КСО и устойчивое развитие бизнеса

В каждой стране КСО имеет свои характерные особенности. В США и Канаде КСО часто сводится к корпоративной филантропии и социальному маркетингу. В странах Латинской Америки — к выделению компаниями средств в ответ на разрозненные действия ущемленных групп активистов. В Камбодже КСО понимается как партнерство бизнеса с Международной организацией труда (МОТ) в целях улучшения условий работы. В Китае у бизнеса в приоритете здоровье и безопасность сотрудников. В Индии КСО представляет собой благотворительность и минимизацию последствий плохой общественной инфраструктуры. В Австралии — это проекты корпораций под давлением властей; давлением, которое, по сути, определяют экологические и правозащитные организации.

На этом фоне своей многогранностью и разработанностью выделяется КСО в странах Европейского Союза (ЕС). Эта практика вмещает в себя не только перечисленные, но и многие другие проявления социальной, экономической и экологической ответственности. К сегодняшнему дню в мире из 22 тысяч корпоративных нефинансовых отчетов более половины составляют отчеты европейских компаний 23. ЕС представлены более половины из 6700 организаций, подписавшихся под основным международным сводом принципов КСО — Глобальным Договором ООН 28. Немаловажно и то, что из 3148 НКО и НГО, консультирующих компании по КСО, 37% работают в ЕС 26.

Благодаря своей разработанности европейская практика КСО вызывает большой интерес для исследования. Однако международный финансовый кризис заставляет отдалиться от конкретных технологий КСО и посмотреть на опыт ЕС с точки зрения форм поддержки и дальнейшего стимулирования практики в целом.

Сегодня в этом стимулировании важная роль принадлежит институтам власти. Казалось бы, в либеральной Европе стимулирование и даже регулирование властями такой сугубо добровольной деятельности как КСО является противоестественным. Однако в этом нет ничего удивительного. В ЕС практика КСО больше, чем где бы то ни было, позиционируется и является не чем иным, как содействием бизнеса движению региона по пути устойчивого развития, а организация условий для этого — важнейший мотив деятельности и представителей гражданского общества, и институтов власти ЕС. Власти ЕС подчеркивают, что КСО не может заменить направления публичной политики, но способна внести вклад в достижение их целей, таких как снижение уровня бедности, трудоустройство людей с ограниченными возможностями, профессиональное обучение, улучшение системы здравоохранения, уменьшение загрязнения окружающей среды, более рациональное использование ресурсов, выработка инноваций в ответ на социальные и экологические вызовы и так далее.

Активное государственное участие в развитии КСО связано во многом с особенностями европейской политической культуры и социализации, такими как: активное участие, вытекающее из информированности и способности формировать требования, плюрализм мнений, консенсус в понимании базовых ценностей, конкуренция политических платформ и так далее. Европейская политическая культура не просто создает возможности, а во многом побуждает активно реагировать на глобальные и локальные вызовы устойчивому развитию, как то прозрачность корпораций, соблюдение прав человека, энергоэффективность, сохранение биоразнообразия и так далее. В результате наблюдается эффективная работа многочисленных групп интересов, продвигающих принципы устойчивого развития и КСО: НКО, НГО, профсоюзов, представительств различных международных организаций и так далее. В рамках своей деятельности они влияют на взгляды местного населения, то есть избирателей, а также напрямую влияют на разные уровни власти в качестве групп интересов. Таким образом, происходит интеграция КСО в сферу публичной политики и влияние на развитие европейской политической конкуренции.

Политическая культура на пространстве ЕС неоднородна, и это определяет разный подход к легитимации КСО в политической жизни разных стран и скорость этой легитимации. Например, в Великобритании, где более 800 организаций, в том числе государственных служб 23, готовят корпоративные нефинансовые отчеты, и есть Министр по КСО, или во Франции, где корпоративные нефинансовые отчеты предусмотрены законодательно, эта скорость существенно выше, чем в таких странах, как, скажем, Венгрия или Португалия 16. Поэтому наднациональные органы ЕС, заинтересованные в равномерном развитии и укреплении Союза, являются лидерами в плане развития идеологии и практических мер по распространения принципов КСО. В частности, это объясняет, почему президент Еврокомиссии Дуран Баррозу в предвыборной кампании на второй срок главный упор в своей программе сделал именно на тему устойчивого развития 7, как одну из немногих, по которой сформировался консенсус.

