Постсоветская конфигурация региона. «Наследие 1990-х»

Начнем с анализа того политического наследия, которое получила Россия 2000-х гг. на кавказском направлении.

После распада Советского Союза именно Южный Кавказ стал приоритетным регионом СНГ для России. Практически все этнополитические конфликты на территории Юга России имеют тесную связь с конфликтами в бывших советских республиках Закавказья. Грузино-осетинское противоборство 1990-1992 гг. привело к потоку беженцев из бывшей Юго-Осетинской автономии и внутренних районов Грузии в соседнюю Северную Осетию. По разным источникам, включая и грузинские, их было от 70 до 100 тыс. чел. По данным Международной кризисной группы в начале 1990-х гг., если принять все население Северной Осетии за 100%, то количество беженцев от всей численности республики равнялось 15%.

Их обустройство в братской республике, среди прочего, было обеспечено вытеснением из Пригородного района ингушей в октябре 1992 года (по разным оценкам, их количество составило 40-70 тыс. чел.). Грузино-абхазский конфликт способствовал консолидации и радикализации адыгских этнонациональных движений в Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии и Адыгее, активизации Конфедерации народов Кавказа. Эта структура стала одним из главных акторов грузино-абхазского противостояния в 1992-1993 гг. Выдавливание из Грузии кварельских аварцев в начале 1990-х привело к завязыванию конфликтного узла на севере Дагестана. Переселяющиеся в Кизлярский и Тарумовский районы Дагестана аварцы (представляющие горский хозяйственно-культурный тип) вступили в конфликт с русскими и ногайцами (представителями равнинного хозяйственно-культурного типа). Как следствие — отток русского населения из северных районов Дагестана. Проблемы этнонационального развития дагестанских народов Азербайджана (лезгины, аварцы) находятся в сфере пристального внимания властной элиты Дагестана. «Чеченский фактор», а также конфликт из-за Нагорного Карабаха на протяжении всех 1990-х существенно ухудшали двусторонние российско-азербайджанские отношения. Армяно-азербайджанское противоборство из-за Нагорного Карабаха привело к значительному перемещению армянских беженцев на территорию Краснодарского и Ставропольского краев. На сегодняшний день армяне составляют 12% от числа жителей Туапсе, 15% и 38% соответственно от числа жителей Сочи и Адлера. «Армянский вопрос», таким образом, стал одним из важнейших общественно-политических факторов на Кубани, а антиармянская риторика стала одним из способов политической легитимации для краевой элиты.

Таким образом, российское присутствие на Южном Кавказе было продиктовано не соображениями «имперского возрождения», а обеспечением безопасности Юга России. Эту специфическую роль Южного Кавказа профессор Мичиганского университета Рональд Грегор Суни определил как «южное связующее звено», а подход РФ к проблемам безопасности в регионе определил, как «доктрину Ельцина». Суть «доктрины» (впрочем, никогда не вербализованной и открыто не провозглашавшейся) состояла в следующем: признание независимости новых закавказских государств, а также их территориальной целостности с сохранением российского военно-политического доминирования в регионе (роль регионального полицейского).

Эта роль Россией эффективно выполнялась (остановка грузино-абхазского, грузино-осетинского и нагорно-карабахского конфликтов в 1992-1994 гг., внутригрузинской гражданской войны в 1993 г.). Более того, эта роль признавалась как легитимная и самими руководителями новых государств, и внешними игроками. В 1996 г. видный американский дипломат Джон Марк говорил о необходимости «осуществлять такую политику, которая укрепила бы стабильность всех режимов власти в Закавказье, не оспаривая очевидное доминирование России и не принимая на себя политических обязательств».

Таким образом, на протяжении 1990-х гг. Россия на Южном Кавказе рассматривалась как арбитр в этнополитических конфликтах и «честный маклер».

Впрочем, отношения Москвы с различными государствами Южного Кавказа существенно отличались.

Самыми успешными можно признать российско-армянские отношения (у Бориса Ельцина были и личные доверительные отношения и с Левоном Тер-Петросяном, и с Робертом Кочаряном). Вполне благоприятными были российско-грузинские отношения (Шеварднадзе был обязан России дважды, за поддержку в деле свержения Звиада Гамсахурдиа и за помощь в гражданской войне 1993 г.). Самыми напряженными были взаимоотношения между Москвой и Баку (здесь и фактор личной неприязни Ельцина к Гейдару Алиеву, и расхождения во взглядах на Карабах и сотрудничество Кремля с Арменией).

В декабре 1991 г. было создано Содружество независимых государств (СНГ), куда сразу вступила Армения. В сентябре 1993 г. в СНГ вошёл Азербайджан. В декабре 1993 г. к СНГ присоединилась Грузия. Однако СНГ быстро распалось на группировки отдельных стран, имеющих собственные экономические и геополитические интересы, зачастую не пересекающиеся. Попыткой выстроить интеграционную стратегию в сфере безопасности стало заключение Договора о коллективной безопаности (ДКБ) 15 мая 1992 г. Среди государств Южного Кавказа договор подписала лишь Армения. Впоследствии к ДКБ присоединились Азербайджан и Грузия. ДКБ вступил в силу в 1994 г. Устав Договора предполагал совместные действия государств-подписантов по отражению военной агрессии против одного из участников ДКБ. Однако, как и СНГ, ДКБ не стал действенным инструментом кавказской геополитики.

