Блаженный Аврелий Августин Гиппонский и его значение в западном богословии. Вопрос о взаимодействии Божественной благодати и человеческой свободы

Аврелий Августин Гиппонский (354-430 гг.‚память 15 июля) родился в городе Тагасте ‚недалеко от Карфагена‚получил классическое языческое образование и стал профессором риторики в Карфагене‚ а потом в Риме. Августин вел распутный образ жизни‚в течение восьми лет принадлежал к манихейству‚ потом увлекся учением философа Плотина и до тридцатилетнего возраста оставался чужд христианству. Обратили его к вере святитель Амвросий Медиоланский и мать‚святая Моника. Блаженный Августин принял святое крещение в 387 году‚ а через четыре года стал священником. В 395 году Августин был епископом на Гиппонскую кафедру.

Главными трудами блаженного Августина являются “Исповедь” и “О граде Божием” - сочинение‚имевшее исключительное значение для развития богословской мысли на западе. Дело и том‚ что большинство богословских расхождений между Востоком и Западом восходят к блаженному Августину‚ мнение которого наложило отпечаток и на католическое‚ и на протестантское мировоззрение вплоть до наших дней.

Догмат о Святой Троице в изложении блаженного Августина. На взгляды Августина наложил печать его личный опыт обращения в христианство. В учении о благодати этот опыт привёл к признанию ничтожества человеческой природы с одной стороны, и всемогущества благодати с другой в деле спасения человека. В отношении же триадологии видим иной подход. Преувеличивая возможности человеческого разума, Августин прибегает к тварным аналогиям, чтобы достичь понимания внутритроичного бытия. Он переносит пережитый им опыт неоплатоников на имеющееся тогда учение Церкви: “Познавая себя, можно аналогии переносить на предмет бытия Бога”.

Августин первый систематически использовал философию для понимания Откровения. Еще, будучи манихеем, он открыл для себя существование некоей духовной природы, понимаемой им как совершенство бытия, причём душа человека родственна этой природе. Августин пришёл к мысли, что все понятия, выражающие свойства, природу и действия человеческого духа могут быть отнесены и к Богу, хотя в более высоком смысле. Согласно Августину, богослов имеет в своём распоряжении логический аппарат, позволяющий ему мыслить и говорить о тайнах Божиих катафатически с совершенной точностью терминов. В конце концов, Августин приходит к гораздо более определённому, чем у восточных отцов, употреблению понятия “отношение” в приложении к лицам Божества – “persona est relatio” – “лицо есть отношение”. В Лицах Божества, всё то, что не предполагает противопоставления отношений – есть общее, так чем же Лица Св. Троицы отличны между собой?

-Отец отличен от Сына и Духа тем, что Он их источник.

-Сын отличен от Отца тем, что Он от Него превечно рождается, а от Духа тем, что изводит Его.

-Дух Святой отличен от Отца тем, что исходит от Него. А чем же Дух отличен от Сына? Логически будет верно, если Дух отличен от Сына тем же, чем и от Отца, т. е. исхождением.

Католикам можно возразить: если Отец и Сын имеют ипостасное свойство изведения Духа, значит и Дух обладает таким свойством и может извести или Сам Себя или же 4-ю ипостась. Услышим ответ: Дух исходит от Отца и Сына не из ипостасей, а от Их общей природы и не обладает свойством изведения другой ипостаси. Дух Св. является любовью, связующей Отца и Сына. Он максимальное проявление Их Личностей вовне. Чтобы это понять, рассмотрим термин “persona” являющийся эквивалентом греческого термина “ипостасис”, но по смыслу совершенно противоположный.

Persona (ae, f)-термин из античного театра обозначавший маску (личину), которую одевал актёр, играя чью либо роль. Этот же термин обозначает лицо, личность максимально проявлённую наружу. Греческий термин выражает понятия лицо, личность словом “ипостасис” (лат. Substantio), “ипо” - под, “стасис ”- ряд. В православном понимании личность это то, что глубже всего спрятано, в латинском - наоборот. Когда некая природа проявляет себя вовне, она становится личностью. Выходит так, что Святой. Духа как бы ни существует – это некая функция между Отцом и Сыном. Здесь, как и везде в западной догматике, мы встречаем влияние юридизма. В римском праве объектом исследования была не к.-л. личность, а её деятельность. Восток в понимании личности более тонок. Личность – это глубинная основа нашего бытия. Католическое понимание личности привело к отождествлению “Я” человека и его деятельности. Деятельность людей – это общество, которое можно регулировать законами, а раз так – меняя общество, можно изменить человека. Как ни странно, но именно в этом католическом учении корни марксизма: “Сущность человека есть совокупность человеческих отношений”. Благодаря такому “овнешниванию” в понимании человека Запад всегда был выше Востока в плане этикета, но не более. Понятие “чести” и её оскорбление свело в могилу огромное число европейских дворян, которые чуть что выхватывали из ножен шпагу и ввязывались в дуэли. Они забыли, что при внешнем оскорблении наш внутренний мир, наше истинное “Я” может оставаться в покое.

