Франсуа Рабле

Франсуа Рабле (1494— 1553) — один из наиболее ярких представителей французского гуманизма и пе­дагогической мысли эпохи Возрождения. Священник, врач и профессор анатомии, он получил широкую известность как автор романа «Гаргантюа и Пантагрю­эль», представляющего собой сатиру на феодальный строй и весь образ жизни того времени.

В своем романе ряд страниц Рабле посвятил во­просам воспитания и образования. Подвергнув острой сатирической критике схоластическую ученость, Раб­ле выступил провозвестником нового, гуманистическо­го воспитания, защитником реальных, практически полезных знаний, активных и наглядных методов обу­чения. Он сторонник гармонического развития детей, которое может, быть, достигнуто путем вооружения их научными знаниями и практическими умениями в со­четании с нравственным, физическим и эстетическим воспитанием.

Роман «Гаргантюа и Пантагрюэль» дает художе­ственно яркое представление о воспитательных идеа­лах Рабле.

В главе XXIII Рабле пишет «о методе, применяв­шемся Панократом, благодаря которому у Гаргантюа не пропадало зря ни одного часа».

Увидев, какой неправильный образ жизни ведет Гаргантюа, Панократ решился обучать его наукам иначе... Чтобы у него лучше пошло дело, Панократ очистил с помощью специального снадобья мозг Гар­гантюа «от всякой скверны» и заставил забыть все, чему его научили прежние воспитатели...

Затем он составил план занятий таким образом, что Гаргантюа не терял зря ни часу: все его время уходило на приобретение полезных знаний.

Вставал Гаргантюа около четырех часов утра. В то время как его растирали, он должен был прослушать несколько страниц из Священного Писания, которое ему читали громко и внятно, с особым выражением, для каковой цели был нанят юный паж по имени Анагност.

Затем Гаргантюа отправлялся в одно место, дабы извергнуть из себя экскременты. Там наставник повто­рял с ним прочитанное и разъяснял все, что было ему непонятно и трудно.

На возвратном пути они беседовали на астрономи­ческие темы, наблюдая состояние небесной сферы.

После этого Гаргантюа одевали, причесывали, за­вивали, наряжали, опрыскивали духами и в течение всего этого времени повторяли с ним заданные нака­нуне уроки. Он отвечал их наизусть и тут же старался применить к каким-либо случаям из жизни; продолжа­лось это часа два-три и обыкновенно кончалось к тому времени, когда он был одет.

Затем три часа он слушал чтение.

После этого выходили на воздух и, по дороге об­суждая содержание прочитанного, отправлялись зани­маться гимнастикой и играми.

В ожидании обеда они внятно и с выражением читали наизусть изречения, запомнившиеся им из се­годняшнего урока.

В начале обеда читалась вслух какая-нибудь зани­мательная повесть о славных делах старины,— чита­лась до тех пор, пока Гаргантюа не принимался за вино. Попутно Гаргантюа выучил в короткий срок соответ­ствующие места из греческих и римских классиков. Чтобы проверить себя, сотрапезники часто во время таких бесед клали перед собой на стол книги этих авторов.

Далее разговор возвращался к утреннему уроку, а потом, закусив вареньем из айвы, Гаргантюа чистил зубы, ополаскивал глаза холодной водой, после чего благодарил бога в прекрасных песнопениях, прослав­лявших благоутробие его и милосердие. Затем он за­нимался арифметикой, геометрией, астрономией, ма­тематикой, музыкой.

Потом они пели, разбившись на четыре или пять голосов, или же это было что-нибудь сольное, прият­ное для исполнения.

На подобные упражнения тратили около часа; за это время процесс пищеварения подходил к концу, и Гаргантюа шел облегчить желудок, а затем часа на три, если не больше, садился за главные свои занятия, т. е. повторял утренний урок чтения, читал дальше и учил­ся красиво и правильно писать буквы античные и новые римские.

По окончании занятий Гаргантюа брал уроки вер­ховой езды, военного искусства, плавал, играл, выпол­нял различные физические упражнения и пр.

Чтобы развить грудную клетку и легкие, он кри­чал, как сто чертей.

После подобных занятий, возвращаясь, он наблю­дал природу, сравнивал и собирал растения...

Придя домой, они, пока готовили ужин, повторяли некоторые места из прочитанного, а затем садились за стол.

За ужином возобновлялся обеденный урок, и длил­ся он, пока не надоедало; остальное время посвяща­лось ученой беседе, приятной и полезной.

Прочтя благодарственную молитву, пели, играли на музыкальных инструментах, принимали участие в разных забавах, иногда посещали общество ученых или путешественников, коим довелось побывать в чужих странах.

Темной ночью, перед сном, смотрели на небо, на­блюдали кометы, расположение светил.

Затем Гаргантюа в кратких словах рассказывал... наставнику все, что он прочитал, увидел, узнал, сделал, услышал за нынешний день.

Кроме того, иногда они ходили на публичные лек­ции, на торжественные акты, на состязания в искус­стве риторики, ходили слушать знаменитых адвокатов и евангелических проповедников.

Так воспитывался Гаргантюа, с каждым днем по­казывая все большие успехи и, понятное дело, извле­кая из постоянных упражнений всю ту пользу, какую может извлечь юноша в меру своего возраста.

Как видно из изложенного, Франсуа Рабле, несмот­ря на гротеск и остро сатирическую направленность своего романа, касается здесь довольно широкого кру­га вопросов общего, гармонического воспитания свое­го героя, и в частности формирования у него необхо­димо правильной речи. Здесь и слушание образцов чтения, выступлений, риторических споров; и беседы, оттачивающие мастерство красноречия; и ответы уро­ков наизусть, пение, чтение вслух, тренировка пись­менной речи; и развитие грудной клетки и легких для развития голоса и пр.

Фактически Франсуа Рабле предлагает целую си­стему развития речи вкупе с интеллектуальным и физическим воспитанием.