Словосложение

АФФИКСАЦИЯ

§ 1. Аффиксация — это образование новой (производной) основы из уже существующей (производящей) основы путем добавления к последней словообразующей частицы—аффикса. Аффиксация широко используется и в русском языке.

Аффиксация — один из самых распространенных способов словообразования, который представляет собой присоединение аффикса к основе. При этом аффиксы, префиксы и суффиксы могут различаться не только по месту в слове, но и по степени самостоятельности. Суффиксы, оформляющие слово как определенную часть речи, теснее связаны с основой (courageous, friendly, dictation, etc.), в то время как префиксы главным образом изменяют семантику слова и более самостоятельны лексически (anti-missile, postwar, disengage, etc.). Интересно отметить, что в немецкой лексикологии принято относить префиксацию к другому словообразовательному способу — словосложению — из-за сильной лексиколизации. В то же время и те и другие могут внести в производное слово новый лексический оттенок (befriend, hatter), и фактически различие состоит только в степени продуктивности того или другого аффикса. Некоторые суффиксы исторически восходят к корневой морфеме, которая с течением времени утратила самостоятельность и теперь встречается только в производных словах, объединяя их общим дополнительным смыслом. Такова, например, морфема -dom, словоформа древнеанглийского глагола со значением «делать», в современном языке присутствующая только как суффикс со значением «rank, condition, domain» или образующая собирательные существительные (kingdom, earldom, freedom, officialdom, etc.). Продуктивные аффиксы в основном относятся к исконной английской лексике (-fy, -er, -izer), непродуктивные — к заимствованной (-or, -ous), но и те и другие легко взаимодействуют и с исконными, и с заимствованными основами. Например, в anti-missile соединены заимствованные основа и суффикс, в outdazzle оба компонента исконные, в beautiful заимствованная основа сочетается с исконным суффиксом, а в re-read, напротив, заимствованный префикс и исконная основа.

Общая словообразовательная модель аффиксации, таким образом, может быть представлена формулой «1 основа + аффикс» и относится к линейным моделям. Результат словообразовательного процесса при аффиксации — производное слово (derived word).

Аффиксы бывают двух типов: суффиксы, или частицы, присоединяемые к концу производящей основы, и префиксы (в русском языке — приставки), или частицы, присоединяемые к началу производящей основы.

Так, основа существительного teacher была образована от основы глагола to teach при помощи суффикса - еr: teach + er = teacher

Основа прилагательного unlucky (неудачливый) была образована от основы прилагательного lucky при помощи префикса un-: un + lucky = unlucky

Каждая часть речи характеризуется определенным набором аффиксов (суффиксов и префиксов), применяемых для образования новых слов (основ), относящихся к этой части речи. Так, имеются аффиксы существительных, глаголов, прилагательных, наречий.

В английском языке есть суффиксы особого рода — отделенные. Отделенные суффиксы совпадают по форме с наречиями и предлогами. Они используются для образования глаголов. Так, глагол to put on — надевать образован от глагола to put—класть при помощи отделенного суффикса on.

В отличие от обычных (неотделяемых) суффиксов отделенные суффиксы имеют ударение, пишутся отдельно от производящей основы и могут отделяться от нее другими словами, например:

Put your caps on! (Наденьте шапки!)

My elder brother smoked for some time, but then he decided to give it up.

КОНВЕРСИЯ

§ 2. Конверсия—это образование новой (производной) основы из уже существующей (производящей) основы путем простого переосмысления последней, без какого-либо изменения ее формы. При этом производная основа всегда относится к иной части речи, чем производящая, и соответственно приобретает новые морфологические и синтаксические свойства.

Так, например, глагол to saw — пилить был образован путем конверсии от существительного saw — пила. Переосмысление основы существительного в основу глагола, естественно, приводит к тому, что последняя образует формы времени (I saw, he saws, I sawed, I have sawed и т. д.), наклонения, залога и т. п., тогда как основа существительного saw могла изменяться лишь по числам: a saw — saws.

Другой пример конверсии: существительное a burn — ожог было образовано путем конверсии от глагола to burn—жечь, обжигать.

Для русского языка конверсия, в общем, не характерна. Однако и в русском языке мы наблюдаем некоторые типы конверсионного словообразования, например, образования существительных от прилагательных путем простого переосмысления последних. Так, существительное столовая было образовано путем конверсии от прилагательного столовая (столовая комната).

Путем конверсии происходит образование различных частей речи — существительных, глаголов, прилагательных, наречий и др.

В результате конверсионного словообразования появляются слова-омонимы, совпадающие по форме основ, но имеющие разные значения и принадлежащие к разным частям речи, например: a saw и to saw; a burn и to burn; a round (раунд бокса), to round (огибать), round (прилагательное круглый), round (наречие кругом), round (предлог вокруг) и т. п.

Таких омонимов в английском языке очень много, причем они могли возникать не только в результате конверсии, но и другими способами (например, омонимы to work и work, to love и love, to rain и rain и др. возникли в результате совпадения по форме слов, которые первоначально имели разную форму).

СЛОВОСЛОЖЕНИЕ

§ 3. Словосложение — это образование новой (производной) основы путем соединения двух уже существующих основ, обычно без изменения их формы. Предшествует определенный артикль или какой-нибудь определитель:

The present (time), you ask the impossible, I shall try to do my best, the long and the short of it.

В устойчивых словосочетаниях, однако, определитель может и отсутствовать:

Through thick and thin, from bad to worse, before long.

Образованные от прилагательных конкретные существительные могут употребляться и с неопределенным артиклем:

A daily, pl. dailies; a weekly, pl. weeklies; a wireless

Так, например, существительное steamship (пароход) было образовано путем словосложения из двух существительных: steam (пар) и ship (корабль).

