2015-02-18
759
Эмпирические науки — это системы теорий, поэтому
логику научного знания можно определить как теорию
теорий.
Научные теории являются универсальными выска-
зываниями. Подобно всем лингвистическим образова-
ниям, они представляют собой системы знаков или
символов. Я считаю бесполезным выражать различие
между универсальными теориями и сингулярными вы-
сказываниями посредством указания на то, что послед-
ние «конкретны», в то время как теории являются
только символическими формулами или схемами, так
как то же самое можно сказать даже о наиболее «кон-
кретных» высказываниях*1.
Теории — это сети, предназначенные улавливать то,
что мы называем «миром», для осознания, объяснения
и овладения им. Мы стремимся сделать ячейки сетей
все более мелкими.
*' Сказанное — критический намек на ту точку зрения, которую
позднее я назвал «инструментализмом» и которая в Вене была пред-
ставлена Махом, Витгенштейном и Шликом (см. прим. *14 и 15
к гл. 1 и *10 к гл. V). С этой точки зрения теория есть не что иное,
|
|
|
как средство, или инструмент, для предсказания. Я подверг ее кри-
тическому анализу в статьях [64; 67]. Моя точка зрения, кратко
говоря, состоит в том, что наш повседневный язык наполнен тео-
риями, что наблюдение всегда является наблюдением в свете теории
и что лишь индуктивистский предрассудок заставляет людей верить
в существование феноменального языка, свободного от теорий и
отличного от «теоретического языка», и что, наконец, теоретика ин-
тересует объяснение как таковое, то есть проверяемые объяснитель-
ные теории, а приложения и предсказания интересуют его лишь по
теоретическим основаниям — поскольку их можно использовать для
проверки теорий (см. также [70, прилож. *Х]).
12. Причинность, объяснение и дедукция предсказаний
Дать причинное объяснение некоторого события-—
значит дедуцировать описывающее его высказывание,
используя в качестве посылок один или несколько уни-
версальных законов вместе с определенными сингуляр-
ными высказываниями — начальными условиями. На-
пример, мы можем сказать, что мы дали причинное
объяснение разрыва некоторой нити, если мы нашли,
что она имеет предел прочности 1 фунт и что к ней
был подвешен груз весом в 2 фунта. При анализе этого
причинного объяснения мы обнаружим в нем различ-
ные составные части. С одной стороны, здесь имеется
гипотеза: «Всякая нить, нагруженная выше своего пре-
дела прочности, разрывается» — высказывание, имеющее
характер универсального закона природы. С другой
стороны, здесь есть сингулярные высказывания (в дан-
ном случае их два), применимые только к данному
|
|
|
обсуждаемому событию: «Предел прочности данной ни-
ти равен 1 фунту» и «К нити подвешен груз весом в
2 фунта»*2.
Таким образом, для полного каузального объясне-
ния необходимы высказывания двух различных видов:
(1) универсальные высказывания, то есть гипотезы, но-
сящие характер естественных законов, и (2) сингуляр-
ные высказывания, которые относятся только к специ-
фическому обсуждаемому событию и которые я буду
называть «начальными условиями». Из универсальных
высказываний в конъюнкции с начальными условия-
ми мы дедуцируем определенное сингулярное высказыва-
ние: «Эта нить разорвется». Это высказывание мы назы-
ваем специфическим, или сингулярным, предсказанием*3.
*2 Более тщательный анализ этого примера, при котором выде-
ляются два закона и два начальных условия, имел бы следующий
вид. Два универсальных закона: «Для каждой нити, обладающей
структурой S (которая определяется ее материалом, плотностью
и т. Д.)> существует предел прочности w, такой, что нить разрывает-
ся, если к ней подвешен груз, превосходящий ш» и «Для каждой
нити структуры S] предел прочности w\ равен 1 фунту». Начальны-
ми условиями в этом случае будут: «Эта нить имеет структуру Si»
И *К этой нити подвешен груз весом ъ 2 фунта».
*3 Термин «предсказание», используемый здесь, охватывает вы-
сказывания о прошлом («ретросказания»), а также «имеющиеся в
настоящее время» высказывания, которые мы хотим объяснить
(«экспликандумы»)—см. мою работу [69, с. 133].
6* 83
Начальные условия описывают то, что обычно назы-
вают «причиной» данного события. (То, что груз в
2 фунта был подвешен на нити с пределом прочности
в 1 фунт, явилось «причиной» ее разрыва.) Предсказа-
ние же описывает то, что обычно называют «след-
ствием». Употребления терминов «причина» и «след-
ствие» я буду избегать. В физике использование выра-
жения «каузальное объяснение», как правило, ограничи-
вается тем специальным случаем, в котором универсаль-
ные законы имеют форму законов «действия посред-
ством соприкосновения», или, более точно, действия на
расстоянии, стремящемся к нулю, выражаемых диффе-
ренциальными уравнениями. В настоящей работе это
ограничение не принимается. Кроме того, я не прини-
маю какого-либо общего утверждения об универсальной
применимости этого дедуктивного метода теоретическо-
го объяснения. Таким образом, я не утверждаю ника-
кого «принципа каузальности» (или «принципа уни-
версальной причинности»).
«Принцип причинности» есть утверждение о том, что
любое событие можно объяснить каузально, то есть
можно дедуктивно предсказать. В соответствии с тем,
как интерпретируется слово «можно» в этом утвержде-
нии, оно будет либо тавтологичным (аналитическим),
либо утверждением о реальности (синтетическим). Ес-
ли «можно» означает, что всегда логически возможно
построить каузальное объяснение, то данное утвержде-
ние— тавтология, так как для любого предсказания
мы всегда можем найти универсальные высказывания
и начальные условия, из которых выводимо данное
предсказание (являются ли эти универсальные выска-
зывания проверенными и подкрепленными в других слу-
чаях — это, конечно, совершенно другой вопрос). Если
же «можно» означает, что мир управляется строгими
законами и построен таким образом, что каждое от-
дельное событие представляет собой пример универ-
сальной регулярности, или закона, то данное утвержде-
ние, по общему признанию, является синтетическим. Од-
нако в этом случае оно нефальсифицируемо (см. [70,
разд. 78]). Поэтому я не буду ни принимать, ни отвер-
гать «принцип причинности», а просто удовлетворюсь тем,
что исключу его из сферы науки как «метафизический».
|
|
|
Вместе с тем я предложу методологическое правило,
которое настолько хорошо соответствует «принципу
причинности», что последний может рассматриваться
как его метафизический вариант. Это простое правило
состоит в том, что мы не должны отказываться ни от
поисков универсальных законов и стройных теоретиче-
ских систем, ни от попыток каузального объяснения
любых событий, которые мы можем описать4. Этим
правилом ученый-исследователь руководствуется в своей
работе. Мнение о том, что новейшие достижения физи-
ки требуют отказа от этого правила или что по крайней
мере в одной из областей физики бесполезно искать
законы, нами здесь не принимается5. Этот вопрос по-
дробнее рассматривается мною в [70, разд. 78].
