Панорама современной философии

Ведущими направлениями современной философии являются феноменология, прагматизм, постпозитивизм, экзистенциализм. Еще одним существенным направлением современной западной философии является структурализм – методологическое направление в ряде гуманитарных наук, таких как языкознание, этнография, психология, история, выдвигающее на первый план анализ структуры исследуемого объекта. К структурализму близок постмодернизм.

Феноменология – это философское направление, стремящееся освободить философское сознание от натуралистических установок, достигнуть собственной области философского знания – рефлексии сознания о своих актах и о данном в них содержании, выявить изначальные основы познания человеческого существования и культуры.

Родоначальником этого направления является немецкий философ Эдмунд Гуссерль (1859 – 1938 гг.). Он понимал феноменологию как новую, строго научную философию о феноменах сознания – чистых сущностях, образующих мир идеального бытия, самоочевидных логических принципах, дающих возможность очистить сознание от эмпирического содержания во всей его частной конкретике. Это осуществляется с помощью многоступенчатого метода «феноменологической редукции», в результате которого исключается из рассмотрения или «заключается в скобки» весь окружающий мир, все существующие взгляды, научные теории и сам вопрос о существовании того, что является предметом исследования. Таким образом, мы как бы возвращаемся к самим вещам в виде сферы сознания, свободной от отношения к реальности, но сохраняющей все богатство своего содержания. Такая редукция, т. е. сведение, являет собой прием обоснования, идеализации. Следовательно, феноменология, по своей сути, является наукой факта, предельно обобщенной и идеализированной. Сам Гуссерль называл ее дескриптивной, или описательной наукой. Феноменологи стремятся выделить чистое, то есть допредметное, досимволическое сознание, или «субъективный поток», и определить его особенности. Это делается потому, что сознание – очень сложное образование с различными функциями. Выделив «чистое» сознание, можно понять сущность сознания вообще. Главной характеристикой сознания вообще является его постоянная направленность на предметы, т. е. интенциональность. Сознание в чистом виде, или «абсолютное Я», которое одновременно является центром потока сознания человека, как бы конструирует мир, внося в него «смыслы». Все виды реальности, с которыми имеет дело человек, объясняются из актов сознания. Объективной реальности, существующей вне и независимо от сознания, просто нет. Сознание объясняется из самого себя, обнаруживает себя как феномен. Методы феноменологии оказали большое влияние на развитие философии XX века, в частности, экзистенциализма, а также герменевтики – искусства и теории истолкования текстов.

Гуссерль выступал против субъективизма, который он понимал не только как индивидуалистический субъективизм, характерный, в частности, для античных софистов и скептиков, но и как субъективизм, опирающийся на «общечеловеческое сознание», свойственный Канту и неокантианцам. Гуссерль настаивал на объективности человеческого мышления: содержание познавательных актов, если они истинны, не зависит ни от человека, ни от человечества, истина не может быть субъективной, она едина и для людей, и для чудовищ, и для ангелов, и для богов.

По Гуссерлю, феноменология предшествует гносеологии и всей философии вообще. Всю феноменологию пронизывает идея очищения, обособления сознания. Все обычные люди, включая и философа в его повседневной жизни, в своей реальной деятельности исходят из того, что Гуссерль назвал «естественной установкой» сознания, которая объединяет не только предметы и явления природы, не только вещи и живые существа, но включает также и факторы социально-исторического характера. Мир на основе естественной установки принимается в качестве единственно подлинной реальности, в его существовании не сомневаются. В естественной установке сознания мы живем в наших актах, мы их проживаем нетематически, не рефлексируем их, мы растворяемся в них и сознание наше направлено не на сами акты сознания, а лишь на подразумеваемые в этих актах предметы.

