Древняя Греция 97

тичными. Токвиль проклинал «тиранию большинства», Эдмунд Бёрк назвал французскую модель демократии «самой постыдной вещью в мире». Демократия редко бывала нормой.

Сегодня нет единства мнений о том, каковы основные черты демократии. Теоретически демократия содействует процветанию всех добродетелей: от свободы, справедливости и равенства до правопорядка, уважения прав человека, принципа политического плюрализма и гражданского общества. На практике «власть народа» невозможна.

Так, действующая на европейском континенте модель народного суверенитета решительно отличается от британского варианта парламентаризма (см. с. 631), при том что ни один из вариантов не лишен недостатков. Уинстон Черчилль сказал как-то, что

«демократия является самым плохим политическим строем, если не считать всех остальных». В демократии, несомненно, всегда присутствует всеобщее отвращение к тирании. Вот почему все вновь освободившиеся народы устремляются к демократии, без учета

исторических реалий. «Вся наша история склоняет нас на сторону великих демократий»,

— заявил в 1918 году президент только что образованной Чехословакии. В 1989-1991 гг. такие же чувства демонстрировали руководители всех стран бывшей социалистической системы.

Но демократии, как и любому другому движению, требуется миф, миф происхождения, достаточно древний и со своими героями. А кто же может выполнить эту роль лучше, чем Клисфен из рода Алкмеонидов?

той в 431 г. до н. э., был периодом наивысшего политического, интеллектуального и культурного расцвета Афин. Перикл (ок. 495-429 гг. до н. э.) — военачальник и государственный деятель, был вождем умеренного крыла сторонников демократии. По его инициативе началась реконструкция разрушенного захватчиками Акрополя; он был другом художников и философов. Ero речь в честь павших воинов, которой он почтил погибших в первый год Пелопоннесской войны, дышит гордостью за свободу и прекрасную культуру родного города. «Мы развиваем нашу склонность к прекрасному без расточительности и предаемся наукам не в ущерб силе духа. Богатство мы ценим лишь потому, что употребляем его с пользой, а не ради пустой похвальбы... Одни и те же люди у нас одновременно бывают заняты делами и частными, и общественными... Ведь только мы одни признаем человека, не занимающегося общественной деятельностью, не благонамеренным гражданином, а бесполезным обывателем...

В отличие от других, мы, обладая отвагой, предпочитаем вместе с тем сначала основательно обдумывать наши планы, а потом уже рисковать, тогда как у других невежественная ограниченность порождает дерзкую отвагу, а трезвый расчет — нерешительность. Истинно доблестными с полным правом следует признать лишь тех, кто имеет полное представление как о горестном, так и о радостном и именно в силу этого-то и не избегает опасностей»20.

Афиняне времен Перикла действительно давали своему правителю много поводов для гордости. Теми же самыми улицами, что и он, ходили Анаксагор и Сократ, Еврипид и Эсхил, Пиндар и Фидий, Антифон и Аристофан, Демокрит и Гиппократ, Геродот и Фукидид, и все они были очевидцами того, как строится Парфенон, который открылся в 438 г. до н. э. В Афинах — «этой зенице Греции, родине искусств и красноречия» — исполнилось пророчество оракула: «Ты станешь навечно орлом, парящим в небесах». Лучше всего об этом говорит Пиндар:

Державные Афины -Лучший зачин Воздвигаемый песнопениями Какое отечество, который дом Назову я виднее в эллинской молве?21

Спарта, называемая также Лакедемоном, была соперницей Афин и одновременно оттеняла их блеск. Современному восприятию Спарта кажется столь же уродливой, сколь прекрасны Афины. В отличие от иных городов, Спарта лежала в глубине материка, на равнине Лаконики, в самом центре Пелопоннеса. У нее не было флота и она настолько была одержима идеями милитаризма, что смогла выстоять против всех ближай-

Hellas

ших соседей: жителей Мессины, Аргоса и Аркадии. Система правления в Спарте, установленная в незапамятные времена божественным Ликургом, иногда описывается как

