Развитие психодиагностики в 1960-е гг

Шестидесятые годы XX столетия — годы дискуссий о тестах. Особенно ожесто­ченными эти дискуссии были в Соединенных Штатах. Обеспокоенность общест­венности соблюдением гражданских прав, в особенности права личности на част­ную жизнь, «подогревала» некоторую подозрительность в отношении тестов для оценки уровня интеллектуального развития и личностных качеств. MMPI подверг­ся жесткой критике потому, что некоторые его вопросы требовали информации о свободе совести и сексуальном опыте. Потенциально существовала возможность того, что ответы на такие вопросы могут быть использованы не по назначению.

Весь ноябрьский выпуск журнала American Psychologist 1965 г. был посвящен атакам на психологическое тестирование и заявлениям в его защиту. В 1966 г. на уровне сената США обсуждалось решение о полном запрещении тестов, но оно не было поддержано большинством. По словам тогдашнего председателя Комиссии Конгресса США по услугам населению, тесты не оправдывают себя и поэтому не должны использоваться. Много психологов по различным причинам присоедини­лись к этим атакам на тесты. Некоторые из них никогда не видели ценности опре­деленных тестов, и теперь их мнение было вынесено на суд широкой аудитории и получило большую огласку. Мощный поток критики бихевиористически ориен­тированных психологов был направлен, в частности, на проективные методики.

Как и следовало ожидать, у бихевиористов было много претензий к методикам, предназначенным для измерения личностных особенностей скрытым, непрямым путем. Их раздражали рассуждения о подсознательных конфликтах, механизмах защиты и силе «Я». Они были убеждены в том, что если психологи имеют жела­ние измерить определенные личностные характеристики, то должны делать это путем вычленения непосредственных критериев-показателей этих характеристик. Например, для измерения тревожности должны быть использованы специально предназначенные для этой цели шкалы или, еще лучше, физиологические показа­тели (гальваническая реакция кожи, частота пульса, дыхание). Утверждалось и то, что настолько, насколько это возможно, поведение человека должно наблюдаться и оцениваться в естественных условиях.

Нужно сказать, что усилия критиков не остались тщетными. В относительно короткий период их взгляды стали популярными среди студентов, а также учи­тывались при планировании аспирантских учебных планов. На многих факуль-

тетах психологии США преподавание теории и практики проективного подхода сводилось к минимуму знаний о нем или же эти учебные курсы просто ликвиди­ровались. Складывалась ситуация, которая казалась невероятной в 1940-е гг., но которую психологи, пережившие кризис конца 1920-х — начала 1930-х гг., посчи­тали бы странно знакомой. В 1963 г. «Журнал проективных методик» сменил на­звание на «Журнал оценки личности».

Проективные методики, первыми испытавшие на себе удар критики, не оста­лись единственным ее объектом. Шкалы по определению уровня интеллектуаль­ного развития подверглись осуждению за то, что при их стандартизации часто не включались выборки из разных этнических групп. Ребенок или взрослый из гет­то сравнивался с более привилегированной группой. На основе таких сравнений допускалась дискриминация в школьном обучении и при приеме на работу. Дети, которые получали низкие баллы по тестам, «отбрасывались» в специальные клас­сы, где обучение велось на более низком уровне. Взрослым отказывали в приеме на работу. Вполне понятно, что тесты интеллекта выступали в качестве инстру­мента, обосновывающего социальную несправедливость, и это вызывало возму­щение у широкой общественности.

Нью-Йорк стал первым городом США, который перестал использовать груп­повые тесты для диагностики интеллекта внутри школьной системы, и это было подхвачено в других городах. Группы борцов за гражданские права, родителей и трудовые коллективы были против психологического тестирования, потому что они воспринимали его как ущемление прав личности.

Можно подумать, что все разработчики и пользователи тестов в это время были заняты только тем, чтобы найти укромное место и переждать события. Но это не так, наоборот, несмотря на оборонительную позицию, они продолжали продуктивно работать, и как ни странно, в некоторых случаях эта продуктивность была обуслов­лена выдвинутыми против них обвинениями. Весьма показательны данные, при­водимые в «Ежегоднике психических измерений». Седьмое издание «Ежегодника» фактически состояло из двух томов (1972). Если в пятом издании было перечис­лено 957 тестов, в шестом — 1219, то в седьмом — 1157. Около 53% тестов в седь­мом издании были новыми, примерно 42% составляли пересмотренные тесты, и только около 6% были «старыми».

