» была опубликована в 1957 г. – в начале хрущевской оттепели, еще отзывались болью в памяти и не изжили себя до конца и грубый запрет на мысль, и неограниченная власть одного человека над другими.

Следует отметить, что категория ответственности в работе «Бытие и сознание» наделяется статусом долженствования:

«Существо конечное, ограниченное, страдающее, зависимое от объективных обстоятельств, преобразующее мир – человек, подчиняясь необходимости, вместе с тем свободен. Он в принципе может и, значит, должен принять на себя ответственность за все им содеянное и все упущенное» [146, 286].

Получается, что ответственность выступает одновременно и результатом (следствием) и причиной (мотивационной составляющей) свободного сознательного действия. А это, в свою очередь, означает, что ответственность опосредствует свободное сознательное действие! В этом также проявляется специфика этического смысла принципа детерминизма, содержание которого раскрывается в работе «Человек и мир». В отличие от своих предшественников, неоднократно предпринимавших попытку объяснить связь ответственности и свободы, в основном, на уровне индивида (ответственность за свою жизнь) или гражданина (ответственность за свою безопасность в гражданском обществе), Рубинштейн делает шаг вперед: на основе представления о единой взаимосвязи субъективного и объективного выходит на уровень понимания человека как субъекта – личности, находящейся во взаимодействии с другими людьми, влияющей на их восприятие мира, поступки, которые, в свою очередь, могут изменить действительность, жизнь многих людей. В требовании сохранить себя как Человека, не навредить себе и другим проявляется нравственный аспект свободы.

В труде «Человек и мир» Рубинштейн раскрывает этический смысл принципа детерминизма в ходе рассмотрения диалектики влияния внешнего мира на человека и самоопределение, свободы и ответственности.

В результате самоопределения человек остается верным себе, не односторонне подчиняется внешнему, а сопротивляется, избирательно относится к внешним воздействиям, способен изменить их и при этом учитывает последствия своего влияния на себя и других (сходную точку зрения высказывал Н. А. Бердяев: в акте освобождения человек, изменяясь, не должен изменять самому себе). По мнению Рубинштейна, сущность человека в акте детерминации выступает как устойчивое в явлениях, исходя из чего определяются все изменения вещей, явлений при различных на них воздействиях. Содержание этического смысла детерминации по‑своему преломляется в каждом из выделенных и раскрытых С.Л. Рубинштейном аспектов свободы:

– свободы как самоопределения (роль внутреннего в детерминации поведения);

– свободы человека в общественной жизни (соотношение внутренней свободы и общественных принуждений);

– свободы в спинозовском смысле (контроль сознания над стихией собственных влечений).

Первый аспект – свобода как самоопределение в жизненной ситуации. Рубинштейн обосновывает необходимость ответственности при самоопределении: исходя из философской идеи causa sui, трансформированной в психологическое представление о человеке как причине и следствии своих поступков, он полагает, что человек отвечает за самого себя – за все содеянное и упущенное, так как результатом этого изменения выступает он сам; отвечает не только за то, что делает, но и за то, каким он будет.

Интерес представляет попытка Рубинштейна рассмотреть свободу как самоопределение в процессуальном аспекте – в ходе мышления и рефлексивной работы человека, анализа жизненной ситуации и реального действия – выхода за ее пределы. При таком подходе наиболее ярко обнаруживаются и утверждают себя в психологии: философская идея единства свободы и мышления (Декарт, Спиноза, Кант, Фихте, Гегель, Кьеркегор, Хайдеггер), представление о связи свободы и рефлексии, развиваемое в немецкой классической философии (наиболее глубоко в концепции Фихте) и в философии экзистенциализма. Для выявления существенной характеристики свободы в работе «Человек и мир» Рубинштейн развивает на психологическом уровне философскую идею экзистирования (выхода за пределы ситуации), раскрывает значение мышления и рефлексии в самоопределении человека, предлагает новую трактовку ситуации, отличающуюся от ее понимания в экзистенциализме и гештальт‑психологии, где она выступала в качестве целостной, нерасчлененной совокупности обстоятельств. Ситуация, с точки зрения Рубинштейна, помимо условий и требований включает в себя личность, соотносящую данные условия и требования, и определяется как задача – и в этом смысле он близок традициям вюрцбургской школы, в частности к работам А. Зельца, посвященным изучению решения творческих задач. Но, в отличие от Зельца, усматривающего причину активизации мышления в незавершенности проблемного комплекса, Рубинштейн в качестве побудителя мыслительной активности видел противоречие – именно оно вызывает удивление, вопрос, который должен быть непременно решен. Ситуация определяется им как проблемная, включающая в себя противоречие между наличными условиями и выходящими за рамки ситуации требованиями (т. е. между актуальными и виртуальными возможностями. – Å. Ê.). Сам человек с его интересами, потребностями, наклонностями включен в ситуацию. При возникновении сложной жизненной ситуации он начинает относиться к ней как к задаче. Ситуация включает соотнесение условий и требований задачи, выходящих за ее пределы. Именно здесь обнаруживается «диалектика обстоятельств, обусловливающих действия человека, и действий, изменяющих эти обстоятельства». Иными словами, ситуация «всегда содержит что‑то данное, но в ней есть всегда как бы пустые, незаполненные места, через которые “проглядывает” нечто, выходящее за ее пределы и связывающее ее со всем существующим». Данный вывод о содержании ситуации логично следует из идеи всеобщей взаимосвязи материальных и психических явлений, сформулированной в работе «Бытие и сознание». Внешнее окружение, преломляясь через внутренние условия, выступает не только препятствием, но и дополнительным источником возможностей! В работе «О мышлении и путях его исследования» (1958) на основании экспериментального изучения процессов мышления Рубинштейн делает вывод:

