double arrow

ЛЮБОВЬ — ЭНЕРГИЯ

Мы обычно рассматриваем (и с какой утонченностью
анализа!) лишь сентиментальную сторону любви — ра-
дости и печали, которые она нам приносит. Чтобы опре-
делить высшие состояния развития феномена человека,
мне необходимо изучить здесь естественный динамизм
любви и ее эволюционное значение. Взятая как биоло-
гическая реальность, в полном своем объеме, любовь
(то есть близость одного существа другому) присуща
не только человеку. Она представляет собой общее
свойство всей жизни и, как таковая, присуща в разной
форме и степени всем формам, последовательно при-
нимаемым организованной материей. У млекопитающих,


е которыми у нас много общего, мы легко обнаружи-
ваем ее различные качества: половую страсть, отцов-
ский или материнский инстинкт, социальную солидар-
ность и т. д. В нижней части древа жизни аналогии
становятся менее ясными. Они стушевываются и оказы-
ваются неуловимыми... Если бы в крайне рудиментар-
ном, но безусловно возникающем состоянии у молеку-
лы не существовало внутреннего влечения к единению,
то физически любовь не могла бы обнаружиться выше,
у нас, в гоминизированном состоянии. Чтобы уверенно
констатировать наличие любви у нас, мы должны пред-
положить, следуя общему правилу, ее наличие, по край-
ней мере в зачаточном виде, во всем, что существует.
И действительно, наблюдая вокруг нас слитный подъем
сознаний, мы ее везде обнаруживаем. Это уже чувство-
вал и выразил в своих бессмертных «Диалогах» Платон.
Позднее средневековая философия в лице такого мыс-
лителя, как Николай Кузанский, технически вернулась
к той же идее. Чтобы мир пришел к своей завершен-
ности под воздействием сил любви, фрагменты мира
ищут друг друга. И здесь — никакой метафоры и зна-
чительно больше содержания, чем в поэзии. Сила ли
она, или кривизна, или всеобщее притяжение тел, ко-
торым мы столь поражены, — это лишь обратная сторо-
на или тень того, что реально движет природой. Чтобы
обнаружить «ключевую» космическую энергию, следу-
ет, если вещи имеют свою внутреннюю сторону, спу-
ститься во внутреннюю или радиальную зону духовных
притяжений.

Любовь во всех своих нюансах — не что иное, как
более или менее непосредственный след, оставленный
в сердце элемента психической конвергенцией к себе
универсума.

Если я не ошибаюсь, не тот ли это луч света, кото-
рый может помочь нам яснее видеть окружающее во-
круг нас?


Мы страдаем и беспокоимся, замечая, что нынешние
попытки коллективизации человечества приводят во-
преки предвидениям теории и нашим ожиданиям лишь
к упадку и к порабощению сознаний. Но какой до сих
пор мы избирали путь для единения? Защита матери-
ального положения. Создание новой отрасли промыш-
ленности. Лучшие условия для находящихся в неблаго-
приятном положении общественных классов или наций...
Вот та единственная и сомнительная почва, на которой
мы до сих пор пытались сблизиться. Что же удиви-
тельного, если вслед за животными сообществами мы
механизируемся самим ходом нашей ассоциации! Даже
в высокоинтеллектуальном акте развития науки (по край-
ней мере до тех пор, пока он будет оставаться чисто
умозрительным и абстрактным) наши души сталкива-
ются лишь косвенно и как бы окольным путем. Еще
один поверхностный контакт — и, значит, опасность еще
одного порабощения... Только любовь по той простой
причине, что лишь она берет и соединяет существа их
сутью, способна — это подтверждает ежедневный
опыт — завершить существа, как таковые, объединив их.
В самом деле, в какую минуту двое влюбленных до-
стигают полного обладания самими собой, как не в ту,
когда они утрачивают себя друг в друге? Поистине,
не реализует ли любовь в каждый момент вокруг нас,
в паре, в коллективе магический, слывший противоре-
чивым прием «персонализации» в тотализации? И то,
что она ежедневно производит в малом масштабе, по-
чему бы ей однажды не повторить в масштабе Земли?