Словосложение употребительно и в русском языке, где в отличие от английского для соединения производящих основ обычно используются особые соединительные гласные: пар-о-ход.

Этот способ образования новых слов может быть передан формулой «основа + основа», в результате чего образуется сложное слово (compound word). Сложению могут подвергнуться простые основы (cowboy, blackboard, spaceship,etc.), а также простая основа и основа производная (pen-holder, match-maker, baby-sitter). Способ соединения основ может быть нейтральным, когда обе основы соединяются «встык» (eye-brow, sunrise, schoolgirl), и с помощью соединительного элемента (handicraft, tradesman, mother-of-pearl). Сложное слово обычно цельнооформлено и его грамматическая характеристика зависит от второго компонента. Например, при однотипности структуры слов whitewash и blackboard они принадлежат к разным частям речи, так как их вторые компоненты представляют собой соответственно глагол и существительное. Однако бывают и сложные слова, на первый взгляд образованные по той же модели, в которых грамматическая характеристика второго компонента не соответствует общей. Например, в слове barefoot второй компонент очевидно существительное, но в целом слово представляет собой наречие. Здесь, очевидно, присутствует десемантизация второй основы до степени, в которой она воспринимается как суффикс. Вероятно, подобные случаи стоит рассматривать как промежуточные между аффиксацией и словосложением.

Очень часто словосложение выступает как средство создания производящей основы для дальнейшего процесса словообразования. Полученная этим способом основа подвергается конверсии, реверсии или аффиксации, в результате чего возникает новое, производное слово (blacklist — to blacklist; daydream — to daydream; stagemanager — to stagemanage; babysitter — to babysit; honeymoon — to honeymoon — honeymooner; etc.).

Словообразовательная структура слова описывается при помощи моделей, т. е. формул, отражающих принцип соединения основы с другими компонентами. Такая формула, оставаясь неизменной, способна наполняться разным лексическим материалом. Например, словообразовательная модель V+ -еr является общей для целого ряда слов с одним и тем же значением «деятель» (writer, teacher, speaker, etc.) и образуется при помощи глагольной (V — verb) основы. Словообразовательная модель N + -ous регулярна для образования прилагательных, также объединенных общим значением «носитель какого-либо качества» (courageous, monstrous, dangerous, etc.). Модели не создаются искусственно, а выделяются из большого массива примеров. В зависимости от целей исследования выделяются модели общие и частные. Так, модель «основа + аффикс > производное слово» является общей, поскольку входящие в нее компоненты никак не уточнены. Модели же типа N + -ous или V + -еr, как и многие другие, называются частными, так как отражают частные случаи более общей ситуации. Частные модели могут группироваться по типам основ (именные, глагольные и т. д.), по видам аффиксов, по семантике основ или аффиксов и т. д.

Модели также могут быть продуктивными и непродуктивными. Продуктивные модели — это модели, по которым регулярно образуются новые слова. Приведенный выше пример V + -еr представляет собой модель продуктивную, что легко подтверждается наличием новых слов, по ним образованных (hacker, codger); непродуктивные модели описывают существующие в языке слова, но по ним уже не создаются слова новые. Модель N+-OUS относится как раз к такому типу, в частности словарь новых слов Дэвида Барнхарта не содержит ни одного образования с суффиксом -ous.

Необходимо помнить, что словообразовательное значение, часто зависящее от значения аффикса или количества основ, не то же самое, что значение лексическое, индивидуальное. Например, словообразовательное значение слова writer — «деятель, некто, производящий действие по глаголу основы». Индивидуальное же значение раскрывает характер действия — «писатель — тот, кто пишет». Словобразовательное значение объединяет слова, образованные по одной модели с общим результатом. В группу слов, объединенных по индивидуальному лексическому значению, войдут слова, построенные по разным моделям (scribbler, novelist, poet, etc.), но объединенные синонимическими отношениями.

ОБРАЗОВАНИЕ СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫХ

§ 4. Образование существительных при помощи суффиксов. Для образования существительных наиболее употребительны следующие суффиксы:

Суффикс -er [э],образующий существительные от глаголов. Главные значения суффикса:

1) профессия, занятие, характеризуемые данным действием:

to teach — teacher, to write — writer, to drive — driver,to sing — singer

2) инструмент, орудие, механизм, производящие данное действие:

to cut — cutter (резец),to dry — drier (сушилка),to fight — fighter (самолет-истребитель)

Примечание. В таких же значениях употребляется суффикс -or [э ]; to act— actor; to sail—sailor; to accumulate (накапливать) — accumulator (аккумулятор) н т. п.

Суффикс -ist [ist],образующий существительные от существительных (реже—прилагательных). Этот суффикс употребляется в том же значении, что и русский суффикс -ист в словах коммунист, пропагандист, т. е. обозначает принадлежность к определенной партии, общественной группировке, профессии:

Суффикc - Ing [iɳ],образующий существительные от глаголов. Существительные с суффиксом -ing обычно являются названиями действий, но могут иметь и другие значения:

to begin — beginning (начало),to be —being (существо),to build—building (здание),to land — landing (посадка самолета),to fire —firing (стрельба)

Суффикс отглагольных существительных -ing не следует смешивать с омонимичными окончаниями герундия и причастия настоящего времени. Сравните:

There are many large new buildings in our town, (cyществительное с суффиксом -Ing)

Building houses is a very interesting profession, (герундий)

We are building a radio laboratory in our school: (причастие в составе сложного глагольного времени)

Суффикс - ness [nis], образующий отвлеченные существительные от прилагательных: great — greatness (величие) kind —kindness happy—happiness useful—usefulness

Суффикс –a tion [eijn], образующий отвлеченные cyществительные от глаголов (главным образом с суффиксом -Ize): to organize — organization, to collectivize—collectivization, to nationalize—nationalization

Кроме вышеперечисленных продуктивных суффиксов, существительные в английском языке характеризуются рядом других суффиксов, в частности:

- tion [ʃn], - sion [ʒn, ʃn] (action, translation, education, revolution, division, pension)

- ment [ment] (development, fulfilment, movement)

- th [ϴ] (depth, width, length, growth)

Продуктивными называются суффиксы, употребляющиеся в современном языке для образования новых слов.