деспотическая форма олигархии, а иногда как олигархическая форма деспотии. Совет важных служащих-эфоров осуществлял деспотичное правление. Они повелевали двумя наследственными «царями» Спарты, которые исполняли функции высших жрецов и военачальников. У Спарты было немного колоний, и проблема перенаселения разрешалась выбраковкой новорожденных мужского пола. Слабых и больных новорожденных (при соблюдении определенного ритуала) оставляли умирать. Те мальчики, которые избежали смерти, с семи лет переходили под опеку государства. Они получали затем исключительную физическую подготовку и обучались военному искусству. В 20 лет они поступали на четырехлетнюю службу как граждане-воины. Они не имели права заниматься ни торговлей, ни ремеслом, а средства на жизнь им доставляли тяжким трудом илоты — вид рабов. В результате сложилась культура, где мало тратили времени на искусства и добродетель и не придавали большого значения единению с остальной Элладой. По Аристотелю, в этом обществе драматически сокращалась мужская часть населения, а большая часть земли оказалась в руках женщин. Быть лаконичным означало не что иное, как презрительный отказ от красивых слов. Когда Филипп Македонский отправил в Спарту послание, в котором грозил, что «если он вступит в Лакедемон, то сравняет его с землей», то совет судей ответил ему одним словом — если. [МАКЕДОНИЯ]

Эпоха эллинизма — это время, когда в результате завоеваний Александра и его преемников мир греческих городов-государств слился с куда большим, в основном негреческим окружающим миром. Ее часто считают эпохой упадка. Действительно, что касается политики, то распад империи Александра сопровождался жестокой династической борьбой, так что история этого времени не очень поучительна. Но, с другой стороны, греческая культура с ее великой жизненной силой в течение столетий оказывала громадное положительное влияние, как общая для всех традиция, на множество разнообразных территорий.

Греческие правители в долине Инда, где культурный след эллинизма был самым тонким, продержались до середины I века до н. э. В Македонии династия Антигонидов, основателем которой был одноглазый полководец Александра Антигон (382-301 гг. до н. э.), правила вплоть до 168 года до н. э., когда она была сметена римлянами. В Сирии, некоторое время в Персии и в Малой Азии династия селевкидов, основанная Селевком I Никатором (правил 280-261 гг. до н. э.) контролировала громадные (хотя и постоянно сокращавшиеся) территории. Некоторые селевкиды были деятельными эллинизаторами, они сознательно претворяли в жизнь план Александра создать сеть новых греческих колоний в Азии и сдались Риму в 69 г. до н. э.. Восточная часть империи селевкидов была захвачена в 250 г. до н. э. парфянином Аршаком, (+ 248 г.) из династии аршакидов, правившей в Персии почти 500 лет вплоть до возрождения собственно Персидской империи в 226 г. н. э. В Египте до 31 г. н. э. правила династия Птолемеев, основателем которой был сводный брат Александра Птолемей Сотер [Избавитель] (ум. в 285 г.).

Птолемеи известны своим покровительством искусствам и наукам, хотя некоторые, такие, как Птолемей VII Фискон [Напыщенный], прославились исключительными пороками. В ходе длинной серии матримониальных союзов Фискон умудрился жениться на собственной сестре, которая была также и вдовой его брата (так что она становилась одновременно его сестрой, женой и невесткой); затем он разводится с ней и женится на ее дочери от первого брака (которая была, таким образом, его второй женой, племянницей и приемной дочерью), затем убивает ее сына (который был ему и племянником). Инцест ради сохранения чистоты царственной крови был, правда, в обычае у фараонов, но в других традициях считался невозможным.

Ферм (Фессалоники), Антиохия, Пергам, Пальмира и, главное, Александрия Египетская становятся в эпоху эллинизма крупнейшими центрами культуры, экономической и политической жизни. В результате синтеза греческого влияния с восточным, бурлившего

«под боком» у приходящих в упадок династий, и родилась та неповторимая эллинистическая культура, которая впоследствии покорила своих западных, римских хозяев.