Святость

Святость – отличительное свойство Бога. В Библии Господь неоднократно указывал на этот Свой атрибут: яко Аз свят есмь, Господь Бог ваш (Лев. 19, 2; Лев. 20, 26). Святость Божию засвидетельствовал на земле псалмопевец Давид: свят Господь Бог наш (Пс. 98, 9), а на небе – ангелы: свят, свят, свят Господь Саваоф, исполнь вся земля славы Его (Ис. 6, 3).

Эволюционизм же приписывает Богу такие качества, которые совершенно не приличествует относить к существу святому.

Во-первых – качество несовершенства, поскольку признается несовершенным первоначальное творение, требующее эволюционного улучшения и исправления. Не может почитаться действительно святым такое существо, которое производит «Большой взрыв» и последующие хаотические и лишенные всякой гармонии действия.

Во-вторых – эволюционизм приписывает Богу причастность ко греху и смерти. Это фактически так, поскольку если считать, что грех и смерть вошли в мiр не по вине Адама, то неизбежно придется признать, что грех и смерть в мiре изначальны, то есть установлены Богом. Но тогда Творец оказывается причастным ко греху как создатель смерти, что является хулой на Создателя.

Лишая святости Творца, эволюционизм лишает святости и сотворенного по образу и подобию Его человека.

Святитель Феофан Затворник: «Когда мы характеристику человека перенесем в дух, тогда вся теория Дарвина (включая и неодарвинизм – свящ. К. Б.) падает сама собою. Ибо в происхождении человека надо объяснить не то одно, как происходит его животная жизнь, но тем паче, как происходил он яко духовное лицо в животном теле с его животной жизнью и душою» [142, с. 261].

Эволюционизм, лишая истинной святости Бога, фактически обессмысливает и призыв к святости человека: По звавшему вы Святому и сами святи во всем житии будите. Зане писано есть: святи будите, яко Аз свят есмь (1 Петр. 1, 15–16).

Согласно концепции эволюционизма, Бог растворяется в стихиях и законах мiра, а человек – в своих звериных страстях и инстинктах. Человек, не имеющий духовной жизни и отвергающий в себе проявление духа, теряет его и действительно во всем становится подобным зверю. Примечательно, что антихрист, человек греха, сын погибели, противящийся и превозносящийся выше всего, называемого Богом или святынею (2 Сол. 2, 4), завоюет себе поклонение людей, по Откровению Св. Иоанна Богослова, в образе зверя: И чудися вся земля вслед зверя, и поклонишася змию, иже даде область зверю, и поклонишася зверю, глаголюще: кто подобен зверю и кто может ратоватися с ним? (Апок.13, 3–4).

Теория эволюции, уподобляющая человека зверю, уже завоевала поклонение людей и стала, таким образом, научной разновидностью языческого культа животного начала – тотема. Провозглашая животное происхождение человека, научный тотемизм не содержит в себе категории греха, а, следовательно, не может признавать и Спасителя от греха.

Преподобный Иустин (Попович): «В этом земном мiре “эволюции” все естественно, нет места греху. Поэтому и излишне говорить о Спасителе и спасении от греха. В конечном счете все естественно: и грех, и зло, и смерть. Ибо если все приходит к человеку и дается ему через эволюцию, тогда что нужно спасать в нем, поскольку нет в нем ничего бессмертного и непреходящего, а все это от земли, земное, земляное и как таковое – преходящее, тлеющее, смертное. В таком мiре “эволюции” нет места и Церкви, которая есть Тело Богочеловека Христа. Та теология, которая свою антропологию основывает на теории “научной” эволюции, есть не что иное, как противоречие в определении. На самом деле, это теология без Бога и антропология без человека. Если человек – не бессмертная, вечная и богочеловеческая икона Божия, тогда все теологии и антропологии не суть иное что, как трагические бессмыслицы» [63, с. 187–188].

Правда

Праведность является неотъемлемым атрибутом Божиим. Яко праведен Господь и правды возлюби, правоты виде лице Его (Пс. 10, 7).

Бог верен, и несть неправды в Нем: праведен и преподобен Господь (Втор. 32, 4).

Верен Господь во всех словесех Своих (Пс. 144, 13).

Право слово Господне (Пс. 32, 4).

В Песни Песней говорится к чистому сердцу: Правость возлюби тя (Песн. 1, 3).

Эволюционизм отказывает Богу в совершенной истинности и верности, заставляя либо отвергать Священное Писание, либо считать, что описанное боговидцем Моисеем в книге Бытия творение мiра, жизни и человека не есть историческая правда, но лишь некоторое иносказательное повествование, требующее еще дополнительного осмысления.

Но Святые Отцы считали, что невозможно солгати Богу (Евр. 6, 8), и потому воспринимали Шестоднев не по-эволюционистски, то есть не аллегорически, а «как написано».

Святитель Василий Великий: «Я слыша о траве, траву и разумею; также растение, рыбу, зверя и скот – все чем названо, за то и принимаю. Не стыжуся бо благовествованием (Рим. 1, 16)» [19, с. 158].

Святитель Иоанн Златоуст: «Не верить содержащемуся в Божественном Писании, но вводить другое из своего ума, это, думаю, подвергает великой опасности отваживающихся на такое дело» [цит. по 166, с. 260].

Стояние Святых Отцов в Истине буквального понимания библейского Шестоднева обусловлено их верой в правдивость Божественного Откровения. И напротив, желание эволюционистов переосмыслить традиционно воспринимаемый текст Священного Писания свидетельствует об отсутствии у них веры в истину Слова Божия. Упование на свой ум приводит эволюционистов к гонке за новыми и новыми псевдонаучными теориями и концепциями. Отрицание правды Божией, содержащейся в Библии и Предании Церкви делает научный поиск эволюционистов ненасытным. На Святых же Отцах и всех смиренно принимающих Божественное Откровение сбывается Слово Христово: Блажени алчущие и жаждущие Правды, яко тии насытятся (Мф. 5, 6).