2015-03-20
324
продолжался вплоть до последних набегов монголов в 1287 г. Разрыв между Востоком и Западом перешел из имперской сферы в церковную, но оформился только в 1054 г. Обращение в христианство язычников в Европе завершилось только в 1417 г. Воины ислама все еще были на марше, когда в 1354 г. в Европе появились турки-османы. Только тогда Римская империя начала угасать.
Причем все эти процессы взаимодействовали, и совокупный результат этого взаимодействия был уже вполне различим к тому времени, когда большая часть Средиземноморья была завоевана армиями Пророка. В течение четырех веков после Константина родилась Европа. В это время различные народы полуострова наконец окончательно осели. В этот период остатки Римской империи стали одним из суверенных государств христианского мира, консолидировавшего свои силы в тени ислама. Пока еще никто не употреблял для обозначения этой общности названия Европа, но без сомнения, она уже существовала.
Монс Йовис, Пеннинские горы (Пеннинские Альпы), ок. 25 ноября 753 г.н.э. Была уже поздняя осень, и скоро должен был выпасть снег. Стефан II, епископ и патриарх Рима, спешил проехать через Альпы, пока дороги еще были открыты. Он поехал из Павии на реке По, столицы королевства лангобардов, в королевство франков. Папа направлялся вначале в монастырь св. Мориса в верховьях Роны. Оттуда он продолжит путь на королевскую виллу Понтион на Марне — всего примерно 700 км. Если проезжать но 15-18 км в день, то все путешествие займет у него шесть недель32.
По Монс Йовис (горе Юпитера) проходила одна из двух римских дорог, построенная за 700 лет до того и соединявшая провинции Цизальпинской и Трансальпийской Галлии. Известная также как Альпис Ленина (Пеннинский проход), эта дорога некогда вела в земли Гельвеции. Она проходила на высоте 2476 м. Дорога с каменным мощением 4м шириной предназначалась для колесного транспорта, и в прежние времена повозка преодолела бы 80 км от Августы Претории (Аосты) до Октодороса (Мартиньи) за день. В VIII веке двигаться стало труднее. Местные называли ее таким именем, которое еще находилось
на полпути от лат. Mons Jovis к современному Монте Иов или Монжу33.
Стефан II был возведен на трон св. Петра за 20 месяцев до того при неожиданных обстоятельствах. Осиротевший сын римских аристократов, он вырос и воспитывался во дворце при базилике св. Иоанна на Латеране и был дьяконом при папе Захарии (правил в 741-752 гг.). Умелый администратор, он достиг достаточно высокого положения, чтобы поставить свою подпись под актами Римского синода 743 года. Так что десять лет спустя он, по-видимому, был в средних летах. После смерти Захарии он присутствовал, наверное, при том, как следующим папой был избран старейший пресвитер, также по имени Стефан. И для него, наверное, стала потрясением неожиданная смерть Стефана от удара спустя всего лишь четыре дня, еще до возведения в сан. Очевидно, он был совершенно не готов к
тому, что в тот же день была одобрена его собственная кандидатура на этот пост. Из-за неопределенности положения предшественника дьякона Стефана называют то Стефаном II, то Стефаном III, а то и Стефаном II (III)34.
Захария, ученый грек из Калабрии, проводил политику, намеченную до него Григорием II (715-731) и Григорием III (731-741), и, сопротивляясь требованиям иконоборческого императора Константина Копронима, тем не менее не порывал с Империей. В то же время он проявлял большой интерес ко всему происходящему на севере. Захария находился в постоянном контакте со св. Бонифацием, которого послал легатом для романизации обрядов франкской Церкви. Однако важнее, что по просьбе франков он издал формальное постановление о том, что королевский титул желательно носить тем, кто реально осуществляет власть. Фактически он санкционировал таким образом смещение последнего короля из династии Меровингов. От имени города Рима он подписал двадцатилетнее перемирие с лангобардами и попытался выступать посредником в спорах лангобардов с византийским экзархом Равенны. Но в последние годы жизни он не имел сил сдерживать агрессивного нового короля лангобардов Айстульфа. В 751 г. Айстульф захватывает Равенну и устремляется на юг. Когда же посланцы лангобардов стали взимать ежегодный налог с Рима, ясно определилась угроза давним свободам этого города и его епископу. Такие вот
ORIGO