Чтобы перейти от наивного взгляда на мир к трансцендентальному, собственно феноменологическому и философскому, необходимо встать на «противоестественную» точку зрения, произвести «феноменологическую редукцию», суть которой, по мысли Гуссерля, состоит в том, чтобы последовательно искоренить «естественную установку» сознания и направить все внимание на само же сознание, на его «чистую» структуру, освободив сознание от всего эмпирического. Феноменологическая редукция включает в себя два этапа:

1. «Эйдетическая» редукция: мы «заключаем в скобки» весь реальный мир, а также имеющееся знание о нем, воздерживаемся от всяких суждений о мире – совершаем «эпохе» (от греч. «удерживание», «самообладание»). Результат первого этапа феноменологической редукции – переход феноменолога от «естественной установки» к «трансцендентальной позиции», к последовательному выделению сознания (или «субъективности», или «Я») как единственного объекта анализа.

2. Собственно «феноменологическая», или «трансцендентально-феноменологическая» редукция: на этом этапе в скобки должны быть заключены все суждения и мысли обычного человека о сознании, о духовных процессах как феноменах человеческой культуры. В этой процедуре осуществляется движение к «чистому потоку сознания как таковому», в котором нет уже ничего эмпирического, психологического и субъективного.

Анализируя в контексте процедуры «феноменологической редукции» сознание, Гуссерль предположил, что последнее обладает имманентным основополагающим свойством – интенциональностью (направленность на объект, его внутренняя наличность в сознании). Интенциональность приписывает феноменам сознания имманентную предметность и таким образом решается важная для феноменологии проблема соотношения бытия и сознания, проблема установления соответствия знания внешней реальности. Вслед за Кантом Гуссерль отказывается от всяких суждений о внешней реальности и показывает, что мир конституируется прежде всего в нашем сознании. Но для Гуссерля сознание и бытие (вещность) – одно целое. С одной стороны, утверждал философ, вещь трансцендентна по отношению к сознанию, независима от сознания: в сознании вещь имманентна, в бытии трансцендентна. С другой стороны, на самом деле ничего трансцендентного сознанию не существует, мир сомнителен, он всегда дан мне в сознании. Мир возможен всегда только как «мой мир», как я его представляю в сознании. Между трансцендентным и имманентным нет различия, «вещи в себе» не существует.

Самой важной особенностью интенциональности сознания является то, что гуссерлевский подход порывает с традицией понимания сознания как образного представления предметов. Концепция образного представления предметов заставляет нас мыслить истину как совпадение или соответствие образа и предмета, она допускает реальное существование предметов до каких-либо исследований на этот счет. Учение об интенциональности позволяет отделаться от всех затруднений теории соответствия, вызванных удвоением объекта на образный и реальный. При феноменологическом подходе мир образов исчезает и остается только один мир интенциональных объектов. Субъект и объект оказываются неразрывно связанными друг с другом, они не существуют друг без друга. Непредметное сознание невозможно, но не существует и независимых от сознания предметов. Сознание есть о-сознание, переживание предмета, а предмет есть то, что обнаруживается лишь в акте сознания, высвечивающем, конституирующем его бытие.

Таким образом, интенциональность утверждает неразрывность мира и сознания, при котором открывается возможность познания мира путем проникновения в смысл, значение, которые выражают собой все богатство оттенков действительности и всегда уже присутствуют до акта познания. И одновременно интенциональность показывает несводимость друг к другу мира и сознания. Мир сохраняет свою значимость только как феномен сознания, но и само сознание не есть чистое мышление, мыслящее само себя, а есть мышление о мире. Сознание всегда находится вне себя, в мире, поэтому не может быть никакой субъект-объектной познавательной ситуации, так как мир существует для нас постольку, поскольку он является в сознании, а сознание – постольку, поскольку оно есть сознание об этом мире.

Прагматизм – это течение в современной философии, представители которого считают практическую полезность знания источником истинности и подчеркивают, что философия есть способ решения человеческих проблем. Основными представителями этого направления являются американские философы Чарлз Пирс (1839 – 1914 гг.), Уильям Джемс (1862 – 1910 гг.), Джон Дьюи (1859 – 1952 гг.). Основные идеи прагматизма впервые высказал Пирс, отрицавший врожденные идеи и интуитивное познание. По его утверждению, исходным пунктом познания выступает видимость. Понятия об объекте можно достигнуть лишь путем рассмотрения всех практических следствий, вытекающих из действий с этим объектом. Наше знание об объекте всегда является незавершенным и опровержимым, гипотетичным. Это относится не только к обыденному знанию и знанию естественно-научному, но и к математическим и логическим суждениям, всеобщность которых может быть опровергнута контрпримерами. Истина, в понимании Пирса, – это ясное, отчетливое, непротиворечивое на данной стадии развития знание. Истинность знания является надежным условием результативной практики. Полезность определяет значение истины, ее надежность. Практический интерес является причиной нашей заинтересованности в поиске истины.