13. Строгая и численная универсальность
Мы можем провести различие между двумя видами
универсальных синтетических высказываний: «строго
универсальными» и «численно универсальными». Когда
4 Мысль о том, что принцип причинности можно рассматривать
как выражение некоторого правила или решения, восходит к Гомпер-
цу (см. [30], а также [86, с. 154]).
*Я чувствую, что здесь нужно более ясно сказать о том, что
решение искать каузальное объяснение является тем средством,
с помощью которого теоретик достигает своей цели — цели теорети-
ческой науки. Цель теоретика состоит в нахождении объяснитель-
ных теорий (по возможности истинных объяснительных теорий), то
есть теорий, описывающих определенные структурные свойства ми-
ра и позволяющих нам — с помощью начальных условий — дедуци-
ровать следствия, которые должны быть объяснены. Задача настоя-
щего раздела этой книги заключается в том, чтобы хотя бы кратко
объяснить, что именно мы понимаем под каузальным объяснением
(более полное изложение можно найти в [70, прил. *Х]). Моя интер-
претация объяснения была принята некоторыми позитивистами или
«инструменталистами», которые увидели в ней попытку вообще
устранить объяснение, то есть поняли меня в том смысле, что
объяснительные теории представляют собой только посылки для
|
|
|
дедукции предсказаний. Поэтому я хочу с полной ясностью заявить,
что, по-моему, интерес теоретика к объяснению, то есть к открытию
объяснительных теорий, не сводим к практической, технической
заинтересованности в дедукции предсказаний. Вместе с тем заинте-
ресованность теоретика в предсказаниях объясняется его заинтере-
сованностью в истинности своих теорий или, другими словами, заин-
тересованностью в проверке своих теорий — в попытках установить,
не обнаружат ли они свою ложность (см. также [70, прил. *Х]).
5 Противоположного мнения придерживается, например, Шлик,
который, в частности, пишет: «...эта невозможность (он говорит
о невозможности точных предсказаний, на которой настаивал Гей-
зенберг.— К· П.)... означает, что нельзя искать точных формул»
[86, с. 155]. См. также [70, прим. 1 к разд. 78].
я до сих пор говорил об универсальных высказываниях,
я имел в виду только строго универсальные высказыва-
ния—теории или законы природы. Численно универ-
сальные высказывания фактически эквивалентны опре-
деленным сингулярным высказываниям или их конъюнк-
ции, поэтому они будут рассматриваться нами как син-
гулярные высказывания.
Сравним, например, два следующих высказывания:
(а) «Для всех гармонических осцилляторов верно, что
их энергия никогда не падает ниже определенного уров-
ня (а именно Лн/2)»; (b) «Для всех человеческих су-
ществ, живущих ныне на Земле, верно, что их рост не
превышает некоторой определенной величины (скажем,
8 футов)». Формальная логика (включая символическую
логику), интересующаяся лишь теорией дедукции, оба
эти высказывания считает универсальными («формаль-
ными», или «общими», импликациями)6. Я полагаю, од-
нако, что нужно подчеркнуть различие между ними.
Высказывание (а) претендует па истинность всегда —
в любом месте и в любое время. Высказывание (Ь) от-
носится лишь к конечному классу специфических эле-
ментов и к конечной, индивидуальной (или отдельной)
пространственно-временной области. Высказывания это-
го последнего рода можно в принципе заменить конъ-
юнкцией сингулярных высказываний, так как при нали-
чии достаточного времени можно пронумеровать все
элементы рассматриваемого (конечного) класса. Это
объясняет, почему в таких случаях мы говорим о «чис-
ленной универсальности». В то же время высказывание
(а), говорящее об осцилляторах, не может быть заме-
нено конъюнкцией конечного чаю/та сингулярных вы-
сказываний, относящихся к конечной пространственно-
временной области, или, вернее, такая замена была бы
6 Классическая логика (и аналогично символическая логика,
или «логистика») различает универсальные, частные и сингулярные
высказывания. Универсальным является высказывание, относящееся
ко всем элементам некоторого класса; частным — высказывание,
относящееся к некоторым элементам класса; сингулярное высказы-
вание— это высказывание об одном данном элементе (индивиде).
Эта классификация не опирается на основные принципы логики
познания. Она была разработана с учетом требований, связанных
с техникой логического вывода. Поэтому мы не можем отождествить
наши «универсальные высказывания» ни с универсальными выска-
зываниями классической логики, ни с «общими», или «формальными»,
импликациями логистики (см. далее прим. 14).
возможной лишь при том предположении, что мир
ограничен во времени и в нем существует только конеч-
ное число осцилляторов. Однако мы не принимаем это-
го предположения, в частности мы не принимаем та-
кого рода предположений при определении понятий фи-
зики. Напротив, мы рассматриваем высказывания ти-
па (а) как всеобщие высказывания, то есть" как уни-
версальные утверждения относительно неограниченного
числа индивидов. Ясно, что при такой интерпретации
их нельзя заменить конъюнкцией конечного числа син-
гулярных высказываний.
Мое использование понятия строго универсального
высказывания (или «всеобщего высказывания») расхо-
дится с той точкой зрения, согласно которой каждое
синтетическое универсальное высказывание должно быть
в принципе переводимо в конъюнкцию конечного числа
сингулярных высказываний. Сторонники этой точки
зрения (см. [41, с. 274]) настаивают на том, что вы-
сказывания, называемые мною «строго универсальны-
ми», никогда не могут быть верифицированы; поэтому
они отвергают их, ссылаясь либо на принятый ими кри-
терий значения, требующий верифицируемое™, либо
на некоторые сходные соображения.
Ясно, что при любом таком понимании законов при-
роды, которое стирает различия между универсальными
и сингулярными высказываниям«, проблема индукции
кажется решенной, так как переход от сингулярных вы-
сказываний к численно универсальным вполне допустим.