«…основной нерв процесса мышления заключается в следующем: объект в процессе мышления включается во все новые связи и в силу этого выступает во все новых качествах, которые фиксируются в новых понятиях; из объекта, таким образом, как бы вычерпывается все новое содержание; он как бы поворачивается каждый раз другой своей стороной, в нем выделяются все новые свойства» [151].

Подобное происходит и при решении жизненных задач. Когда человек сталкивается с конкретной жизненной ситуацией, в которой встреча с внешним объектом предполагает сопротивление объекта, он осуществляет «непрерывное членение (анализ) ситуации, выделение в ней того, что существенно в соотношении с требованиями задачи, целями и т. д.»; свобода человека как изменение жизненной ситуации реальными действиями – неизбежно есть выход за ее пределы, за рамки заданного. Причем, ситуация, являясь лишь одним из компонентов, детерминирующих его действия, сама по себе есть становление – она выступает исходным моментом (ступенькой, базой) преодоления сопротивления природы (объекта) человеком, достижения им целей.

«Становление или становящееся соотнесено с тем внутренним в человеке, что, в свою очередь, соотносится с чем‑то внешним по отношению к ситуации, выходящим и выводящим за ее пределы; это внешнее по отношению к ситуации связано с внутренним по отношению к человеку» [150, 341].

Несомненно, важным и методологически значимым для рефлексивно‑деятельностного подхода в понимании свободы представляется положение Рубинштейна о единстве процессов сознания (рефлексии) и действия, благодаря которым человек осуществляет выход за пределы ситуации.

В результате осуществления сознательного действия изменяется ситуация:

«Наличное бытие взрывается определенным действием, порождающим новую данность нового наличного бытия, которое взрывается следующим действием человека» [147, 341]

Реальность воспринимается по‑новому, иначе осознает себя и развивается (в действии!) сам человек:

«Действие человека выступает как ломка, отрицание данного, наличного, как изменение, преобразование сущего. Становление сначала есть нахождение в ситуации, затем выход за пределы этой ситуации в сознании и действии» [150, 345].

Рубинштейн, по сути дела, развивает положение Фихте о преодолении человеком противоречия «Я‑ограниченное» и «Я‑безграничное», но уже не только в сознании, а и в реальном действии, изменяющем окружающую действительность и себя самого:

«Своими действиями я непрерывно взрываю, изменяю ситуацию, в которой я нахожусь, а вместе с тем непрерывно выхожу за пределы самого себя. Этот выход за пределы самого себя не есть отрицание моей сущности, как думают экзистенциалисты, это – ее становление и вместе с тем реализация моей сущности; не отрицание самого себя и становление, но становление и реализация, отрицается только мое наличное бытие, моя завершенность, конечность» [150, 345].

Сознание, рефлексия и мышление расщепляют ситуацию – вычленяют условия в соотношении с требованиями. В результате рефлексии человек мысленно поднимается над своей жизнью, занимает позицию вне ее, и «с этого момента каждый поступок человека приобретает характер философского суждения о жизни, связанного с ним общего отношения к жизни». Рубинштейн полагает, что на свободу в ситуации или, наоборот, зависимость от нее влияет обобщенное в рефлексии отношение человека к жизни, глубинным ее аспектам (проблеме добра и зла), осознание противоречий, позиция как выражение изменения ситуации:

«В общей проблеме детерминизма поведения человека эта рефлексия или, говоря иными словами, мировоззренческие чувства выступают как внутренние условия, включенные в общий эффект, определяемый закономерным соотношением внешних и внутренних условий. От такого обобщенного, итогового отношения человека к жизни зависит и поведение субъекта в ситуации, в которой он находится, и степень зависимости его от этой ситуации или свободы в ней» [150, 352].

