Ренессанс и Реформация, ок. 1450-1670 351

очень далеко по пути дезинтеграции, христианские богословы именно в этом увидели источник разложения. Вот что писал один католический философ: «Отличаясь от средневековья, Ренессанс предлагал не приращение, но уменьшение, изъятие. Ренессанс — это не Средние века плюс Человек; это Средние века минус Бог».

Так же критичен и американский протестант: «Именно Ренессанс стал колыбелью совершенно нехристианского понятия: независимый человек». Особую непримиримость выказал один православный русский: «Гуманизм Ренессанса утверждал независимость, самостоятельность человека, его свободу в культурном творчестве, в науке и искусстве. В этом было его оправдание, потому что для творческих сил человечества необходимо было устранить те препятствия и запреты, которые воздвигло на его пути средневековое христианство. К несчастью, однако, Ренессанс одновременно утверждал самодостаточность человека, возводил преграду между человеком и вечными истинами христианства... В этом истоки трагедии новейшей истории... Бог стал врагом Человека, а человек врагом Бога»11.

Вот почему те, кто в наше время не скрывает своего презрения к христианству, — марксисты, сторонники сциентизма в понимании общества и, среди прочих, атеисты — приветствуют Ренессанс как начало европейского освобождения. Ничто не могло бы испугать в большей степени гигантов Ренессанса: очень немногие из них (как и наши современники-христиане) усматривали какое-то противоречие между гуманизмом и христианством. Все, что развилось из Ренессанса, от картезианского рационализма до дарвинизма, фундаменталисты считали враждебным религии; но христианство приняло и переварило эти теории. Гуманизм сам по себе всегда логически приводит к атеизму. Но столбовая дорога европейской цивилизации не пошла по пути крайностей. Через множество последовавших за тем конфликтов удалось прийти к новому и открытому для перемен синтезу между верой и разумом, традицией и инновацией, преданием и убеждением. Несмотря на утверждение и расширение светской тематики, основной массив европейского искусства был по-прежнему посвящен религиозным темам, и все великие мастера были верующими. Показатель-

но, что в конце долгого жизненного пути Микеланджело Буанаротти (1474-1564 гг.) - создатель великого флорентийского Давида (1504 г.), расписавший Сикстинскую капеллу и создавший собор Св. Петра, - находил утешение в религиозной поэзии.

Уж дни мои теченье донесло

В худой ладье, сквозь непогоды моря, В ту гавань, где свой груз добра и горя Сдает к подсчету каждое весло.

В тираны, в боги, вымысел дало Искусство мне, — и я внимал не споря; А ныне познаю, что он, позоря

Мои дела, лишь сеет в людях зло.

И жалки мне любовных дум волненья: Две смерти, близясь, леденят мне кровь, Одна уж тут, другую должен ждать я;

Ни кисти, ни резцу не дать забвенья Душе, молящей за себя Любовь,

Нам со креста простершую объятия12.

Важнейшую роль для Ренессанса сыграло образование. Гуманисты знали, что Нового Человека надо формировать с детства, с юности. Во множестве появляются трактаты по образованию, множатся эксперименты: от Витторино да Фелтре (1378-1446 гг.) до Эразмова Наставления князю. Новые предложения состояли в том, чтобы, не отказываясь от основных принципов христианства, развивать у молодых людей интеллектуальные и физические способности. Вот почему наряду с греческим и латинским преподавали гимнастику. Академию Витторино в Мантуе многие считают первой школой нового типа. К позднейшим примерам относится восстановленная (1512 г.) школа при соборе Св. Павла в Лондоне.

В музыке в это время наряду с полифоническими произведениями для богослужения появляется светская хоральная музыка. Ведущие мастера этого времени, как Жоскен де Пре (ок. 1445— 1521 гг.) и Клеман Жанекен (ок. 1485-1558 гг.), произведения которых пользовались в Италии не меньшим успехом, чем во Франции, создавали целые громады картин в звуках. Жанекеновы Птицы, Крики Парижа или Битва под Мариньяно полны радости и движения. Широко распространяется искусство мадригала, множатся школы лютнистов.