Однако столь же ясно, что методологическая проблема
индукции не решается в этом случае, так как верифи-
кацию закона природы можно осуществить только по-
средством эмпирической проверки каждого отдельного
события, к которому применим закон, и обнаружения,
что каждое такое событие действительно соответствует
закону, а это — задача явно невыполнимая.
В любом случае вопрос о том, являются ли законы
науки строго или численно универсальными, нельзя ре-
шить с помощью логических аргументов. Это один из
тех вопросов, которые решаются лишь на основе со-
глашения, или конвенции. Имея дело с такой методоло-
гической ситуацией, я считаю полезным и плодотвор-
ным рассматривать законы природы как синтетические
и строго универсальные высказывания («всеобщие вы-
сказывания»), то есть рассматривать их как неверифи-
цируемые высказывания, которым можно придать
следующую форму: «Для всех точек пространства и вре-
мени (или во всякой пространственно-временной обла-
сти) верно, что...» В противоположность им высказы-
вания, относящиеся только к определенным конечным
областям пространства и временная называю «специ-
фическими», или «сингулярными», высказываниями.
Различие между строго универсальными и только
численно универсальными (то есть фактически сингу-
лярными) высказываниями будет применяться нами
только к синтетическим высказываниям. Однако я могу
указать на возможность применения этого различия так-
же к аналитическим высказываниям (например, к не-
которым математическим высказываниям)7.
14. Универсальные и индивидуальные понятия
Различие между универсальными и сингулярными
высказываниями тесно связано с различием между уни-
версальными и индивидуальными понятиями или име-
нами.
Это различие обычно поясняют с помощью таких
примеров: «диктатор», «планета», «Н2О» являются уни-
версальными понятиями или именами; «Наполеон»,
«Земля», «Атлантический океан» —сингулярные, или
индивидуальные, понятия или имена. Эти примеры по-
казывают, что для индивидуальных понятий или имен
характерно то, что они либо являются собственными
именами, либо определяются посредством собственных
имен, в то время как универсальные понятия или имена
могут быть определены без использования собственных
имен.
Я считаю, что различие между универсальными и
индивидуальными понятиями (или именами) имеет фун-
даментальное значение.. Любое прикладное научное
исследование опирается на переход от универсальных
научных гипотез к частным случаям, то есть на дедук-
цию сингулярных предсказаний, а в каждое сингулярное
высказывание должны входить индивидуальные поня-
тия (или имена).
7 Ср., например, следующие высказывания: (а) «Для каждого
натурального числа имеется последующее число» и (Ь) «Все числа
между 10 и 20, за исключением 11, 13, 17 и 19, не являются про-
стыми».
Индивидуальные имена, используемые в сингулярных
научных высказываниях, часто выступают в виде про-
странственно-временных координат. Это легко понять,
если обратить внимание на тот факт, что применение
системы пространственно-временных координат всегда
включает ссылку на индивидуальные имена. Мы долж-
ны фиксировать начальную точку этой системы, а это
можно сделать, лишь употребляя собственные имена
(или эквивалентные им выражения). Использование
имен «Гринвич» и «год рождения Христа» иллюстри-
рует эту мысль. С помощью этого метода произвольно,
большое число индивидуальных имен можно свести к
небольшому их количеству8.
Такие неопределенные и общие выражения, как «эта
вещь», «вещь, находящаяся там», и т. п., иногда могут
использоваться в качестве собственных имен, возможно
в соединении с остенсивными жестами. Таким образом,
в качестве собственных имен можно использовать вы-
ражения, которые не являются собственными именами,,
но в определенной мере взаимозаменяемы с собствен-
ными именами или с индивидуальными координатами.
Отметим, что универсальные понятия также могут быть
выражены, хотя и недостаточно определенно, с по-
мощью остеншвных жестов. Так, мы можем указать на
определенную индивидуальную вещь (или событие), а
затем фразой типа «и другие подобные вещи» (или
«и тому подобное») выразить наше намерение рассмат-
ривать эти индивиды лишь в качестве представителей
некоторого класса, которому следует дать универсаль-
ное имя. Нельзя сомневаться в том, что мы учимся
употреблять универсальные слова, то есть учимся при-
менять их к индивидам, посредством остенсивных жес-
тов и аналогичных средств. Логическая основа таких
процедур заключается в том, что индивидуальные поня-
тия могут быть понятиями не только об элементах, но
также и о классах, и поэтому к универсальным поня-
тиям они могут находиться не только в отношении, со-
ответствующем отношению элемента к классу, но и в
8 Однако единицы измерения физических систем координат, ко-
торые первоначально были установлены с помощью индивидуаль-
ных имен (вращение Земли, стандартный метр в Париже), могут
быть в принципе определены посредством универсальных имен,
например посредством длины волны или частоты монохроматиче-
ского света, испускаемого атомами определенного рода.
отношении, соответствующем отношению подкласса к
классу. Например, моя собака Люкс — не только эле-
мент класса венских собак, который является индиви-
дуальным понятием, но также и элемент (универсально-
го) класса млекопитающих, который является универ-
сальным понятием. А венские собаки в свою очередь
образуют не только подкласс (индивидуального) клас-
са австрийских собак, но также и подкласс (универ-
сального) класса млекопитающих.
Использование слова «млекопитающие» в качестве
примера универсального имени может, по-видимому,
породить недоразумение, так как слова типа «млекопи-
тающее», «собака» и т. п. в своем обыденном употреб-
лении не свободны от неопределенности. Должны ли
эти слова рассматриваться как имена индивидуальных
классов или как имена универсальных классов — зави-
сит от наших намерений: хотим ли мы говорить о жи-
вотных, живущих на нашей планете (индивидуальное
понятие), или о физических телах, обладающих опре-
деленными свойствами, которые могут быть описаны в
универсальных терминах. Аналогичные неясности воз-
никают в связи с использованием таких понятий, как
«пастеризованный», «линнеевская система», «латинизм»,
поскольку можно устранить собственные имена, с ко-
торыми они связаны (или, наоборот, определить их с
помощью этих собственных имен)*9.
Приведенные примеры и объяснения должны пояс-
нить, что мы понимаем под «универсальным понятием»
и «индивидуальным понятием». Если бы меня попроси-
ли дать точные определения, я, вероятно, сказал бы то
же, что и ранее: «Индивидуальное понятие есть поня-
тие, в определение которого обязательно входят соб-
ственные имена (или эквивалентные им выражения).
