Психология этнических миграций и аккультурации

Под этническими миграциями понимаются случаи массовых перемещений, когда представители того или иного этноса (этнокультурной группы) добровольно или вынужденно покидают территорию места формирования этноса (или его длительно­го проживания) и переселяются в иное географическое или культурное пространство. Этнические миграции, появившись в человеческой истории, создали новую ситуацию, которая в психологическом плане требует от человека (и человечества в целом) по­нимания как иного взгляда на мир, запечатленного в других этнических культурах, так и этнических основ собственного существования.

Психологические проблемы этнических миграций наиболее ярко раскрываются в следующих этапах или ступенях миграционного процесса:

а) причины и мотивы миграции и эмиграции;

6) адаптация мигрантов к иной этнокультурной среде;

в) адаптация мигрантов к иной природной (географической) среде;

г) трансформация этнической идентичности у различных поколений мигрантов.

Наиболее теоретически и эмпирически разработанной темой в психологии мигра­ций является проблема психологической адаптации мигрантов к иной этнокультур­ной среде. Первоначальное теоретическое развитие она получила в исследованиях, посвященных так называемому «культурному шоку» — явлению, изучаемому на сты­ке кросскультурной психологии и психиатрии.

Культурный шок — это шок от нового. Гипотеза культурного шока основана на том, что опыт новой культуры является неприятным или шоковым частью потому, что он неожидан, а частью потому, что он может привести к негативной оценке собственной культуры (Furnham A., Bochner S., 1986). Каждая культура имеет множество симво­лов социального окружения, как вербальных, так и невербальных (жестов, мимики) способов общения, с помощью которых мы ориентируемся и действуем в ситуациях повседневной жизни, наш душевный мир зависит от этих сигналов, многие из кото­рых мы даже не осознаем. Когда вся эта незримая система свободной ориентации в мире внезапно становится неадекватной в условиях новой культуры, человек испы­тывает глубокое нервное потрясение. Огромное число исследований по миграции и психическому здоровью можно свести к двум глобальным выводам:

1. Обычно среди мигрантов больше психических заболеваний, чем среди коренных жителей. Есть ряд исключений из этого правила, но в целом результаты многочис­ленных исследований подтверждают этот вывод.

2. Существуют важные различия между группами мигрантов как в отношении сте­пени, так и в отношении типа психических расстройств, которыми они страдают. Например, англичане в Австралии имеют более высокий уровень алкоголизма (по сравнению с коренным населением), в то время как выходцы с запада Индии в Анг­лии имеют высокую частоту случаев заболевания шизофренией. А. Фарнхем и С. Бочнер делают вывод, что существуют общие универсальные, специфические субкультурные и индивидуальные факторы, которые, действуя вместе, продуцируют или препятствуют психическим заболеваниям в среде переселенцев (Furnham A., Bochner S., 1986). В кросскультурной психологии существует ряд концепций, или те­орий, так называемых традиционных и современных, которые пытаются объяснить связь между миграцией и психическим здоровьем (Лебедева Н. М., 1999).

В русле работ, посвященных исследованию «культурного шока», также возникло предположение, что одним из наиболее существенных факторов, влияющих на адап­тацию к иной культуре, являются культурные различия между культурой страны выхода и культурой страны поселения мигрантов. Исследователи психологической адаптации приняли концепцию культурной дистанции для анализа количества дистрессов, испытываемых иностранными студентами. Английский психолог И. Бабикер предположил, что степень одиночества в новой культуре и сопутствующих ему дистрессов была функцией культурной дистанции между культурой страны выхода и культурой страны, в которой обучались иностранные студенты. Им была создана шкала для измерения индекса культурной дистанции (CDI), с помощью которой да­ется прямая, объективная оценка несоответствия между двумя культурами, которое может и не сопровождаться субъективным восприятием этих различий. Установлено, что приезжие из стран с более «далекой» культурой испытывали большие труд­ности в сфере формального общения, близких отношений и в установлении контак­та. В согласии с моделью культурного научения авторы пришли к выводу, что данные трудности следуют в основном из отсутствия у иностранных студентов соответствую­щих социальных навыков, с помощью которых преодолеваются трудности специфи­ческих социальных ситуаций (Furnham A., Bochner S., 1986).

