Международно-правовой статус и режим использования пространств Антарктики

Правовое положение южного полярного региона базируется на установлениях Договора об Антарктике, принятого 1 декабря 1959 г. по результатам Вашингтонской конференции, в которой участвовали Австралия, Аргентина, Бельгия, Великобритания, Но­вая Зеландия, Норвегия, СССР, США, Южно-Африканский Союз, Франция, Чили и Япония. Созыв Конференции, заключе­ние и быстрое введение в действие этого многостороннего между­народного соглашения (вступило в силу 23 июля 1961 г.) обуслов­ливалось обострением противостояния между государствами, притязавшими на различные районы данной части земного шара, и другими странами, отвергавшими односторонние действия тако­го рода.

Главной задачей Вашингтонской конференции был поиск компромиссного решения сложной проблемы опреде­ления юридического статуса Антарктики как территориальной сферы ввиду уже выдвинутых либо возможных в будущем притя­заний территориального характера. Фактором, благоприятствовав­шим этому, явились успехи, достигнутые к этому времени в про­ведении рядом государств многоцелевых научных исследований в Антарктике. Важный результат международного сотрудничества в этой области состоял в том, что сообщество государств осознало необходимость продолжения и расширения совместных усилий в таком направлении, а не движение по пути утверждения здесь национальных приоритетов и притязаний.

Состоявшиеся на Вашингтонской конференции дискуссии увенчались преодолением упомянутого выше противостояния го­сударств-участников по территориальной проблеме. Итогом пере­говорного процесса явилась ст. IV Договора, которая гласит:

«1. Ничто, содержащееся в настоящем Договоре, не должно толковаться как:

a) отказ любой из Договаривающихся Сторон от ранее заяв­ленных прав или претензий на территориальный суверенитет в Антарктике;

b) отказ любой из Договаривающихся Сторон от любой осно­вы для претензии на территориальный суверенитет в Антарктике или сокращения этой основы, которую она может иметь в резуль­тате ее деятельности или деятельности ее драждан в Антарктике или по другим причинам;

c) наносящее ущерб позиции любой из Договаривающихся Сторон в отношении признания или непризнания ею права или претензии, или основы для претензии любого другого государства на территориальный суверенитет в Антарктике.

2. Никакие действия или деятельность, имеющие место, пока настоящий Договор находится в силе, не образуют основы для за­явления, поддержания или отрицания какой-либо претензии на территориальный суверенитет в Антарктике и не создают никаких прав суверенитета в Антарктике. Никакая новая претензия или расширение существующей претензии на территориальный суве­ренитет в Антарктике не заявляются, пока настоящий Договор на­ходится в силе».

Анализ текста ст. IV позволяет сделать выводы о том, что уча­стники Договора:

— во-первых, не признают суверенитета ни одного из госу­дарств в каком бы то ни было районе Антарктики и, более того, не признают каких бы то ни было — выдвинутых или могущих быть выдвинутыми со стороны любого государства — претензий, утвер­ждающих здесь его территориальный суверенитет;

— во-вторых, не требуют от любой из договаривающихся сто­рон отказа от ранее заявленных ею территориальных претензий в Антарктике либо от имеющихся у нее оснований для выдвиже­ния в будущем претензий на территориальный суверенитет;

— в-третьих, исходят из того, что ни одно из положений Дого­вора не должно рассматриваться как наносящее ущерб позиции любой из договаривающихся сторон в части признания или не­признания уже заявленных кем-либо из ее контрагентов прав или претензий на территориальный суверенитет в Антарктике либо на­личия у него оснований на такой суверенитет.

Иначе говоря, содержание ст. IV сводится, с одной стороны, к закреплению положения, сложившегося в Антарктике до заклю­чения настоящего Договора, в части уже заявленных претензий или прав на территориальный суверенитет, однако без реального воплощения таковых в жизнь, а с другой стороны, к признанию за государствами, имеющими основания для аналогичных претензий, права на выдвижение подобных претензий, однако без реаль­ного использования этого права. Следовательно, конструкция, созданная ст. IV Договора об Антарктике, может характеризовать­ся как утверждение фактического положения Антарктики в каче­стве территориального пространства, открытого для беспрепятст­венного использования любым государством, в том числе не яв­ляющимся участником данного соглашения. Это позволяет рассматривать Антарктику как международную территорию, т. е. имеющую юридический статус, сходный в определенной степени со статусом открытого моря, воздушного пространства над ним, а также космического пространства.

Механизм обеспечения соблюдения правового режи­ма Антарктики включает обязательные уведомления каждой из до­говаривающихся сторон всех ее контрагентов по Договору о всех экспедициях, совершаемых ее судами или гражданами либо орга­низуемых на ее территории для исследования антарктического ре­гиона, о всех станциях, занимаемых ее гражданами, о любом воен­ном персонале или оснащении, предназначенном для направле­ния в Антарктику.

Что касается территориальной сферы действия Договора об Антарктике, то она определена ст. VI, согласно которой: «Положе­ния настоящего Договора применяются к району южнее 60-й па­раллели южной широты, включая все шельфовые ледники...» Из этого следует, что в состав конвенционного региона входят как сухопутные — материковые и островные, так и водные пространст­ва, ограниченные с севера условной линией — географической па­раллелью под 60° южной широты. При этом ст. VI содержит важ­ную оговорку, указывающую, что Договор «не ущемляет и никоим образом не затрагивает прав любого государства или осуществле­ние этих прав, признанных международным правом в отношении открытого моря, в пределах этого района».