По мнению У. Джемса, истинность знания определяется его полезностью для успеха наших поведенческих актов, поступков. Успех является не только единственным критерием истинности идей, но и самим содержанием понятия истины. Истина, по У. Джемсу, открывает смысл нравственной добродетели, а не полноту смысловой информации об объекте познания. Согласно Джемсу, философия должна способствовать не осмыслению первых начал бытия, а созданию общего метода решения тех проблем, которые встают перед людьми в различных жизненных ситуациях, в потоке постоянно меняющихся событий. Опыт никогда не дан нам изначально как нечто определенное. Все объекты познания формируются нашими познавательными усилиями в ходе решения жизненных задач. Цель мышления состоит в выборе средств, необходимых для достижения успеха.

Фундаментальным понятием философии для Дж. Дьюи был опыт, под которым имелись в виду все формы проявления человеческой жизни. Задача философии, согласно Дьюи, заключается в такой организации жизненного опыта, прежде всего, уклада социального бытия, который способствовал бы улучшению жизни людей, их бытия в мире. Средством для этого должен стать метод науки и разума, который служил бы орудием, инструментом, соответствующим нашим прагматичес­ким устремлениям. Такой метод состоит в установлении испытываемого затруднения или проблемы, которые возникают во всевозможных жизненных ситуациях и ставят человека перед задачей поиска средств для их целесообразного решения. При этом идеи призваны выступить в роли жизненно необходимых интеллектуальных инструментов. Согласно Дьюи, истинны те идеи, концепции и теории, которые являются результативно выгодными, успешно работают в жизненно важных обстоятельствах, ведут к достижению прагматических целей. При этом средства, которые избираются для решения соответствующих проблем, должны быть не субъективными и производными, а отвечать характеру проблемы и поставленной цели. Принципы прагматизма оказали существенное влияние на общий стиль американского мышления и практики, в том числе и политики.

Название философского учения «прагматизм» происходит от греческого слова «дело», «действие», оно рассматривает целесообразную деятельность в качестве центрального, определяющего свойства человеческой сущности. Ценность самого мышления обусловливается его действенностью, эффективностью как средства для достижения успеха, для решения жизненных задач. Мышление – средство приспособления организма к окружающей среде с целью успешного действия.

С прагматических позиций философские споры разрешимы через сопоставление практических следствий той или иной теории. Так, функция философии, по Джемсу, – в уяснении того, какая разница для меня и для вас, если та, а не иная модель мира является истинной. «Реконструкция философии» в духе прагматизма предполагает отказ от изучения основ бытия и познания в пользу отработки методов разрешения разнообразных ситуаций жизни. В качестве истины, которая может быть признана прагматизмом, выступает только то, что наилучшим образом нами руководит и лучше всего приспособлено к любой части жизни. Соответственно, например, «гипотеза о боге истинна, если она служит удовлетворительно». Таким образом, истина в прагматизме становится не отдельной категорией, а одной из разновидностей добра. Бертран Рассел по этому поводу писал: «Во всем этом я чувствую серьезную опасность, опасность того, что можно назвать “космической непочтительностью”. Понятие “истины” как чего-то зависящего от фактов, в значительной степени не поддающихся человеческому контролю, было одним из способов, с помощью которых философия до сих пор внедряла необходимый элемент скромности. Если это ограничение гордости снято, то делается дальнейший шаг по пути к определенному виду сумасшествия – к отравлению властью, которое вторглось в философию с Фихте и к которому тяготеют современные люди – философы или нефилософы. Я убежден, что это отравление является самой сильной опасностью нашего времени и что всякая философия, даже ненамеренно поддерживающая его, увеличивает опасность громадных социальных катастроф» (История философии: Энциклопедия / Под. ред. А. А. Грицанова. – Минск, 2002. С.828).