В последнее время многие исследователи отдают преимущество теории тренинга социальных навыков, которая рассматривает «перемещение» в иную культуру как ситуацию, в которой прежние навыки социального взаимодействия бессильны. В та­кой ситуации человек нуждается в овладении подобными навыками новой культуры, в чем ему может помочь специально организованный тренинг. Этому пониманию спо­собствовала появившаяся одновременно с концепцией «культурного шока» концеп­ция U-образной кривой приспособления, или идея, что переселенцы в иную культур­ную среду проходят через три основных стадии: начальная стадия приподнятости и оптимизма, за ней следует период фрустрации и депрессии, сменяемый постепенно чувством соответствия и удовлетворения.

Многие исследователи указывают на связь между адаптацией к культуре и лич­ностным ростом. Было высказано предположение, что люди, которые ощущают себя комфортно более чем в одной культуре, интеллектуально и эмоционально больше удовлетворены жизнью, чем монокультурные индивиды. Кроме того, многими экс­периментами подтверждается, что дети, перемещенные в насыщенную, сложную и из­менчивую среду, впоследствии лучше выполняют целый ряд интеллектуальных и когнитивных задач, чем дети, выросшие в однообразной и сенсорно ограниченной среде. Изучение детей-билингвов показало, что они значительно лучше, чем моно­язычные дети, выполняют разные когнитивные задачи. Существует предположение о связи между этноцентризмом и одноязычием. Также считается, что опытные и уме­лые в культурных контактах личности имеют в своем арсенале больший ранг возмож­ностей преодоления жизненных проблем, т. е. это способствует повышению адаптив­ных возможностей индивида. Из этого С. Бочнер делает вывод, что индивиды, овладевшие навыками многих культур, являются представителями человечества в будущем, так как благодаря возрастанию количества кросскультурных контактов мир продолжает «сжиматься» (Furnham A., Bochntr S., 1986).

На основе модели «культурного научения», было предложено пять типов про­грамм кросскультурной ориентации (Brislin R. W., 1979):

1) тренинг самосознания, в котором личность познает культурные основания соб­ственного поведения;

2) когнитивный тренинг, в котором людям дается информация о другой культуре;

3) тренинг атрибуции, который учит давать характеристики ситуациям, объясняю­щим социальное поведение с точки зрения другой культуры;

4) поведенческий тренинг;

5) обучение практическим навыкам.

Аккультурация — феномен, появляющийся тогда, когда группы индивидов из раз­ных культур вступают в непосредственный и продолжительный контакт, последстви­ями которого являются изменения элементов оригинальной культуры одной или обе­их групп (Berry J., 1990). С начала 1990-х годов более предпочитаемой и адекватной моделью изучения психологической адаптации мигрантов (по сравнению с господ­ствовавшей в 70-80-х годах. XX в. моделью «культурного шока») считается так назы­ваемый «стресс аккультурации» (Berry J., 1990). Данная модель описывает ситуацию, когда люди, адаптируясь в иной культуре, не могут с легкостью изменить свой пове­денческий репертуар, и у них появляется серьезный конфликт в процессе аккульту­рации. Преимущества этой модели: а) связь с психологическими моделями стресса; б) термин «шок» подразумевает негативный опыт, а в стрессе доступны и другие пси­хологические процессы (оценка проблемы и стратегии преодоления стресса); в) ис­точники возникших проблем лежат не в культуре, а в межкультурном взаимодействии (в процессе аккультурации).

Согласно теории аккультурации, разработанной Дж. Берри, этот процесс связан с двумя основными проблемами: поддержание культуры (в какой степени признается важность сохранения культурной идентичности) и участие в межкультурных контак­тах (в какой степени следует включаться в иную культуру или оставаться среди «сво­их»). В зависимости от комбинации ответов на эти два важнейших вопроса выделяют четыре основных стратегии аккультурации: ассимиляция, сепарация, маргинализация и интеграция (Berry J., 1990).

Ассимиляция — вариант аккультурации, при котором эмигрант полностью иден­тифицируется с новой культурой и отрицает культуру этнического меньшинства, к которому принадлежит. Сепарация означает, что представители этнического мень­шинства отрицают культуру большинства и сохраняют свои этнические особенности. Если мигрант не идентифицирует себя ни с культурой этнического большинства, ни с культурой этнического меньшинства, то результатом является этнокультурная маргинализация. Это может быть следствием отсутствия возможности (или интереса) поддержания культурной идентичности (часто из-за вынужденных или навязанных культурных потерь) и отсутствия желания установления отношений с окружающим обществом (из-за отвержения доминирующей культурой или дискриминации). Ин­теграция характеризуется идентификацией как со старой, так и с новой культурами.