В итоге глубоких размышлений о содержании самоопределения и роли в этом процессе действия, сознания, рефлексии подтверждается важное для понимания свободы положение о способности человека не только относиться к миру, но и определять это отношение, сознательно регулировать свои действия. Такая регуляция, включающая и осознание окружающего, и действия, направленные на его изменение, определяется как существенное звено в развитии бытия. В качестве отличительной особенности человека признается детерминированность через сознание: «преломление мира и собственного действия через сознание – вот основное для понимания проблемы свободы человека и детерминации бытия» [150, 358]. Плодотворное развитие в этом ключе представлений о рефлексии в достижении свободы мы встречаем в работах В. Лефевра [100–103]. Глубокий анализ проблемы рефлексии в научном творчестве С. Л. Рубинштейна провел И. Н. Семенов [157].

Позиция Рубинштейна по вопросу анализа ситуации является базовой в понимании роли проблемных ситуаций в обучении. Проблема развития мышления в процессе творческой учебной деятельности, предполагающего выход за пределы заданного в ситуации, выступает центральной в работах А. В. Брушлинского, Д. Б. Богоявленской, Т. В. Кудрявцева, А. М. Матюшкина, Я. А. Пономарева, И. С. Якиманской.

Второй аспект свободы – свобода человека в обществе. При анализе проблемы человека, включенного в систему общественных отношений и взаимодействий в микро– и макросреде, Рубинштейн выявил следующие закономерности:

1) внутренняя (духовная) свобода возможна только в обществе;

2) в условиях внешних препятствий, ограничивающих свободу, при внешней несвободе человек стремится сохранить, защитить свою индивидуальную свободу, мобилизовать духовные силы для достижения значимой цели.

Причем в восприятии обстоятельств жизни важная роль принадлежит значению и смыслу предметов и явлений, которые влияют на поведение человека. Вопрос достижения свободы сопряжен с осознанием смысла – истинных масштабов того, за что человек борется в своей жизни:

«В этом смысле превратности судьбы, жизненные передряги, когда что‑то грозит помешать основному в ней, выступают как фактор мобилизации душевных сил. Здесь внутренне оцениваются масштабы угроз и то, что и чему угрожает» [150, 368].

В дневниках Рубинштейна мы встречаем размышления по поводу насилия над человеком в обществе и глубоко прочувствованную и сформулированную им задачу сохранения человеческой сущности в нечеловеческих условиях.

Третий аспект свободы – этический. При рассмотрении свободы в качестве контроля сознания над стихией влечений Рубинштейн подчеркивал ошибочность идущего от стоиков и Спинозы понимания свободы как господства разума над страстями: у них этичность определялась только взаимоотношениями внутри человека, безотносительно к миру. Подлинное понимание этики и ее задача видятся в том, чтобы поднять человека на новый уровень бытия, при котором этические ценности не выступают как трансцендентные (что свойственно учению Канта о категорическом императиве), а являются внутренними. С повышением уровня этического бытия, подъемом человека на высший уровень становится возможным совпадение долга и влечения. Из факта общественного содержания жизни человека, из того, что все поступки человека выступают как реальное изменение условий жизни других людей, Рубинштейн наполняет понятие «ответственность» уникальным (ни у одного из психологов нет такого определения ответственности! – Å. Ê.) содержанием: «человек ответственен за всех других людей и за свои поступки по отношению к ним».

Характеризуя в целом трактовку свободы Рубинштейна как философскую и этическую, поскольку в ней утверждается этический смысл, можно прийти к важному выводу о том, что свобода, определяемая им как достижение нравственной позиции, т. е. как духовная свобода, есть достояние личности и достояние жизни. А. В. Брушлинский и К. А. Абульханова‑Славская отмечают, что в понимании С. Л. Рубинштейном субъекта как способного рефлексировать, подниматься над собственной жизнью, проектировать ее своим сознанием, самоопределяться в мире, отстаивать свою свободу в условиях несвободы и насилия открывается подлинная сущность свободы:

«…отстаивание Рубинштейном роли внутреннего в личности как субъекте – ключ к пониманию особой остроты свободы внутренней… Устоять внутренне, справиться внутренне с тем, что не удалось преодолеть в процессе борьбы за достойную жизнь – такова задача субъекта и проблема его жизни» [1, 229].

Задача субъекта сохранить человеческое в себе перерастает в задачу общества, особенно актуальную на этапах своего преобразования:

«…восстановление самоценности человеческой личности, полноты ее бытия, прав внутреннего, права личной жизни, разума, совести – таковы многочисленные координаты свободы» [1, 233].