К. Ясперс

Экзистенциализм – это направление в современной философии, возникшее в начале XX века и стремившееся постигнуть бытие как непосредственную нерасчлененную целостность субъекта и объекта. Известно два направления экзистенциализма – религиозное, представленное такими мыслителями, как Николай Бердяев (1874 – 1948 гг.), Лев Шестов (1866 – 1938 гг.), Карл Ясперс (1883 – 1969 гг.), Габриель Марсель (1889 – 1973 гг.) и др., и атеистическое, выразителями которого стали Мартин Хайдеггер (1889 – 1976 гг.), Жан Поль Сартр (1905 – 1980 гг.), Альбер Камю (1913 – 1960 гг.) и др. К экзистенциализму был близок и Хосе Ортега-и-Гассет (1883 – 1955 гг.), который подлинную реальность, дающую смысл человеческому бытию, усматривал в истории, истолковывая ее как духовный опыт непосредственного переживания. Экзистенция в переводе с латинского означает «существование». Само это существование понимается в экзистенциализме как непосредственное единство субъекта и объекта, направленность субъекта вовне, открытость перед иным и движение к этому иному. В религиозном варианте экзистенциализма этим иным является Бог, к нему движется личность в своей свободе.

В атеистическом варианте иное выступает как ничто, это означает, что человек спонтанно самосоздает себя, осуществляя свою свободу. Перед человеком открывается бездна последствий, и он вынужден сделать свой выбор. Осуществляя его, человек творит свободу. Он ответственен за свой выбор прежде всего перед собой, совсем нелегко постоянно нести это бремя ответственности, сознавая, что «созидая» себя, ты тем же самым творишь других людей и мир в целом. В своем подлинном существовании человек «заброшен» в мир, он постоянно находится перед лицом будущего, в том числе перед лицом смерти, в ситуации ответственности за свои действия. Экзистенция выступает как страх, экзистенциальная тревога, как пограничная экзистенциальная ситуация, в которой основным философским вопросом, по утверждению Камю, является вопрос о самоубийстве.

Согласно экзистенциализму, человек существует в мире, вопрос о самостоятельном существовании природы для него малоинтересен. Природа дана человеку изначально, исходная реальность целостна, она неделима на субъект и объект. И поскольку наука делит мир на объект и субъект, она не способна выразить существование, которое постигается в особом акте экзистенции. Экзистенция – это не просто переживание, а переживание бытия в мире. Значение общества для личности состоит в том, что в лучшем случае оно может дать предпосылки экономических, политических и иных свобод. Однако чаще общество ограничивает личность. По Хайдеггеру, общество есть сфера безличного, усредненного. Прорыв этой усредненности совершается в экзистенции, к которой неприменимы содержательные нравственные критерии. Главный призыв экзистенци­ализма: «будь подлинным». Во внешнем мире по отношению к другим это вряд ли вообще возможно, но чем более личностным является отношение к другим, тем оно подлиннее. То же относится и к художественному, религиозному, философскому творчеству, в котором человек разрывает путы внешности и объективности. Экзистенциализм сумел обратиться к таким интимным сторонам человеческого бытия, которые не выразимы языком науки. Экзистен­циалисты разработали новый способ философствования, который был усвоен новейшей философией.

Экзистенциализм стал одним из наиболее влиятельных и продуктивных культурогенных факторов эпохи, он определял интеллектуально-духовные поиски широких слоев интеллигенции, оказал сильное влияние на искусство, в частности, литературу. Экзистенциализм – спорное, достаточно условное обозначение, используемое для типологической характеристики большого количества концепций, в разной степени близких и родственных, часто расходящихся и оспаривающих друг друга по ряду принципиально важных, иногда исходных, позиций. Большая пестрота (от левого радикализма и экстремизма до консерватизма), неоднородность и разногласия характерны и для социально-политических позиций представителей этого направления. Тем не менее для отнесения различных мыслителей к единому направлению философствования имеются определенные основания в их исследовательском почерке и стилистике. Среди своих предшественников экзистенциалисты указывают Паскаля, Кьекегора, Достоевского, Ницше; на экзистенциализм оказали сильное влияние философия жизни и феноменология Гуссерля. Представители этого направления единодушны в своем критическом отношении к рационалистической философии, философии рефлексивного анализа. Они упрекают классический рационализм в отрыве от конкретного опыта человеческого существования в мире, в сосредоточении внимания исключительно на субъекте как органе объективного познания. Они развивают идею онтологической самостоятельности, устойчивости и конститутивности явлений жизни и их нередуцируемости к познанию.