Если все ссылки на собственные имена можно устра-
нить, то понятие является универсальным». Однако лю-
бое такое определение имеет весьма небольшую цен-
ность, так как идею индивидуального понятия (или име-
*9 Понятие «пастеризованный» можно определить либо как «об-
работанный согласно рекомендациям Луи Пастера» (или аналогично
этому), либо как «нагретый до 80 градусов по Цельсию и выдер-
жанный при этой температуре в течение 10 минут». Первое опреде-
ление делает слово «пастеризованный» индивидуальным понятием,
второе — универсальным (ср., однако, далее прим. 12).
ни) оно лишь сводит к идее собственного имени (к име-
ни индивидуальной физической вещи).
Я надеюсь, что предлагаемый мною способ употреб-
ления рассматриваемых понятий вполне соответствует
обычному использованию выражений «универсальный»
и «индивидуальный». Независимо от того, так это или
нет, проведенное здесь различие я считаю неизбежным,
если мы не хотим сделать неясным соответствующее
различие между универсальными и сингулярными вы-
сказываниями. (Имеется полная аналогия между про-
блемой универсалий и проблемой индукции.) Попыт-
ка охарактеризовать индивидуальную вещь только по-
средством ее универсальных свойств и отношений, ко-
торые кажутся принадлежащими лишь ей одной, обречена
на провал. Такая процедура описывала бы не отдель-
ную индивидуальную вещь, а целый универсальный
класс всех тех индивидов, которые обладают указан-
ными свойствами и отношениями. Даже использование
универсальной системы пространственно-временных ко-
ординат ничего бы не изменило10, ибо вопросы о том,
существуют ли индивидуальные вещи, соответствующие
описанию посредством универсальных терминов—·З ес-
ли существуют, то в каком количестве, — всегда остают-
ся открытыми.
Точно так же обречена на провал любая попытка
определить универсальные имена с помощью индиви-
дуальных имен. Этот факт часто упускают из виду, и
широко распространено мнение о том, что с помощью
процесса, называемого «абстракцией», можно от инди-
видуальных понятий подняться к универсальным поня-
тиям. Это мнение тесно связано с индуктивной логикой,
с характерным для нее переходом от сингулярных вы-
сказываний к универсальным. С точки зрения логики
такие процедуры одинаково невыполнимы11. Верно, что
таким образом можно получить классы индивидов, но
10 Не «пространство и время» вообще, а индивидуальные ха-
рактеристики (пространственные, временные или другие), основан-
ные на собственных именах, являются «принципами индивидуали-
зации».
11 Аналогичным образом и метод абстракции, используемый в
символической логике, не способен обеспечить переход от индиви-
дуальных имен к универсальным. Если класс, задаваемый посред-
ством абстракции, определен экстенсионально с помощью индиви-
дуальных имен, то он является индивидуальным понятием.
эти классы все-таки будут индивидуальными понятия-
ми, определяемыми с помощью собственных имен. (При-
мерами таких индивидуальных понятий-классов являют-
ся «генералы Наполеона» и «жители Парижа».) Таким
образом, мы видим, что мое различие между универ-
сальными именами (или понятиями) и индивидуальны-
ми именами (или понятиями) не имеет ничего общего
с различием между классами и элементами. И универ-
сальные, и индивидуальные имена могут быть именами
некоторых классов, а также именами элементов тех или
иных классов.
Поэтому различие между универсальными и индиви-
дуальными понятиями нельзя устранить с помощью ар-
гументов, аналогичных следующему аргументу Карна-
па. «..Это различие неоправданно», — говорит он, по-
скольку «... согласно принятой точке зрения, каждое
понятие можно рассматривать или как индивидуаль-
ное или как универсальное». Карнап пытается обосно-
вать это, утверждая, «что (почти) все так называемые
индивидуальные понятия являются классами (именами
классов) — аналогично тому, что имеет место для уни-
версальных понятий» [8, с. 213]12. Как я показал ранее,
последнее утверждение совершенно правильно, однако
оно не имеет никакого отношения к обсуждаемому раз-
личению.
Другие представители символической логики (кото-
рая одно время называлась «логистикой») также сме-
шивают различие между универсальными и индиви-
дуальными именами с различием между классами и их
12 В работе Карнапа «Логический синтаксис языка» различие
между индивидуальными и универсальными именами, как кажется,
не рассматривается, и оно, по-видимому, не может быть выражено
в построенном им «координатном языке». Можно предположить,
что «координаты», будучи знаками низшего типа, должны быть
интерпретированы как индивидуальные имена (и что Кариап исполь-
зует систему координат, определенную с помощью индивидов).
Однако такая интерпретация ошибочна, так как сам Карнап пишет,
что в используемом им языке «все выражения низшего типа являются
числовыми выражениями» [15, с. 87] в том смысле, что они обозна-
чают объекты, соответствующие неопределенному исходному знаку
«число» у Пеано. Отсюда становится ясно, что числовые знаки,
выступающие в качестве координат, следует считать не собствен-
ными именами или индивидуальными координатами, а универсаль-
ными именами. (Они являются «индивидуальными» только в фигу-
ральном смысле — ср. пример (Ь) из прим. 7 к этой главе.)
элементами13. Можно, конечно, термин «универсаль-
ное имя» употреблять как синоним «имя класса» и «ин-
дивидуальное имя» — как синоним «имя элемента», но
такое употребление мало что дает. Рассматриваемые
проблемы не могут быть решены таким образом. Более
того, подобное употребление этих понятий мешает уви-
деть данные проблемы. Эта ситуация совершенно ана-
логична той, с которой мы встретились при обсужде-
нии различия между сингулярными и универсальными
высказываниями. Средства символической логики столь
же неадекватны для решения проблемы универсалий,
как и для решения проблемы индукции14.