Блаж. Августин ещё при жизни почитался за “учителя учителей” и его линии держались многие отцы и богословы Запада: папа Лев Великий, Павлин Ноланский, Проспер Аквитанский, папа Гормизда, Боэций и др. Поэтому неудивительно, что это учение стало прочно укореняться на Западе. Впервые Filioque было включено в Символ веры Испанской церковью на III Толедском соборе в 589 г. в противовес арианским измышлениям. В историческом контексте это было оправдано, однако возвеличивая Сына как имеющего свойство тоже изводить Св. Духа, испанцы принизили значение Самого Духа. Filioque прочно закрепилось в испанском Символе и уже постановления XV Толедского собора гласят “Мы принимаем учение великого Августина и следуем ему… включая его (Filioque) не в Никео-Цареградский символ, а в свой”.

Учение о Filioque, по всей видимости, не было известно за пределами латинского мира до VII в. Первое смущение по этому поводу произошло, когда папа Феодор I (642-649) направил в Константинополь соборное послание, где имелось и Filioque. В столице сразу насторожились, но св. Максим Исповедник поспешил успокоить Восток. В письме к пресв. Марину он пишет: “Многочисленными свидетельствами они (западные христиане) доказали, что они не делают из Сына причину Святого Духа, ибо знают, что единым началом является Отец... они только хотят показать, что Дух исходит через Сына, чем устанавливается тождество сущности”. Из этого видно, что в то время на Западе существовала не только августиновская традиция.

Именно у Августина мы впервые встречаем разрыв с предшественниками в понимании Троичного догмата. Это признается даже католическими патрологами. В своем трактате “О Троице” Блаженный Августин пишет‚ что Святой Дух исходит не только от Отца‚ как своей Первопричины‚ но “также и от Сына. Но эту первопричину дает Сыну опять-таки Отец: Сын никогда не существовал без нее, но Отец даровал Сыну все‚ что Он Ему дал при рождении. Итак‚ Он родился таким образом‚ что общий Им дар исходит также от Сына ‚ и Дух Святой есть Дух Обоих Других Лиц.” В другом месте Блаженный Августин пишет о послании Святого Духа в мир следующее:“ Если дар имеет источником дарующего‚ то следует признать‚ что Отец и Сын являются Источниками Духа: не два Источника‚ но Один в отношении Духа Святого‚ так же как Отец и Сын- Один Бог относительно творения”.

“ Таким образом, - читаем мы у Алипия и Исаии - послание Святого Духа Сыном достаточно для Блаженного Августина‚ чтобы утверждать исхождение Святого Духа от Отца и Сына‚ а чтобы при этом сохранить единство Божества ‚ говорится ‚ что Святой Дух исходит от Обоих в силу единства Божественной Сущности Отца и Сына.”

Спор о Благодати и о свободе человеческой воли. Огромное влияние на развитие богословия оказал и спор о благодати и о свободе человеческой воли в деле спасения‚ вызванный учением Блаженного Августина и Пелагианством. Он продолжается до нашего времени. Впервые Восток и Запад разошлись в основном вопросе христианской жизни.

В борьбе с Пелагием Августин начал учить о полной зависимости человека от благодати‚ которая спасает одна‚без участия в спасении свободной человеческой воли. Также мы встречаем у Августина и учение о предопределении праведников‚ которые одни будут спасены. Учение Блаженного Августина влекло за собой глубокий пессимизм в отношении природы человека и его воли.

Учение Блаженного Августина о Благодати и природе человека имело исключительное влияние на западное католическое богословие, а его учение о предопределении было воспринято в 16 веке Кальвином и Цвингли.

В то время, как на Востоке шли споры о догматических вопросах теоретического характера, на Западе поднялись споры о вопросах характера практического - об отношении воли человеческой и Божественной благодати в деле спасения человека.

Восточные отцы и учители Церкви утверждали, что спасение человека совершается свободно самим человеком, но, конечно, при содействии Божественной благодати. Благодать не стесняет воли человека, она не действует насильно; человек может грешить и не грешить, она возрождает силы человека, и спасение, таким образом, совершается совместно, т.е. самим человеком при содействии (без пособия благодати, собственными силами, человек спастись не может) Божественной благодати.

На Западе развивались несколько иные взгляды на отношение свободы воли человеческой к благодати в деле спасения. Признавая, что греховная воля человека бессильна в деле добра, западные богословы в деле спасения человека придавали большее значение благодати Божией.

Такой взгляд развивал знаменитый западный богослов блаж. Августин, который в пылу полемики с ересью Пелагия довел этот взгляд до крайности.