Х. Гадамер

Герменевтика в качестве философского направления возникла в середине XX в. Герменевтические идеи обнаружива­ются в учениях разных философов, принадлежащих самым раз­ным направлениям: в философии воли Ф. Ницше, философии жизни В. Дильтея, феноменологии Э. Гуссерля, экзистенци­альной онтологии М. Хайдеггера. Собственно философская герменевтика связывается с именами Ханса Гадамера, Поля Рикера и др. В качестве методики толкования текстов герме­невтика возникла еще в Античности, в XIX веке в учении Фридриха Шлейермахера она сформировалась в качестве общегуманитарного метода, а в XX в. обрела статус философской теории. Философская герменевтика сконцентрирована на он­тологической и гносеологической проблематике.

Основные понятия герменевтики – текст, понимание, диалог. Любая культурная и человеческая реальность рассматривается как текст, который должен быть прочитан и понят. Понимание – постижение смысла культурных явлений и событий. Для достижения понимания вводится ситуация ди­алога между автором текста – создателем той или иной зна­ковой системы, и ее читателем, интерпретатором. Для того, чтобы понимание состоялось, оно должно опираться на дорефлексивные, дорациональные структуры, которые обозначаются терминами «предпонимание», «предзнание», «предрассудки», «традиция» и т. п. Понимание имеет универсальный характер, в онтологических версиях герменевтики (герменевтика бытия) оно определяется как способ существования человека в мире, в гносеологических (герменевтика сознания) – как эпистемологическая процедура постижения смысла. Герменевтический метод применяется не только в сфере философского знания, но и в социологии, психологии, других науках о культуре и человеке. Идеи герменевтики оказали влияние на постмодернистскую философию.

Философская герменевтика (от греч. «толкование») видит процесс понимания как бесконечный, что воплощается в принципе герменевтического круга – метафоре, описывающей продуктивное движение мысли герменевта в рамках техник герменевтической реконструкции. Согласно Шлейермахеру, целью работы герменевта является вживание во внутренний мир автора, создание условий для эмпатии – вчувствования в субъективность автора и воспроизведения его творческой мысли. С одной стороны, представляется очевидным, что часть понятна из целого, а целое – из части. С другой же стороны, в процессе понимания мы словно движемся в неком «круге», ведь понимание целого возникает не из частей, поскольку они только из уже понятого целого могут интерпретироваться как его части. Другими словами, чтобы отнести некие фрагменты текста или определенные исторические события к какому-нибудь целому, мы должны уже заранее иметь идею именно этого целого, а не другого. Понимание для Шлейермахера является принципиально незавершаемой деятельностью, всегда подчиняющейся правилу циркулярности, т. е. движению по расширяющимся кругам. Повторное возвращение от целого к части и от частей к целому меняет и углубляет понимание смысла части, подчиняя целое постоянному развитию.

Первый этап исторической эволюции герменевтики – искусство толкования воли богов или божественного намерения (толкование знамений в античности, экзегетика как толкование Священного Писания в средние века). Понимание как реконструкция преобладает, начиная с эпохи Возрождения, в виде филологической герменевтики. В протестантской культуре оно накладывается на религиозную герменевтику – проекты отделения в Писании божественного от привнесенного человеком. Техники герменевтической реконструкции были наиболее развиты Шлейермахером. В традиции историцизма применительно к проблемному полю герменевтики Дильтей настаивал на дополнении этого метода исторической реконструкцией ситуации возникновения текста как выражения события жизни. С ХХ века преобладает понимание герменевтики как порождения новых смыслов в диалоге традиций, она стала большим, чем просто конкретной теорией или наукой, – она стала принципом философского подхода к действительности.

