double arrow

ИСТОРИЯ ЗАПАДНОЙ ФИЛОСОФИИ

Поскольку страстные любовники рассматриваются
как люди, которые восстали против социальных оков,
ими восхищаются. Но в реальной жизни отношения люб-
ви сами быстро становятся социальными оковами, и парт-
нера по любви начинают ненавидеть, и все более не-
истово, если любовь достаточно сильна, чтобы сделать
узы такими, что их трудно разорвать. Следовательно,
любовь начинают представлять как борьбу, в которой
каждый стремится уничтожить другого, проникая сквозь
защитительные барьеры его или ее Я...

Не только страстная любовь, но любые дружеские
отношения к другим возможны при таком образе чувств
лишь в той мере, в какой другие могут рассматри-
ваться как проекция собственного Я. Это вполне осуще-
ствимо, если другие являются кровными родственника-
ми, и, чем более близкими, тем легче это осуществля-
ется. Следовательно, здесь имеет место подчеркивание
рода, ведущее, как в случае Птолемея, к эндогамии.
Мы знаем, как все это любил Байрон. Вагнер говорит
о подобном чувстве в любви Зигмунда и Зиглинды.
Ницше, хотя и не в скандальном смысле, предпочитал
свою сестру всем другим женщинам. «Как сильно я
чувствую,— писал он ей,— во всем, что ты говоришь,
и делаешь, что мы принадлежим к одному и тому же
роду. Ты понимаешь меня больше, чем другие, потому
что мы одинакового происхождения. Это очень хорошо
соответствует моей «философии».

Принцип национальности, поборником которого был
Байрон, является распространением той же самой «фи-
лософии». Нация рассматривается как род, происходя-
щий от общих предков и обладающий некоторым ти-
пом «кровного сознания».

История западной философии. М.,
1959. С. 700



Понравилась статья? Добавь ее в закладку (CTRL+D) и не забудь поделиться с друзьями:  



Сейчас читают про: