Бичевание

Пьетро делла Франческа (ок.1415-1492) написал небольшой этюд, известный как Бичевание, где-то между 1447 и 1460 годами. Эта картина, которая теперь находится в Национальном музее в Урбино, замечательна своим построением в виде диптиха, архитектурными деталями, запечатленными на ней, потрясающей перспективой и, прежде всего, загадочностью аллегории.

Картина эта состоит из двух отчетливо определяемых частей. Слева мы видим ночную сцену бичевания, которое происходит на жемчужном фоне в античном дворике. Справа трое мужчин ведут беседу в саду. Бледный лунный свет левой части смешивается с дневным светом, который потоком льется справа.

На картине видны архитектурные детали принципиально разных стилей. Двор претории выдержан в строго классическом стиле. Тяжелые панели крыши поддерживаются двумя рядами коринфских колонн с каннелюрами, которые поднимаются из мраморного пола. В центре узник привязан к колонне Элия Капитолина — символу Иерусалима, она же, в свою очередь, увенчана золотой статуей. Между тем тут же мы видим два средневековых дома с нависающим бельведером. Дальше кусочек зелени и голубого неба. Таким образом, одна часть картины погружена в прошлое, другая — в настоящее.

Между двумя группами людей нет очевидной связи. За бичеванием во дворе наблюдает должностное лицо в заостренной шляпе эпохи Палеологов, а также араб или турок и помощник в короткой римской

тоге. Группа же на переднем плане в саду состоит из бородатого грека в круглой шляпе, темно-бордовой одежде и мягких сапогах, босоногого юноши в красной блузе и лавровом венке и богатого купца, одетого по-фламандски в отороченную мехом парчу.

Пьетро использует перспективу, чтобы маленькая фигурка узника оставалась центральной в картине. Сходящиеся линии потолочных балок, панелей крыши и колонн, изображенных в перспективе мраморных плит — все это хрестоматийно представленное архитектурное оформление, призвано подчеркнуть значение происходящего внутри него действия.

Что же до аллегории, то выдающийся исследователь искусства Пьетро делла Франческа заметил: интерпретации слишком многочисленны, чтобы их перечислять. Принято считать, что перед нами Бичевание Иисуса Христа перед Пилатом. Многие считают, что босоногий юноша — это Оддантонио ди Монтефельтро. Но на картине очень сильны византийские мотивы; поэтому исследователи предлагают такие интерпретации, которые связаны с осадой и покорением турками Константинополя, что в тот период было главной новостью. В таком случае перед нами не Иисус Христос, а св. Мартин, римский папа VII века, принявший мученическую смерть от рук византийцев. В этом случае официальное лицо не Пилат, а византийский император. Три фигуры на переднем плане могут быть участниками Собора в Мантуе (1459 г.), где греческий эмиссар умолял князей Запада предпринять крестовый поход

для спасения Восточной империи.

Но ведущий специалист из Великобритании твердо стоит на третьем толковании: перед нами COH БЛ. Иеронима. Иерониму однажды приснилось, что он подвергся бичеванию за чтение язычника Цицерона. Тогда становится понятным и диссонанс двух частей. Три фигуры на переднем плане — два человека и ангел с босыми ногами — «обсуждают отношение между классической и патриотической литературой, как это отразилось в истории сна Иеронима».

Линейная перспектива стала сенсацией в живописи того времени. Один из современников Пьетро — Паоло Учелло — пришел в такой восторг и волнение, что среди ночи даже разбудил спавшую жену, чтобы с ней это немедленно обсудить. Эта система рисования позволяла воспроизвести реалистический образ трехмерного мира на плоской, двухмерной поверхности. Она позволила начать изображать мир так, как его видел человек, отвергая иерархические построения средневекового искусства. Впервые линейная перспектива была открыта Брунеллески, когда он изучал и исследовал классическую архитектуру; затем ее принципы были разработаны во множестве теоретических трактатов, из которых главные принадлежат Альберти: De Picture (1435 г.), самому Пьетро делла Франческе De Prospettiva Pingendi (до 1475 г.) и Дюреру Трактат о пропорциях (1525 г.). Правила линейной

перспективы предусматривали, в частности, сведение параллельных линий в некую воображаемую