15. Строго универсальные
и строго экзистенциальные высказывания
Недостаточно, конечно, охарактеризовать универ-
сальные высказывания как высказывания, не содержа-
щие индивидуальных имен. Если слово «ворон» исполь-
зуется в качестве универсального имени, то высказыва-
ние «Все вороны черные» будет, очевидно, строго
универсальным. Однако многие другие высказывания, та-
13 Различие, проводимое Расселом и Уайтхедом между индиви-
дами (частным) и универсалиями, также не имеет никакого отноше-
ния к введенному нами различию между индивидуальными и уни-
версальными именами. Согласно терминологии Рассела, в высказыва-
нии «Наполеон есть французский генерал» имя «Наполеон», как и в
моей схеме, является индивидуальным, но «французский генерал» —
универсальным, а в высказывании «Азот есть неметалл» имя «не-
металл», как и в моей схеме, будет универсальным, но имя «азот» —
индивидуальным. Кроме того, то, что Рассел называет «дескрипция-
ми», не соответствует моим «индивидуальным именам», так как,
например, класс «геометрических точек в пределах моего тела» для
меня является индивидуальным понятием, но он не может быть пред-
ставлен посредством «дескрипции» (см. [92, т. I, с. XIX]).
14 Различие между универсальными и сингулярными высказыва-
ниями также нельзя выразить в системе Уайтхеда и Рассела. Непра-
вильно говорить, что так называемые «формальные», или «общие»,
импликации должны быть универсальными высказываниями, так как
каждое сингулярное высказывание можно сформулировать в виде
общей импликации. Например, высказывание «Наполеон родился на
Корсике» можно выразить в такой форме: (ч) (ч=Н — *·цч), кото-
рая читается так: «Для всех значений ч верно, что если ч тождествен
Наполеону, то к родился на Корсике».
Общая импликация имеет вид: (х) (ух — >-fx), где «универ-
сальный оператор» (х) читается так: «Для всех значений ч верно,
что...» и где ц/л- и ч являются «пропозициональными функциями»
кие, как «Многие вороны черные», «Некоторые вороны
черные» или «Существуют черные вороны» и т. п., в ко-
торые также входят только универсальные имена, мы,
безусловно, не будем считать универсальными.
Высказывания, в которые входят только универсаль-
ные имена и нет индивидуальных имен, будем называть
«строгими», или «чистыми». Наиболее важны среди них
строго универсальные высказывания, о которых мы уже
говорили. Наряду с ними большой интерес для меня
представляют высказывания типа «Существуют черные
вороны». Приведенное высказывание можно считать рав-
нозначным высказыванию «Существует хотя бы один
черный ворон». Высказывания такого типа будем на-
зывать строго, или чисто- экзистенциальными высказы-
ваниями (или высказывания о существования),
Отрицание строго универсального высказывания все-
гда эквивалентно строго экзистенциальному высказы-
ванию, и наоборот. Например, «Неверно, что все воро-
ны черные» означает то же самое, что и «Существует
ворон, который не черен» или «Существуют нечерные
вороны».
Естественнонаучные теории, и в частности то, что
мы называем законами природы, имеют логическую
форму строго универсальных высказываний. Поэтому
они могут быть выражены в форме отрицаний строго
экзистенциальных высказываний или, можно сказать,
в форме неэкзистенциальных высказываний (высказыва-
ний о несуществовании). Например, закон сохране-
ния энергии можно выразить в форме «Не существует
вечного двигателя», а гипотезу об элементарном элект-
рическом заряде — в форме «Не существует иного элект-
рического заряда, чем заряд, кратный элементарному
электрическому заряду».
Мы видим, что в такой формулировке законы при-
роды можно сравнить с «проскрипциями», или «запре-
(например, «х родился на Корсике»; поскольку не указано, что
собой представляет х, пропозициональная функция не может быть
ни истинной, ни ложной). Знак «—>-» представляет собой выраже-
ние «если верно, что... то верно, что...». Пропозициональная функ-
ция цЛ', стоящая перед знаком «—>-», называется антецецедентной
или обусловливающей пропозициональной функцией а функция fx —
консеквентной пропозициональной функцией. Общая импликация
(ч) (цч — >fx) утверждает, что все значения х, выполняющие ц,
выполняют также f.
тами». Они не утверждают, что нечто существует или
происходит, а отрицают что-то. Они настаивают на не-
существовании определенных вещей или положений
дел, запрещая или устраняя их. Именно в силу этого
законы природы фальсифицируемы. Если мы признаем
истинным некоторое сингулярное высказывание, кото-
рое нарушает запрещение и говорит в существо-
вании вещи (или события), устраняемой законом, то
этот закон опровергнут. (Примером может служить
следующее высказывание: «В таком-то месте сущест-
вует аппарат, представляющий собой вечный двига-
тель»).
Напротив, строго экзистенциальные высказывания не
могут быть фальсифицированы. Ни одно сингулярное
высказывание (то есть ни одно «базисное высказыва-
ние», ни одно высказывание о наблюдаемом событии)
не может противоречить экзистенциальному высказыва-
нию «Существуют белые вороны». Это может делать
только универсальное высказывание. Поэтому, опираясь
на предложенный нами критерий демаркации, я буду
рассматривать строго экзистенциальные высказывания
как неэмпирические, или «метафизические». Может
быть, на первый взгляд такая характеристика покажет-
ся сомнительной и не соответствующей практике эмпи-
рической науки. Вполне справедливо можно возразить,
что даже в физике существуют теории, имеющие форму
строго экзистенциальных высказываний. Примером мо-
жет служить высказывание, выводимое из периодиче-
ской системы химических элементов, которое говорит о
существовании элементов с определенными атомными
числами. Однако если гипотезу о существовании эле- ^
мента с определенным атомным числом хотят сформу-
лировать так, чтобы она стала проверяемой, то требует-
ся гораздо больше, чем просто утверждение чисто экзи-
стенциального высказывания. Так, например, элемент с
атомным числом 72 (гафний) был открыт не только
на основе изолированного чисто экзистенциального вы-
сказывания. Напротив, все попытки обнаружить его
оставались тщетными — до тех пор, пока Бору не уда-
лось предсказать его различные свойства, дедуцировав
их из своей теории. При этом теория Бора и те ее
следствия, которые имели отношение к этому элементу
и помогли открыть его, отнюдь не представляют собой
изолированных чисто экзистенциальных высказыва-
ний*15. Они являются строго универсальными высказы-
ваниями. То, что мое решение считать строго экзистен-
циальные высказывания неэмпирическими — поскольку
они нефальсифицируемы, — полезно и соответствует
обычной практике, станет видно из его последующего
приложения к вероятностным высказываниям и к про-
блеме их эмпирической проверки (см. [70, разд. 66—
68]).