Ж. Лакан

Структурализм и постструктурализм – это методологические направления в ряде гуманитарных наук (языкознании, этнографии, психологии, истории), выдвигающие на передний план анализ структуры исследуемого объекта. Структурализм возник во Франции в первой половине XX века. Основными представителями структурализма являются антропологи Клод Леви-Стросс, Марсель Мосс, психоаналитик Жак Лакан, а постструктурализма – философ Мишель Поль Фуко и Луи Альтюсер. Основу структурного метода образует выявление структуры как совокупности отношений, инвариантных (неизменных) при некоторых преобразованиях. В таком понимании структура характеризуется не просто как устойчивый «скелет» какого-либо объекта, а как совокупность правил, по которым из одного объекта можно получить второй, третий и так далее путем перестановки его элементов и некоторых других симметричных преобразований. Выявление структурных закономерностей некоторого множества объектов достигается путем выведения различий между этими объектами в качестве превращающихся друг в друга конкретных вариантов единого абстрактного инварианта. Структурный метод первоначально был разработан в лингвистике, а затем взят на вооружение в «науках о человеке»: антропологии, этнологии, психологии, социологии и других применительно к мышлению как в норме, так и в патологии.

В частности, К. Леви-Стросс, создатель концепции структурной антропологии, наибольшее внимание уделил исследованиям мифологического мышления, стремясь показать наличие общей структуры в мифах различных племен и народностей. Он пришел к выводу, что одни и те же мифы воспроизводятся с буквальной точностью в разных регионах мира. По его мнению, и мифологическое, и научное мышление подчинены одной и той же логике.

По мнению Фуко, знание имманентно обладает властью, так как имеющий власть человек, которому правила, лежащие внутри высказываний, позволяют это сделать, может зафиксировать хаотически перемещающиеся значения и определить остальные субъекты и объекты мира в собственных понятиях и значениях. В свою очередь, различные типы власти порождают и саму реальность, и объекты познания, и «ритуалы» их построения. Типы соотношения власти-знания исторически различны, и на них оказывают большое влияние дискурсивные практики. Фуко указывает, что современная позиция соотношения власти и знания возникла на рубеже эпохи Просвещения и XIX века: власть-знание здесь децентрирована, не является привилегией государства, хотя все больше пользуется своим эпистемологическим потенциалом для закрепления господства – нормирования, «всеподнадзорности», дисциплинированности. Таким образом, генетически власть и знание имеют одну и ту же природу, так как знание есть высшая власть, власть определять вещи и весь остальной мир в целом.

В общем структурализм может быть представлен как суперпозиция ряда определяющих для ХХ века философских стратегий:

1. Десубстанциализации традиционной метафизики, систематически начатой еще Кантом и наиболее драматично продолженной Ницше.

2. Экспликации (объяснения) внеразумных оснований разума, вехами развития которой стали работы Маркса и Фрейда. Различные понятийные конструкты структурализма («ментальные структуры» Леви-Стросса, «эпистема» Фуко, «символический порядок» Лакана) претендуют на формализацию, развитие, прояснение взглядов на природу и функции бессознательного.

3. Неорационализма, полемизирующего с романтическими, интроспекционистскими («смотрящими внутрь» за действиями психики с целью выявления законов, ею управляющих) философскими течениями.

Доминантой структуралистского мышления выступает рассмотрение всего многообразия культурных феноменов через призму языка как формообразующего принципа и ориентация на семиотику, изучающую внутреннее строение знака и механизмы означения. В 1970 – 80-е гг. как извне, так и изнутри структурализма усиливается критика ограниченности структуралистского метода, обусловленная его аисторичностью, формализмом, а порой крайними формами сциентизма. Принципиальная бесструктурность целого региона человеческого существования и необходимость пересмотра структуралистской парадигмы в плане центрации внимания на «внеструктурных» параметрах («изнанке») структуры определяют характер «второй волны» структурализма или постструктурализма.