- ie (-у, -ey); [i]—уменьшительный суффикс (Annie, Charley, Lizzie, mammy, daddy — папочка, auntie — тетушка, granny—бабуся, sonny —сынок, birdie — птичка)

§ 5. Образование существительных путем конверсии.

Существительные образуются путем конверсии главным образом от глаголов. Такие существительные обычно обозначают однократные действия и нередко употребляются в составе фразового сказуемого.

to look —a look (взгляд), to drive —a drive (поездка на автомобиле),

to bathe—a bathe (купанье), to cut —a cut (порез), to find —a find (находка),

to laugh—a laugh (смех), to run —a run (пробежка)

§ 6. Образование существительных при помощи словосложения.

Сложные существительные образуются чаще всего из двух основ существительных: rail (рельс) + way (путь) = railway (железная дорога).

text (текст) + book (книга) = textbook (учебник)

Подобных сложных существительных в английском языке очень много: apple-tree (яблоня), steamship (пароход), airport (аэропорт), rainbow (радуга), Сложные существительные пишутся слитно или через черточку (дефис).

При раздельном написании двух существительных подряд первое из них обычно является определением ко второму, а целое — словосочетанием, а не сложным словом. Сравните: a gold watch (словосочетание золотые часы), a goldsmith (сложное слово ювелир).

Сложные существительные образуются также путем соединения основ прилагательного и существительного: black + board=blackboard; holiday, grandfather, gentleman, sweetheart.

ОБРАЗОВАНИЕ ПРИЛАГАТЕЛЬНЫХ

§ 7. Образование прилагательных при помощи суффиксов.

Для образования прилагательных употребительны следующие суффиксы:

Суффикс - ful, образующий прилагательные от существительных. Главное значение: «обладающий данным качеством»: use (польза) —useful (полезный), peace (мир) —peaceful (мирный),beauty (красота)—beautiful (красивый), harm (вред) —harmful (вредный)

Суффикс – less, образующий прилагательные от существительных. По значению он противоположен суффиксу -ful и означает отсутствие какого-либо качества: use — useless (бесполезный), harm—harmless (безвредный), help —helpless (беспомощный)

Кроме того, имеются следующие распространенные суффиксы прилагательных: - ish (reddish, greenish, sweetish), - у (dirty, windy, sleepy), - able, -ible (possible, impossible, comfortable ),-al, -ical (political, social, practical, - ous (famous, glorious, dangerous)

§ 8. Образование прилагательных при помощи префиксов.

Прилагательные нередко образуются от прилагательных (и причастий) при помощи префиксов. Наиболее употребительны отрицательные префиксы un-, in-(im-, ir-): happy —unhappy, natural —unnatural, pleasant — unpleasant, known —unknown, possible — impossible, definite —indefinite

Прилагательные могут образовываться при помощи префиксов также и от существительных: war (война)—antiwar (антивоенный), pre-war (довоенный) post-war (послевоенный)

§9. Образование прилагательных путем словосложения.

Сложные прилагательные часто образуются путем соединения основ прилагательного и существительного с добавлением суффикса -ed:

good-natured (добродушный), dark-haired (темноволосый), blue-eyed (голубоглазый).

К другим типам относятся такие сложные прилагательные, как sky-blue (небесно-голубой), dark-brown (темно-коричневый), peace-loving (миролюбивый).

Вместо прилагательных в английском языке очень часто используются существительные-определения, например:

a summer evening; winter holidays; Moscow theatres; a silver medal.

ОБРАЗОВАНИЕ ГЛАГОЛОВ

§ 10. Образование глаголов при помощи отделенных суффиксов.

Новые глаголы часто образуются от уже существующих при помощи отделенных суффиксов. Наиболее распространенные отделенные суффиксы: away, back, down, in, off, on, out, over, up. Отделенные суффиксы обычно добавляются к односложным глагольным основам. Совпадая по форме с наречиями, отделенные суффиксы в некоторых случаях сохраняют пространственные оттенки значения, незначительно изменяя значение производящей основы:

to go (идти)—to go away (уходить)

to come (приходить) — to come back (возвращаться)

to look (смотреть)—to look up (смотреть вверх)

В других случаях добавление отделенного суффикса создает глагол с совершенно новым значением:

to give (давать)—to give up (бросать какое-либо занятие)

to get (получать) — to get off (сходить с трамвая, автобуса и т. д.)

to go (идти) —to go on (продолжать делать что-либо)

Примеры глаголов с отделенными суффиксами:

away: to go away уходить; to run away убегать; to throw away выбрасывать; to do away with smth. уничтожать, ликвидировать что-либо (We must do away with colonialism.) to take away убирать, уносить

back: to come back, to go back возвращаться

in: to come in входить (Come in, please!) to get in входить в автобус и т. д.; to hand in вручать, сдавать (Hand in your dictations!) to run in вбегать; to drop in заходить в гости

off: to bite off откусывать; to cut off отрезать, отрубать; to take off снимать (Take off your hat and coat.) to switch off выключать (Switch off the light, it isn’t dark.) to get off сходить с автобуса, трамвая (This is where I get off.)

on: to call on навещать (We often called on Jack when he was ill.) to go on продолжать (Go on reading!);to саrrу on продолжать какую-нибудь работу; to put on -одевать, надевать; to switch on включать (Switch on the light, it’s getting dark.) to get on поживать (How are you getting on?)