Пелагий, ученый мирянин из Британии, аскет, знакомый с писаниями восточных Отцов Церкви, в 409 г. прибыл в Рим и здесь впервые выступил со своим учением. Оно представлено в следующем: человек до грехопадения обладал полной свободой, т.е. мог грешить и не грешить, мог творить добро и мог творить зло. Первый грех не изменил природы человека, он остался таким же. А умер первый человек вследствие смертности своей природы. Первородный грех повредил лишь Адаму, на потомков он не переходит, и, следовательно, они такие же, каким был первый человек до падения, т.е. могут грешить и не грешить. Но в мире много примеров греха, и поэтому людям трудно не грешить. На помощь здесь и приходит благодать, которая через Евангелие и пример Иисуса Христа указывает путь, которым нужно человеку идти. Возрождаемого влияния на силы человека благодать не имеет, ибо это было бы насилием над его свободой. Человек, таким образом, сам своими собственными силами устраивает свое спасание.

Учение Августина было только ошибочное и к большим вредным последствиям повести не могло; пелагианское учение вело к отрицанию нужды в искуплении и самого искупления.

Споры начались в Карфагенской Церкви. Пелагий, как сказано выше, в 409 г. прибыл в Рим, здесь нашел он себе друга в лице Целестия. Оба они поехали на Восток. По дороге задержались в Карфагене. Пелагий пробыл здесь недолго, а Целестий остался и начал распространять учение Пелагия. Ересь была здесь обнаружена и осуждена на соборе, а Целестий отлучен от церкви.

В Карфагене Пелагий, между прочим, встретился с блаж. Августином. Последний, познакомившись с еретическим учением, начал вести борьбу с Пелагианством. В результате защиты православного учения Августин и сам пришел к не совсем правильному выводу. Поскольку Пелагий отрицал нужду человека в благодати, Августину нужно было доказать необходимость благодати для возрождения человека. Доказывая это, Августин начал приписывать дело спасения одной только благодати.

Человек до падения, учил блаж. Августин, обладал полной свободой, мог грешить и не грешить. После грехопадения человек потерял эту свободу не грешить, он может только грешить. В силу греха Адама, перешедшего на потомство, никто из людей не может сделать чего-нибудь доброго. Только Бог Своею благодатью может спасти человека. Августин различал три вида благодати: благодать приготовляющая, благодать, действующая и содействующая человеку в борьбе с ветхим человеком.

Таким образом, Августин отнимал у человека всякое участие в деле спасения. Почему не все спасаются? — Августин отвечал на этот вопрос учением о безусловном предопределении.

В то время, как Целестий остался в Карфагене, где проповедовал свое учение, Пелагий прибыл в Иерусалим и встретился здесь с западными учеными: блаж. Иеронимом и Павлом Орозием. Поэтому и здесь начались споры из-за мнения Пелагия. Иерусалимский патриарх созвал собор своей Церкви для выяснения учения Пелагия. Пелагий высказался, что он не отрицает помощи Божией человеку, а поэтому отцы собора из такого неопределенного объяснения Пелагия сделали вывод, что Пелагий, подобно им, допускает совместное участие благодати и сил человека в деле спасения. Таким образом, в учении Пелагия не нашли ереси.

Но Орозий требовал предать Пелагия суду Римской Церкви, так как Пелагий принадлежал к Римской Церкви. Папа не расположен был осуждать Пелагия. Африканские епископы опять собрались на собор в Карфагене в 418 г. На соборе присутствовал и блаж. Августин, который написал против Пелагия сочинение “О Палестинских деяниях”. Здесь торжественно ересь была осуждена и определен догмат о благодати в том смысле, что она не внешним только образом помогает человеку в деле спасения, но действует внутренне на человека, возрождая его силы. Пелагий и Целестий, по настоянию Августина, императором были изгнаны из Рима. После этого и папа вынужден был осудить Пелагия и Целестия. На III Вселенском соборе, вместе с несторианством, было осуждено и пелагианство.

Но вслед за пелагианскими спорами в V веке на Западе в Южной Галлии начались полупелагианские споры. Представителем полупелагианства был Иоанн Кассиан, ученик Иоанна Златоуста. Кассиан, будучи строгим аскетом, не согласился с учением блаж. Августина и считал, что подвиги человека должны иметь цену перед Богом. Он, поэтому, учил, что хотя первородный грех и повредил человеческую природу, но не настолько, чтобы человек совсем не был способен к деланию добра. Не отрицал Кассиан и благодати, т.к. без нее человек не может спастись. Благодать сообщается тогда, когда человек бывает достойным ее. Она дается всем, но не все ее принимают, а поэтому не все спасаются. Отсюда и Божественное предопределение основывается на Божественном предвидении того, примут люди благодать или не примут.

Учение Кассиана — православное, но с точки зрения Августина оно казалось еретическим, почему в средние века и названо полупелагианством. Воззрения Августина и Кассиана имели после их смерти многих последователей, ведущих между собой споры.