П.Я. Чаадаев

Петр Яковлевич Чаадаев (1794—1856) оказал большое влияние на развитие философствования в России. Его жизнь и судьбу нельзя на­звать обычными. Он участвовал в Отечественной войне с Наполеоном, был другом А.С. Пушкина. Жил некоторое время за границей, где об-

Раздел VIII Русская философия

щался с разными философами, в том числе с Шеллингом. По возвра­щении в Москву он разработал свою философскую систему, которую изложил в так называемых Философических письмах. Всего их восемь. Первое из них было опубликовано в 1836 г. в журнале «Телескоп», после чего журнал тут же был закрыт. Император Николай I официаль­но объявил Чаадаева сумасшедшим. За ним был объявлен медицин­ский надзор, и он находился под домашним арестом.

В первом философическом письме Чаадаев критикует духовную отсталость России в сравнении с европейскими странами. Он пишет:

«Дивная связь человеческих идей в преемстве поколений и история человеческого духа, приведшие его во всем остальном мире к его со­временному состоянию, на нас не оказали никакого действия».

Суть рассуждений Чаадаева состоит в том, что Россия, будучи хрис­тианской страной, тем не менее оказалась вне действия всемирного процесса воспитания человеческого рода христианством. За всю исто­рию христианства в России оно так и не внедрило в социальный быт элементы, образующие в Европе «необходимые рамки жизни» и «на­выки сознания». Чаадаев имел в виду правила поведения, которые не могут появиться у людей естественным путем, а приобретаются имен­но под воздействием целенаправленного христианского воспитания. Это воспитание зачастую в Европе совершалось насильно, но тем не менее принесло положительные плоды. Результатом такого воспитания наро­дов Европы стало превращение христианских принципов в автомати­ческие, машинальные стороны европейского быта. Средний европеец, не задумываясь, ведет себя как христианин. Ему не нужно каждый раз открывать заново, как себя вести, пути сознания уже «наезжены» за многие столетия непрерывного воспитания христианской религией. Именно такая общественная сфера, в которой живут европейцы, счи­тал Чаадаев, и может привести человеческий род к его конечному на­значению, но на Россию такое воспитание не распространилось. Рос­сия оказалась в стороне от всемирного исторического процесса и это, пожалуй, самая главная мысль Чаадаева о России.

Отстраненность России от мировых процессов Чаадаев объясняет характером государственной власти на Руси, которая, по его мнению, психологически соответствует тем отношениям, которые складыва­ются в семье. Чаадаев пишет об этом: «Как известно, основой нашего социального строя служит семья, поэтому русский народ ничего дру­гого никогда и не способен усматривать во власти, кроме родитель­ского авторитета, применяемого с большей или меньшей суро­востью, — и только....В нашем представлении не закон карает провинившегося гражданина, а отец наказывает непослушного ре­бенка. Наша приверженность к семейному укладу такова, что мы с

Тема 25 Возникновение русской философии

радостью расточаем права отцовства по отношению ко всякому, от кого зависим. Идея законности, идея права для русского народа — бессмыслица». Иными словами, бытие российского государства опре­деляют не объективные законы и правила, но произвол или своеволие отдельного человека.

Другой причиной отстраненности России являются ее особые гео­графические условия, в которых она находится. Чаадаев считает, что всякий народ несет в самом себе особое начало, которое направляет его путь на протяжении веков и определяет его место среди человече­ства. В России это образующее начало — географический элемент, а вся ее история — продукт природы ее необъятного края. Особые при­родные условия создают обособленность сознаний, а это, в свою оче­редь, приводит к подчинению этим же природным условиям, а также — любой власти, провозгласившей себя в качестве таковой.

Во втором философическом письме Чаадаев указывает на право­славие как третий фактор, обусловивший обособленность России. В то время как распространение христианства в Европе имело след­ствием повсеместное уничтожение рабства, в России, напротив, раб­ство в форме крепостничества появилось как раз после того, как рус­ский народ стал христианским, именно в царствование Годунова и Шуйских. Чаадаев вопрошает: «Как могло случиться, что самая пора­зительная черта христианского общества как раз именно и есть та, от которой русский народ отрекся в лоне самого христианства? Откуда у нас это обратное действие религии?». Философу кажется, что только наличие в России рабства уже могло бы заставить усомниться в ис­тинности православия. Именно в неисполнении русской православ­ной церковью своего призвания и высокого предназначения, а не в государственном устройстве Чаадаев видит причину рабского поло­жения подавляющей части русского народа. Для первой половины XIX в. его выводы звучат поистине еретически и бунтарски.

Не удивительно, что подобные критические речи вызвали при опубликовании первого философического письма бурю негодования в широких кругах общественности и подъем патриотических чувств. Те умонастроения, которые до сих пор только бродили в русском об­ществе, стали быстро оформляться и развиваться. Призыв Чаадаева к копированию западного пути развития способствовал кристаллиза­ции славянофильских идей, а радикальная молодежь, составившая кос­тяк западников, напротив, была воодушевлена и взволнована сме­лостью обличений Чаадаева.

В своих более поздних размышлениях Чаадаев практически пере­ходит с радикальных «западнических» позиций на позиции славяно­фильства.

Раздел VIII Русская философия