Более действенным инструментом российского влияния на Юге Кавказа стали миротворческие операции, проведенные РФ в 1990-е гг. С июля 1992 г. Россия осуществляет миротворческую миссию в зоне грузино-осетинского конфликта, а с июля 1994 г. — в зоне грузино-абхазского конфликта. Осенью 1993 г. с помощью сил Группы российских войск в Закавказье (ГРВЗ) была остановлена внутригрузинская гражданская война между сторонниками Э. Шеварднадзе и свергнутого президента З. Гамсахурдиа. При этом эффективность российских миротворческих операций оказалась намного выше аналогичных операций США и их союзников в Сомали, Руанде или Косово. Российская дипломатия сыграла значительную роль в урегулировании армяно-азербайджанского конфликта из-за Нагорного Карабаха (разработка мер по прекращению огня).

В 1995 г. между РФ и Республикой Армения был подписан Договор о создании на армянской территории российской военной базы сроком на 25 лет. База располагалась в г. Гюмри на границе с Турцией. В Ереване была создана группа управления российскими подразделениями. Начиная с 1996 г., на российской военной базе могут проходить действительную военную службу граждане Армении. В 1992 г. между РФ и Арменией был подписан Договор о совместной охране внешних границ СНГ (1992 г.). Российские военные принимают участие в подготовке военных кадров для национальной армии Армении. В 1997 г. в Москве был заключен Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи между РФ и Арменией.

В 1990-е гг. сохранялось и российское военное присутствие в Грузии. В советский период на территории Грузинской ССР находились части Закавказского военного округа (ЗакВО). В Тбилиси были расположены окружные командные и управленческие структуры. После распада СССР подразделения ЗакВО были частично выведены на территорию РФ, частично расформированы, частично переданы под юрисдикцию Минобороны нового государства. В 1993 г. в Грузии на основе бывшего ЗакВО была создана Группа российских войск в Закавказье (ГРВЗ). Руководство Грузии дало свое согласие на сохранение российского военного присутствия и охрану ее границ российскими пограничниками под давлением неблагоприятных для республики обстоятельств (территориальные конфликты, гражданская война в Западной Грузии в 1991-1993 гг.). В 1994 г. РФ и Грузия подписали Договор о сотрудничестве в военной сфере. В том же году была создана Группа Погранвойск РФ в Грузии (на базе бывшего Закавказского пограничного округа). В 1995 г. было подписано Соглашение о российских военных базах в Грузии. Российские военные объекты в Грузии в большинстве своем были расположены на проблемных территориях этой страны, что лишь придавало остроты российско-грузинским отношениям. Базы были размещены в Батуми (Аджария), Ахалкалаки (Джавахети), Вазиани и Гудауте (Абхазия). В 1997 г. в Грузии был принят Закон об охране границы. Согласно этому документу российские пограничники были обязаны передать функции по охране границы своим грузинским коллегам.

Российское военное присутствие в Азербайджане по сравнению с Грузией и Арменией было (и остается) минимальным. В начале 1990-х гг. Азербайджан не пошел на совместную с Россией охрану границ и размещение российских военных объектов. Фактически речь шла о единственном объекте — Габалинской РЛС (радиолокационной станции). РЛС, расположенная на южном склоне Кавказского хребта, играет важнейшее значение для обороны южных рубежей РФ.

Однако уже в середине 1990-х гг. роль «регионального полицейского» была поставлена под сомнение сразу по нескольким направлениям. Прежде всего, сами государства Закавказья не увидели в российском присутствии надежной гарантии для решения своих национальных задач. Российское военное присутствие, а также участие Грузии в СНГ и в ДКБ не принесли ей восстановления территориальной целостности. С другой стороны, США и в меньшей степени страны ЕС увидели в «доктрине Ельцина» (во многом заимствованной и путинской администрацией) стремление к «ползучей» реинтеграции СССР, а также нежелание нарушать сложившийся статус-кво. Отсюда запрос на проекты, альтернативные российскому.

В середине, и в особенности, в конце 1990-х гг.. российская дипломатия столкнулась с первой волной интернационализации кавказского региона. Тогда же Москва предпочла просто бороться за сохранение достигнутого, полагаясь на советский «запас прочности» (кадровые связи лидеров государств с Москвой, общее политическое прошлое, социокультурные связи). В тот же период Москва понесла и первые серьезные потери (образование ГУУАМ в 1997 году, выход Грузии из орбиты Москвы). В 1999 г. лидеры Азербайджана и Грузии отказались от пролонгации договора и вхождения в ОДКБ (Организация Договора о коллективной безопасности, создана в 2002 г.). В 1999 г. российское «пограничное» присутствие в Грузии было прекращено. В том же году на Стамбульском саммите ОБСЕ (ноябрь 1999 г.) РФ и Грузия пришли к договоренности о выводе с территории Грузии российских баз. Российско-грузинские договоренности в Стамбуле стали официальным приложением к Договору об обычных вооруженных силах в Европе.