Эти координаты отражают многогранную сущность феномена свободы: «…свобода оказывается той категорией, которая интегрирует в концепции Рубинштейна и этический, и социальный, и личностно‑экзистенциальный аспекты жизни» [1, 233].

Этическое в человеке выступает одной из ведущих его психологических характеристик в работах Б. С. Братуся, В. П. Зинченко, В. В. Знакова и других. Так, в ряду условий и критериев нормального развития человека Б. С. Братусь [32; 33] отмечает потребность к свободному волеизъявлению, возможность самопроектирования будущего, внутреннюю ответственность перед собой и другими. Изучение человека в контексте культуры, понимание роли духовности в его становлении выступает, по мнению В. П. Зинченко [62], одной из ведущих задач современной психологии. Свободный человек, с его точки зрения, «…не только осуществляет себя, свои смыслы во времени, но и создает, овеществляет их, преодолевает время» [59, 37]. В. В. Знаков утверждает связь свободы с нравственным поступком и полагает, что нравственность, проявляющаяся в конкретных поступках человека, представляет

«…сферу духовной свободы человека… ощущение свободы возникает у него тогда, когда общечеловеческие моральные требования совпадают с внутренними побуждениями, а внутреннее самопринуждение, благодаря осознанию и принятию моральных норм, переходит в побуждение, склонность творить добро… поступок выражает его желание, свободный выбор и реализацию уникальной человеческой индивидуальности, субъективности» [63, 156]. В. В. Знаков [64] подчеркивает значимость понимания человеком духовной сферы бытия, ибо самореализация духовного «Я» субъекта осуществляется тогда, когда он осознает необходимость понимания общечеловеческих духовных ценностей (истины, добра, красоты и т. п.) и у него формируется готовность к их усвоению. Процесс самопонимания вбирает в себя и когнитивную (самосознание, рефлексию) и экзистенциальную (смыслообразование) составляющие.

Выделенные Рубинштейном проявления свободы, отражающие ее существенные стороны – как самоопределение (свобода в познании, решении жизненных задач), во взаимодействии с другими (свобода в общении и жизнедеятельности) и как самоконтроль над своими влечениями, эмоциями (свобода и ответственность) обозначают перспективы дальнейшего изучения свободы, нацеливают исследователей на теоретическое и эмпирическое постижение ее закономерностей и, в целом, познание человека как свободного в системе взаимодействия внешних и внутренних условий его жизни. А. В. Брушлинский подчеркивает, что детерминация психической жизни субъекта осуществляется как формирующийся, не заданный изначально процесс непрерывного взаимодействия внешних и внутренних условий. Он делает значимый для исследователей вывод: при таком подходе учитывается вся система детерминант, составляющая процесс саморазвития субъекта – социально‑экономические, исторические, собственно‑психологические и другие факторы. К настоящему времени в отечественной психологии намечены перспективные направления развития идей Рубинштейна о свободе:

– обобщение принципа детерминизма А. В. Брушлинским применительно к социально‑историческому развитию человека и намеченный им путь познания субъекта как автономного, недизьюнктивно мыслящего, прогнозирующего изначально‑неизвестное решение задачи;

– постановка К. А. Абульхановой‑Славской проблемы выбора и организации личностью жизненного пути, сознательного выбора между внутренними и внешними требованиями;

– исследование феномена свободы с позиций рефлексивно‑деятельностного подхода.

Анализ содержания концепции свободы С. Л. Рубинштейна дает основание сделать вывод о том, что он внес неоценимый вклад в развитие проблематики свободы и определение перспектив ее исследования. Его учение о личности как субъекте деятельности, познания и этического отношения к другому, о сущности детерминизма, единстве сознания и деятельности, психическом, как компоненте во всеобщей взаимосвязи явлений материального мира, представляет теоретико‑методологическую основу понимания феномена свободы человека. В его работах заявлена оригинальная глубинная концепция свободы человека, в которой на психологическом уровне проработаны и развиты философские идеи: causa sui (Спиноза, Кант), единства сознания и деятельности, вертикали сознания (Декарт, немецкие философы), а также идеи философов‑экзистенциалистов о роли экзистирования в достижении свободы, представления Канта, Гегеля, Маркса, Энгельса о свободе человека общественного, изменяющего внешние обстоятельства. Он выделил существенные аспекты и условия свободы, задающие предмет изучения свободы человека как психического феномена – самоопределения: свободы, достигаемой в познании, жизнедеятельности, взаимодействия с другими людьми, саморегуляции, ответственности.