Человечество; дух Земли; синтез индивидов и наро-
дов; парадоксальное примирение элемента и целого,
единства и множества — для того, чтобы эти сущности,
считавшиеся утопическими, однако биологически необ-
ходимыми, обрели в мире плоть, не достаточно ли во-
образить, что наша способность любить развивается до
охвата всех людей и всей Земли?


Но, скажут нам, уж тут-то вы замахиваетесь на не-
возможное!

Самое большее, что может сделать человек,— это,
не правда ли, обнаружить привязанность к одному или
нескольким избранным человеческим существам. Сердце
не в состоянии вместить большее, за этими рамка-
ми в нем остается место лишь для холодной справед-
ливости и холодного рассудка.

Любить все и всех — противоречивое и ложное тре-
бование, которое в конечном счете приводит лишь к
тому, что не любят никого.

Но, отвечу я, если, как утверждаете вы, всеобъем-
лющая любовь невозможна, то что же тогда означает
этот неодолимый инстинкт, влекущий наши сердца к
единству всякий раз, когда в каком-либо направлении
возбуждается наша страсть? Чувство универсума, чув-
ство целого проявляется в охватывающей нас носталь-
гии при созерцании природы, перед красотой, в музы-
ке — в ожидании и ощущении великого наличия. Исклю-
чая «мистиков» и их толкователей, как могла психо-
логия игнорировать эту фундаментальную вибрацию,
тембр которой для натренированного уха слышится в
основе или, скорее, на вершине всякой сильной эмоции?
Резонанс в целое — существенная нота чистой поэзии и
чистой религии. Что же выражает собой этот феномен,
появившийся вместе с мыслью и возрастающий с ней,
как не глубокое согласие между встречающимися друг
с другом реальностями — разъединенной частицей, ко-
торая трепещет при приближении к остальному.

Мы часто полагаем, что любовью мужа к жене, к
своим детям, к своим друзьям и до некоторой степе-
ни к своей стране исчерпываются различные естест-
венные формы любви. Но в этом списке как раз от-
сутствует самая фундаментальная из форм страсти —
та, которая низвергает один за другим элементы и
объединяет их в целое под напором замыкающегося


универсума, и, следовательно, близость — космическое
чувство.

Всеобъемлющая любовь не только психологически
возможна; она единственно полный и конечный способ,
которым мы можем любить.

После того как мы установили это, как объяснить
видимость все большего возрастания вокруг нас вражды
и ненависти? Если внутри нас уже сконцентрирована
столь могущественная возможность единения, то поче-
му же она не переходит в действие?

Несомненно, это происходит просто потому, что, пре-
одолевая парализующий нас «антиперсоналистский»
комплекс, мы все еще не решились допустить возмож-
ность, реальность существования у вершины мира над
нашими головами какого-то любящего и любимого. По-
скольку коллектив поглощает или кажется поглощаю-
щим личность, он убивает любовь, которая хотела бы
народиться. Как таковой, коллектив, в сущности, вне
любви. Вот почему терпят неудачу филантропы. Здра-
вый смысл прав. Невозможно отдаться анонимному мно-
жеству. Но пусть напротив, универсум обретет впереди
лицо и сердце, пусть он, если можно так выразиться,
персонифицируется для нас '. И тотчас же в атмосфере,
созданной этим очагом, начнет увеличиваться притяже-
ние элементов. И тогда, несомненно, под форсирован-
ным напором замыкающейся Земли разыграются гро-
мадные, еще дремлющие силы притяжения между че-
ловеческими молекулами.

Феномен человека. М., 1965. С. 208—211

1 Разумеется, не становясь личностью, но подвергаясь β самом
средоточии своего развития доминирующему и объединяющему влия-
нию очага личных сил и личных притяжений.


Б. Рассел

С. Л. Франк



Понравилась статья? Добавь ее в закладку (CTRL+D) и не забудь поделиться с друзьями:  



Сейчас читают про: