Творение разума как имущество: что является собственностью?

Оставляя в стороне личные неимущественные права авторов и изобретателей, сконцентрируемся на концептуальных основаниях охраны имущественных прав, поскольку именно она имеет наиболее очевидные социальные последствия⁵.

Объекты интеллектуальной собственности отличаются от объектов вещных прав, как отличаются и режимы их охраны. Объектом интеллектуальной собственности являются творения человеческого разума; они носят нематериальный характер; права возникают непосредственно у создателя произведения/изобретателя; эти права ограничены во времени и территорией, на которой им предоставлена охрана; передача прав на объекты интеллектуальной собственности осуществляется иными способами, нежели передача прав на материальные объекты, а защита этих прав - иными правовыми механизмами. Несмотря на различия, обоснование охраны интеллектуальной собственности, как правило, осуществляется в терминах права собственности. Для представителей классической европейской традиции интеллектуальная собственность интуитивно тождественна собственности на вещи. И. А. Зенин выделяет ряд предпосылок рассмотрения интеллектуальной собственности как вида собственности. Экономической предпосылкой является включение результатов интеллектуальной деятельности в сферу товарно-денежных отношений, психологической - стремление "духовных производителей" обладать правами на результат собственного труда, юридической и юридико-технической - сходство права собственности и права интеллектуальной собственности (абсолютность права) и удобство обозначения и классификации [Зенин 2006, 11 - 17]. При этом сам Зенин является противником проприетарной концепции. Нужно заметить, что многие российские специалисты считают сам термин "интеллектуальная собственность" неудачным (см. [Дозорцев 2000, 287 - 293]). Однако наиболее часто используемый ими аргумент против проприетарной концепции - несоответствие триады правомочий "владение, пользование, распоряжение" правам интеллектуальной собственности - можно воспринимать как основание для

стр. 65

тщательного концептуального анализа в сфере права интеллектуальной собственности, а не отказа от аналогии с собственностью. Концептуально интеллектуальная собственность может рассматриваться так же, как собственность на материальные объекты, если перенести фокус на социальные функции обоих видов собственности, прибегнуть к пониманию собственности как функции. Тогда право собственности предстанет как "правила игры", технология обеспечения доступа (любого рода действий с объектом) и исключения из доступа к ресурсам (как материальным, так и нематериальным).

Для континентальной правовой традиции характерно понимание права собственности как максимально полного господства над вещью, предполагающего концентрацию всех правомочий у одного субъекта. Список этих правомочий является открытым. Такое понимание отражено в Гражданском кодексе Франции (Кодексе Наполеона), провозгласившем частную собственность "неограниченной и неделимой", а не только "священной и неприкосновенной", и в Германском гражданском уложении. Характерно оно и для российской правовой традиции. С определенными оговорками можно утверждать, что европейское и российское право заимствовали этот подход из римской правовой традиции. Именно в лоне континентальной традиции сформировалось понятие "интеллектуальная собственность"; почвой для этого стали естественно-правовые взгляды, реализованные во французском законодательстве XVIII в. Согласно естественно-правовому подходу собственность на результат творческого труда возникает автоматически независимо от признания государством так же, как право собственности на материальную вещь автоматически возникает у ее создателя просто по факту создания. Право интеллектуальной собственности рассматривается как аналог вещного права, покоящегося на триаде "владение, пользование, распоряжение", хотя права на объекты интеллектуальной собственности этой триадой описаны быть не могут (так, непонятно, что означает право владения как фактического господства над "вещью", если считать "вещью" знание, которое в принципе не может быть локализовано в пространстве). Однако обратившись к свойственному англосаксонской правовой традиции пониманию собственности как совокупности частичных правомочий, вполне возможно продолжать рассматривать интеллектуальную собственность как собственность.

Отказавшись от представления о собственности как о чем-то едином и неделимом и допустив возможность раздробления собственности на какой-либо объект на правомочия нескольких лиц, мы приблизимся к реальной практике расщепления права на частичные правомочия, не являющейся показателем эрозии собственности. Сегодня присущее континентальной традиции и обыденным представлениям понимание права собственности как вещного права фактически исчезает. К примеру, функция управления капиталом может быть обособлена от функции владения капиталом. Объектом права собственности может быть предприятие, представляющее собой не просто имущественный комплекс, но и исключительные права, долги и т.п. В случае франчайзинга вообще уместно говорить о праве собственности на идею. Р. Пайпс в книге "Собственность и свобода" утверждает, что как ограничение права собственности можно представить налоги (см. [Пайпс 2000]). Гражданский кодекс РФ относит к вещам ценные бумаги. Юристы обсуждают признание права собственности на персональную информацию. Если понимать собственность как функцию, реализуемую различными способами, а вещь как все, что не является "лицом", а не только как некую материальную единицу, то вполне допустимо говорить о том, что отношения интеллектуальной собственности - вид отношений собственности.