В более ранних исследованиях считалось, что лучший вариант культурной адап­тации — ассимиляция с доминирующей культурой. В соответствии с современным взглядом на данную проблему более реальным и более успешным для этнических меньшинств является бикультурализм, достигаемый в процессе интеграции. При этом сохранение этнической идентичности, долгое время рассматриваемое как дисфункциональное, на самом деле может играть позитивную роль по уменьшению культур­ного шока для недобровольных мигрантов и поддержания позитивной самоиденти­фикации (Berry J. et al., 199.2). Предполагается, что недоминантные группы и их члены свободны в выборе стратегии аккультурации, но это не всегда так. Маргинализация редко является результатом свободного выбора индивидов, чаще они становятся маргиналами в результате попыток насильственной ассимиляции («давящий пресс») в сочетании с насильственным отторжением (сегрегацией). Только интеграция может быть добровольно выбранной и успешной стратегией аккультурации у групп этни­ческих меньшинств, когда основные установки доминирующей группы по отношению к культурным различиям — открытость и принятие. Для достижения интеграции тре­буется взаимное приспособление, включающее в себя принятие обеими группами права всех этнических групп жить как культурно различные народы. Эта стратегия требует от недоминантной группы адаптации к основным ценностям доминирующе­го общества, а доминирующее большинство должно быть готово адаптировать свои социальные институты к потребностям всех этнических групп мультикультурного общества. Выборы стратегий аккультурации, как и установки на них, могут широко варьировать.

В современной литературе по аккультурации проводится разделение между социокультурной и психологической адаптацией как конечными результатами долговре­менной аккультурации. В настоящее время введен третий вариант адаптации — эко­номическая адаптация. Она характеризуется наличием или отсутствием работы, удовлетворенностью ею, уровнем профессиональных достижений и благосостояния в новой культуре. Психологическая адаптация (определяемая психологической удовлетворенностью и хорошим физиологическим самочувствием) и социокультурная адаптация (то, как индивиды преодолевают трудности повседневной жизни в новом культурном контексте) эмпирически взаимосвязаны (коэффициент корреляции 0,4-0,5). Анализ факторов, влияющих на адаптацию, выявил их взаимную дополнитель­ность: хорошая психологическая адаптация зависит от личностных переменных, со­бытий жизни и социальной поддержки, а хорошая социокультурная адаптация зависит от знания культуры, степени включенности в контакты и межгрупповых уста­новок. Оба аспекта адаптации обычно зависят от успешной убежденности в преиму­ществах стратегии интеграции и минимальной культурной дистанции.

Конечный результат аккультурации — достигнутая долговременная адаптация, которая характеризуется относительно стабильными изменениями в индивидуальном или групповом сознании в ответ на требования среды. Адаптация может и не привес­ти к взаимному соответствию индивидов и среды, она может включать в себя не толь­ко приспособление, но и сопротивление и попытки изменить свою среду или изме­ниться взаимно. В этом смысле адаптация — не обязательно позитивный результат; в современных подходах используется биполярный смысл понятия адаптации: она мо­жет быть крайне разнообразна и представляет собой определенный континуум от позитивных значений к негативным: от ситуации, в которой индивиды справляются со своей новой жизнью очень успешно, до той, в которой они не способны вписаться в новое общество.

Последствия межкультурных контактов. Основным результатом массовых эт­нических миграций становятся межэтнические (межкультурные) контакты на груп­повом уровне, когда этнические мигранты вступают в более или менее длительное межкультурное взаимодействие с представителями доминирующей культуры. По­следствия межэтнических контактов на групповом уровне могут быть представлены в виде четырех максимально общих и взаимоисключающих категорий, данных в исторической перспективе: геноцид, ассимиляция, сегрегация и интеграция.