Строгие, или чистые, высказывания — универсальные
и экзистенциальные — не имеют пространственных и
временных ограничений. Они не относятся к индиви-
дуальной, ограниченной пространственно-временной об-
ласти. Именно поэтому строго экзистенциальные выска-
зывания нефальсифицируемы. Мы не можем исследо-
вать весь мир для установления того, что нечто не су-
ществует, никогда не существовало и никогда не будет
существовать. По той же самой причине строго универ-
сальные высказывания неверифицируемы. Опять-таки
мы не можем исследовать весь мир для того, чтобы
убедиться в несуществовании всего того, что запре-
щается законом. Тем не менее оба вида строгих вы-
сказываний в принципе эмпирически разрешимы, хотя
только одним способом: они односторонне разрешимы.
Если обнаруживается, что нечто существует здесь и те-
перь, то благодаря этому строго экзистенциальное вы-
сказывание может быть верифицировано, а строго уни-
версальное— фальсифицировано.
Указанная асимметрия вместе с ее следствием — од-
носторонней фальсифицируемостью универсальных вы-
сказываний эмпирической науки — теперь, может быть,
покажется менее подозрительной, чем прежде (см.
разд. 6). Мы видим, что она не связана ни с каким
чисто логическим -отношением. Напротив, соответствую-
щие логические отношения являются симметричными.
*1д Слово «изолированный» используется здесь для того, чтобы
избежать неправильного понимания, хотя высказанная мысль,
я думаю, достаточно ясна: изолированное экзистенциальное высказы-
вание никогда не фальсифицируемо, но, будучи включено в контекст
других высказываний, экзистенциальное высказывание может в не-
которых случаях увеличивать эмпирическое содержание всего кон-
текста: оно может обогатить теорию, к которой принадлежит, и уве-
личить степень ее фальсифицируемости, или проверяемости. В этом
случае теоретическая система, включающая данное экзистенциальное
высказывание, должна рассматриваться как научная, а не как мета-
физическая.
Универсальные и экзистенциальные высказывания фор-
мулируются симметрично. Асимметрия возникает толь-
ко*16 благодаря нашему критерию демаркации.
16. Теоретические системы
Научные теории постоянно изменяются. Согласно на-
шей характеристике эмпирической науки, это вполне
естественно и не вызвано простой случайностью.
Может быть, именно этот факт объясняет, почему,
как правило, лишь отдельные ветви науки — и то только
временно — приобретают форму развитых и логически
разработанных систем теорий. Тем не менее такие вре-
менно принимаемые системы можно тщательно изучать
в целом, со всеми их важнейшими следствиями. Это —
весьма существенный пункт: строгая проверка системы
предполагает, что в некоторый момент времени она до-
статочно определена и завершена по форме для того,
чтобы в нее нельзя было включить новых допущений.
Другими словами, система должна быть сформулирова-
на достаточно ясно и определенно для того, чтобы о
каждом новом предположении можно было судить, яв-
ляется ли оно модификацией и, следовательно, пере-
смотром этой системы или нет.
Я полагаю, что именно в этом кроется причина
стремления ученых к построению строгой научной си-
стемы. Такой системой является так называемая «ак-
сиоматизированная система» —· та форма, которую Гиль-
берт смог придать, например, некоторым разделам тео-
ретической физики. При этом стремятся выделить все
(но не более) предположения, которые необходимы для
формирования оснований такой системы. Обычно их
называют «аксиомами» («постулатами» или «исходными
предложениями»; наш способ использования термина
«аксиома» не связан с требованием истинности аксиом).
Аксиомы выбираются таким образом, чтобы все другие
высказывания, принадлежащие к теоретической систе-
*16 Слово «только» здесь не следует принимать слишком серьез-
но. Дело обстоит совсем просто. Если характерной чертой эмпириче-
ской науки является рассмотрение сингулярных высказываний в ка-
честве проверочных высказываний, то указанная асимметрия возни-
кает в силу того, что относительно сингулярных высказываний уни-
версальные высказывания можно только фальсифицировать, а экзи-
стенциальные высказывания — только верифицировать.
7—913 97
ме, могли быть выведены из аксиом посредством чисто
логических или математических преобразований.
Теоретическую систему можно назвать аксиоматизи-
рованной, если сформулировано множество высказыва-
ний-аксиом, удовлетворяющее следующим четырем фун-
даментальным требованиям, (а) Система аксиом долж-
на быть непротиворечивой (то есть в ней не должно
иметь места ни самопротиворечивых аксиом, ни противо-
речий между аксиомами). Это эквивалентно требова-
нию, что не всякое произвольное высказывание выводи-
мо в такой системе (ср. разд. 24). (Ь) Аксиомы данной
системы должны быть независимыми, то есть система
не должна содержать аксиом, выводимых из остальных
аксиом. (Иными словами, некоторое высказывание мож-
но назвать аксиомой только в том случае, если оно не
выводимо в оставшейся после его удаления части систе-
мы.) Эти два условия относятся к самой системе ак-
сиом. Что же касается отношения системы аксиом к
остальной части теории, то аксиомы должны быть (с)
достаточными для дедукции всех высказываний, при-
надлежащих к аксиоматизируемой теории, и (d) необ-
ходимыми в том смысле, что система не должна содер-
жать излишних предположений17.
В аксиоматизированной таким образом теории мож-
но исследовать взаимную зависимость различных частей
этой системы. Например, мы можем исследовать, вы-
водима ли некоторая часть теории из определенного
подмножества аксиом. Исследования такого рода (о ко-
торых подробнее говорится в [70, разд. 63, 64, 75—77])
имеют важное значение для проблемы фальсифицируе-
мости. Они делают ясным ответ на вопрос о том, поче-
му фальсификация логически выведенного высказыва-
ния иногда может затронуть не всю систему, а только
часть ее, которая и считается фальсифицированной в
этом случае. Хотя теории физики в общем не полностью
аксиоматизируемы, установление связей между их раз-
личными частями помогает нам решить, какая из этих
частей затрагивается некоторым отдельным фальсифи-
цирующим наблюдением.
17 В связи с этими четырьмя условиями и содержанием следую-
щего раздела см. несколько другое понимание рассматриваемых
проблем в [10, с. 70].
17. Возможные интерпретации системы аксиом
Тезис классического рационализма, согласно кото-
рому «аксиомы» некоторой системы, например аксио-
мы евклидовой геометрии, должны рассматриваться как
непосредственно или интуитивно несомненные, как са-
моочевидные, здесь обсуждаться не будет. Упомяну
лишь о том, что сам я не разделяю этого мнения. Я счи-
таю допустимыми две различные интерпретации любой
системы аксиом. Аксиомы можно рассматривать либо
(1) как конвенции, либо (2) как эмпирические, или
научные, гипотезы.