out to get out выходить (Get out! Убирайся!) to run out выбегать; to take out вынимать; to find out выяснять; to carry out выполнять (We must carry out our plan.) to cut out вырезать; to make out понять, разобраться (I can’t make it out.)

over: to come over подходить (Come over to my place!) to talk-over обсудить; to think over обдумать (We must think it over.)

up: to come up подходить; to drive up подъезжать на машине; to cheer up подбодрить, бодриться (Cheer up, Jack! He унывай, Джек!) to get up вставать с постели; to look up взглянуть вверх; to shut up замолчать (Shut up, Nick!) to stand up вставать; to make up сочинять, выдумывать; to wake up просыпаться

down: to sit down садиться (Sit down, please!) to settle down поселиться; to come down спускаться; to climb down спускаться, слезать; to slow down замедлять ход (The car slowed down at the turn.) to write down записыватьice-cream (мороженое), arm-chair (кресло), seashore берег моря и др.

§ 11. Образование глаголов при помощи неотделенных суффиксов. Из суффиксов обычного типа для образования глаголов чаще всего употребляется суффикс -ize, образующий глаголы с отвлеченным значением: to realize, to nationalize, to collectivize, to mobilize, to organize.

Имеются также глаголы, образованные от прилагательных при помощи суффикса -en: wide (широкий) — to widen (расширять); to lengthert, to broaden, to redden, to darken.

§ 12. Образование глаголов при помощи префиксов (приставок). При помощи префиксов глаголы обычно образуются от глаголов. Наиболее распространенными глагольными префиксами являются следующие:

Префикс rе-, обозначающий повторное действие: re-read (перечитывать), rebuild (перестраивать), rewrite (писать вновь, переписывать)

Этот префикс имеют также глаголы с другими значениями: to remember, to receive, to respect, to recover и др.

Префикс dis-, обозначающий действие, обратное тому, которое выражено производящей глагольной основой: to disagree (не соглашаться), to disappear (исчезать), to disapprove (не одобрять), to discover (открывать), to dislike (не нравиться).

Префикс mis-, обозначающий действие, совершенное ошибочно: to misunderstand (неправильно понимать), to mispronounce (неправильно произносить), to misbehave (плохо вести себя), to mistake (ошибаться, ошибочно принимать кого-либо за кого-либо другого).

§ 13. Образование глаголов путем конверсии. Путем конверсии глаголы образуются главным образом от существительных:

a book (книга)—to book (покупать билет) dust (пыль) —to dust (сметать пыль) a bomb (бомба)—to bomb (бомбить) a hand (рука) —to hand (вручать) a head (голова)—to head (возглавлять) a finger (палец)—to finger (трогать пальцем) winter (зима)—to winter (зимовать)

Количество глаголов, образованных от существительных путем конверсии, очень велико.

ОБРАЗОВАНИЕ НАРЕЧИЙ

§ 14. Наречия образуются чаще всего от прилагательных при помощи суффикса -lу:

quick—quickly, loud—loudly, eager —eagerly, careful—carefully, bad—badly, happy — happily.

Примечание. Суффикс -ly имеется также у некоторых прилагательных: lovely (красивый), friendly (дружелюбный), daily (ежедневный).

· 5. Лексическое значение слова.

Лексикология английского языка

Автор А.И.Смирницкий

«Основные проблемы слова»

Каждое слово с лексической точки зрения выступает как данная, конкретная, индивидуализированная единица, отличная от других единиц того же порядка, т.е. от других слов <…>.

Наоборот, для грамматики характерным является отвлечение от какой-либо конкретности слова. Однако, отвлекаясь в грамматике от какой-либо конкретности отдельных слов, мы все же имеем в виду «слова вообще», т.е. не отвлекаемся от слова как определенной единицы языка, в частности единицы его лексики. Абстрагируясь от всего конкретного в слове, можно сказать, что с грамматической точки зрения speaking равно reading равно writing и т.д. Но то, что грамматическая форма, которую мы находим в speaking, как и в reading, writing и т.д., есть форма именно слова, является фактом грамматического строя. И если мы имеем дело с порядком слов, то это совсем не то же, что порядок морфем.

Это вовсе не означает, однако, что слово как единицу словарного состава следует рассматривать только как некоторую конкретную, особую единицу, отличную от других аналогичных единиц. Отдельные слова, как известно, могут находиться в самом словарном составе языка в разных отношениях друг к другу (например, в отношении антонимии, синонимии – более или менее полной, в различных словообразовательных отношениях). В связи с этим могут более или менее четко выделяться различные лексические группы и типы, разряды слов (например, имена деятеля, имена действия, слова с приставками, с удвоением корня и т.п.). Таким образом, и в области лексики имеется известное обобщение частных случаев, но конкретность слова здесь все же полностью не исчезает.

В общем получается так:

С лексической точки зрения, т.е. в сфере словарного состава языка, слово прежде всего выступает подобно той или другой конкретной арифметической величине. Здесь возможны известные обобщения, но они носят примерно такой характер, как обобщение чисел 2, 4, 6, 8, 10 в качестве четных, а чисел 7, 14, 21, 28, 35 как чисел, делящихся на 7.

С грамматической же точки зрения, т.е. в сфере грамматического строя языка, слово выступает наподобие величины алгебраической: алгебраическое а или х, не будучи никаким конкретным числом, все же представляет собой некое число, а не что-либо иное. <…>

Тесная соединенность грамматического момента в слове с моментом лексическим сама по себе ни в какой мере не ведет к смешению этих моментов: будучи тесно соединенными в одних и тех же морфемах, эти моменты все же четко и принципиально отличаются друг от друга.