Геноцид — это ситуация, когда одна этническая или культурная группа, обычно численно доминирующая или обладающая превосходящими технологическими ре­сурсами, уничтожает членов другой этнической (или культурной) группы, с которы­ми она вступает в контакт. В оправдание обычно выдвигается тезис о расовой, этни­ческой или психической неполноценности группы, подвергающейся уничтожению. Это часто случалось в истории в результате так называемых «великих завоеваний». В настоящее время геноцид может возникать как результат или следствие мировых и локальных войн, конфликтов. В психологическом плане геноцид — это выражение предельной нетерпимости к иному образу жизни, другой «картине мира» (этнической или культурной) вплоть до физического уничтожения ее носителей. В основе подоб­ной нетерпимости кроется отсутствие уверенности в позитивности образа «мы», ко­торое, в результате действия механизмов психологической защиты, ведет к ненавис­ти и агрессии против других. Данная агрессия, благодаря действию психологического механизма каузальной атрибуции (приписывания причин) в сознании ее носителей, объясняется «благородными мотивами» и, таким образом, получает статус легитимности на период ее активного проявления.

Ассимиляция — термин, используемый для описания поглощения одной культу­ры другой. Это происходит, когда этнокультурная группа добровольно или вынуж­денно адаптируется к обычаям, ценностям, жизненным стилям доминирующей куль­туры. После нескольких поколений такой ассимиляции члены группы меньшинства имеют тенденцию становиться культурно и даже физически неотличимыми от корен­ных жителей, что приводит к фактическому исчезновению этнической культуры меньшинства. Принуждение к ассимиляции может привести к чувствам неполноцен­ности, самоуничижения и даже ненависти к себе у представителей этнического мень­шинства. В психологическом плане ассимиляция — это проявление более «мягкого» варианта нетерпимости к иной культуре, когда ее представители «принуждаются» жить по меркам доминирующей этнической культуры. Здесь работает тот же психо­логический механизм неприятия другой «картины мира», которая несет в себе угрозу сомнения в правильности и универсальности твоей собственной «картины мира», угрозу позитивности образа «мы», поэтому всех «других» нужно сделать «своими». Добровольная ассимиляция, цель которой — выжить среди «других», — это стремле­ние психологически защититься от возможной агрессии путем вхождения в более массовое и сильное «мы», тем самым усиливая его позитивный образ.

Сегрегация — пример изолированного, независимого существования этнических культур. Внутри одного общества сегрегация может происходить или по воле доми­нирующего большинства, добивающегося отстранения определенных групп мень­шинств от ключевых позиций; или исходить от самих групп меньшинств, активно добивающихся отдельного положения, культурной независимости, национальных школ, земельных владений или других форм собственности на основе этнической принадлежности, санкций против межнациональных браков и т. д. (самосегрегация). На межгосударственном уровне это означает стремление групп к изоляции друг от друга. С психологической точки зрения сегрегация представляет собой больший про­гресс в плане межкультурного взаимодействия. Этнокультурные группы психологи­чески «допускают» существование других культурных и этнических групп, с иным, свойственным им видением мира, но как бы «на расстоянии». Это психологическое расстояние необходимо им для сохранения позитивного образа «мы», сомнения в ко­тором не возникают благодаря искусственному удалению других «картин мира».

Все вышеперечисленные варианты «решают» проблему контакта между культур­но различными народами либо путем уничтожения людей, отличных от них (гено­цид), либо путем уничтожения отличающейся культуры (ассимиляция), либо посред­ством уничтожения контактов с иными культурами (сегрегация). Другими словами, эти «решения» имеют целью разрушить трудности межкультурного контакта (пси­хологического, и более того, духовного плана) путем уничтожения самого факта это­го контакта. Между тем проблемы межкультурных отношений могут быть разреше­ны только тогда, считают А. Фэрнхем и С. Бочнер, когда будет общепризнано, что человеческие группы имеют право сохранять свои культурные особенности, если они этого желают. Данный принцип должен лежать как в основе отношений между госу­дарствами, так и в основе отношений культурно различных групп внутри одного об­щества. Модель подобного контакта основана на принципе интеграции и описывает структуру культурно-совместимого общества.