(1) Если аксиомы рассматриваются как конвенции,
то они ограничивают использование или значение вво-
димых аксиомами фундаментальных идей (исходных
терминов или понятий); они устанавливают, что мож-
но, а чего нельзя говорить относительно этих фунда-
ментальных идей. Иногда аксиомы рассматриваются
как «неявные определения» тех объектов, которые они
вводят. Такое понимание аксиом можно разъяснить с
помощью аналогии между аксиоматической системой и
(непротиворечивой и разрешимой) системой уравнений.
Действительно, допустимые значения «неизвестных»
(или переменных), входящих в систему уравнений, так
или иначе детерминируются ею. Даже если системы
уравнений недостаточно для задания единственного ре-
шения, она не позволяет подставлять на место «неиз-
вестных» (переменных) любую мыслимую комбинацию
значений. Одни комбинации значений система уравне-
ний характеризует как допустимые, другие — как недо-
пустимые; она проводит различие между классом допу-
стимых значений системы и классом недопустимых зна-
чений. Аналогичным образом системы понятий можно
разделить на допустимые и недопустимые с помощью
того, что можно назвать «высказыванием-уравнением».
Высказывание-уравнение получается из пропозицио-
нальной функции, или функции-высказывания (ср. вы-
ше, прим. 14), которая представляет собой неполное
высказывание, имеющее одно или несколько «пустых
мест». Двумя примерами таких пропозициональных
функций, или функций-высказываний, являются: «Изо-
топ элемента ч имеет атомный вес 65» и «х-\-у=12».
Каждая такая пропозициональная функция превра-
щается в высказывание благодаря подстановке опреде-
Г* 99
ленных значений на пустые места — вместо ч и у. По-
лучающиеся в результате подстановки высказывания
будут либо истинными, либо ложными в зависимости от
подставляемых значений (или их комбинаций). Так, в
первом примере подстановка слова «медь» или «цинк»
вместо ч дает истинное высказывание, в то время как
другие подстановки дают ложные высказывания. То,
что я называю «высказыванием-уравнением», получает-
ся в том случае, когда для некоторой пропозициональ-
ной функции мы решаем допускать подстановку только
таких значений, которые превращают эту функцию в
истинное высказывание, Посредством такого высказы-
вания-уравнения определяется некоторый класс допу-
стимых значений системы, а именно класс тех значе-
ний, которые ей удовлетворяют. Аналогия с математи-
ческим уравнением здесь очевидна. Если наш второй
пример интерпретировать не как пропозициональную
функцию, а как высказывание-уравнение, то он стано-
вится уравнением в обычном (математическом) смысле.
Поскольку неопределяемые фундаментальные идеи
или исходные термины можно рассматривать как пу-
стые места, постольку аксиоматическая система оказы-
вается системой пропозициональных функций. Однако
если мы решаем допускать для подстановки только та-
кие комбинации значений, которые ей удовлетворяют,
она превращается в систему высказываний-уравнений.
В качестве таковой она неявно определяет класс (до-
пустимых) систем понятий. Каждая система понятий,
удовлетворяющая системе аксиом, может быть названа
моделью этой системы аксиом.
Интерпретация аксиоматической системы как систе-
мы (конвенций или) неявных определений разнозначна
принятию следующего решения: допустима подстановка
в систему только моделей*18. В таком случае результа-
том подстановки будет система аналитических выска-
зываний (так как она будет истинной по соглашению).
Поэтому аксиоматическая система, интерпретированная
*18 Сегодня я должен провести четкое различие между система-
ми объектов, удовлетворяющих некоторой системе аксиом, и систе-
мой имен этих объектов, которые можно подставлять в аксиомы
(превращая их в истинные), и лишь первую систему называть «мо-
делью». В соответствии с этим я должен теперь писать так: «до-
пустима подстановка лишь имен тех объектов, которые образуют
соответствующую модель».
таким образом, не может рассматриваться как система
эмпирических, или научных, гипотез (в нашем смысле),
так как ее нельзя опровергнуть посредством фальсифи-
кации ее следствий, которые также должны быть анали-
тическими.
(2) Каким же образом аксиоматическую систему
можно интерпретировать как систему эмпирических, или
научных, гипотез? Обычный ответ на этот вопрос со-
стоит в том, что исходные термины аксиоматической си-
стемы нужно рассматривать не как неявно определен-
ные, а как «внелогические константы». Например,
такие понятия, как «прямая» и «точка», встречающие-
ся в каждой системе аксиом геометрии, можно интер-
претировать как «световой луч» и «пересечение световых
лучей». При этом высказывания аксиоматической систе-
мы становятся высказываниями об эмпирических объ-
ектах, то есть синтетическими высказываниями.
На первый взгляд такое понимание может пока-
заться вполне удовлетворительным. Однако оно приво-
дит к трудностям, которые связаны с проблемой эмпи-
рического базиса. Совершенно неясно, как можно эм-
пирически определить понятия. Обычно в этом случае
говорят об «остенсивных определениях», что означает,
что определенное эмпирическое значение приписывает-
ся понятию посредством соотнесения его с некоторыми
объектами, принадлежащими реальному миру. При этом
понятие рассматривается как символ этих объектов.
Однако очевидно, что посредством остенсивной ссылки
на «реальные объекты» — скажем, посредством указа-
ния на определенную вещь и произнесения некоторого
имени или посредством навешивания на вещь некото-
рого ярлыка — можно фиксировать только индивидуаль-
ные имена (или понятия). Но понятия, используемые в
аксиоматической системе, должны быть универсальны-
ми именами, которые нельзя определить с помощью
эмпирических признаков, указаний и т. п. Если их во-
обще можно определить, то сделать это можно с по-
мощью других универсальных имен, в противном слу-
чае они останутся неопределяемыми. Таким образом,
некоторые универсальные имена должны остаться не-
определяемыми, и в этом кроется трудность. Эти не-
определяемые понятия всегда могут быть использованы
в неэмпирическом смысле, описанном нами в (1), то
есть так, как если бы они были неявно определяемыми
понятиями. Однако такое использование неизбежно
должно разрушить эмпирический характер системы.
Я думаю, что эту трудность можно преодолеть лишь по-
средством некоторого методологического решения.