Для европейского бизнеса сложившаяся ситуация означает, что в плане КСО он находится под тройным давлением — представителей гражданского общества, органов ЕС и национальных правительств. Каждая из этих групп стейкхолдеров способна стимулировать КСО бизнеса как напрямую, так и опосредованно. Вместе с тем, бизнес также имеет обратное влияние в форме цивилизованного отраслевого лоббирования и на институты ЕС, и на национальные правительства, что позволяет соблюдать баланс между возможностями роста экономики и интересами общества.

Изучение различных общеевропейских инициатив, директив, регламентов и проектов, принятых на уровне ЕС по стимулированию КСО, позволяет сделать вывод, что они во многом опираются на соответствующее международное идейное поле, сформировавшееся под влиянием положений Международной организации труда (МОТ), Всеобщей декларации прав человека, Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), Всемирных Саммитов и так далее. В свою очередь документы, принятые на уровне ЕС определяют политику в сфере КСО на национальном уровне. Для наглядности имеет смысл обобщить стимулирующие меры с показом уровней, на которых они разрабатываются в систему.

Данная система сочетает блок законодательных мер и блок дополнительных правительственных и общественных инициатив, демонстрируя, что стоит за влиянием на бизнес представителей гражданского общества, органов ЕС и национальных правительств. Схема показывает, что стимулирование КСО осуществляется практически всеми доступными методами: от публичных обсуждений и дискуссий до прямого регулирования отдельных аспектов КСО на общеевропейском и национальном уровнях.

Говоря о втором направлении — законодательном стимулировании КСО, нужно отметить, что в ЕС единую правовую базу, задающую минимальную планку КСО, по-прежнему заменяет переплетение многочисленных директив и регламентов, относящихся к группе норм, регулирующих конкретные направления экономической, социальной, экологической и культурной сфер. Характерно, что многие директивы и регламенты создаются исходя не столько из важности КСО, сколько из более общих соображений, но в итоге они оказываются направлены именно на сферу КСО.

Наиболее законодательно проработанными сегодня являются два направления — социальная сфера и сфера охраны окружающей среды. В последние годы все большее внимание начинает уделяться также правилам взаимодействия с местными сообществами, ответственному рыночному поведению и соблюдению прав потребителей, ответственному корпоративному управлению и так далее. Параллельно продолжают вырабатываться «вертикальные» правила устойчивого ведения дел, направленные на различные отрасли: сельское хозяйство, химическая промышленность и так далее.

В сфере охраны окружающей среды законодательство ЕС к сегодняшнему дню состоит из сотен директив и регламентов, задающих конкретную планку экологической ответственности бизнеса 21. Они посвящены поведению бизнеса в связи с изменением климата, с необходимостью управления отходами, с загрязнением воздуха, управлением и охраной водных ресурсов, охраной природы и биоразнообразия, защитой почв, химическими продуктами, общей защитой граждан и защитой от шумов. Показательна принятая Европарламентом в 2004 году директива, устанавливающая систему экологической ответственности для предотвращения и устранения трансграничного загрязнения окружающей среды. Согласно принципу «загрязнитель платит», компания, чья деятельность нанесла или может нанести ущерб окружающей среде, несет за это материальную ответственность. Эта директива наделяет широкими правами НКО — они могут обращаться с просьбой в компетентные органы о возбуждении дела против загрязнителя или даже обращаться в суд с целью проверки законности действий или бездействия компетентных органов.

Возможности для развития практики КСО заложены и в таких общеевропейских «зеленых» законодательных мерах, как Интегрированная продуктовая политика (IPP), Схема экологического менеджмента и аудита (EMAS) 6, Оценка воздействия на окружающую среду (ОВОС) и так далее. А развитость природоохранного законодательства подчеркивают сертификаты на продажу выбросов диоксида углерода в связи с действием Киотского протокола.

В социальной сфере также прослеживается высокая степень регулирования. Она отталкивается от Социальной Главы, разработанной в 1992 году в Маастрихтском договоре и принятой членами ЕС в Амстердамском договоре, вступившим в силу в 1999 году. Она описывает вопросы здоровья и безопасности работников, коммуникаций, прав работников и условий труда — практически все ключевые вопросы внутренней составляющей КСО.

Представленные усилия по созданию условий для развития КСО — лишь процент от реализуемых мер, но даже он показывает сколь серьезное внимание органы власти ЕС придают проблематике КСО и устойчивого развития. Вместе эти усилия создают мощные импульсы развития идеологии КСО и определяют соответствующую политику национальных правительств стран-членов ЕС.

