2015-01-21
7155
Каким бы субъектом не производилось толкование правовой нормы, он всегда преследует цель определения действительного ее смысла, вложенного в норму законодателем. Известно, что законодатель свои требования формулирует посредством языка, используя для краткости разнообразные термины и юридические конструкции. Данный процесс весьма сложен, и в определенных случаях приводит к тому, что изложение воли законодателя может не совпадать с ее «буквальным» содержанием.
Объемом толкования принято называть результат соотношения буквального текста и действительного содержания юридической нормы.
По объему толкования выделяют адекватное («буква» и действительный смысл нормы совпадают), распространительное (действительный смысл нормы шире, чем его буквальное значение), ограничительное толкование (действительный смысл нормы уже, чем его буквальное значение).
Отметим, что некоторые ученые считают вопрос об объеме толкования теоретически несостоятельным и практически лишенным смысла[385]. Их мнение аргументировано следующим образом: расширить применение закона, выйдя за пределы его текста, ни суд, ни другие органы не могут, так как это означало бы нарушение закона. Ограничить применение закона, а именно - сузить его по сравнению с текстом, означало бы неприменение закона, когда он подлежит применению согласно его тексту, т.е. опять-таки его нарушить[386]. Может сложиться впечатление, что сторонники классификации результатов толкования по объему допускают истолкование правовой нормы шире или уже того смысла, который вложил в нее законодатель.
Помимо этого, в юридической литературе имеет место точка зрения о сомнительности существования такой разновидности результата толкования как буквальное, адекватное толкование[387]. Суть ее заключается в том, что в процессе толкования правовой нормы всегда имеется возможность глубже познать правовую норму, узнать о правовой форме нечто большее, чем было известно о ней до интерпретации. В то же время, правовая норма всегда остается сама собой. В результате толкования лишь устанавливается то, что заключено в правовой норме. Данный результат может быть больше или меньше, шире или уже того, что вначале предполагалось в отношении ее содержания. Следовательно, всякое толкование адекватно, поскольку оно не может отступать от объективного содержания правовой нормы
По нашему мнению, следует поддержать положение А.Ф. Черданцева о том, что буквальное толкование подразумевает выводы, непосредственно вытекающие из буквального текста.
Объем толкования есть результат сравнения, с одной стороны, выводов (высказываний) интерпретатора о том или ином содержательном элементе нормы права, вытекающие из буквального текста нормы, а с другой - выводов, полученных на основе всей совокупности способов толкования.
В результате такого сравнения сфера применения, отраженная в гипотезе правовой нормы или сфера нормирования, обозначенная в ее диспозиции, может оказаться шире или уже первоначального, «буквального» понимания нормы права. В первом случае речь идет о распространительном толковании правовой нормы, во втором – об ограничительном толковании. В тех случаях, когда первоначальное понимание нормы права совпадает с результатом применения всех способов толкования, имеет место буквальное (адекватное) толкование.
Соответственно, при распространительном толковании не происходит распространение нормы на новый круг отношений, как и при ограничительном толковании не происходит исключение отношений, охватываемых нормой. При толковании в данных случаях задача состоит лишь в раскрытии действительного смысла и содержания юридической нормы. Буквальное (адекватное) толкование в данном случае выступает своеобразной «точкой отсчета», в соотношении с которой определяется степень несоответствия «духа» закона его «букве».
Обоснованность выделения названных разновидностей толкования по объему базируется также на исследовании причин, их породивших. В юридической литературе выделяют две основные причины распространительного и ограничительного толкования:
· Первая из них связана с дефектами грамматического и логического изложения нормы права и заключается в том, что в результате правотворческой деятельности, при формулировании нормы, законодатель употребил слова и термины, обозначающие понятия более узкого (более широкого) объема, чем того требовала его истинная воля. Данные дефекты обнаруживаются при исследовании системообразующих связей права, а также при несоответствии указанных понятий общему контексту правовой нормы (нормативного правового акта).
· Вторая причина связывается с таким признаком правовых норм, как их системность. Это предполагает возможность ограничительного или распространительного толкования при наличии: легальных дефиниций в тексте нормативного акта; специальной или исключительной нормы, делающей изъятие из более общей нормы (ограничительное толкование); незаконченного перечня обстоятельств, условий, заканчивающихся оборотами типа «и т.п.», «и другие» (расширительное толкование)[388].
Выделение указанного основания ограничительного или распространительного толкования является дискуссионным. Так, ряд авторов считает, что наличие незаконченного перечня обстоятельств, не является основанием для распространительного толкования, поскольку здесь нет рассогласования «буквы» и «духа» нормативного акта, а норма изложена таким образом, что ее текстовое содержание прямо предусматривает возможность ее дополнения[389]. Представляется, что ближе к истине находится вторая точка зрения.
Необходимо также обратить внимание на проблему пределов использования распространительного и ограничительного толкования. Следует поддержать мнение, что названное толкование не безгранично. Очевидно, что нормы определенных отраслей права подвергать данному толкованию нельзя и более того – противоправно. Речь, прежде всего, идет о нормах уголовного закона: известно, что деяния, прямо не предусмотренные Уголовным кодексом Российской Федерации как преступные, не могут быть признаны таковыми в результате распространительного толкования. Невозможна и противоположная ситуация – ограничительное токование норм уголовного закона, предполагающая в качестве результата интерпретации исключение тех или иных деяний из разряда преступных. Представленные выводы верны и в отношении нормативных предписаний, предусматривающих административную ответственность. Сказанное подтверждает существование пределов ограничительного и распространительного толкования. Однако юридической наукой твердые критерии допустимости или недопустимости данных видов толкования по отношению к каким-либо категориям правовых норм до сих пор не определены.