Я буду следовать правилу не использовать неопреде-
ляемых понятий, которым даются только неявные опре-
деления. (Этот вопрос будет обсуждаться далее в
разд. 20.)
Следует, по-видимому, добавить, что исходные по-
нятия некоторой аксиоматической системы, такой, как
геометрия, могут быть интерпретированы с помощью
понятий другой системы, например физики. Эта воз-
можность приобретает особое значение тогда, когда в
ходе развития науки одна система высказываний объ-
ясняется посредством новой и более общей системы
гипотез, которая позволяет дедуцировать не только вы-
сказывания первой системы, но и высказывания, при-
надлежащие другим системам. В таких случаях фунда-
ментальные понятия новой системы можно определить
с помощью понятий, которые первоначально были ис-
пользованы в старых системах.
18. Уровни универсальности.
Modus tollens
В рамках теоретической системы мы различаем вы-
сказывания, относящиеся к разным уровням универ-
сальности. Высказываниями высшего уровня универ-
сальности являются аксиомы; из них могут быть выве-
дены высказывания более низких уровней. Эмпириче-
ские высказывания более высокого уровня всегда имеют
характер гипотез относительно высказываний более
низкого уровня, которые из них выводимы: их можно
фальсифицировать посредством фальсификации этих
менее универсальных высказываний. Однако в любой
гипотетической дедуктивной системе сами эти менее
универсальные высказывания являются тем не менее
строго универсальными в принятом нами смысле этого
термина. Таким образом, они также должны иметь ха-
рактер гипотез —· этот факт часто не учитывали при
анализе универсальных высказываний более низкого
уровня. Например, Мах называет теорию теплопровод-
ности Фурье «модельной теорией физики» на том курьез-
ном основании, что «эта теория опирается не на гипо-
тезы, а на наблюдаемый факт» [51, с. 115]. Однако
«наблюдаемый факт», на который ссылается Мах, опи-
сывается им с помощью следующего высказывания:
«...скорость выравнивания разницы температур — при
условии, что эта разница невелика, — пропорциональна
самой этой разнице», то есть общего высказывания,
гипотетический характер которого достаточно очевиден.
Даже некоторые сингулярные высказывания я буду
называть гипотетическими, если из них можно вывести
следствия (с помощью теоретической системы) таким
образом, чтобы фальсификация этих следствий могла
фальсифицировать эти сингулярные высказывания.
Фальсифицирующий вывод, который при этом имеет-
ся в виду, то есть схема, в которой фальсификация
следствия влечет фальсификацию системы, из которой
оно выведено, — это modus tollens классической логики.
Его можно описать следующим образом*19.
Пусть р· —следствие системы t высказываний, кото-
рая состоит из теории и начальных условий (для про-
стоты я не буду проводить различия между ними). От-
ношение выводимости (аналитической импликации) p
из t символически можно записать так: «/—>-р», что
читается: «р следует из t». Допустим, что p ложно;
это можно записать как р, что читается: «не-р»._
Если дано отношение выводимости t — >р и принято р,
то мы можем вывести t (читается: «не-Я»), то есть
считается, что t фальсифицирована. Обозначив конъюнк-
цию (одновременное принятие) двух высказываний
точкой между ними, мы можем записать фальсифици-
рующий вывод так: ((t — >с)·с)^-*-А, что читается: «Ес-
ли р выводимо из t il р ложно, то t также ложно».
*19 В связи с данным местом книги, а также двумя другими
местами (см. прим. *7 и *10 к гл. VI), в которых я использую сим-
вол «—>-», я хочу отметить, что во время написания этой книги я
еще не осознавал различия между условным высказыванием («если,
то — высказывание», иногда не вполне правильно называемое «мате-
риальной импликацией») и высказыванием о выводимости (или вы-
сказыванием, говорящим, что некоторое условное высказывание ло-
гически истинно, или является аналитическим, или что его антеце-
дент влечет консеквент). Представление об этом различии дал мне
Тарский через несколько месяцев после опубликования этой книги.
Хотя данная проблема не имеет непосредственного отношения к те-
ме моей книги, ошибку все-таки следует указать. (Более подробно
эти вопросы рассматриваются, например, в моей статье [62].)
С помощью такого вывода мы фальсифицируем всю
систему (как теорию, так и начальные условия), кото-
рая была использована для дедукции высказывания р,
то есть фальсифицированного высказывания. Поэтому
мы не можем сказать, какие именно высказывания сис-
темы фальсифицированы. Только в том случае, если p
независимо от некоторой части этой системы, мы мо-
жем сказать, что эта часть системы не затронута фаль-
сификацией20. При фальсификации у нас имеется сле-
дующая возможность: в некоторых случаях мы можем,
в частности принимая во внимание уровни универсаль-
ности, считать фальсифицированной некоторую отдель-
ную гипотезу, например вновь введенную. Это может
произойти в том случае, если хорошо подкрепленная
теория, которая продолжает получать дальнейшие под-
крепления, дедуктивно объясняется с помощью новой
гипотезы более высокого уровня. Предпринимается по-
пытка проверить эту новую гипотезу посредством не-
которых ее следствий, которые еще не были проверены.
Если хотя бы одно из этих следствий фальсифицирует-
ся, то мы вполне можем считать фальсифицированной
лишь эту новую гипотезу. После этого мы начнем ис-
кать другие обобщения высокого уровня, но мы вовсе
не обязаны считать фальсифицированной старую систе-
му меньшей степени общности (ср. также мои замеча-
ния по поводу «квазииндукции» в разд. 85).
20 Таким образом, мы не можем знать сразу, на какие высказы-
вания оставшейся подсистемы? (от которой p не является незави-
симым) мы должны возложить ответственность за ложность р, ка-
кие из этих высказываний мы должны изменить, а какие можем со-
хранить. (Я здесь не рассматриваю взаимозаменяемых высказыва-
ний.) Часто лишь научный инстинкт исследователя (находящегося,
конечно, под влиянием результатов своих проверок и перепроверок)
подсказывает ему, какие высказывания подсистемы t' можно сохра-
нить, а какие нуждаются в модификации. Однако следует помнить
о том, что часто именно модификация того, что мы склонны сохра-
нять в силу его полного соответствия обычным привычкам нашего
мышления, может привести к решающему успеху. Известным при-
мером такой ситуации является эйнштейновская модификация поня-
тия одновременности.
10I