Одним из показателей роли КСО в обществе, ее институционализации и участия в этом процессе национальных правительств является ее юридическое и символическое оформление: в Великобритании работает Министр по КСО, в Швеции — Посол по КСО и так далее. Но на уровне стран ЕС фокус участия властей в развитии КСО несколько отличается. По заявлению Владимира Шпидлы, комиссара ЕС по вопросам занятости, социального развития и равных возможностей, «в одних странах КСО все больше и больше интегрируется в широкий спектр публичных политик, в то время как в других в первую очередь развиваются инициативы, повышающие общую осведомленность в вопросах КСО».

Наиболее полные примеры политики национальных правительств в сфере КСО представляют Великобритания и Франция. Их опыт показывает широту спектра подходов к развитию КСО, и вместе с тем, в этих странах есть уже общее, характерное для многих стран ЕС.

В Великобритании в марте 2000 года, правительство ввело должность министра по КСО. С этого времени роль правительства расширилась и стала включать в себя повышение осведомленности о КСО, обеспечение защиты окружающей среды через содействие бизнесу в КСО во внутренних и в международных проектах, а также поддержку и поощрение приверженности международным стандартам делового поведения.

Среди направлений этой политики — поддержка инновационных подходов и показательной практики стейкхолдеров и компаний; определение минимального уровня КСО — например, по таким фундаментальным проблемам, как здравоохранение, безопасность и равные возможности; поддержка бизнеса, приносящего обществу социальные и экологические выгоды. Правительство участвует во многих международных проектах, развивает финансовые механизмы и стимулы, внедряет КСО в систему государственных закупок, создает программы повышения прозрачности ряда отраслей экономики, расширяет рамки корпоративной отчетности, стандартизирует вклад компаний в устойчивое развитие, создает репутационные стимулы, стимулирует общественный диалог о КСО, а также применяет разные меры по продвижению КСО, в том числе используя авторитет политических лидеров и ресурсы интернета.

В законотворческой деятельности важно упомянуть новый закон Companies Act 2006 года. Он ввел регулярную отчетность — Business Review, требующую от компаний раскрытия общей информации по вопросам охраны окружающей среды, политики взаимоотношений с сотрудниками и взаимодействием с местным сообществом. Закон вступил в силу 1 октября 2008 года. Данный закон, пусть позже и в меньшей степени, чем во Франции или Дании, но также закрепляет нефинансовую отчетность в общем виде.

Практически одновременно парламентом были приняты налоговые льготы на инвестиции в социальную сферу. Льгота Community Investment Tax Relief (CITR) поощряет частные инвестиции через финансовые институты развития (Сommunity Development Finance Institutions, CDFIs) как недоходных, так и доходных учреждений, находящихся в «неблагополучных» регионах и находящиеся в тяжелой финансовой ситуации. Соответствуя определенным условиям, CITR рассчитана и на физические, и на юридические лица, предлагая инвестировать, путем займа-покупки ценных бумаг или долевого участия в учреждениях, аккредитованных CDFI. Льготы зависят от объема инвестированных средств и сокращают налог на доход инвесторов и корпоративные налоговые обязательства. Льгота достигает 25% от инвестированных. Помимо CITR правительство также предлагает налоговые стимулы, чтобы поощрить корпоративную поддержку деньгами, оборудованием и другой материальной помощью добровольцам и местным сообществам, включая перечисление средств в фонд зарплат и помощь подарками.

На практике не менее важны и дополнительные инициативы правительства Великобритании, например, с целью повышения прозрачности бизнеса. Среди них меры по внедрению международных и национальных стандартов, таких, как ISO 14001 и BS 8555, разработка в 2006 году первого в мире стандарта управления устойчивым развитием, BS 8900, определяющего результаты устойчивости организаций, которых они должны достичь и которые являются главным мерилом их прогресса, выпуск «Руководства по экологической отчетности».

Другой известной инициативой является EITI — «Инициатива прозрачности добывающей промышленности», представленная премьер-министром Тони Блэром в Йоханнесбурге в 2002 году 19. Ее цель — повышение прозрачности платежей, производимых компаниями, а также государственных доходов в добывающей промышленности. Правительство Великобритании продолжает работать с партнерами над тем, чтобы применить опыт EITI в сферах здравоохранения, строительства и оборонной промышленности. Так,«Альянс прозрачности медицины» развивает в присоединившихся к нему странах прозрачность и подотчетность в цепочке медицинских закупок и поставок, тогда как «Инициатива прозрачности строительного сектора» призвана снизить коррупцию в строительном секторе. Еще один проект — «Инициатива этичной торговли» (ETI), являющаяся трехсторонним альянсом компаний, профсоюзов и НГО, работающих над улучшением условий труда в цепочке поставщиков компаний-членов альянса. Члены ETI используют в своей работе международные стандарты, записанные в ключевых конвенциях МОТ.