С лексической точки зрения образования вроде boy -(), boy -’ s, boy - s, boy - s ’ равны друг другу. Корневая морфема - boy - во всех этих словоформах одна и та же: в отношении ее мы имеем простое тождество. Но если эта морфема тождественна во всех этих словоформах, то из их равенства друг другу, с лексической точки зрения, следует, что с этой точки зрения и грамматические морфемы –(), - ’ s, - s, - s ’ в приведенном примере равны друг другу. Иначе говоря, в лексическом плане безразлично, какая из этих морфем имеется, но важно, чтобы в каждом случае была какая-нибудь из них (иначе будет не слово, а только его основа), причем каждая из них должна выступать как принадлежащая определенной парадигме. Парадигма же характеризует данное слово именно как слово, как целую единицу, остающуюся тождественной себе в различных представляющих ее словоформах. Поэтому-то с лексической точки зрения важно не различие между отдельными грамматическими морфемами, участвующими в образовании отдельных словоформ, а именно то общее, что в них есть: равная принадлежность их к одной и той же парадигме и связанное с этим определение ими данного слова как слова такого-то грамматического класса, такого-то грамматического разряда.

Напротив, с грамматической точки зрения наиболее существенным оказывается именно различие между отдельными словоформами, представляющими собой данное слово; а следовательно, здесь важно не то, что все грамматические морфемы, входящие в состав соответствующих словоформ, принадлежат к одной и той же парадигме, а то, что они определенным образом различают отдельные формы внутри этой парадигмы, а тем самым выделяют известную систему собственно грамматических форм. <…>

Для того чтобы определить, вернее, выяснить, что такое слово как единица языка, необходимо уточнить самое постановку вопроса и должным образом расчленить его. <…>

Представляется, что отдельные более частные, более специальные вопросы, связанные с задачей определения слова как единицы языка, лежат в плоскости одной из следующих двух проблем: (1) проблемы отдельности слова и (2) проблемы тождества слова.

В самом общем виде эти проблемы могут быть сформулированы так: (1) что такое одно отдельное слово в каждом данном случае его употребления в связной речи; (2) что такое одно и то же, то же самое слово в различных случаях его употребления. <…>

Существо различия между этими проблемами прекрасно показано академиком В.В.Виноградовым на примере стиха Пушкина: «Глухой глухого звал на суд судьи глухого». В этом стихе «каждый русский грамматик готов найти, - пишет В.В.Виноградов, - семь или, по крайней мере, шесть отдельных слов (если на суд считать за одно целое). Но, с другой стороны, «глухой» «глухого» воспринимаются как формы одного и того же слова». 2 Делится ли приведенный стих на семь или шесть отдельных слов – конкретный вопрос, относящийся к первой проблеме – проблеме отдельности слова. Представляют ли собой три единицы – ‘глухой’, ‘глухого’ (1) и ‘глухого’ (2) одно и то же слово (или два, или три разных слова) – конкретный вопрос, относящийся ко второй проблеме.

Слово, в каждом конкретном случае употребления его в связной речи, само является известным отрезком речи. Для того чтобы выступать в качестве отдельной особой единицы, этот отрезок, представляющий собой слово, должен характеризоваться, с одной стороны, определенной и достаточно легкой выделимостью из потока речи, т.е. по отношению к соседним аналогичным отрезкам, а с другой стороны, значительной внутренней цельностью.

В самом деле: определенная и, притом, именно достаточно легкая выделимость слова в речи, т.е. его отделимость от смежных единиц, от соседних слов, необходима для того, чтобы слово отличалось, как некоторое целое, от той или иной осмысленной составной части слова; вместе с тем, значительная внутренняя цельность слова необходима для того, чтобы оно отличалось именно как одно отдельное слово от словосочетания.

Таким образом, проблема отдельности слова расчленяется на два основных вопроса: (а) вопрос выделимости слова, представляющий собой вместе с тем вопрос о различии между словом и частью слова (компонентом сложного слова, основой, суффиксом и пр.); и (б) вопрос цельности слова, являющийся вместе с тем вопросом о различии между словом и словосочетанием.

Прежде всего необходимо поставить вопрос выделимости слова и выяснить, чем отличается целое слово от какой-либо части слова.

Давно уже известно, что выделение слова по фонетическим признакам часто не приводит к удовлетворительным результатам: выделяемые таким образом куски речи по своему характеру могут слишком резко расходиться с тем, что в жизненной практике понимается под словом, и вместе с тем различные фонетические признаки могут противоречить друг другу (например, ударение и определенные звуковые особенности соединения различных единиц: sandhi, явления начала и конца слова).

Нельзя, конечно, отрицать того, что в известных случаях те или иные фонетические моменты служат для выделения слова, для отграничения его от соседних слов, и тем самым способствуют выражению его законченности. Так, например, отсутствие ударения на полнозначной единице, имеющей субстантивное значение (не местоименного характера), в германских языках обычно является показателем того, что мы имеем дело лишь с частью слова: ср. английские r à ilway, bl à ckboard и пр., немецкие È isenbahn, Schw à rzbrot и пр., где отсутствие ударения на – way, - board, - bahn, - brot показывает, что эти единицы в данных случаях не представляют собой отдельных слов, но являются лишь компонентами слов. <…> Однако эти и подобные фонетические моменты, способные выражать различие между словом и частью слова и разграничивать два соседних слова, следует рассматривать лишь как некоторые дополнительные, вспомогательные средства выделения слова. В известных случаях они могут играть существенную роль, как, например, в различении английских bl à ckboard классная доска и bl à ck b ò ard (вообще) черная доска. Но в определенных случаях они могут не использоваться или быть вообще неприменимыми, и в целом их никак нельзя рассматривать в качестве основных, определяющих моментов выделимости слова.