Иногда постструктурализм характеризуют как попытку осуществить то, что не удалось сделать на первом этапе, и, следовательно, как закономерное развитие структурализма, выявление его апорий и парадоксов. Обнаруживается взаимная дополняемость структурализма и постструктурализма, так или иначе опирающихся на концепцию знака как единства означающего и означаемого и на особый интерес к проблемам языка. Учитывая разнообразие постструктуралистских практик и их терминологическую необычность, затрудняющие интерпретацию, тем не менее можно обозначить ряд основных задач, выдвигаемых постструктурализмом:

1. Критика западно-европейской метафизики с ее логоцентризмом (идеей всепроникающего Логоса, влекущей за собой неадекватное осмысление бытия в качестве имеющего имманентную «логику» и подчиненного линейному детерминизму).

2. Демистификация, изобличение, фиксация возникающих на всех уровнях очагов власти стратегий принуждения, сокрытых под оболочкой бессознательного.

3. Поиск зон свободы – маргинальных, находящихся за пределами структуры, но оказывающихся в результате в качестве предельной, далее нерасчленяемой реальности, не контролируемой силами власти.

В концептуальном отношении постструктурализм может рассматриваться как наиболее фундаментальная теоретическая предпосылка постмодернизма.

Ж. Деррида

Постмодернизм в качестве философского течения сформировался в последние десятилетия XX века и представляет собой современный вариантрелятивизма и скептицизма. Основными представителями постмодернизма являются Ролан Барт, Жак Деррида, Жиль Делез, Жорж Батай, Жан Бодрияр, Жан-Франсуа Лиотар и др. Постмодернизм осуще­ствляет радикальную критику западной логоцентристской философской традиции, во всем ищущей порядок, первопричину, сущность и т. п., отказывая разуму в праве устанавливать ценности, открывать истину, определять границы и зада­вать правила. Сам принцип рациональности постмодернисты рассматривают как результат «империализма рассудка», ограничивающего спонтанность работы мысли и воображения. Постмодернизм использует темы, прежде считавшиеся запретными или нефилософскими (смерть, безумие, секс и т. п.), для того чтобы по-новому говорить о культуре. Рассматривая реальность как совокупность разного рода знаковых систем и настаивая на произвольности связи между знаком и значением, постмодернизм отказывается от понятия объективности. Та действительность, с которой имеет дело человек, обладает семантической, знаковой природой, а знаки обозначают не объекты, а другие знаки.

Постмодернизм отказывается от понимания истины как открываемой и предлагает идею истины, каждый раз заново творимой. Истина зависит от языка, на котором говорит человек, а сам язык есть создание человека. Человек живет в реальности смыслов, и сам является одним из смыслов, а не субъектом, обладающим сознанием, волей и т. п. Постмодернизм отказывается от привычного в классической и неклассической философии способа идентификации личности через соотнесение ее с чем-то внешним и определенным – Богом, Благом, Истиной, Красотой и т. п. В последние десятилетия XX века радикально меняется взгляд западного человека на самого себя. Личность более не понимается как целостность и единство, выражающееся в чувстве «я». Каждый человек есть множество «я», множество смыслов, пересекающихся или непересекающихся, конфликтующих или неконфликтующих между собой. Как нет определенности и однозначности во внешнем, так нет определенности и во внутреннем. Личность плюральна, а все так называемые «высшие ценности» – фикции, созданные разумом с целью отвлечь человека от самой жизни. Задача философии – по мнению постмодернистов – интерпретация уже существующих и вновь создаваемых смыслов, которые совершенно равноправны, ибо нет высших и более достойных и низших, недостойных смыслов. Реальность в этом плане однородна.