Интеграция — такой принцип совместимости, когда разные группы сохраняют свои, присущие им культурные индивидуальности, хотя в то же время объединяются в единое общество на другом, равно значимом для них основании. В психологическом плане это — наиболее позитивный вид межкультурного взаимодействия, в котором члены этнических (культурных) групп полностью справляются с трудностями при­нятия другого образа жизни, другой «картины мира» и даже находят положительные моменты в такой разности и подобном взаимном существовании. Примеры интегра­ции в таком понимании достаточно редки, так как, на наш взгляд, человечество толь­ко подходит к признанию права различных культурных групп сохранять свою ин­дивидуальность и к возможности научиться воспринимать данный факт без чувства личной ущемленности, что сплошь и рядом присутствует в межэтнических контактах.

В результатах групповых межкультурных контактов: геноциде, ассимиляции, сег­регации и интеграции можно увидеть единую последовательную линию, показываю­щую, как люди постепенно «учились» уживаться с непохожими на них людьми, как от полной нетерпимости к культурным различиям совершался переход ко все более сложным и толерантным формам взаимодействия. Социальной и кросскультурной психологии еще предстоит понять, что обеспечивает полноценный контакт культур, не приводящий к ущербу ни одной из них. Но некоторые факторы, способствующие такому контакту, уже известны. В исследованиях Д. Берри и М. Плизента, посвящен­ных проблеме этнической толерантности в многонациональных обществах, установ­лено, что уверенность в своей собственной позитивной групповой идентичности мо­жет дать основание для уважения других групп. Для понимания и «принятия» других надо уважать собственную культуру, быть уверенным в ее ценном и позитивном зна­чении и чаще вступать в контакты с другими, отличными от нее культурами — тако­вы известные нам на сегодняшний день составляющие формулы межкультурной то­лерантности.

Как показывает мировой опыт, не может быть иной успешной стратегии аккультурации иноэтничного населения, чем интеграция, т. е. тенденция сохранения соб­ственной культурной принадлежности наряду с тенденцией овладения культурой «титульного» этноса. В этом случае единственная идеология и политика доминирую­щего общества — мультикультурализм, т. е. позитивное отношение к наличию в об­ществе различных этнокультурных групп и добровольная адаптация социальных институтов общества к потребностям разных культурных групп. Международный опыт существования полиэтнических обществ предлагает такое развитие националь­ной политики, которое не требует от нетитульного населения вынужденных культурных потерь (ассимиляция), не способствует образованию гетто (сегрегация). При этом в школьном образовании и социальном законодательстве таких обществ долж­ны подчеркиваться выгоды плюрализма, а представление о непомерно дорогой соци­альной и личностной цене этнических предубеждений и дискриминации должно быть сформировано у каждого гражданина. В продвижении к этим целям может помочь психологическое изучение отношений к разным этнокультурным группам и устано­вок на мультикультурализм у граждан полиэтнических обществ. Навстречу культур­ному разнообразию должны идти и изменения в социальных институтах (в сфере политики, образования, здоровья и др.). На индивидуальном уровне нетитульное на­селение необходимо информировать о выгодах поддержания своей культуры (преж­де всего это — психологическая защита и социальная поддержка). Это может распро­страняться путем взаимодействия этнокультурных общин и таким образом способствовать уменьшению стресса, связанного с ассимиляцией. С другой стороны, участие представителей этнических меньшинств в работе государственных институ­тов в желаемой мере (в сфере образования, службах занятости, сфере законодатель­ства) может уменьшить стрессы сепарации и информировать об опасностях маргинализации (в случае отсутствия идентификации с собственной культурой и культурой доминирующего общества).

Наиболее важный акцент необходимо делать на том, что аккультурация означает взаимное приспособление (т. е. интеграцию). Здесь очевидны уступки с обеих сторон: для доминирующего общества — в изменении школьного образования и государствен­ных служб, а для аккультурирующихся групп — в утрате элементов собственной куль­туры, которые ценны, но не адаптивны. Несмотря на видимые сложности этого вза­имного движения навстречу друг другу, потери от другой (не направленной на интеграцию) политики намного больше, особенно в случае сегрегации и маргинализации. Необходимо, чтобы члены полиэтнических обществ понимали и принимали выгоды культурного разнообразия, которое является одной из «красок жизни», спо­собствует здоровой конкуренции и повышает способность общества к адаптации. Это значит, что социальной системе, когда она встречается с изменяющимися условиями в результате экологических или политических катаклизмов, становятся доступны альтернативные способы жизни.