Самое важное, на что следует обратить внимание в связи с вопросом о фонетических признаках слова, - это на то, что выделение слова по одним фонетическим признакам неправильно, недопустимо методологически, поскольку при таком выделении слово рассматривается так, как если бы оно представляло собой только звуковой отрезок. Между тем слово, как единица языка, представляет собой образование, имеющее как звуковую сторону, так и сторону смысловую, семантическую. <…>

Исходя из понимания слова как основной единицы словарного состава и вместе с тем как такой единицы, которая способна грамматически изменяться и грамматически соединяться в предложения, в связную осмысленную речь с другими единицами того же порядка, мы должны искать основные, существеннейшие признаки законченности и выделимости слова в сфере этих его особенностей как единицы языка.

Изменяемость слова предполагает известную его оформленность: поскольку одно и то же слово (именно слово как таковое, а не одна его звуковая оболочка) изменяется, постольку в нем выделяется нечто основное, собственно словарное, лексическое, остающееся тем же самым при различных изменениях слова, и, с другой стороны, - нечто дополнительное, переменное, принадлежащее вместе с тем не данному конкретному слову, а известному классу или разряду слов, отвлекаемое от конкретных слов – грамматическое, связанное с использованием слова в различных произведениях речи. Таким образом, основное, лексическое значение слова оказывается дополненным, осложненным теми или другими грамматическими значениями, которые являются материально выраженными во внешних, звуковых различиях между отдельными разновидностями – грамматическими формами слова: это и придает слову определенную оформленность. <…>

Если слово вообще выделяется в речи как таковое специфической для него оформленностью, с которой связана и определенная его законченность (причем данное слово может выделяться, главным образом, вследствие соответствующей оформленности и законченности сочетающихся с ним слов), то в отличие именно от словосочетания слово может быть охарактеризовано как обладающее цельнооформленностью. Это нужно понимать так, что даже наименее цельное по своему строению слово все же оказывается по существу более близким, в самом своем оформлении, к несомненно простому, монолитному слову, чем любое сочетание слов.

Цельнооформленность слова выявляется в специфических особенностях внутреннего строения слова сравнительно со строением словосочетания, в особенностях, которые определяются меньшей законченностью и оформленностью частей слова сравнительно с частями словосочетания, т.е. с отдельными словами. В отличие от слов как цельнооформленных образований словосочетания могут быть определены как образования раздельнооформленные.

Сказанное можно пояснить следующим примером. Если сопоставить языковое образование shipwreck кораблекрушение и языковое образование (the) wreck of (a) ship, включающее те же самые корневые элементы, что и первое образование, то легко увидеть, что они, обозначая одно и то же явление объективной действительности и существенно не отличаясь по своему значению, принципиально различаются по своему отношению к грамматическому строю, по своей оформленности. Это различие состоит в том, что в первом языковом образовании – слове – оба компонента оформлены единожды: ср. ship - wreck - (), ship - wreck - s и т.д. (то же самое и в соответствующем глаголе (to) shipwreck: ship - wreck -(), ship - wreck - ed, ship - wreck - ing и т.д.); между тем как во втором языковом образовании – словосочетании – имеется самостоятельное грамматическое оформление для каждого компонента: ср. (the) wreck-s of (the) ship-s, (the) wreck of (the) ship-s и т. д.). Иначе говоря, образование shipwreck является цельнооформленным, а образование (the) wreck of (a) ship – раздельнооформленным.

Цельнооформленность слова, естественно, сама по себе выражает известную смысловую цельность: она подчеркивает, что данный предмет или явление мыслится прежде всего как нечто одно, особое целое, даже если при этом и отмечается сложность его строения или выделяются отдельные его признаки. Так, говоря shipwreck, мы обращаем основное внимание на обозначаемое этим словом явление в целом, хотя и имеем в виду отдельные его стороны: (а) крушение, аварию и (б) отнесение этой аварии к кораблю. Напротив, если мы говорим (the) wreck of (a) ship, на первый план выдвигаются отдельные стороны обозначаемого явления, а уже через восприятие отдельных сторон этого явления осознается и явление в целом.

Однако эта большая смысловая цельность, как уже указывалось выше, выступает в слове не сама по себе, а является следствием его цельнооформленности. Поэтому в качестве самостоятельного критерия разграничения сложного слова и словосочетания она быть выделена не может.

Что же касается идиоматичности, под которой понимается здесь невыводимость значения целого языкового образования из совокупности значений входящих в него частей, то здесь необходимо заметить следующее: смысловая цельность, основанная на идиоматичности, и смысловая цельность, основанная на цельнооформленности, являются столь различными моментами, что они могут существовать раздельно.

Здесь возможны самые различные комбинации. Возможны цельнооформленные слова, обладающие идиоматичностью, - такие, как blackboard классная доска (буквально: черная доска) – и цельнооформленные слова с отсутствием идиоматичности – например, long - bearded длиннобородый. То же самое наблюдается и в раздельнооформленных словосочетаниях: в таких словосочетаниях, как long beard длинная борода, идиоматичность вообще отсутствует, но в таких, как best man шафер она имеется и не подлежит никакому сомнению. <…>

Возможность тождества слова в двух разных случаях его употребления, т.е. в двух отдельных актах речи, - скажем, в речи одного и в речи другого лица или в разных отрезках речи одного и того же лица, - есть другой аспект возможности повторения слова, или его воспроизведения.

Возможность повторения, воспроизведения слова, или, короче говоря, воспроизводимость (повторимость) слова в речи, представляется само собой разумеющейся, самоочевидной и является как бы одной из аксиом языка. Таким образом и возможность тождества слова при различии конкретных случаев его употребления, являющаяся лишь другим аспектом, другой стороной воспроизводимости слова в речи, в самом общем виде выступает как не подлежащая сомнению, если только не подходить к явлениям языка с позиций крайнего субъективного идеализма или метафизического эмпиризма.

