Поструктурализм. Интертекстуальность. Концепция «смерти автора»

Главное в переходе от стр-ма к постр-му – осознание того, что как не очищай термины ряда гуманитарных наук от мешающих коннотаций, как не терминологизируй, всё равно от отягчен добавочным значением. Р. Барт называл это коннотации-идеологии.

Поструктурализм представляет собой совершенно новую форму герменевтического подхода. Преодолев безразличие структурализма к уникальной семантике произведения и субъектам ее производства (автору и читателю) постр-м обращается к вопросу о субъективных основаниях письма и чтения. Лингвистический переворот в литературоведении, предпринятый структурализмом, сменился в постстр-ме антропологическим переворотом.

В общем, постстр-ты продолжают рефлексию стр-ма о «логике порождения смыслов» (Р. Барт), но уже имея в виду не универсальные безличные законы, которым подчиняется лит-ра, а смыслотворческую деятельность ее субъектов – автора и читателя. В то же время постстр-кие размышления складываются в полемике со всеми предшествовавшими критическими школами, касавшимися этой проблематики. Не случайно И. Ильин определил постр-стр-м как «парадигму критик».

Текстовый анализ Барта. В акте чтения никакого диалога между автором и читателем не происходит, поскольку произведение «принудительно», «репрессивно» как по отношению к автору, так и по отношению к читателю.

Это вытекает из постстр-кой критики языка. Язык есть система навязывания смыслов и форма господства и идеологии, он осуществляет тиранию в отношении индивидуального сознания, принуждая человека к определенному мировидению.

По Барту, власть языка над сознанием обеспечивает коннотативный уровень знака. Учение о коннотативном уровне знака Барт разрабатывает, отталкиваясь от лингвистической идеи о том, что в знаке сосуществую два вида значений: денотативные (первичные, буквальные, эксплицированные) и коннотативные (скрытые, дополнительные, подразумеваемые, вызывающие вторичный смысловой эффект). Благодаря коннотациям и осуществляется навязывание тех смыслов, в которых заинтересована господствующая идеология. Человек яв-ся «пленником языка» не только потому, что его сознание находится во власти коннотаций, навязывающих ему мировидение, но и потому, что обращаясь к языку как средству выражения, человек вынужден пользоваться словами, уже населенными чужими смыслами. В каждом знаке дремлет чудовище, имя которому стереотип. Ни о какой коммуникации не может быть и речи: в языке действуют только механизмы подчинения и навязывания смыслов. Говорить – это акт подчинения.

ЖАК Лакан Сознание - образование суммы принятых текстов, а бессознательное – дискурс Другого. Язык превращает индивидуальность в фикцию.

Мишель Фуко «Слова и вещи». Историческое бессознательное – живет в психике человека и детерменировано эпистемой (система взглядов, идеология, совокуп-ть представлений, к-ые функц-т в рамке той или иной эпохи как научные безусловные истины.

Почему так произошло? Где была совершена ошибка?

Виновата европейская научная мысль, потому что она исходит из понятия логоцентризма. Есть центра, значит, есть и периферия. Универсализм строится на аксиомах.

История имеет вектор: начало и конец. Почитайте нашу книгу, Библию.

Даже главное в стр-ме – это выстраивание оппозиций (Леви-Стросс). Сырое-вареное. Ударное-безударное. В эти выстраивания я вношу свою идеологию, исходя из моего рационалистического сознания.

Посыл: мир имеет смысл. Произведение имеет смысл – тоже посыл. Есть автор. Есть Бог.

Я не могу бороться с идеологией методами идеологии, буду лучше дрейфовать, отказываться от центра. Я не опровергаю ложные идеологии, хотя делал это раньше, потому что этим я буду навязывать свои бинарные оппозиции.

Раньше центр – Бог. От литературы нужно отказаться, от того, что в ней есть какая-то тайна.

Барт считает, что от рационального порядка, научных законов тоже надо отказаться.

Текст – интертекст. Любой момент текста относит к другому дискурсу. Текст не имеет границ, а произведение имеет. За конструкцией текста скрывается не Александра Сергеевич. И не важно, что думал Пушкин, важно, что получилось. И автор на первом уровне тоже конструкт, скринтон. Единый смысл ведет к идеологии, поэтому смысла нет.

Теперь что касается смерти автора.

Европейские науки исходили из понятия индивида: автор, бог, автор-субъект. Индвид – это то, что не делится на части. А постстр-ты взорвали индивида – дивидизация – процесс превращения ранее неделимого индивида в дивида. И в этом есть освобождение от логоцентризма, когда человек не равен самому себе.

Барт: автор умирает – рождается читатель, который не связан со смыслом, который не равен себе даже в пределах текста.

Концепция «смерти автора»

Автор произведения, писатель или поэт, в его индивидуально-личном качестве (биография, психология, убеждения, творческие установки и пр.) структурализмом упраздняется. Структурализм исследует язык, текст, код, структуру – то, что сопряжено с моделированием, поиском инвариантных структур, «тотальной объективностью».

Более того, текст видится как некий внеличный конструкт, продукт работы лингвистической системы. Вместо авторской воли, творческого замысла и прочих гуманистических интенций в пространстве текста «работает» языковое бессознательное. За автора говорит язык, но не авторский язык, а язык кодов. С этой точки зрения, «как институт автор мертв» (Р.Барт, затем М.Фуко), так как его сознательное «Я» оказывается вторичным, производным от безличной «всегда готовой» лингвистической системы.

Здесь важно иметь в виду основной предмет научных интересов структуралистов: всеобщие законы функционирования структур знаков.

Интертекстуальность – эквивалент диалогичность Бахтина минус субъективности диалогичности или диалогичность без участников диалога. Термин придумала Юлия Кристева, когда делала доклад о Бахтине.

Стр-м выявил слабые стороны научности, сайентизма, указал на их тупик. Как ядовитый плющ, стр-м не породил своей истории.