Мир стоит перед серьезной дилеммой: развиваться по принципу «открытого» об­щества или разделяться по признаку этнической или культурной близости-отдален­ности. Обе эти тенденции важны для успешного развития, суть дела — в их разумной гармонии и сочетании. Критерием в их предпочтении должна выступать личность: каждому гражданину страны, вне зависимости от его этнической или религиозной принадлежности, должна быть гарантирована возможность полноценного развития. В контексте нашего динамичного времени это значит, что человека в попытке обрете­ния новой социальной идентичности взамен утраченной не будут вынуждать отказы­ваться от своей этнической или гражданской принадлежности. Сохранение этих важ­нейших составляющих позитивной социальной идентичности — залог этнической толерантности, а значит, гарантия социального и этнического мира.

Вопросы для повторения

1. Каковы основные различия понятий «базовая личность» и «модальная личность»?

2. Существует ли связь между культурой и типом национального характера?

3. Каковы основные отличия между социальной и личной идентичностью в кросскультурном пре­ломлении?

4. Какие культурные измерения влияют на поддержание «своего» и «чужого» «лица»?

5. В чем суть модели Триапдиса о связи культуры и общения?

6. От каких культурных особенностей зависит предпочтение норм равенства и справедливости?

7. В чем может крыться причина «слабого» правового сознания в некоторых культурах? Всегда ли совпадают правовые и моральные нормы?

8. Каковы основные отличия культурных правил от норм?

9. Какие особенности культуры влияют на выбор стилей вербальной коммуникации?

10. Что такое проксемика и как она подвержена влиянию культуры?

11. Какие ценности культуры отражает высокая и низкая потребность в тактильном взаимодействии?

12. Как может быть достигнута межличностная синхронность в межкультурном общении?

13. Каковы основные психологические проблемы этнических миграций?

14. В чем состоит гипотеза «культурного шока»?

15. Каковы основные отличия модели «стресса аккультурации» от гипотезы «культурного шока»?

16. Какие основные стратегии аккультурации предложены Д. Берри? В чем их особенности?

17. От чего зависит успешность социокультурной и психологической адаптации мигрантов?

18. Какие последствия межкультурных контактов вы знаете и чем они отличаются друг от друга?

19. На чем основана идеология мультикультурализма и в чем ее преимущества?

Рекомендуемая литература

Братусь Б. С. Психология. Нравственность.Культура. — М.: Изд-во МГУ, 1994.

Бромлей Ю. В. Очерки теории этноса. — М.: Наука, 1983.

Егорова А.И. Исследование полоролевых стереотипов народа саха // Этническая психология и общест­во. - М., 1997. - С.183-190.

Знаков В.В. Понимание правды и лжи в русской историко-культурной традиции. // Этническая психо­логия и общество. - М., 1997. - С. 119-126.

Касьянова К. О русском национальном характере. — М., 1994.

Кон И. С. К проблеме национального характера // История и психология: Сб. стат. — М.: Наука, 1971.

Коул М., Скрибнер С. Культура и мышление. — М., 1977.

Лосский Н. О. Характер русского народа. — Париж, 1957.

Фромм Э. Бегство от свободы. — М., 1989.

Argyle М. Intercultural communication // Cultures in Contact: Studies in Cross-CuItural Interaction. — Oxford, 1982.

Babiker I. E. et al. The measurement of culture distance // Social Psychiatry. - 1980. - V. 15. - P. 101-116.

Bock Ph. Continuties in Psychological Anthropology. — San-Francisco, 1980.

Brislin R.W. Orientation programs for cross-cultural preparation // Perspectives on Cross-cultural Psychology. — N. Y.,1979.

Gudykunst W. et al., Culture and interpersonal communication. — Beverly Hills, 1988.

Furnham A., Bochner S. Culture Shock: Psychological reactions to unfamiliar environments, — L.& N.Y.. 1986.

Kaplan B.(Ed.) Studying personality cross-culturally. — N; Y.,1961.

Le-Vine R. A., Campbell D. T. Ethnocentrism: theories ofconflict, ethnic attitudes and group behavior. — N. Y., 1972.

Matsumoto D. Culture and Psychology. — N. Y., 1996.

Tajfel Н. Social identity and intergroup relations. — N. Y., 1982.

Triandis H.C. Psychology and culture // Annual Review of Psychology. — 1973. — V. 24.

Triandis H.C. Culture and social behavior. - N.Y., 1994.