Воспроизводимость слова, - и вообще любой единицы или составной части языка, - является необходимым условием самого существования и функционирования языка как средства общения, а следовательно, таким условием является и возможность того, что фактически разные отдельные отрезки речи, произнесенные или воспринятые разными людьми, в разное время и в разном месте, будут представлять собой одни и те же составные части языка, в частности – одни и те же слова. Если бы слово представляло собой в каждом отрезке речи, выделяемом в качестве слова, нечто совершенно неповторимое, невоспроизводимое, не тождественное тому, что мы находим в каких-либо других отрезках речи, то никакого обмена мыслями между людьми посредством слов не существовало бы: ведь чтобы понять чужую речь, необходимо заранее знать, если не все, то по крайней мере большинство составных ее частей, т.е. воспринимать ее составные части как воспроизводимые единицы, как уже известные; иначе говоря, необходимо отождествлять их с определенными знакомыми единицами.

Проблема тождества слова возникает, таким образом, в связи с тем, что, в процессе применения языка, слова вновь и вновь воспроизводятся как некоторые определенные уже существующие в составе языка единицы и каждое действительно существующее в данном языке слово регулярно наблюдается в различных отдельных случаях его употребления, в разных конкретных его воспроизведениях. При этом различные конкретные случаи употребления (воспроизведения) одного и того же слова, объединяясь тождеством этого слова, вместе с тем противопоставляются всей возможной массе случаев употребления других слов, хотя бы и очень близких к данному и имеющих с ним много общего. Поэтому центральным вопросом всей проблемы тождества слова в специально лингвистической (т.е. не общефилософской) плоскости является вопрос о том, каковы возможные различия между отдельными конкретными случаями употребления (воспроизведения) одного и того же слова, т.е. какие различия между такими случаями совместимы и какие, напротив, несовместимы с тождеством слова.

Особое значение имеют отношения между разновидностями слова в грамматическом плане. Эти отношения не только являются в высшей степени распространенными, но они особенно важны еще и потому, что в них проявляется грамматический строй языка, его грамматика, которая придает языку стройный, осмысленный характер.

Отличительная черта грамматики состоит в том, что она дает правила об изменении слов, имея в виду не конкретные слова, а вообще слова без какой-либо конкретности. С этой особенностью грамматики связано и то, что грамматические различия между отдельными разновидностями слова сами по себе совершенно не затрагивают лексического содержания слова. <…>

Качественно отличаясь от лексических значений, являющихся семантическим ядром слова, различные грамматически значения, естественно, сами по себе не расщепляют единства этого ядра, и тем самым различия между грамматическими формами слова совершенно беспрепятственно соединяются с его тождеством.

Вместе с тем, однако, грамматические значения не отделены от лексических какой-либо непреодолимой гранью: одни значения могут превращаться в другие. Например, значение числа у существительных, вообще говоря, является грамматическим значением. Но в определенных случаях может оказаться, что известное число или, вернее, комплект предметов в силу тех или иных объективных причин осмысляется как некоторый особый предмет, - и в таких случаях отношение к определенному числу превращается уже в признак данного комплексного предмета.

Так, например, языковое образование colours полковое знамя, где суффикс - s не обозначает отношение понятия цвет более чем к одному предмету, указывает на определенный комплект цветов, свойственный для флага, а тем самым единица colours в указанном выше значении становится уже другим словом по отношению к colour цвет, а следовательно, своего рода омонимом по отношению к образованию colours в значении цвета.

Такая лексикализация числовых различий может иметь разные степени и неодинаковую устойчивость, а также связываться и с другими семантическими различиями. Думается, что сохранение исключительных форм множественного числа, например, в английском языке у таких слов, как foot – feet, tooth – teeth и пр., в значительной мере связано с тем, что числовые различия здесь нередко перерастали в лексические. Так, teeth зубы большею частью именно – «комплект зубов во рту», feet ноги - «пара ног (человека)», «четыре ноги животного» и пр. <…>

Прежде чем перейти от рассмотрения грамматических разновидностей слова к его другим разновидностям, необходимо сделать терминологическое уточнение. Представляется целесообразным, во избежание недоразумений, избегать слова «форма» для обозначения каких-либо иных, нежели грамматических различий, и формулировать вопрос так: имеем ли мы в случае неграмматических различий два разных слова или лишь два варианта одного и того же слова. Этим будет четко отражено различие между отношениями в двух разных плоскостях: в грамматической и лексической.

Что касается лексических разновидностей слова, то для того чтобы эти разновидности представляли собой варианты одного и того же слова, необходимо:

Во-первых, чтобы, различаясь, они имели общую корневую часть, а следовательно – материально, в их звуковой оболочке выраженную лексико-семантическую общность.

Во-вторых, чтобы, вместе с тем, не было соответствия между материальными, звуковыми различиями и различиями лексико-семантическими, т.е. чтобы первые не выражали последних. <…>

Сказанное можно пояснить следующими примерами:

В качестве именно вариантов одного и того же слова выступают в английском языке, например, often и oft. Хотя эти языковые образования и различаются внешне, они вовсе не различаются по своему лексическому значению: и то и другое языковое образование имеет значение часто. Также варианты одного и того же слова будут представлять shade в значении тень (не освещенное место) и shade в значении оттенок, поскольку они различаются только семантически, но по своему звучанию полностью совпадают. Но уже shade в указанных значениях и shadow со значением тень (отбрасываемая предметом) следует отнести к разным словам, поскольку в этих языковых образованиях различие внешнее сочетается с различием семантическим. Необходимо особо подчеркнуть, что при наличии внешнего различия даже самое небольшое различие в значении ведет к разрыву тождества слова. Так, по-видимому, обстоит дело с образованиями joyful и joyous, имеющими очень тонкое и трудно уловимое семантическое различие 4, но отличающимися друг от друга внешне.