Во Франции развитие и регулирование КСО также выделилось в отдельное направление работы национальных и местных властей, имеющее не только сходства, но и отличия от британского. Если в Великобритании инициируется много разноплановых проектов как продолжение активности гражданского общества, то во Франции заинтересованность общества в КСО не столь велика, что более соответствует общеевропейской специфике. Поэтому во Франции, как и во многих странах ЕС, развитие и регулирование КСО происходит в рамках «Национальной стратегии устойчивого развития». Она была принята в 2003 году правительством Франции на 5 лет и затем обновлена в 2006 году. Главное направление стратегии — добровольное формирование обязательств крупного бизнеса в сфере КСО через работу с отраслевыми объединениями работодателей (обязательств по улучшению показателей выбросов углекислого газа, безопасности условий труда, управления энергией и потребления воды, управления отходами и доступа к инновациям и так д.

Во-первых, выделяются обращения первых лиц государства, как способ продвижения идей устойчивого развития и КСО. В 2003 году президент страны Ж. Ширак лично призывал компании, присоединившиеся к Глобальному Договору ООН, организовать координационную сеть для представления страны на международной арене, обмена опытом и распространения принципов КСО. Внутри страны на уровне публичной политики за распространение ответственного делового поведения отвечают Премьер-министр, Министерство экологии и устойчивого развития, Национальный совет по устойчивому развитию, Межведомственный делегат по устойчивому развитию и ряд других органов власти, в том числе на местах 5.

Для Франции больше, чем для Великобритании, характерно активное законотворчество в вопросе КСО. Обращает на себя внимание закон 2001 года «О новом экономическом регулировании», — первый в ЕС в области корпоративного управления, определяющий обязательную и подробную корпоративную нефинансовую отчетность. Вместе с тем, в данном законе санкции за не раскрытие информации не предусмотрены. Важными методами, призванным воодушевить бизнес на развитие КСО, являются информационные проекты, например, предложенная правительством в 2004 году «Эмблема равенства» 22. Эта эмблема является знаком отличия, разработанным в результате работы правительства со стейкхолдерами. Этот знак демонстрирует, что в отношении сотрудников, заказчиков и акционеров компания придерживается высших принципов равенства и многообразия. Право на присвоение эмблемы выдает специальный независимый орган AFAQ-AFNOR после консультаций со специальным комитетом. Интересно, что упомянутый орган выглядит как трехсторонняя комиссия: в него входят по пять представителей от правительства, организаций работодателей и организаций, объединяющих работников. Эмблема выдается на 3 года и на сегодняшний день ее обладателями являются около 20 компаний.

К общим методам, характерным для Великобритании, Франции и ряду стран, относятся включение КСО в систему государственных закупок и стимулирование социально-ответственного инвестирования. Представим их также на примере Франции.

Включение КСО в качестве критерия при проведении государственных закупок в стране произошло в марте 2007 года, когда правительство приняло документ, регламентирующий деятельность и расширяющий полномочия государственных организаций, осуществляющих закупки товаров и услуг. Эти организации, конечно, не могут вмешиваться в дела компаний, но могут влиять, предъявляя требования социального и экологического характера. Например, условием заключения контракта может стать включение в него таких условий, как наем определенного числа безработных или невостребованных рынком специалистов.

Говоря о стимулировании социально-ответственного инвестирования, необходимо отметить, что с целью ускорения его применения банками, страховыми компаниями и управляющими фондами во Франции принят закон, организующий работу Резервного пенсионного фонда для учета актуальных социальных, экологических и этических вопросов. В результате, во Франции в 2003–2005 годы объем социально-ответственного инвестирования возрос с € 3,5 млрд. до € 8,8 млрд. (там же, с. 37).

Примеры Франции и Великобритании показывают возможности успешного развития КСО. Вместе с тем, в совокупности общеевропейские и национальные усилия по развитию КСО нужно рассматривать и как серьезное давление на бизнес. Допускаем, что зачастую компании бывают буквально связаны нормами и ожиданиями и, чтобы им соответствовать и увязывать их со своими корпоративными ценностями, чтобы не терять репутацию и лояльность стейкхолдеров, они вынуждены реализовывать все больше проектов КСО, вкладывать в эту практику все более существенные средства. О подлинной добровольности КСО в таких условиях говорить не приходится. Однако при соблюдении множества условий практика КСО не только соответствует передовым международным подходам, но и становится в полной мере капиталообразующей.