Так, в своей работе «Состояние постмодерна» (1979) Жан-Франсуа Лиотар исследует условия познания в наиболее развитых обществах. Определяя основную проблему, которой посвящена книга, Лиотар указывает на ключевое противоречие нашей эпохи: главные (или макро-) нарративы модерна (современности) потеряли свою легитимизирующую силу. Следует пояснить, что под нарративами философ подразумевает один из возможных типов дискурса или, иначе говоря, определенную подоснову иерархии языков культуры, которая говорит как бы от имени истины. Соседство определенных нарративов (или, попросту говоря, рассказов, повествований) друг с другом на протяжении столетий было естественным. Но со временем происходит становление макронарратива, который претендует на особый статус по отношению к другим макро- и микронарративам. Этот макронарратив выступает в образе «дискурса легитимизации», то есть как попытка такого обоснования некоторой речевой практики, которая поставила бы все остальные в подчиненное состояние. Само появление «дискурса легитимизации», претендующего на свою исключительность, знаменует наступление эпохи Модерн. Метанарративы всегда стремятся узаконить себя не только как истинные, но и как справедливые дискурсы. Отметим существенный для данного ис­следования факт: легитимация нарративов тождественна легитимации определенных социальных институтов, обоснованию и оправданию конкретного способа социального устройства. Именно поэтому метанарратив очень тесно связан с властью: утверждение одной из возможных форм повествования в качестве главной и универсальной совмещается с утверждением определенного социального устройства. Главенство одного метанарратива и третирование других нарративов как неполноценных или незрелых последовательно проявляется и в третировании всех иных «нелегитимных» форм деятельности (магии, астрономии). Для эпохи Модерн, ознаменовавшейся полной секуляризацией социальной жизни, для укрепления политических институтов общества в качестве метанарратива была использована наука. Сама наука изначально находится в конфликте с нарративами, и политические институты помогают ей бороться с другими формами повествования: эпоха Модерн знаменуется победой научной рациональности, которая отождествляется с рациональностью вообще. Но победа эта неокончательна, так как наука сама постепенно начинает отказываться от участи метанарратива. Модерн как проект был направлен на построение социокультурного единства, где все элементы должны были найти свое место в органи­ческом целом во главе с метанарративом – наукой. Трансформация постсовременной науки привела к тому, что власть для собственной легитимности пытается придать больший легитимный ста­тус другим нарративам (прежде всего, микронарративам), дремавшим в культуре, или плетущим сеть повседневности. Не случайно в современном мире человеку не кажется нелепым соседство астрономии и астрологии, магии и квантовой механики, научных теорий и мифов.

Очевидно влияние на постмодернизм философии воли Ф. Ницше, экзистенциализма, психоаналитической и аналитической философии, герменевтики, структурализма. Если характеризовать проблематику постмодернизма, то можно говорить о ней как об онтологической и гносеологической, учитывая, однако, то обстоятельство, что постмодернизм отказывается от классического понимания этих проблем. Постмодернизм представляет собой общекультурное явление, общее мировоззрение эпохи, которое проявляется в философии, социологии, литературоведении, лингвистике, семиологии, истории, искусствоведении, теологии и т. п. Постмодернизм завершает развитие западной философии XX века, делая последние выводы из постклассической критики разума.

Постмодернизм складывался под влиянием многих интеллектуальных и культурных течений: от прагматизма, экзистенциализма, психоанализа до феминизма, герменевтики, аналитической философии и пр. Но постмодернистская мысль двигалась «по краям» названных течений, полностью не принадлежа ни одному из них. В словаре представителей постмодернизма главным понятием становится «поверхность» («резома»). Жиль Делез считал, что в истории философии доминировали два типа философов.

Первый ярко представлен Платоном, который ввел в культуру образ философа-путника, восходящего в царство чистых идей, ввысь. Его философствование было тесно связано с моральным очищением, с аскетическим идеалом.

Иной образ философа сформировал Ницше, отвергший диктат высших идеальных ценностей и разума. Ориентиром для философа теперь становятся не идеальные сущности, а потаенные глубины «запретного» – инстинкты, безумие, бессознательное. По мнению Делеза, Ницше, критиковавший Платона и Сократа, тем не менее не вышел за пределы предложенной ими парадигмы философствования: он также критиковал «поверхность», но не с высот, а из глубины.

Философы «третьего образа» считают, что только «поверхность» имеет ценность, только на ней появляется смысл, который задается теми, кто пишет на ней, как можно писать по «запотевшему стеклу».

Низвергнув Идеи как верховную причину и разоблачив пустоту глубины «под поверхностью», постмодернисты отбросили все основания бытия, они признали власть локальных беспорядков и случая, а потому видят себя в одном ряду не с религией и наукой, а с политикой и искусством. Апология случайного – главный мотив постмодернистского философствования.