Бурое в своем очередном обзоре тестов (1970), направленных на диагностику личностных особенностей, подсчитал, что во второй половине 1940-х гг. таковых было издано 379. Из них 279 были непроективные, а 83 — проективные. Подвер­женный значительной критике тест Роршаха оставался исключительно популяр­ным тестом. Он лидировал по количеству публикаций, но его быстро догонял MMPI. Среди других тестов для диагностики личностных качеств наиболее зна­чительное количество исследований было посвящено ТАТ, опросникам Эдвард-са (Edwards Personal Preference Schedule), Олпорта (Allport -Vernon-Lindzey Study of Values), Раймонда Кеттелла (Raymond Cattell's 16 Personality Factors), Калифор­нийскому (California Psychological Inventory), наконец, гештальт-тесту Бендер. Психологическое тестирование, хотя и находилось под огнем критики, казалось, обрастало толстым защитным покрытием.

Одна из основных забот движения за гражданские права в США того времени заключалась в разрыве круга бедности для значительных слоев населения, и од­ним из средств достижения этого было раннее детское обучение. Поэтому возро-

дились попытки психологов разработать критерии измерения интеллекта детей младшего возраста.

В 1967 г. была представлена новая индивидуально проводимая шкала Вексле-ра для оценки уровня интеллекта дошкольников и младших школьников (Wechsler Preschool and Primary Scale of Intelligence, WPPSI). В руководстве по этому тесту Векслер критиковал теорию Пиаже, допуская, что «умственные способности не являются несоизмеримыми, напротив, они непрерывны и, следовательно, можно использовать те же или подобные задачи для их оценки в разные возрастные пе­риоды». Представляло интерес и то, что тест предназначался как для белых, так и для детей из других рас.

Спустя два года были представлены Шкалы развития младенцев Бэйли (Bay-ley, 1969), которые были стандартизированы на 1262 детях в возрасте от 2 до 30 ме­сяцев. Эта выборка, как предполагалось, представляла население США в этом возрастном диапазоне. Тест состоял из шкалы для определения уровня интеллек­туального развития, шкалы моторных способностей и записи поведения младен­цев с оценкой по рейтинговым шкалам.

Вопрос, почему дети плохо успевают в школе, задавался и ранее, но редко с та­кой настойчивостью, как в эти годы. Известные тесты не могли со всей опре­деленностью указать на причины неуспеваемости. Поэтому были разработаны дополнительные тесты, основной целью которых было оценить навыки, необхо­димые для чтения. Тремя наиболее известными из них были Миннесотский пер­цептивно-диагностический тест (Minnesota Percepto-Diagnostic Test), Тест визуаль­ного развития Фростинга (Frostig Test of Visual Development) и Иллинойский тест психолингвистических способностей (Illinois Test of Psycholinguistic Abilities, ITPA). Первый из упомянутых тестов был предложен в 1963 г. и повторно стандартизи­рован в 1967 г. на детях в возрасте от 5 до 18 лет. С помощью этого теста предпо­лагалось выявлять детей с эмоциональными расстройствами, а также имеющих проблемы с чтением вследствие воздействия психического или органического фактора. Тест Фростинга, как и ITPA, не был предназначен для диагностики по­ражений мозга, а имел целью определение степени развития некоторых способно­стей. Оба теста были стандартизированы на детях дошкольного и раннего школь­ного возраста. Тест Фростинга мог проводиться как индивидуально, так и в груп­пах. Он состоял из субтестов на моторную координацию, умение различать фигуры, а также заданий, связанных с перестановками фигур. ITPA являлся индивидуаль­но проводимой процедурой, основанной на теории общения Ч. Осгуда. Соответ­ственно лингвистический процесс был поделен на: 1) установление смысла вхо­дящей информации (декодирование), 2) организацию и интеграцию информации (организация) и 3) выражение идей в некоторой форме общения (шифровка). Были разработаны несколько субтестов: слухового и визуального восприятия (де­кодирование); аудио-речевая и визуально-моторная ассоциации (организация); вербальное и мануальное выражение (шифровка).

Ральф Рейтен предложил набор тестов, включая WISC или WAIS, в качестве инструмента для определения зоны поражения места мозга у детей и взрослых. Набор Рейтена вызвал большой интерес, но почти незамеченным остался простой инструмент разработанный Тайен (Tien) тест на органическое единство. Он вклю­чал в себя 10 наборов, состоящих из трех цветных картинок каждый. Тестируемо­му показывали первую картинку, а затем он должен был выбрать, какая из двух