Кроме того следует еще раз напомнить, что различия только в звуковой оболочке слова или только в его значении не ведет к разрыву тождества слова только при том условии, если эти различия сочетаются с известной общностью в том и другом. При отсутствии же указанной общности хотя бы в одной из сторон (звуковой или семантической) тождество слова неизбежно разрушается. Выше уже приводился пример с railway и railroad, которые, несмотря на одинаковость их значения, были отнесены к разным словам, поскольку одна из основ этих слов материально совершенно различна. К разным словам-омонимам следует отнести и spring весна и spring пружина на том основании, что, несмотря на звуковое тождество, они не обнаруживают никакой общности в их семантике.

Варианты одного и того же слова могут быть весьма разнообразными. Обозначив их общим термином структурные варианты, представляется целесообразным провести дальнейшую классификацию и подразделить их следующим образом:

1. Варианты лексико-семантические – такие, как shade тень (не освещенное место) и shade оттенок, man человек и man мужчина, get получать и get становиться, превращаться и т.п.

2. Варианты фономорфологические, которые можно в свою очередь подразделить на:

а) Варианты фонетические, или звуковые – такие, как year [ ji ə] и [ j ə:] год, often [ ɔ fn ] и [ ɔ ft ə n ] часто, again [ə ˊ gein ] и [ə ˊ gen ] опять и т.п.

б) Варианты морфологические – с дальнейшим делением на:

(1) грамматико-морфологические, или, попросту, грамматические, - такие, как learn – learnt и learn - learned учиться, bandit – banditi и bandit – bandits бандит и т.п.

(2) лексико-морфологические, или словообразовательные – такие, как, например, некоторые прилагательные с суффиксом – al и без него, не различающиеся по своему лексическому значению 5.

При этом, однако, надо заметить, что здесь возможно и известное объединение отдельных различительных признаков названных выше структурных вариантов слова. Так, в частности, варианты грамматические и варианты словообразовательные могут часто сопровождаться изменением произношения корневой части слова, а тем самым выступать одновременно и в качестве фонетических вариантов.

Слово, как известно, имеет не только звуковую оболочку и определенное значение или значения, оно имеет также и ту или другую стилистическую характеристику, или, как говорят, окраску. Здесь под стилистической характеристикой слова подразумеваются всевозможные оценочно-эмоционально-экспрессивные моменты, характеризующие тот или иной «стиль» речи, - в самом широком смысле этого слова, - но не являющиеся составной частью собственно смыслового содержания, самой семантики данной лексемы. При этом надо заметить, что и стилистическая «нейтральность» слова, его стилистическая «бесцветность», также является известной стилистической его характеристикой. <…>

Как бы ни были важны эмоционально-экспрессивные, стилистические моменты, но все же они понимаются как лишь некоторое дополнение, приложение к основному в слове – к его значению, к его смысловому содержанию. Поэтому, естественно, что различие между двумя языковыми образованиями в отношении этих моментов трактуется как менее существенное, как второстепенное: не случайно большею частью говорят об этом различии, как о различии лишь «оттенков», т.е. как о различии в пределах основного общего. <…>

Те или другие структурные варианты слова, различаясь стилистически, могут быть названы его стилистическими вариантами (стилистическими формами слова – по терминологии акад. В.В.Виноградова). <…>

Необходимо, далее, иметь в виду, что в единстве общенародного языка обычно наблюдаются известные его вариации, разновидности: будучи единым, язык большей частью оказывается не вполне единообразным, не вполне одинаковым во всем данном обществе – в связи со строением и территориальным распределением этого общества в данную эпоху, а также и вследствие предшествующей его истории, так как следы его прежних общественных условий развития далеко не сразу исчезают при изменении этих условий. <…>

Таким образом, при изучении того или иного конкретного языка во всем его объеме обычно приходится иметь дело не только с некоторым основным его образцом, - например, с национально-литературным, - но и с различными его ответвлениями – диалектами, а также и жаргонами. При этом обнаруживается, что одни и те же слова в разных диалектах имеют свои диалектные особенности. В связи с этим возникает вопрос о диалектных вариантах слова.

Самым существенным представляется в диалектных вариантах то, что варианты слова, относящиеся друг к другу как диалектные варианты, могут одновременно различаться и внешне, фономорфологически, и внутренне, по своей лексической семантике. Дело в том, что соответствие в них между звуковым и лексико-семантическим различиями относится именно за счет принадлежности их не к одному и тому же образцу данного языка. Поэтому внешнее различие не выступает здесь как выразитель смыслового лексического различия, несмотря на наличие последнего, а следовательно, и не имеет того значения, как в случае взаимоотношения между вариантами слова в пределах литературного образца языка или в пределах одного диалекта.

Если, однако, диалектный фономорфологический и вместе с тем лексико-семантический вариант слова проникает, скажем, в литературный образец языка и там противопоставляется другому (литературному) варианту того же слова уже не как диалектная единица, а как единица, принятая в литературной речи, то этот диалектный вариант делается уже особым словом в литературном словарном составе языка; ср. общеизвестный пример: нем. dr ü cken - давить, жать и drucken – печатать из южнонем. drucken, в котором значение печатать развилось как переносное при значении давить, жать. Тогда как средненем. и лит. dr ü cken и южнонем. drucken являются по отношению друг к другу лишь диалектными вариантами, - литературное drucken, генетически тождественное с южнонем. вариантом (а тем самым исторически тождественное и с dr ü cken) оказывается стоящим уже в качественно ином отношении к лит. dr ü cken – в отношении особого слова.